Тесное сотрудничество

Видеть Гэвина умиротворённым, когда он не чертыхается на рабочем месте и в принципе никому не язвит, приятно. Даже слишком приятно. Любо-дорого смотреть. Со стороны может и вовсе показаться, что детектив только и может, что обретать спокойствие во время сна. Ричард молчаливо сидит на краю его кровати, вглядывается в полную спокойствия мимику лица и, сам того не замечая, улыбается оттого уголком губ. Не хочется никоим образом стирать умиротворение с лица спящего. Проникнувший в дом жаждет насладиться этим видом сполна, однако не позволяет себе слишком долго наблюдать, потому что он хочет. Хочет убрать одеяло, снять ненужный элемент одежды. Андроид хочет человека. Кто бы мог подумать. Неторопливо, с осторожностью, дабы не разбудить хозяина дома, одеяло мягко скользит сначала по телу, а затем приподнимается и ложится в сторону. С боксёрами будет сложнее, нежели с одеялом, что ж, пускай будет так. Путь через тернии. Гэвин заснул сладким сном: об этом свидетельствует то, что он знатно так обслюнявил собственную подушку, голова повёрнута вбок. Ричарду внутренне тепло от такого Гэвина, его Гэвина — молчаливого, мирно посапывающего. Андроид с такой же осторожностью тянется ладонями по направлению к боксёрам, поглаживает любовно тазовые косточки и бёдра без напора, пускает в ход нежность, которая, казалось бы, не свойственна такому, как RK900. Ему кажется, что так нужно, что так будет правильно, что они вдвоём нуждаются в этом. Он не боится ошибиться. Боксеры, на удивление, удаётся снять без каких-либо препятствующих проблем, отчего тянет на удовлетворённый выдох. Он кладёт удачно подвернувшуюся небольшую подушку под ягодицы Рида затем, чтобы было удобнее всего выполнять дальнейшие действия. Вычерчивает свод ключиц на миг побелевшими андроидскими пальцами, мягко, почти неощутимо касается губами губ, однако внутри так и подрывает желание ворваться в рот Рида кусачим поцелуем и долго-долго так с жадностью терзать, перекрывая кислород, — мощь рук на изгибе шеи детектива, — чтобы затем вновь не давать отдышаться одним лишь таким поцелуем, а не только долей асфиксии. Ладони снова гладят в привычном жесте бёдра спящего, заставляя того немного пошевелиться и соблазнительно приподнять ногу, открывая ещё больший доступ на роскошный вид. Ричард больше не может просто смотреть. Ричард не может просто оказываться наблюдателем, просто касаться его. Ричард хочет. И он даёт себе волю окунуться в очередное падение, полное животной похоти, — раздвигает ноги Гэвина, приближается лицом между ягодиц, облизывает, наконец, на пробу, изучающе сжатое кольцо мышц. Он лижет влажно (не так давно был добавлен апгрейд — слюноотделение, аналогичное людям, о котором грезил Ричард), но всё ещё отчасти осторожничает. Двумя пальцами он потирает там в дразнящем жесте и отчётливо слышит потяжелевшее дыхание своего человека. Тот постепенно, кажется, просыпается. Пускай. Язык продолжает вычерчивать и ещё больше увлажнять податливую дырку, ибо Рид пока не зажимается, не своевольничает, и RK900 пользуется этой властью. Язык Ричарда медленно, но верно ввинчивается внутрь, ладони уже с напором удерживают бёдра на случай, если тот, кого он ублажает, начнёт оказывать сопротивление. — Ричард?.. Гэвин понемногу пробуждается, ищет глазами андроида и ожидаемо находит, смотрит сквозь призму уходящей постепенно сонливости, а затем и вовсе вскидывается всем телом, порываясь отстраниться. Ричард не позволяет свести ноги вместе и отодвинуться, раздвигает их шире и с напором проталкивает язык в немного напрягшееся нутро. — Ричард!!! Какого хуя?! — Стон обволакивает приятно горло, затем жжёт, потому что этот пластмассовый ублюдок творит божественные вещи своим языком, которые были неведомы до того момента для Гэвина. Язык вытворяет то хаотичные движения, то туда-сюда. Ричард даже немного жалеет, что его язык не настолько длинный, чтобы достичь простаты, однако… Кхм. К чёрту. Главное, это то, что его партнёру приятно, что он едва ли не ластится. Он млеет и уже перестаёт в своей манере показушно противиться. Андроид буквально присасывается к анусу губами и языком, из-за чего на мгновение Гэвин молча охуевает, а после решает не сдерживаться в выражениях: — Блять. Ты что, пылесосом заделался? Зачем ты засасываешь мою жо… Рваный выдох, затем протяжный стон. Это слишком хорошо, чтобы быть правдой, потому что ну нельзя быть таким невозможным засранцем, ну серьёзно. Стоны более сдерживать невозможно за стиснутыми зубами, всё одно: даже за этим слышно довольное мычание, выдающее с головой. Ричард старается максимально раскрыть для себя Рида, хочет увидеть и услышать ещё больше реакций, чтобы позже проанализировать сразу на месте, что он больше предпочитает в сексе. С таким просчётом Рид никогда не сможет оставаться равнодушным. — Пожалуйста… — Едва различимый шёпот на выдохе — Гэвин совсем уже разомлел, зарывается пальцами одной ладони в волосы Ричарда. — Пожалуйста — что? — RK900 отрывается от своего дела, чтобы спросить в насмешливом тоне голоса. — Гррррр, ну ты и сука!!! Андроид торжествующе улыбается, после чего продолжает с упоением вылизывать своего человека, иногда дразняще тычась самым кончиком языка в податливое нутро, из-за чего следом слышится недовольное рычание, а затем и скулёж. — Хорошо, я помогу вам, детектив Рид. Взгляд при этом до того серьёзный и роботизированный, что пробивает охота уебать его пяткой, ну в самом деле! Это открытое издевательство, не иначе. Помимо римминга, Ричард проезжается большим пальцем по головке достоинства Гэвина, размазывая естественную смазку, делает он это нарочито-медленно, чтобы после привести в упоительно-быстрое движение ладонь. Иногда специально останавливается, дабы растянуть удовольствие, при этом довольно активно двигает языком. Там уже так мокро, что чувство стыда подкрадывается незаметно. — Позволь мне кончить! — Что, так быстро? — Бровь насмешливо выгибается, а губы трогает ухмылка. Гэвин не сдерживается — и как пизданёт пяткой по носу Ричарду. — Ебать! Я тебе ничего не повредил? — Кажется, удар был вполне себе импульсивным и явно не рассчитанным, как лёгкая шутка. Ричард отнимает ладонь от носа и, удостоверившись в том, что ни один биокомпонент не был повреждён, подтаскивает резко к себе Гэвина за ноги, от чего тот отборно матерится и уже хочет попятиться, однако не выходит — тот оказывается усаженным на коленях спиной к RK900. — Ваше поведение чрезмерно непристойно, — слышится глубокий низкий голос, затем следует укус за ухо. — Чтоб тебя, пластмасса! В этот же момент RK900 резко и грубо вторгается сразу тремя пальцами меж ягодиц и сразу начинает быстро двигать ими. Риду и больно и невозможно хорошо одновременно, он сразу становится хорошим мальчиком, насаживается сам на пальцы, однако ему, как назло, специально не позволяют двигать бёдрами, чтобы знал своё место, чтобы ещё немного помучился. Гэвин кончает мучительно долго с протяжным стоном, опирается спиной о грудь Ричарда, дышит загнанно, тяжело. Вот это, называется, лёг спать, ничего не скажешь! Его клонит в сон, и он засыпает на груди Ричарда, совсем обессиленный.