«Меня всесильем при рожденьи Господь Бог отравил А я страдаю, как последний дурак» ©Канцлер ги
Альтмер поднял глаза на вошедшего и откинулся в мягком кресле. — Кого я вижу, Аллериан собственной персоной, — эльф растянул вежливую, но бесцветную улыбку. — Что ж, проходи, располагайся. Гость бегло окинул взглядом роскошный кабинет. Внимания его не привлекло ни панорамное окно, открывающее великолепный вид на Саммерсет, ни золотая статуя Ауриэля, ни иные предметы роскоши. Внешне Аллериан был абсолютно спокоен, но хозяин кабинета мог уловить одно резкое движение, чуть поджатую губу или тот же, не находящий себе места, взгляд. А, возможно, Вениций просто слишком хорошо знал своего брата — он был в бешенстве. — И какова же цель твоего визита? — прожигая пришельца взглядом, эльф процедил последнее слово с особой интонацией. — Братец? Аллериан заклинанием подтянул к себе стоящий в отдалении резной стул и остановил его рядом с рабочим столом Вениция. Он сел точно напротив брата, чуть склонив голову, и опустил её на сложенные в замок руки. Гость пристально смотрел в глаза напротив и запирающая в нём злость разбавилась усталостью. — К чему этот цирк, Вени? Я же знаю, что это ты. Игра в гляделки продолжалась, словно братья сошлись в ментальной схватке и ни один не собирался уступать. — Позволь уточнить, «что именно» я? Сам знаешь, моё имя фигурирует во многих… событиях. На жёлтом лице гостя заиграли желваки. — Хватит придуриваться. Я знаю, что за перевод Лимерта в Скайрим нужно благодарить тебя. Скажи мне одно, Вени, зачем так поступать с собственным племянником? Тонкие губы хозяина чуть изогнулись в победной улыбке, и Вениций вальяжно откинулся на спинку кресла, задумчиво поднимая глаза к расписному потолку. — Понимаешь, братец, твой отпрыск, как бы помягче выразиться… — он резко опустил взгляд на собеседника. — Давно всех достал. Аллериан сжал кулаки, но перебивать не стал, позволив брату закончить. Или дело было в том, что он не смог моментально найти достойных контраргументов. — Очень уж исключительный он у тебя, — тем временем продолжил эльф. — У всех дети как дети. Вот я своему, например, приобрёл виллу в Золотом районе Саммерсета, куда он с радостью заселился сразу после окончания высшей академии магии — с отличием, конечно же. И живёт мальчик, горя не зная. По счетам его личную и социальную жизнь отслеживаю, два раза в год в гости наведываюсь. А достойным наследником его сделать всегда успею, ближайшие полторы сотни лет поста своего точно покидать не собираюсь, так пусть парень нагуляется. Так делаю я, так делают все наши. И дети наши давно повенчаны, давно поделены на врагов и партнёров — прямое наследование, что может быть сильнее крови? Эта система налажена тысячелетиями и до появления Лимерта она всех устраивала. Однако твой уникум заявил на весь Саммерсет, что ему не нужны твои деньги и что он настолько исключительный, что сможет всего добиться сам. Святая наивность. На твоём месте, я бы вбил в голову своего щенка реальный расклад вещей. Так нет же, ты решил ему подыграть, сыграть в Лимерта-гения, подкупая всех направо и налево. Нет, серьёзно, Алли, о чём ты тогда думал? Что сын всю жизнь проживёт в розовых мечтах, не подозревая, что все его заслуги меряются твоим высоким положением? — А у меня был выбор? — не выдержал Аллериан. — Ты же знаешь, какой Лимерт гордый и упрямый, ему бесполезно что-либо доказывать. Как-то в детстве играл с девочкой, так у неё кольцо за шкаф закатилось, вот этот герой и полез доставать. А ручка-то короткая, не доходит до него, что как ни старайся — не дотянется. Всё равно пыхтит. Я тогда приказал слуге это кольцо достать, и что ты думаешь? Месяц. Месяц он со мной за это не разговаривал! Вени, ты только представь, что случится, когда он отправится в Скайрим. Там же правит Эленвен, а на эту суку у меня совершенно нет рычагов давления. Да даже если и найду способ с ней договориться — всё равно она отвечает только за общее командование. Ты представляешь себе, что будет, когда Лимерт осознает, что за всю его жизнь он так и не вылез из-под моего крыла? Что без меня он ничто. Да он же сам себя уничтожит, и хорошо если только морально! А он не сможет этого не понять, потому что как только парень покинет Саммерсет — начнёт лажать так, что стыдно станет даже нашему покойному отцу. И никто больше не станет улыбаться ему в лицо, восхваляя за каждый шаг. Вениций выдержал паузу. Больше он не улыбался. — Я понимаю твои чувства, брат, но и ты пойми, что всё это слишком далеко зашло. Выбрал бы твой сынок, скажем, путь художника — никто бы тебе и слова не сказал. Пара проплаченных и распиаренных выставок и найдутся дураки, которые по собственной воле купят его творения за бешеные деньги. Так этот уникум умудрился и тут отчудить — в военную политику попёрся! Не знаю, как ты столько лет всё контролировал — восхищаюсь твоими железными нервами и точным расчётом, однако всё равно удивительно, что до сегодняшнего дня парень ещё ничего не заподозрил. Я знаю племянника с детства и не сказал бы, что он настолько глуп. — Это всё его проклятая гордость. Лими слишком самовлюблён, чтобы начать сомневаться в собственных силах. Именно поэтому моё разоблачение станет для него столь сильным ударом. Вениций вздохнул. — Тебе ведь самому всё сложнее и сложнее контролировать ситуацию. Лимерта окружили лицемеры, улыбающиеся ему в лицо и хохочущие за спиной, да весь Саммерсет с него тихо посмеивается. Задравший нос юнец среди генералов, уверенный в том, что так быстро поднялся по служебной лестнице исключительно благодаря своей гениальности. Сам ведь понимаешь, что рано или поздно Лим обо всём узнает. Так пусть лучше это произойдёт в далёком Скайриме, а не здесь, среди насмешников. Там у него будет время, чтобы обо всём подумать, а морозный северный воздух остудит разум. Глядишь, и сделает правильные выводы. Этот спектакль слишком затянулся, Алли. Своими действиями я, в первую очередь, помогаю тебе, осознаёшь ты это или нет. Аллериан обречённо опустил голову на стол. — Я всегда желал ему лучшего и делал всё для него, — он поднял глаза. — Вени, я погубил сына. Тот неопределённо искривил губы и отпил из стакана с кристально чистой водой, что стоял на столе. — Ты ведь всё равно не отпустишь его одного. Наверняка собрался приставить своего эльфа, чтобы тот приглядывал за мальцом. И не пытайся отрицать, и так всё понятно. Знаешь, я мог бы посоветовать подходящую кандидатуру… — Не надо, — отмахнулся Аллериан. — У меня есть подходящий эльф. Такая уверенность брата даже удивила Вениция. — И ты уверен, что Лимерт его не раскроет? — Нет, свою работу он знает. Лим его даже не заметит. Вениций только пожал плечами. Мол, коль так, то вперёд. — Когда Лимерт отбывает? — Через три дня. Окрылён повышением до эмиссара. Зашёл к нему переубедить, но услышал лишь речь о том, как он невероятен, и что я никогда в него не верил, а он взял и самостоятельно всего добился. Вениций вновь иронично улыбнулся, медленно опуская стакан на стол. — Ты же ради этих слов столько сил потратил? Что ж, ты своего добился — наслаждайся.***
Группа двигалась по длинному коридору, выбитому прямо в камне, а человек, что шёл впереди, освещал дорогу заклинанием магического света, развешивая огоньки на стенах и потолке. Если оглянуться назад, то можно заметить, что вдали этот свет гаснет, вновь погружая коридор в зловещую тьму. Идти в первых рядах Вите, конечно, никто не позволил, так что лица мага девушка не видела, зато она старательно оглядывалась, пытаясь запомнить как можно больше лиц. Подумать только, весь культ Талоса собрался сейчас здесь и ведёт её на ту самую загадочную церемонию. Эх, взять бы сейчас да перенаправить эту кавалерию во дворец — да прямо в Талморское посольство, и все её проблемы мгновенно будут решены. Глядишь, ещё и живой останется. Эх, мечты-мечты. Вита нервничала, то и дело покусывая губу, что с потрохами её выдавало, но девушке на это было всё равно. Её состояние легко можно было спутать с волнением перед важной церемонией. На самом же деле, Виту не отпускала одна единственная мысль: «А вдруг получится?». И если вдруг, всё-таки, получится, что же ей делать дальше? Что говорить Лимерту? И не раскусят ли её в этом случае? Виталина резко повернула голову, почувствовав, что её руку кто-то сжал, и невольно дёрнулась. Муири подбадривающе улыбнулась ей, сжав холодные от волнения пальцы в своей тёплой ладони. У Виты этот жест положительных эмоций совершенно не вызвал. Наоборот, взглянув на Муири, она только сильнее начала нервничать, но смогла скорчить неуверенную улыбку в ответ — вежливость никто не отменял. С этой девушкой Вита познакомилась в «Ведьминой настойке», в тот самый день, когда внезапно узнала, что так и не нашла лекарство от слепоты, а только отложила её. Ботела тогда напоила Виталину чайком, ошарашила страшной новостью и что-то невнятно сказала о том, что попытается приготовить зелье, которое должно будет затормозить привыкание организма к зельям лечения. Полностью разбитая, Вита как можно скорее покинула лавку. Находиться там она не хотела, так как рыдать предпочитала исключительно в собственной комнате, с закрытой на замок дверью и в подушку. Однако, вернувшись в храм, очень скоро имела честь встречать гостью. Этой гостьей оказалась милая бретонка с короткой стрижкой и приятными чертами лица, но с абсолютно безвкусным макияжем. Голубые тени заполнили всё пространство до бровей и яркостью уступить могли только подводке, которая полностью заняла веко, а жирные стрелки закруглялись, поднимаясь аж до висков. Прелесть эту венчали жёлтые круги вокруг глаз — на манер панды, и расчерчивающие щёки горизонтальные синие полосы. Вроде бы, в Скайриме это безобразие зовётся боевой раскраской, однако в какого рода бой предстоит выступать обладателю яркого макияжа, тактично умалчивается. Девушка эта назвалась до неприличия кривым именем «Муири» и заявила, что она служанка Ботелы. Мол, ещё утром, разбуженная стуком в дверь, совершенно случайно подслушала их разговор. Вите ситуация не нравилась от слова «совсем»: какая-то деваха без зазрения совести подслушала их беседу, так что теперь является вторым, во всём Скайриме, человеком, знающим про её недуг. Кроме того, выпытала каким-то образом у старой ведьмы, где Виту можно найти и вот заявилась к ней с лихорадочно блестящими глазами. Кроме того, персонажа этого она по игре не помнит. Не то, чтобы Вита часто бывала в «Ведьминой настройке», может, всего несколько раз за игру. Понятное дело, она не запомнила девчонку, которая мела там полы, если таковая вообще имелась. А все люди, которых Виталина не могла определить к знакомым ей персонажам, неволей начинали напрягать. Однако девушка, чуть ли не выпрыгивая из штанов от нетерпения, сказала, что знает, как ей, Вите, помочь. Вот тут уже недоверие как рукой сняло, и Вита вся обратилась в слух. Неужели не всё потеряно и она всё-таки не ослепнет? Муири шепотом поведала о том, что она состоит в секретном культе Талоса. Однако, выходит, что Ботела не выдала подмастерье личность Кары, а, видимо, просто отмахнулась, рассказав, что она — будущая жрица. Но почему? Разве ей нужно скрываться от членов культа? Или у старухи синдром патологического недоверия, или она… а вдруг она не знает о членстве Муири? А что, о таких вещах обычно громко не распространяются. Может, они и не встречались. В любом случае, не это сейчас интересовало Виту. Гостья поведала о той самой загадочной церемонии, с которой Виталине ещё следовало разобраться и с пеной у рта доказывала, хотя Вита ничего и не опровергала, что эта церемония раз и навсегда вылечит её глаза. И вообще, Талос такой душка, он всех спасает, говорю по секрету, потому что ты мне понравилась и мне тебя жалко, вступай в наш культ, у нас есть печеньки. Из её уст это всё звучало более чем сомнительно, однако именно это Вите и было нужно — вступить в культ и пробраться на церемонию. Так как жрицы ничего о делах культа не знали, перспектива сидеть в храме и чего-то ждать Виту совершенно не устраивала. Поэтому она обеими руками схватилась за Муири, которая, хоть и немного раздражала своей эмоциональностью и легкомысленностью (это ж надо, ни с кем не обсудив, открыть тайну культа левому лицу), но была весьма полезной. В первую очередь, от девушки Вита узнала про то, что следующее собрание соберётся уже после церемонии, которая случится через три дня. Выходит, если бы не эта встреча, Вите банально нечего было бы сказать Лимерту. Удачно она к Ботеле зашла! Считай, шкуру свою жалкую спасла. Также оказалось, что церемония эта — не просто обряд исполнения желаний, её проходят все новички, дабы стать полноправными членами культа Талоса. Окончательно подтвердив свою полезность, Муири сказала, что поговорит завтра с нужным человеком и договорится о Витином участии в завтрашней церемонии. И всё-таки, повезло ей, что Муири оказалась недалёкой. Наверняка ведь устроят ей выволочку за разглашение тайн культа, пусть и с благими намерениями. Ну да не стоит испытывать судьбу подобными мыслями — лучше благодарить её за внезапные подарки. Помолиться, что ли, о собственном успехе? Вот только Дибелле или Талосу? А чёрт их разберёт. После всего этого действа, у Виты было три дня на то, чтобы выпросить у Хамал разрешение на вступление в культ девятого бога. С этим проблем не возникло — главная жрица поставила Вите несколько простеньких условий, часть из которых выполнить было совсем уж просто. Вот например, одинаково почитать обоих богов она вполне способна. На Талоса Вите ровно так же фиолетового, как и на Дибеллу — никого не выделяет. — Не волнуйся, всё будет хорошо, — вырвал Виту из размышлений голос Муири. — Талос поможет нам. Виталина нахмурилась. — Нам? Бретонка чуть улыбнулась и пожала плечами. — Не только для тебя это первая церемония. У меня тоже есть желание. Что-то изменилось во время последней фразы. На лице Муири изобразился нехороший прищур, а голос отозвался сдавленной глухостью, с которой обычно говорят о чём-то неприятном, но очень скоро девушка вернула себе привычную беззаботность. А, может, Вите это просто показалось? Пытаясь быть дружелюбной, Виталина сжала руку в ответ. — Я верю в могущество Талоса, просто… Не пойми неправильно, я в предвкушении. Ведь нам выпала честь участвовать в великом таинстве. Глаза бретонки заблестели, и она совсем по-дружески приобняла юную жрицу за плечо. — А знаешь, я думаю, мы с тобой поладим. Ты ведь недавно в Маркарте, да? Кто бы сомневался, что она так думает. Муири буквально клеилась к ней всю дорогу, не позволяя что-либо обдумывать, и насильно втягивала в пустой диалог. Однако просто так отмахиваться от знакомств Вита не собиралась. Кто знает, какого рода помощь ей может в будущем понадобиться. А учитывая, что друзей у неё сейчас практически нет, то почему бы не начать с малого? — Да, я прибыла сюда недавно и совсем не знаю Маркарт, — она ловко перевела тему с собственного прошлого, сочинять которое совсем не хотелось. — Правда? Ну так давай как-нибудь встретимся, устрою тебе экскурсию. Знаешь, я могу рассказать тебе, где рыба и мясо дешевле, а ещё где самые свежие овощи… только, жрицам же, наверное, не надо самим еду покупать? Ой, а какие водопады у нас красивые! Если подняться на верхний уровень, то можно пробраться мимо дворца в одно место, оттуда весь город как на ладони. Я обязательно проведу тебя. Каменные коридоры периодически поворачивали и расходились, из чего Вита сделала вывод, что это буквально лабиринт. Неужто его сделали гномы? С виду стены достаточно древние, давно мхом поросли. Она пыталась запоминать повороты, но надоедливая бретонка ужасно отвлекала своей болтовнёй. Через некоторое время к ним присоединилось ещё два человека, что вышли из одного из многочисленных проходов — судя по одежде, селяне. Крепкие мужчины тащили по мешку, которые подозрительно шевелились и брыкались. Вита споткнулась на ровном месте. Это… что вообще такое? Неужели в мешках люди? Хотя, судя по размерам… дети? Происходящее нравилось Вите всё меньше и меньше, по спине пробежался табун холодных мурашек, а во рту внезапно пересохло. Сейчас Талмор казался ей меньшим злом, а все окружающие люди, не обращающие на странную пару ровно никакого внимания, словно всё было в порядке вещей, прилично нагоняли жути. Проследив за взглядом Виты, Муири удивлённо распахнула глаза. — Наверное… так надо? — неуверенно пожала она плечами, однако взволнованно заозиралась. Увидев нормальную реакцию на происходящее от единственного человека, который ещё не был на церемонии, Вита почувствовала, что ой как не хочет идти дальше, и чёрт с ней с миссией. Вот развернуться бы сейчас и побежать… а, собственно, куда? В темноту лабиринта? И что ей, в этом случае, дальше делать? Продолжать слепнуть? Сказать Лимерту, что бесполезна? Выбора у неё не было совершенно, так что пришлось переставлять ставшие ватными ноги и двигаться вперёд. Одно радует, Муири наконец замолчала. Хотя кровь, что стучала в висках, теперь заглушала всё.