Тесное сотрудничество

Ошейник из дорогостоящей кожи накладывает отпечаток собственности на шее Ричарда. Гэвин цепляет к нему поводок и, будучи сидящим в кресле, тянет за него, не боясь причинить вред. Однако андроид умело симулирует признаки асфиксии и будто бы инстинктивно пытается оттянуть ошейник, впивающийся в шею. Он, ранее стоящий в покорной позе на коленях, теперь подползает к своему хозяину и вглядывается внимательно в его глаза. — Ты очень плохой мальчик. Плохой пёс. Кто тебе разрешил проявлять неповиновение? — Детектив устремляет строгий взгляд на обнажённого «питомца» и сам между тем начинает оголяться. — Пластиковый придурок, я у тебя спрашиваю: Кто. Тебе. Разрешил? На плечи сыплются удары офицерского стека. Вначале щадящие, но чем дольше продолжается молчание пса, тем сильнее стек врезается в кожу. Ричарду нельзя разговаривать. Можно только лаять, изображать собачий скулёж и в принципе присущие собакам повадки. Он виновато опускает голову, и ободок с навострёнными ушами опускается вместе с ней. — Хочешь быть прощённым? — Гэвин небрежно бросает на пол последний элемент своей одежды и, наслаждаясь тем, что ситуацию контролирует он, а не, как обычно, андроид, окидывает его насмешливым взглядом. Мол: «Ну же, попытайся мне противостоять. Ты ведь не сможешь. Просто потому, что надо хотя бы разок-другой сыграть по правилам». И Рид рассекает стеком воздух, стоит ему только сделать замах — удар приходится по андроидской ягодице, а затем и по другой, чтобы не казалось так сладко. Ричард реагирует из-за этого действия быстро и тут же одним своим взглядом выпрашивает прощение, а после и вовсе суётся лобызать языком лицо Рида, на что тот не удерживает весёлого смешка и, мягко отстраняя, напоследок взъерошивает волосы и произносит: — Тогда тебе придётся вынести наказание. Ты ведь хочешь снова стать хорошим мальчиком? И Ричарду ничего не остаётся, кроме как молчаливо согласиться одним только кивком головы и преданным — да простят боги Гэвина, желающего взять своего «питомца» прямо сейчас — взглядом. Его вынуждают лечь спиной на кровать и широко расставить ноги. Гэвину не терпится обрушить наказание. Он сглатывает слюну при виде соблазнительно выглядывающей анальной пробки в виде хвоста, что стимулирует стенки ануса. Решает начать двигать ею туда-сюда, словно имитируя фрикции, как при половом акте, на что Ричарду поступают ошибки программы и уведомления о том, что пора провести диагностику. А ведь это только начало. В порыве нежности андроид сплетает пальцы ладони со свободной ладонью детектива и смотрит в глаза напротив, полностью доверяясь любовнику и позволяя себе такую слабость, как отдаться. — Я люблю своего питомца, несмотря на периодическое непослушание. Гэвин шепчет это жгуче в самые губы, стоит только ему склониться над RK900, а затем чмокает куда-то в подбородок и ниже — в кадык. Выцеловывает каждый участок шеи, проводит порой языком, чтобы почувствовать вкус своего Ричарда. И не удерживается от того, чтобы медленно вытянуть из андроида анальную пробку, заполнить горячее нутро собственными пальцами. В Ричарда же входят сразу два. Кажется, по человеческим меркам у него кружится голова, внутри которой звенит приятная пустота, обволакивающая и тёплая. Проходит всего несколько мучительных минут до того, как Ричард возбуждается практически до предела, чем Рид как раз и собирается воспользоваться. Пальцы начинают весьма в агрессивной активности двигаться внутри, из-за чего его верный пёс уже начинает замечать за собой подобие отяжелевшего дыхания — очередной сбой систем из-за ласк партнёра. Стоит Гэвину заметить, что Ричард уже на грани, как он вынимает нарочито медленно пальцы. Ричард скулит. Скулит и очень заманчиво раздвигает пальцами края слегка набухшей от возбуждения дырки. «Чтоб его, блять, семеро ебали», — думается детективу. На попытку Ричарда насадиться на рядом находящиеся пальцы хозяина последний из-под подушки достаёт то, что ввергает в очередное абсолютное повиновение, — кольцо для члена. Детектив знает, насколько сильно его андроид невзлюбил это приспособление. Настолько сильно, что уж лучше его оргазмом будет управлять не кольцо, а умелый партнёр. Хотя, надо сказать, он порой получает от этого мазохистское удовольствие, чего не сказать о Гэвине — тот и вовсе замечен в садистских наклонностях. Гэвин из ниоткуда выуживает лубрикант и вымазывает им собственные пальцы, чтобы после провести его обильным слоем по крепко стоящему члену. После таких действий в глазах Ричарда начинает рябить от обилия ошибок. Он чуть вскидывает бёдра навстречу умелой руке, размазывающей всё больше и больше лубриканта по всей длине. Касания едва ощутимые, заставляющие скулить невольно и вымаливать одним только взглядом. А между тем подушечка большого пальца не спеша и практически неосязаемо выглаживает самый край головки. То же самое происходит и с выступающими, набухшими от возбуждения нитями вен. Продолжая изводить своими прикосновениями член, такие же обильно смазанные пальцы другой ладони неторопливо проникают внутрь андроида. Сначала один, второй, и уже немного туго входит по счёту третий. Смазка вовсю хлюпает, стоит только ускорить изначально медленный темп пальцев, движущихся внутри и периодически надавливающих на простату. — Что, хочешь кончить, плохой мальчик? Рид усмехается, точно злодей из каких-нибудь диснеевских мультфильмов. Он знает, что Ричард вот-вот будет близок к высоковозбуждённому состоянию, что происходит после нескольких мгновений наблюдения за получающим ласки партнёром. Тот уже поднят на точку возвышенности. Детектив совершает отсрочку в своих последующих действиях, и на его губы ложится ухмылка, полная триумфа. — Детектив Рид… Стоит только начать андроиду говорить, как будущий поток его слов пресекается ударом стека, лежавшего пару секунд назад рядом, что наносится по бедру. Ричард шипит и стискивает зубы, не зная, куда себя деть. В руке Гэвина оказывается перо, что на ощупь мягкое и приятное. Пером двигают издевательски-медленно, и то совсем чуть-чуть проскальзывает меж губ RK900, спускается к шее, вычерчивая самым кончиком, а после и всей длиной кадык. Рид ласкает каждый изгиб податливо подставленной шеи. Скользит ниже, обводит соски, а дальше — больше. По животу к гладко выбритому лобку. Нежное перо чувствуется Ричардом, как щекотка, нежность и, конечно же, как дразнящая игра. Оно спускается всё ниже, касается влажного от смазки основания члена, но так и не решает подняться по нему выше, потому что Гэвин всё ещё не прекращает пыток в виде по-нежному издевательских прикосновений к паховой области. Затем перо скользит по мошонке, отчего партнёр начинает вздрагивать, как и до этого от прочих прикосновений. Он судорожно вздыхает, охваченный желанием излиться. А Гэвин не позволяет, почти что доводит одной только своей ладонью и касаниями пера до оргазма. Однако рука исчезает во избежание практически подоспевшей эйфории. Перо ласкает уздечку и край головки, после чего медленно погружается кончиком в уретру. Гладит её изнутри, заставляет изнывать от нетерпения. Оно двигается внутри, щекочет и ласкает. Бёдра Ричарда дрожат, почти как во время оргазма, и он начинает умоляюще скулить куда громче, чем ранее. Стонет так громко, что от стен, наверное, могло бы отдаваться протяжное эхо. Рид убирает перо, напоследок проводя кончиком по стволу, после чего подключает вновь ладонь. Ласкает то в быстром темпе, то в размеренном. И в зависимости от того, когда начинает наступать точка наивысшего наслаждения, останавливается, тем самым мучая RK900 и предлагая своеобразную передышку. — Что, пёсик, больше не можешь? В ответ раздаётся подобие жалкого тявканья, и глаза андроида вмиг обретают по-щенячьему умильный вид. Рид не может ему отказать в этом. Позволяет наконец-таки сократиться мышцам бёдер любовника и выпустить наружу обильное количество спермы. Он содрогается, долго кончает и чувствует подобие асфиксии, когда задыхается, как настоящий человек. — Хороший мальчик. Ричарда ласково треплют по щеке и удовлетворённо целуют в нос. Снимать ошейник или ушки так сразу детектив с андроида не собирается. Он ещё разок-другой развлечётся с ним.