Тесное сотрудничество

И андроид подчиняется. Снимает после повязку с глаз — с непривычки Гэвин промаргивается первые секунды, когда глаза являются на свет божий. Ричард нисколько не рассчитывает на то, что детектив наведёт в его сторону пистолет. — Может, теперь поиграем по моим правилам? Не надевай джинсы, — ухмылка трогает губы детектива. Послеоргазменная нега расходится по телу неторопливо, сначала овладевая мозгом, потом сердцем, пока детектив смотрит на голый висок Ричарда. И если работа первого просто останавливается, а он сам буквально редуцируется, оставляя самые базовые рефлексы, то работа последнего только усиливается: бьётся часто-часто, как у загнанного зверя, а сжимается так, что хочется согнуться и завыть от нежности и такой несправедливости этого мира. — Детектив, ваше сердцебиение… — Заткнись. — Как пожелаете. Ладони медленно скользят по спине андроида, непременно оглаживают задницу, перед тем поднимаются до лопаток. Пальцы щекочут пластик, и Рич даже рвано выдыхает как человек, ведёт плечом как человек, а потом смотрит прямо в глаза как человек. И целует тоже как человек. Девятка, прогоняя зашедшие совершенно не туда мысли, переключается на шею, куда тут же от самого главного насоса организма буквально по крови стремится та самая нега. Самое главное давно захвачено, теперь у неё уйма времени, чтобы пройтись по всему телу, даже по затёкшим запястьям, лодыжкам и полустоящему члену. Конечно, сгонять с себя робо-Ричарда не хотелось: он довольно-таки тёплый и совершенно необходимый, но планы абсолютно другие. Нежные два хлопка по бедру, и андроид послушно встаёт, восстанавливая свой скин. Он смотрит спокойно, даже каплю заинтересованности сложно уловить в серых глазах напротив, но Гэвину это неважно. Ричард доверяет, поэтому не боится, а спокойное лицо должно смениться на молящее о разрешении спустить человеку хотя бы в ладонь. Тому больному ублюдку, кто написал секс-программу для андроидов, Рид готов пожать руку. Ещё несколько минут он сидит на стуле, как самый величественный король, широко расставив ноги, чуть съехав на сидении и совершенно бесстыдно разглядывая своего андроида, если в подобной позе можно вообще чувствовать стыд. Глаза проходят абсолютно по всему: от макушки с растрёпанными волосами до пальцев ног, задерживаясь на паху и бёдрах. Никогда детектив не замечал за собой особых фетишей или наклонностей, кроме того, что он любит подставлять задницу под сильные нечеловеческие руки, но конкретно ричардовский член привлекал его всем. И длина, и внешний вид, и даже привкус во рту ощущался волшебным образом — это был самый желанный леденец на Хэллоуин. Гэвин поднялся, щуря глаза в улыбке и по привычке задирая подбородок, чтобы грудью прижаться к RK, сминая талию, и кратко поцеловать, чувствуя животом чужое возбуждение. Он сделал шаг назад, потом в бок, ещё один, и вот, теперь он буквально дышит андроиду в затылок. Ричард тоже улыбается краем губ и прикрывает глаза: то, что творится сзади, для него не секрет благодаря сенсорам, но их работу он приглушает, подыгрывая своему человеку. Сперва андроидскую задницу сжимают в ладонях, отвешивая увесистый звонкий шлепок, но RK и не думает дёргаться После Рид мягко прижимается губами к изгибу плеча и шеи, шепча что-то про совершенного ублюдка из пластика, отчего девятка улыбается и откидывает голову назад на чужое плечо. — Совершенно невозможный… — Вполне возможный и прямо перед вами, детектив. Рид подаётся бёдрами вперёд, проезжаясь крепким стояком между ягодиц девятки, и на данный момент ему так замечательно-хорошо, что мозг отбрасывает все негативные и вообще какие-либо мысли: член занял своё главенство, и детектив хочет одного. Ричарда. Последнему мягко надавливают на лопатки и поясницу, заставляя опереться на стул и встать на него коленкой. Андроид ничего не спрашивает, даже не оглядывается, только до невозможного по-блядски прогибается и отставляет свою задницу, манипулируя давлением человека, как тряпичной куклой: дёрнул за ниточку, и по губам уже стекает кровь из носа. Крови на самом деле не было, конечно, но сердечко ёкнуло и ёкнуло настолько сильно, что дёрнулся даже член. В следующее мгновение колени Гэвина ощущают всю прелесть бетонного пола в неотапливаемом помещении, в котором, к тому же, не убираются. Ни один валяющийся рядом предмет одежды не привлекает его внимания. «Подложить кожанку под колени не катит, — думает детектив, — тогда следов не останется, которые можно будет бездумно гладить пальцами». На вкус Ричард совершенно никакой, оно и понятно — пластик же, но возбуждение Гэвина рисует неповторимый букет прямо под языком, в то время как андроид довольно улыбается, поворачиваясь к своему человеку. Ягодицы у девятки гладкие, круглые, на вид такие мягкие, а две трогательные ямочки на пояснице вкупе с этим только уменьшают угол между ридовским членом и его же животом. Рич вообще вызывал у него нездоровый интерес ко всем частям тела. Вроде никогда не засматривался на чужие руки, а потом жестянка слишком изящно протягивает тебе стаканчик с кофе, и вот, ты уже дрочишь на картинку мужских кистей, на ходу придумывая отмазу про нового убийцу, который ломает пальцы, для Эмили. Гэвин хотел владеть этим сероглазым педантом не только на работе — это стало понятно давно, только надо ли было это понимать? Ладони нежно сминают бока и задницу, пока детектив полиции Детройта самозабвенно вылизывает крестец и венерины ямочки своего андроида-полицейского, присланного из CyberLIFE. Конечно, никто не собирался останавливаться на пояснице, но Риду было просто необходимо слышать тихие и резкие вздохи Ричарда от каждого микродвижения или лёгкого дуновения на мокрую от слюны синтетическую кожу: всё это отзывается табуном мурашек и новой каплей предэякулята на головке возбуждённого члена. Не-е-ет, его андроид пах. Благоухал, если хотите, и от этих благоуханий у одного Гэвина сносит крышу. Человек вжался носом в углепластиковый копчик, шумно выдыхая через рот: когда зацеловываешь, кусаешь и зализываешь, на «дышать» времени совершенно не остаётся, только чтобы перебивать потребность потянуться к собственному паху и то ли вставить в себя пальцы, то ли начать дрочить. И о первом, и о втором Рид сейчас мечтает больше всего, но не поддаётся, а с мазохистическим удовольствием, улыбаясь, вновь мокро и развязно целует андроидскую задницу, покрепче сжимая в ладонях ягодицы и разводя их, куда тут же стремится язык. Стон, который издаёт Ричард, заставляет член буквально взорваться от недостатка чёртового внимания, но Рид только пошире расставляет колени, прогибаясь в спине, и жалеет только об одном: Ричарда не два. Никто не отвесит ему увесистый шлепок, никто не проведёт членом между ягодиц, дразняще надавливая на вход, никто не заставит задыхаться сначала от чувства, что член внутри вот-вот тебя разорвёт, а потом от того, что сильная рука сжала горло. Перед глазами марево, и Гэвин стонет если не громче, то точно так же, как и Ричард, после чего вновь проходится языком по всей расселине. Где вибратор, когда он так нужен? Обводя всё ещё влажное от смазки колечко мышц, Рид с лёгкостью толкается внутрь языком, раздувая ноздри от синтетического запаха банана и клубники. Если RK900 — это полицейский андроид, то захрена ему подобные анатомические точности, захрена внутри этих анатомических точностей так гладко, узко и жарко, что в мозгу взрываются нейронные связи, захрена в этой анатомической точности установлены чёртовы датчики, что Ричард стонет, как последняя шлюха? Этими и сотней-другой подобных вопросов Гэв задаётся с самого начала всей этой канители, но ни загуглить, ни спросить так и не решается, наслаждаясь тем, что имеет. Буквально сейчас имеет. Языком. Ричи заходится стонами чаще, чем человеку требуется дышать, сжимает спинку чёртового стула до полного сброса скина на костяшках, да и на остальном теле скин держится на честном слове, рябит и чуть ли не исходит пятнами, что чертовски льстит детективу, который в честь этого чуть ли не мурлыкать начал. Вскоре довольное мурлыканье переходит в скулёж и надрывные стоны, которые вторят девятке: яйца поджимаются вплотную, а стояк утыкается влажной головкой в пупок, пачкая смазкой живот. Невыносимо хочется подрочить, и это чувствует даже Ричард, который, довольно сверкая глазами, смотрит на разомлевшего партнёра через плечо. — Детектив Рид… И чёртова жестянка толкнулась бёдрами навстречу языку, бесстыдно кусая губу и высоко мыча что-то явно одобрительное. На обращение Гэвин мог только простонать, уперевшись лбом в андроидскую поясницу. Чёртова машина, которая делала всё идеально специально для него и специально доводила каждый раз до ручки. Подняться с колен проблематично: они красные с налипшими камешками и ноющими выемками под ними. Хорошо, что он не носит юбки, это безобразие легко можно скрыть джинсами, наслаждаясь таким своеобразным секретом. Ричард разочарованно выдыхает, виляя бёдрами, за что тут же отхватил шлепок и ридовский рык. Головка члена вошла в андроида под довольный полустон, остальная длина — под довольное мычание и причмокивание. Рид, не церемонясь, сразу же ткнулся пальцами Ричарду в рот, загоняя их до самых костяшек, и теперь двигал ими в ритм своих фрикций, не стесняясь стонать и кусать гладкое плечо до явных отметин и жёсткого корпуса. В очередной раз в задницу Ричарда вжимаются бёдра детектива, с пошлым чавком и тонкой ниточкой синтетической слюны пальцы отстраняются от покрасневших губ. — Блядский андроид, — шипит Гэвин, пока методично проталкивает в себя две фаланги, — ебучая кофеварка. Рич мягко повёл бёдрами. Стон. Одновременно трахать себя и кого-то другого крайне проблематично, попасть по простате практически невозможно, поэтому девятка, как самый продвинутый и понимающий андроид, схватился за человеческое бедро, удерживая его на месте, и начал двигаться сам. Блядский боже. Сжигать этих андроидов надо, сжигать, как сраных ведьм и кого там ещё сжигали, чтобы чёрный дым застилал все небо над Детройтом, в особенности над домом детектива Гэвина Рида. Рука не успевает устать от крайне неудобного положения, как Рид, беспомощно открыв рот и зажмурив глаза, кончает, застывая в неестественной позе, зажатый между андроидом и своей же рукой. — Детектив Рид?.. — Блядь, заткнись. Ричард всё ещё возбуждён и крайне доволен ощущением внутри себя ридовской спермы. Из него плавно выходят, гладят по бедру и отстраняют от бедного стула, чтобы тут же на него бесстыдно упасть. — Детектив Рид. У Ричарда взгляд шальной, довольный, но ещё немного, и его мягкий плюшевый андроид будет готов убивать. Гэвин без слов ухмыляется и призывно открывает рот, всё так же не двигаясь с места. В небо толкается тёплая головка, полная синтетической смазки, и детектив её послушно облизывает, обхватывает губами и расслабляет горло. Глаза начинает щипать, когда андроид не позволяет отстраниться от своего паха, и одна слезинка героически скатывается по скуле, что совершенно не соответствует нахальной улыбочке после. «Два чёртовых извращенца», — думает Гэв, когда в очередной раз оказывается без доступа кислорода, вжатый носом в гладкий лобок. «Один чёртов извращенец», — думает Гэв, проглатывая всю андроидскую сперму, громко, возмущённо простанывая ругательство.