***
Солнце уже клонилось к закату, неминуемо приближаясь к горизонту. Сиреневые облака создавали рябь на голубом небосклоне. Ветер утих к концу дня, развеяв тучки, но прохлада осталась. Питер в конец продрог и решил наконец выбраться из своего детского укрытия. Детского… Как странно звучало это слово теперь. Он вдруг осознал, что с этого дня должен вести себя иначе. Ведь он будет учиться у двух красивых опытных мужчин искусству любви. Конечно, Старк будет «выделываться» больше Стива, ведь его эго превосходит даже само солнце на небе. Паркер улыбнулся своей шутке, отряхнулся и неспеша направился к дому, продолжая размышлять. Но и Стив воспользуется ситуацией, не упуская подходящего случая. Питер остановился. Никогда ему в голову и прийти не могло, что он будет заниматься любовью с этими… столь близкими и родными ему мужчинами. А нынче эта идея очень даже ему нравится. Ничего себе! Как быстро меняются мысли после получения метки! Паркер присвистнул, ладонью поправил челку, отбросив волосы назад, и поскорее двинулся в путь. Входная дверь хлопнула как раз в тот момент, когда Тони, одетый в фартук с белоснежными ромашками, поднял с плиты горячую сковородку. Он слегка дернулся и чуть не уронил посуду. Стив резко отодвинулся на стуле подальше от «повара», не желая обжечь свое достоинство горячей едой. Оба насторожились. Шаги юноши послышались совсем близко. Тони быстро вернул сковороду на плиту, а Роджерс приподнял свой зад со стула. В кухню заглянул их мальчик. На его милом, еще совсем детском лице играла широкая улыбка, а в глазах плясали лучики озорства. Он был похож сам на себя, такой же, как и прежде. — Ужинать будешь? — как ни в чем не бывало, стараясь не заострять внимания ни на чем, поинтересовался Старк. — Все же сегодня праздник. Стиви торт притащил. Небось, уже слопал половину… — Конечно, буду, — громко и задорно ответил юноша. У обоих мужчин тут же отлегло от сердца. Дневное волнение все же немного омрачило настроение, но сейчас они снова были вместе. Рядом. Как и всегда. — Что ты приготовил, Тони? Старк аккуратно вывалил содержимое сковороды в огромную тарелку, обильно присыпал тертым сыром и добавил немного зелени. Гордо установив блюдо в середину стола, он громко оповестил: — Альденте, господа, — Старк развернулся, наскоро стягивая с себя фартук, и тут же уселся на стул. — Макароны, что ли? — ковыряя вилкой в блюде, спросил Роджерс. — А ну, убери этот прибор, — Тони слегка шлепнул ладонью по руке мужа. Он повернулся к шкафчику и достал специальную ложку. — Вот, на, этим бери. Питер улыбнулся. Ему нравилось, как Тони — воспитанный в духе этики и эстетики господин, все время учит правильно себя вести простого здоровяка-вояку в отставке. Роджерс решил уволиться из армии, как только они усыновили Питера и теперь работал в столярной мастерской. Они с Тони были совершенно разные, но так подходили друг другу. Старк всегда выглядел безупречно. Он наверное и в постели был великолепен. Питер ужаснулся своим мыслям. Откуда это все? Ведь он никогда не воспринимал ни одного из этих мужчин, как партнера. Но ведь теперь придется… Пока юноша переводил взгляд с одного на другого, тщательно пережевывая любезно приготовленный итальянский ужин, Стив переговаривался с Тони. Они частенько не совпадали во мнениях, но всегда находили решение и приходили к единому выводу.***
Ночь. Первая ночь с метками на руках. Питер лежал в кровати, размышляя. Ни один из его отцов за вечер ни разу не обмолвился о соулмейте. Как будто они решили игнорировать его, как будто им было все равно, что теперь он — их пара. Такая же равная, как и они для него. Тони и Стив больше не боялись надписей на своих кистях. Теперь они свободно могли показать их сыну. Но ни единого слова! Это уже слишком. Питер совершенно не хотел спать. Он поднялся с кровати, подошел к окну и вдохнул воздуха. Прохладная свежесть приятно обволокла легкие. Юноша постоял немного в задумчивости, а затем развернулся и в одних трусах зашагал к спальне отцов. За дверью комнаты стояла тишина. Возможно, они уже спали, но, может, и нет. Стучать или не стучать? Словно Гамлет, раздумывал парень, потом вдруг взялся за ручку и повернул ее, раскрыв дверь. Мужчины лежали в кровати. Тони читал научный журнал при свете ночника, а Стив смотрел телевизор, который находился напротив их кровати. — Я к вам, — смело произнес юноша и прошел к постели, усевшись на нее в ногах мужчин. Старк тут же отложил журнал, а Роджерс — пульт. Все внимание они посвятили мальчику. Было ужасно неудобно, непривычно и необычно. Ведь Паркер никогда не заходил к ним в комнату по ночам. Это был его первый раз. — Я хочу поговорить с вами, — продолжил речь мальчик, видя замешательство отцов. — Как все начинается? Что мне делать? Что вы намерены делать? Тони и Стив замерли. Что они могли сказать совсем юному мальчику? Что оба желают его до потери сознания? Что уже почти год они живут в терзающей души и тела страсти по нему? — Ну… все придет само, — начал, по-видимому профессорскую речь, Старк. — Желания, чувства… — А если оно уже пришло? — Питер прервал приятно льющуюся речь Тони, и у того глаза расширились от удивления. — Уже? — Стив наконец встрял в разговор. — И что ты чувствуешь? — Как вы и говорили — желание, — наивность и детская пока открытость юноши сводили с ума искушенных мужчин. — Желание чего? — низкий голос Старка немного надломился. — Секса, — выпалил Паркер, не раздумывая. — Прекрати дурачиться, — продолжил нравоучения «отца» Тони. — Еще слишком рано, тебе только шестнадцать. Можно, да и лучше было бы — подождать до восемнадцати. — Я так и знал, что разговор этим кончится, — Питер наигранно надул губки, слез с кровати мужчин и медленно двинулся к выходу. — Спокойной ночи, малыш, — услышал он голос Тони, когда закрывал за собой дверь, но обиженно промолчал в ответ. Постояв немного около спальни отцов, Паркер двинулся в свою комнату. Но на этом его идеи не остановились, как немного наивно подумали Роджерс и Старк. Питер задумал нечто иное: свой подход, свое решение вопроса.***
На утро Роджерс, как всегда, уехал в контору, а Тони приступил к работе в своем кабинете. Питеру с ранних часов невыносимо хотелось чего-то нового, чего-то приятного, нечто необычное изнутри давило на мальчика. И этим новым оказалось сильное, настойчивое, ничем не убираемое упорное желание. Настоящее желание настоящего секса. Юноша выскользнул из своей комнаты и прямиком направился в кабинет Тони.