«Матросы продали винт эскимосам за бочку вина И судья со священником спорят всю ночь, выясняя, чья это вина И судья говорит, что все дело в законе, а священник — что дело в любви Но при свете молний становится ясно — у каждого руки в крови» © Наутилус Помпилиус
Виту грубо пихнули в спину, заталкивая в камеру. Не удержавшись на ногах, девушка встретилась носом с вековым слоем пыли на каменном полу. Чёрт бы побрал эту Иллу, она определённо переигрывает! Эльфийка хлопнула дверью камеры и повернула замок, после чего молча покинула помещение. Вита тяжело вздохнула, принимая сидячее положение и потирая саднящую скулу. Натуральность, конечно, наше всё, но морду квасить ей было совершенно необязательно! На руке остался размазанный след от крови. Замечательно! А если она заражение в этом царстве антисанитарии подхватит? Это ж рана открытая! Однако бинт девушке никто не предложил, что уж мечтать о перекиси? Из возможных медикаментов был только амутет Талоса на шее. По идее, если помолиться аэдра — он болезни исцелит, но работает это только на алтаре. К тому же, то условности игры, неизвестно ещё как в реальности. Голодное урчание живота заставило ещё больше разочароваться в жизни. Она было заикнулась о том, что голодна и устала, и вообще, от неё воняет, но талморец и слушать ничего не пожелал. Только рыкнул так, что Вита сама бы подскочила и в тюрьму побежала, уж очень тяжёлый был у мера взгляд. Ей только назначили место и время встречи, дали какие-то тряпки, которые в последствии оказались одеждой и амулет Талоса. А через десять минут Илла уже за шкирку выволокла девушку из комнаты и погнала в подземелье. К слову, крепость действительно была больше чем в игре, тут имелись коридоры, другие комнаты и даже подземелье настоящее, что неудивительно, ведь в игровой версии дворец был ужасно мал, словно разработчики место экономили. — Эй! Ты как, в порядке? Размышления прервал чей-то оклик. Вита оглянулась и увидела, что её камеру от соседней отделяет решётка. За решёткой же стояла женщина в ещё более жалких тряпках чем те, что были на девушке. Выглядела пленница не лучше — грязная, видимо, давно здесь отдыхает, а ещё вся в ссадинах и кровоподтёках. У Виты невольно кулаки сжались. Ну и сволочам же она помогает! Однако, знала ведь, что такое Талмор, когда соглашалась, а отступать уже поздно. — Жить буду, — отозвалась девушка и поднялась на ноги, дабы подойти ближе. Так это и есть та самая бретонка? — За что тебя? — Голос хриплый. То ли простуженный, то ли сорванный. Виталина в ответ достала из-под одежды амулет запрещённого бога. — А тебя? Диалог выходил не очень содержательным, но нужно было наладить контакт с этой особой. Женщина криво усмехнулась. — За то, что не успела вонзить кинжал в спину желтомордой твари. Вита широко распахнула глаза. Хорошей актрисой девушка себя не считала и в срочном времени пыталась это исправить. — Ты напала на талморца?! Женщина опять усмехнулась. — Напала? Девочка, я почти убила талморца… Даэдра бы побрал эльфячий чуткий слух. Вита выдохнула, садясь возле решётки прямо на пол. Испачкать одежду она не боялась. — Ничего себе, мне бы духу никогда не хватило на такое. Женщина села рядом, прислонившись к железным прутьям. — Да какая теперь разница? Только хуже сделала. Но, знаешь, я не жалею, ведь я сделала это во имя Талоса и выдался бы мне шанс всё исправить — поступила бы так же, только довела бы работу до конца. — А как ты собиралась уйти, когда талморец будет мёртв? — Никак, — пожала плечами бретонка. Вот теперь удивление Виты стало искренним. — Ты шла на смерть?! Женщина вдруг посмотрела Виталине в глаза. — А разве ты не поступила бы также ради Талоса? Ради того, чтобы люди вновь смогли поклоняться ему в открытую? Ради свободы вероисповедания. Вита замерла. Глаза этой женщины… в них не было ничего от здравого ума. Блестящие идеей, фанатичной потребностью отдать жизнь за своего бога. Никогда она не поймёт фанатиков! Талморцы, они твари, но они делают свою работу. А человек, уверенный в том, что любое, даже самое подлое и ужасное его деяние во благо, ибо так желает божество… это страшно. У них нет тормозов и нет пределов, их не остановит ни мораль, ни инстинкт самосохранения. Как там кричали рыцари во времена крестовых походов? «Битва за веру священна»? А потом выжигали селения с женщина и детьми, потому что Папа назвал их неугодными. — Ты права, — всё-таки выдавила из себя Вита. — Ради Талоса, ради его славы, не страшно и попасть в руки талморцев. Если она хочет прибиться к фанатикам — надо быть с ними на одной волне. Женщина улыбнулась с непередаваемой теплотой, словно узнала в Вите родную сестру, которую потеряла ещё в детстве и внезапно нашла. — Я Каирин, — представилась она. Вита было хотела назвать настоящее имя, но прикусила язык. Во-первых, как сказал Лимерт, для Скайрима оно странное, а во-вторых, было бы глупо, играя в шпионские игры, раскрывать свою личность. — Кара, — представилась она, надеясь, что прозвучало по-нордски. — Красивое имя, — улыбнулась Каирин. — Не помню, чтобы видела тебя в Маркарте. — Я не местная, — вздохнула Вита. — Я пришла в город и первым делом направилась в храм Талоса, дабы поблагодарить его за то, что удачно добралась. Но меня взяли на подходе к храму. Они требовали, чтобы я им что-то рассказала. Я ничего не поняла, наверное, они меня с кем-то спутали, а потом кинули сюда. Каирин вздохнула. — Храм опечатали, мы теперь не можем даже подойти к алтарю. Знаешь… тебе просто не повезло и это печально. Такая молодая и красивая девушка не должна умереть в таком ужасном месте. Мне жаль. Вита только пожала плечами. — Наверное, такова моя судьба. Но если бы был способ выбраться отсюда! Женщина только усмехнулась. — Это же талморцы, от них невозможно сбежать. Дверь камеры запирается, а мне даже нечем взломать замок. Кормят тут отвратительной кашей. Если бы хотя бы раз птицу принесли, я смогла бы заточить кость и сделать отмычку, а так… лучше просто смириться с неизбежным. Возможно, такова воля Талоса. Это моё наказание за плохо сделанную работу. Да уж, трудно будет её вытащить. А ещё трудно, потому что Виту никто не посвятил в план побега! Импровизация, чтоб её, наше всё! А если она проспит нужный момент? А если банально затупит? Виталина зябко поёжилась. — Холодно же здесь. Каирин грустно усмехнулась. — Холодно? Я этого уже не чувствую. И ты скоро перестанешь чувствовать холод, когда пальцы онемеют. Девушка икнула. Сколько же мучается это несчастная? — А сколько ты здесь сидишь? Каирин покосилась на зарубки на стене. — Недели полторы. Вита поперхнулась. — Полторы недели?! — Кажется, да, если я не пропускала дни. Бывало, после прихода дознавателя, весь день валялась в отключке. Знаешь, окон здесь нет, но я считаю дни по стражникам. Они тут вдвоём дежурят и каждые сутки меняются. В эту ночь Вита спала просто отвратительно. Скудная лежанка с давно свалявшимся мехом была настолько жёсткой и неудобной, что лучше было бы спать на камне. Пронизывающий холод в комплекте с сыростью подземелья, заставлял зубы отбивать мерную дробь и к утру Виту мучил сухой кашель. Ну и работка! Не могли её сюда кинуть прямо перед побегом? Она ж так здоровье посадит! Каирин ещё спала, когда следящий за ними стражник покинул темницу, а вот его сменщик всё не появлялся. Вита встала и попыталась толкнуть дверь камеры. Ан нет, заперта. Она думала, что всё так просто будет? Пытаясь размять затёкшие за ночь мышцы и хоть немного согреться, Виталина принялась делать зарядку, как вдруг услышала: — За юууууность мы пьём, пршлым д… диням наш почёт! Скоро вееек прозивола совсем ист… истчёт! До предела пьяный бас, горланящий «Век произвола», приближался к камерам. Каирин за решеткой поднялась с лежанки и вопросительно посмотрела на Виту, та лишь пожала плечами и они подошли к дверям, заглядывая в окошки. — Поообьём Братьев Бури, землю нашу вернём! Защ… зад… заиать край рдной бутем мы день за пнём! В поле зрения, изрядно качаясь и спотыкаясь, появился сменщик. В руке у него была бутылка эля, а на лице — идиотская улыбка. Он прогорланил ещё куплет, а потом привалился к Витиной камере и посмотрел в окошко. Девушка отскочила от двери, когда пьяный голос проблеял: — Куууколка, и не холодно тебе там? — Нет! — быстро отозвалась Вита, чувствуя, как ладони вспотели от липкого страха. Плохое, очень плохое у неё предчувствие. — Так давай я тебя согрею! — заявил стражник, словно и не услышав ответ. Вита, чувствуя, как сердце уходит в пятки, начала отступать к задней стене камеры. Только не опять! — Эй, пьянь! — крикнула Каирин. — Иди проспись, не трогай девчонку! Однако ключ начал с лязгом тыкаться в замочную скважину, видимо, стражник всё не мог прицелится — то ли руки тряслись, то ли замок двоился. Вита начала молиться, чтобы мужик этот в камеру так и не проник. Однако вот послышался щелчок и дверь открылась. Ноги у Виты подкосились, когда на неё начало надвигаться качающееся и плечистое нечто. И как только персонажи в фильмах хватают что-то тяжёлое и бьют насильников по голове? Да какое там! Она и с места сдвинуться не может! Совершенно не вовремя накатили воспоминания и Виту замутило, а голова пошла кругом. В это время ей стиснули плечо и прижали к стене, обдавая перегаром. Девушка завизжала как резаная и бабочкой забилась в руках урода. Паника полностью завладела сознанием, не пропуская ни одной здравой мысли. Она толкалась, кусалась, вырывалась, но все эти попытки были тщетными. В стельку пьяный стражник имел на редкость крепкую хватку. — Да ладно тебе, не ломайся! — Сука! — заорала Каирин и принялась лупить сапогами решетку. — А ну отошёл от неё! Вита почувствовала, как её выворачивает наизнанку, когда небритая сволочь слюняво мазнула губами по шее, а потом, словно в бреду, услышала шёпот: — Ключ в кармане, толкни меня. На мгновение Вита замерла. А когда пришло осознание, она со всей накопившейся злостью оттолкнула псевдо насильника. Вот же ж тварь! Какой же Лимерт тварь! Не мог другого способа побега придумать?! Или хотя бы предупредить! Стражник «случайно» зацепился одной ногой за другую, неловко пошатнулся и неудачно упал, явно приложившись головой о пол, после чего засопел. Вита стояла, тяжело дыша, дверь в её камеру была открыта. — Сваливаем отсюда, — заключила она и принялась рыться в карманах стражника, пока не выудила из самого большого единственный ключ. И не сомневаясь, что он от камеры Каирин, девушка кинулась открывать. Как только дверь поддалась, из-за неё вылетела бретонка, стискивая Виталину в объятьях. — Я так за тебя испугалась! А вот Вите обниматься не хотелось. Ей хотелось только скорее свалить из этого проклятого места. — Нам надо идти. Сейчас. Женщина отпустила девушку и заглянула ей в глаза. — Но как мы пройдём мимо стражи? Вита перевела взгляд на спящее тело. — Придётся нам раздеть его. Проведёшь меня как заключённого, якобы в шахту, — девушка оглянулась и, ожидаемо, нашла в углу камеры шлем из тех, что полностью закрывали лицо. — И вот это наденешь, чтоб наверняка. Скажи, нам есть куда идти? Вот он, момент истины. Бретонка должна отвести Виту в их штаб, или что у них там? В противном случае — всё было зря. — Есть одно место, — кивнула Каирин. — Нас там радушно встретят. Только… — она замялась. — Сможем ли мы? Ну что ещё за сомнения? То есть как на талморца с ножом идти она не сомневается, а в форме пройти мимо кучки стражников — проблема? — Каирин, Талос с нами, это он дал нам шанс. Мы не должны подвести его. Женщина тут же в лице изменилась. Растерянность как ветром сдуло, а на место её пришла решимость. — Ты права. Сделаем это.***
Все стражники на дороге старательно изображали мороз, когда Каирин, переодетая в одного из них, вела Виту по коридорам. Кстати, верёвки, чтобы связать Вите руки, как-то не нашлось, так что пришлось ей просто скрестить их за спиной, мол, так и надо. Ну кто будет присматриваться? Особенно если всеобщей задачей является старательно не замечать необычную пару. А ещё всё это время за ними «незаметно» следовал один из стражников. К счастью, бретонка внимания на него не обратила, слишком нервничала, но, чтоб его, можно было прятаться лучше? Будь Каирин хоть немного внимательней — операция Виты оказалась бы под угрозой. К слову, шлем произвёл обратный эффект от ожидаемого. Беглянка должна была стать безликой, но на деле оказалась единственным стражником в закрытом шлеме под особенно ярким, в этот день, солнцем. И, кажется, Каирин понимала это, она нервно оглядывалась и всё подгоняла Виту толчками. Не быть ей шпионом! Был бы это настоящий побег — давно бы раскрыли. К слову, без происшествий действительно не обошлось. Когда крепость удалось покинуть и женщина было выдохнула, какой-то стражник всё-таки тормознул их. Конечно, посвятить в происходящее всю стражу Лимерт не мог, только некоторых, которые и стояли в нужных местах на постах. Вот и нашелся непосвящённый. — Стой! Куда это ты её ведёшь? Вита спиной почувствовала липкий страх Каирин. Ну неужели нельзя было убрать всех идиотов с дороги? Хотя, откуда Лимерту знать, в какую сторону они отправятся от крепости? — Так ведь… в Шахту Сидна. Это преступница. — Ясно, что не просто так руки связали. Как твоё имя, солдат? — Я… — Солдат! Живо сюда, ты мне нужен! Любопытного окликнул тот самый стражник, что всё это время шёл за ними. Ну хоть это предусмотрели! — Господин начальник стражи! — так вот, кто за ними следил. — Здесь… — Я сказал, что ты нужен мне сейчас! Что непонятного? — Идём, — шепнула Вита Каирин и повторять дважды не пришлось. — Но господин… — Быстро! Под выговор пойдёшь! Собственно, на этом их приключения и закончились. Шмыгнув в переулок, беглянки перестали изображать стражника с пленным, а побежали в неизвестном Вите направлении. Опять на её пути встали ступеньки, но сейчас они не являлись главной проблемой девушки. Однако, подниматься пришлось высоко, даже выше крепости. В конце концов Каирин распахнула большие медные двери и они зашли в помещение. Холл встретил их странным зелёным рисунком на полу и высокими стенами. Однако пройдя дальше, Вита смогла увидеть огромный зал. Там было много лавок и растительности, в некоторых местах были просто разбросаны подушки, на которых сидели люди и курили нечто похожее на кальян. Играла приятная музыка, люди общались и улыбались, кто-то читал стихи. В середине помещения, на постаменте, стоял эдакий круглый каменный бассейн… или колодец? А завершали картину огромные статуи Дибеллы. Только зайдя в храм, беглянки неизбежно притянули любопытные взгляды. Выглядела парочка и правда колоритно. Стражник в форме явно не по размеру и, почему-то, в шлеме. А рядом чумазая девушка со ссадиной на щеке и в лохмотьях. Каирин подошла к одной из женщин в золотых мантиях и сняла шлем. Жрица широко распахнула глаза, и восторженно прикрыла рот рукой. — За мной, — бросила она и повела гостий за дверь, что вела в недра храма.