Смертельная игра

– Акинфеев, – рявкнул в трубке голос, как только приняли звонок. – У нас крупномасштабное дело! – Какое? – сонный Игорь сразу понял, что звонит ему начальник и непосредственный хозяин журнала. – Помнишь того маньяка, что над людьми издевался, помещая их во всякие ловушки? – он досадливо морщится от громкого голоса и воодушевления начальника. – Помню. – Так вот, у нас есть выживший, – Акинфеев кривится, начиная ненавидеть всю редакцию журнала вместе взятую. – Надо, чтобы ты сходил к нему сегодня, поговорил, спросил об испытании... – Хорошо, я понял. – Через три дня должна быть статья, – отрезает хозяин, словно он пытался возражать. – Вылетишь нахер из журнала, если её не будет. «Лучше б я сразу вылетел.» – мрачно думает Игорь. – «Верх бесчеловечности брать интервью у человека, который только пережил ад.» Но работа есть работа. Поэтому он медленно встаёт из кровати, тащится на кухню и включает кофемашину. День обещает быть долгим и тяжелым. Пока он одевается, пьёт столько эспрессо, сколько смогла вместить его чашка, на телефон приходит СМС-ка. «Дзюба Артём Сергеевич, 15 Авеню, д. 4». – Как я вас всех ненавижу, кто бы знал! – цедит Игорь, убирая телефон в карман джинс, выходя из дома. – Уволюсь сегодня к херам. До больницы оказывается ехать около получаса, в течение которого парень готовится, подбирает какие-то слова, а потом плюёт и решать просто делать так, как ему хочется. Иными словами – просто поговорить с человеком. В больнице, возле палаты всё ещё дежурят копы. Акинфеев показывает свой паспорт, удостоверение журналиста, обещает недолго, ставит подпись о неразглашении тайн следствия и входит. – Здравствуй! – он замирает на пороге, смотря на парня, полулежащего на кровати. Грудь и живот в гипсе и бинте. – Поскольку ты журналист, то можешь валить сразу, – лицо Артема Дзюбы преображается оскалом. Голубые глаза излучают ненависть. – Я ни слова тебе не скажу. Игорь печатает на телефон смс: «Я увольняюсь к хуям!! Я не могу написать эту статью.», а затем отправляет начальнику. – Я не журналист. – Не ври! – едва не рычит Артём. – У меня здесь никого не осталось больше – ни друзей, ни знакомых! Ты не коп, потому что они дежурят под дверью. Кроме журналистов сюда бы не пустили никого. – Я просто... – Не просто! – взрывается парень – Я прошёл эту игру, я, блять, выжил. Тебе интересно как это произошло? – Акинфеев смотрит на него, не зная, что сказать и что сделать. В удивительно поголубевших за пару мгновений глазах пылает ненависть. – Бери стул, садись – расскажу! Дзюба пронизывает его убийственным взглядом. Журналист берёт стул и садится рядом. – Ты когда-нибудь задерживал дыхание больше чем на минуту? Боялся сделать лишний вздох, чтоб тиски не сдвинулись ближе друг к другу и не сломали твои рёбра? – разгневанный взгляд победителя приковал его к месту, глаза раскраснелись. Голос парня начал хрипеть и трескаться – Ты смотрел, как умирает другой, понимая, что либо он, либо ты? Ты пытался помочь безнадёжному человеку? Хотел бы умереть за незнакомца? Ты ничего этого не знаешь, ничего не испытывал! Ты просто, блять, приперся по работе, а теперь вали отсюда нахуй! Он молчит, пока Артём приводит дыхание в порядок, кулаком вытирая слёзы. – Мне... – начинает было Акинфеев. – Если ты сейчас скажешь, что тебе очень жаль, – злой смешок вновь скривил губы парня. – Я в тебя чем-нибудь запущу. Игорь не знает, что ему сказать, как ему оправдаться. Ему жаль парня и он в который раз в жизни ненавидит себя и свою работу. – Знаешь, как бы по-мазохистски это не звучало, – невесело усмехается Акинфеев. – Я бы сам прошёл испытания Пилы. Где был бы только я один. – Ты совсем ебу дал, придурок? – едва ли давится Дзюба, смотря на него, как на полоумного. – Нет, я понимаю, что страдания это ужасно, – взгляд упирается в руки. – Я понимаю, что должен сострадать и сочувствовать вам, потому что вы прошли через Ад и вернулись живыми... Но я всё бы отдал, чтобы родиться заново. В палате звенящая тишина. Артём смотрит на Игоря, а тот в свою очередь смотрит в пол. – Никогда не думал, что ты можешь сам изменить свою жизнь? – отстранённо говорит Дзюба, осматривая Акинфеева. – Ну там, бросить отношения, которые тянут тебя дно, послать нахуй начальника и нелюбимую работу... – Благодаря тебе я уже безработный, – хмыкает бывший журналист. – Ну вот видишь, первый шаг сделан, – беззлобно усмехается бывший игрок. – Приходи завтра, я избавлю тебя от ещё одного груза. – Не волнуйся, больше мне рвать не с чем. – язвит Игорь, смотря в глаза напротив. Теперь они серо-голубые. – Ой, как обрадовал! – не остаётся в долгу Артём. – Значит можно не швыряться в тебя чем попало. – Спасибо, что избавил меня от участи матрицы! – ёрничает в свою очередь он. – Никто не отменял мотивационных пинков! – фыркает Дзюба, как будто услышал несусветную чушь. – Если ты припрешься, конечно. – Припрусь, – передразнивает Акинфеев, ухмыляясь. По дороге домой ему звонит начальник. Игорь с чистой совестью посылает его известным маршрутом, впервые радуясь тому, что провалил ответственное задание. Он может вздохнуть спокойно.

***

– Надо же, приперся, – не удерживается от шпильки Артём, наблюдая за вошедшим Игорем. – Приперся, – кривляется Акинфеев, бухаясь на стул. Они разглядывают друг друга, замечая всё то, что не увидели в прошлый раз. – Ты правда работу бросил? – интересуется Дзюба. – Правда, – кивает головой бывший журналист. – Тогда как ты сюда вошёл? – Я выбросил из жизни работу, но не удостоверение журналиста! – Ясно. Они вновь молчат. Это по-странному уютно. – Я кое-что придумал, – задумчиво кусает губы Артём, наблюдая исподлобья за Игорем. Последний приподнимает брови, показывая, что готов слушать. – Ты там хотел заново родиться, вроде? – вновь кивок и явная заинтересованность. – Я не Пила конечно, но могу тебе устроить испытания. Из них ты в любом случае выйдешь победителем. – Планируешь пустить корни в мою жизнь? – усмехнулся Акинфеев. – Подь сюда, рыба моя! – хлопает по свободному месту рядом с собой на кровати Дзюба. И Игорь выполняет. Они сидят совсем близко, всматриваясь в лица друг друга, вновь изучая и исследуя. Никто не заметил, что они оказались слишком близко, смешивая своё дыхание. Не понимают, как их губы соединяются. Целовать мужчину для Акинфеева в новинку. Но останавливаться он однозначно не собирается. Этот поцелуй кажется ему таким правильным, таким, черт возьми, естественным, что разрывать его не хочется. Хочется знать, что этот парень, который сцеловывает привкус счастья с твоих губ, будет рядом рядом, когда распахнешь глаза. Им много предстоит узнать друг о друге. Если Артём хочет этого, как хочет сам Игорь. Потому что неожиданно хочется рассказать ему о закатах со своего балкона, о книжке, которую он задумал написать, о любимых моментах из Игры Престолов, о собаке соседей этажом выше, о фильмах с Дэппом и Картер, о творческом бардаке в своей комнате и любимом молочном шоколаде. – Я планирую остаться в ней навсегда.