Нелегко искать объяснения и оправдания, С пулей в груди трудно быть непредвзятым. Но разве чужая боль не есть наказанье? И разве нет кары страшнее, чем быть виноватым? © Флёр
Вита устало облокотилась на стену, пытаясь отдышаться. Только когда Ботела склонилась над, слава богам, живой Сенной и принялась командным тоном отдавать приказы всполошенной Муири, Виталина наконец позволила себе выдохнуть. Только сейчас она почувствовала, как гудят её ноги от бега по бесчисленным ступенькам и как болит спина. Чёртов город на горе! А ещё виски раздражающе простреливало болью. От волнения, наверное. Она устало осела на пол и тут же почувствовала, как ей на печи опустился плащ — подняла благодарный взгляд на Олфри. Их встретил ещё на подходе к храму спешащий навстречу слуга и без вопросов проводил в покои больной, хотя Вита и сама прекрасно знала дорогу. Вокруг то и дело суетились слуги, а у стены мрачным изваянием замерла Хамал. Она так и стояла, когда они залетели в комнату, видимо раздавала слугам указания до прихода врачевателей. Ботела велела всем исчезнуть к даэдра и с видом профессионала взялась за больную. Выглядела Сенна весьма скверно, но умирать не собиралась. За то время, что Вита сбегала за помощью, жрицу перетащили на кровать и предоставили ей тазик, куда и следовало изливать содержимое желудка. Сенна сидела на краю кровати, согнувшись пополам, тазик находился между её расставленных ног, ночная рубашка была безнадёжно испорчена. Рядом лежал другой тазик с чистой водой и полотенцем — какая-то служанка заботливо протирала им лицо жрицы. Но главным в этой картине было то, что Сенна выглядела гораздо живее, чем некоторое время назад — к богам упрямица точно не собиралась. — Хочу пить, — устало вздохнула Вита, нелепо вытягивая вперёд гудящие ноги. Учитывая весьма нелестный внешней вид наставницы, она позволила себе эту вольность. Олфри тут же протянула ей чашку. За что Вита любила свою служанку — ей никогда не приходилось повторять дважды. — А она молодец, — слабо улыбнулась Вита, кивнув на Сенну. Олфри присела рядом. — Когда мы её нашли, она была в ужасном состоянии, но в первую очередь потребовала зелье тошноты. Не то, чтобы у неё к тому моменту что-то оставалось в желудке, но она упорно пила воду и всё заново, заново, заново. Мы думали, она себя так только угробит, но Хамал запретила мешать, а ещё запретила давать зелья лечения и исцеления болезней. Сказала, что мы не знаем в чём дело и можем только навредить. Бегом за Ботелой послала, да вы уже прибежали. Да, быстро ты управилась, молодец. Вита тепло улыбнулась. Как же хорошо, что всё позади. Она не представляет, что бы делала, если бы наставницы не стало. У её не так много близких людей в этом мире, а Сенна действительно хотела сделать из неё настоящую жрицу Дибеллы. Однако теперь встал другой вопрос — как такое могло произойти? Случайность? Или Сенну действительно намерено отравили? Вот только кто мог желать зла всеми любимой жрице? Кто-нибудь из культа? Да нет, это полный бред, они же дружат с храмом. А может, это предупреждение от Талмора? В смысле, от Ондолемара. У Виты уже возникали подозрения, что Лимерт работает отдельно от Ондолемара, а значит не пишет ему отчётов о проделанной работе. Что если альтмер узнал о том, что культ собирается в храме, и послал своеобразное предупреждение Хамал. Сдай мол лидера, а то хуже будет. Боже, она везде видит заговоры и заговорщиков. Может, это банально месть какой-нибудь девицы, чей муж потерял голову от любви к прекрасной Сенне? Вот она и решила устранить конкурентку таким образом. Во имя Обливиона, у Виты и так хватает проблем! Сенна жива — значит всё хорошо. Значит ей нужно иди и готовиться к экзамену. Хотя какой сейчас, к даэдра, экзамен! Может, Хамал вообще решит отложить её дебют? Тем временем, Ботела закончила. Она уложила Сенну на кровать и велела всем покинуть комнату. Муири же оставила ухаживать за больной, сказала переодеть её, менять компрессы и что-то ещё по зельям. Больше никому в комнату входить не разрешалось. — Кто дал ей зелье тошноты? — строго спросила она у Хамал сразу после того, как дверь в комнату больной закрылась. — Она сама попросила, — пожала плечами главная жрица. Чувствуя, что стоит признаться сразу, Вита осторожно подступила на шаг ближе. — Это я сказала ей, что нужно чистить желудок… просто я подумала… — Молодец, — внезапно оборвала её ведьма. — Возможно, этим ты спасла ей жизнь. Вита удивлённо воззрилась на Ботелу. По спине прошёлся холодок от осознания, что не столкнись она тогда в коридоре с тем типом — Сенна могла умереть. Кстати, об этом. — Хамал, мне нужно кое-что вам сказать… — она оглянулась на навостривших уши слуг. — Без лишних ушей. Главная жрица предельно серьёзно кивнула, перевела взгляд с Виты на Ботелу и заключила: — Продолжим разговор у меня в покоях. Идём. — О, и ещё. Вита осторожно взялась пальцами за рукав жрицы, останавливая её. — Пожалуйста, позовите ещё личного слугу Сенны… Она напрягла память, пытаясь вспомнить его имя, но этого не потребовалось. То ли у Хамал была слишком хорошо развита интуиция, то ли она просто была прекрасно осведомлена о ситуации в храме, но лицо её потемнело. Она обратилась к слугам: — Немедленно разыщите Ролдана и приведите в мои покои. Хамал никогда не теряла лица, однако сказанное было произнесено тихим, но весьма угрожающим тоном. Даже у Виты от этой фразы тело покрылось неприятными мурашками. Даэдра знает, что почувствовали слуги, к которым эти слова были обращены. Жрица резко развернулась и направилась прочь. Переглянувшись, Вита с Ботелой поспешили за ней. — Её отравили. Хамал не спрашивала, она констатировала факт. — Да, и очень странным ядом… — задумчиво протянула Ботела. — Я могла бы припомнить парочку известных зелий с похожим эффектом, но это явно что-то авторское. Хамал смотрела на неё тяжёлым выжидающим взглядом. И Вита невольно дивилась тому, с какой лёгкостью Ботела этот взгляд выдерживает. Она сама считала главную жрицу непостижимым идеалом — в её обществе Вите трудно было держать маску. Казалось, спроси Хамал за ужином: «Ты ли не шпион Талмора?» и Вита просто не сможет соврать. Она уважала эту женщину в той же мере, сколько и боялась её. — Странность состоит в том, — продолжила Ботела, — что зелье, которое она выпила, не совсем годится для отравы. Оно убивает слишком медленно, с кучей нежелательных эффектов. Если бы Сенна приняла его не вечером, а, скажем, утром, она наверняка почувствовала бы неладное и успела бы вовремя обратиться за помощью. У меня три варианта происходящего. Либо отравитель хотел, чтобы Сенна помучилась… либо он где-то ошибся и приготовил неправильный яд. Хамал нервно постукивала пальцами по столу, на который облокачивалась. — А третий? — Третий вариант — что это всё-таки несчастный случай. Не представляю, как это могло произойти, но, быть может, Сенна действительно съела что-то не то и запила чем-то не тем? По выражению лица Хамал стало ясно, что в это она ни капельки не верила. — Ладно. — Женщина перевела взгляд на Виту. — Что ты хотела сказать про Ролдана? Я так понимаю, его не просто так не было рядом, когда его госпожа умирала? А ведь действительно. Казалось, все слуги храма сбежались в покои Сенны. Все, кроме её личного слуги. — Я встретилась с ним в коридоре, когда шла умываться. Он явно бежал из комнаты Сенны и был напуган. В панике говорил, что он не знал и не хотел. А ещё, что это не он, а она. Хамал напряжённо сжала и разжала кулаки. — Он ещё что-то сказал? — Нет, — вздохнула Вита, — как будто опомнился и замолчал — слово не вытянешь. А мне не до него было — к Сенне побежала. — Что скажешь? Это похоже на несчастный случай? — обратилась Хамал к Ботеле. Та лишь напряжённо смотрела на дверь. Они все смотрели в ту сторону, ожидая, когда смертника приведут на ковёр. Хамал была в предельно паршивом расположении духа — за своих жриц она была готова, как зверь, разорвать любого. Через некоторое время наконец послышался стук. Нервы к тому моменту у Виты были на пределе. Напряжённое молчание в компании Хамал и Ботелы — не самое лучшее времяпровождение для укрепления психики. Обе эти женщины для неё были странны и загадочны. Она могла бы предположить, что в голове у строгой Сенны или стервозной Орлы. Она могла бы догадаться, о чём думает дружелюбная Муири или позёр Огмунд, но эти две особы оставались для Виты книгами за семью печатями. А в её сложном положении шпионки это весьма напрягало. — Входи! — потребовала Хамал, едва заслышав осторожный стук. Дверь открылась и абсолютно бледного, страшно потеющего мужичка буквально втолкнули в комнату, после чего быстро захлопнули дверь. Он не смел поднять глаза и, кажется, забыл как дышать. Не говоря ни слова, Хамал приблизилась к нему, но прошла мимо, открыла дверь и заявила сдержанно, но жёстко: — Все вон. Послышался звук удаляющихся шагов. Когда главная жрица повернулась, Вита подивилась резкой смене её маски. Ещё недавно раздражённая и злая, теперь она была абсолютно беспристрастной. И это пугало до чёртиков. Она не кричала, нет. Голос оставался ровным и даже спокойным. — Говори, как всё было и не пытайся увиливать. То, насколько быстро и честно ты обо всём расскажешь, напрямую повлияет на твою дальнейшую судьбу. Мне напомнить, что бывает за покушение на жизнь жрицы госпожи Дибеллы? Ролдан одновременно закашлялся, замотал головой и бухнулся на колени. По глазам было ясно, что он готов рассказать всё. Всё и даже больше. — Это не я, это Орла. Она дала мне флакон. Замерли все. Даже Хамал на пару мгновений потеряла лицо. Зачем Орле убивать Сенну? У них ведь совершенно не было конфликтов. Неужели клиентов не поделили? Больший идиотизм представить трудно. — Ты ничего не путаешь? — надавила Хамал уже с угрозой. — Нет, — слова давались ему с трудом, — только зелье я подлил не Сенне. Я отравил эклеры, — он перевёл перепуганный и виноватый взгляд на Виту, — ужин Кары. Вита почувствовала, как желудок скрутило от осознания того, что вчерашнее необдуманное решение погулять подольше спасло ей жизнь. Пришла беда откуда не ждали. Она знала, что от Орлы стоит ждать подлянки, но чтобы настолько… да что она ей сделала?! Видимо, все эти эмоции отразились на лице у Виты, так как девушка внезапно почувствовала, что её руку сжали. Она повернулась вправо — Ботела смотрела с беспокойством и сильнее сжимала руку в поддерживающем жесте. Однако лишь взгляда на ведьму хватило, чтобы понять — она обескуражена не меньше. — Сенна лично отнесла ей ужин. Наверное, попробовала. Он зажато пожал плечами. И принялся объяснять с придыханием: — Но Орла не говорила, что это яд! Она лишь сказала, что эта шалость испортит Каре экзамен, вот и всё. Хамал, пожалуйста, я любил её и хотел помочь. Я не думал, что она способна на такое. — Он почти плакал. — Да если бы я знал, что это, я бы никогда… — Достаточно, — оборвала его жрица холодным голосом. — Не передо мой тебе нужно извиняться. Он перевёл болезненный взгляд на Виту и пополз к ней на коленях. — Карочка, пожалуйста, я… Вита выставила вперёд ладонь в останавливающем жесте и отвернулась. Зрелище было настолько отвратительное, что её саму чуть не вывернуло. Думать ни о чём совершенно не хотелось. Почему-то внутри залегла обида. За что её травить-то?! За то, что моложе? Полностью отдавая себе отчёт, Вита не сказала бы, что она сильно превосходит Орлу по внешним данным. Перед глазами встала эта стерва, что крутится перед зеркалом и задаёт вопрос своим голосом-колокольчиком: «Кто на свете всех милее?» А потом зеркало показывает изображение Кары, и Орла со злобой разбивает его. Тоже ещё, нашлась Злая королева. Ещё бы яблоко подсунула! А ведь Вита всегда считала сказку о Белоснежке полнейшим бредом. Кто бы мог подумать, что однажды придётся почувствовать себя главной героиней этой истории. Вот только Орла никакая не королева — она просто зарвавшаяся дура, и расплата её настигнет гораздо быстрее. — У тебя осталось то зелье, что она тебе дала? — внезапно спросила Ботела. — Нет, всё истратил. — Убирайся из Маркарта, — приказала Хамал. — И скажи спасибо, что я не рассказала обо всём страже. Если не исчезнешь до завтра, сильно пожалеешь об этом. Ролдан вскинулся, округлив глаза. Видимо, он думал, что для него всё было уже решено. Ещё бы, чуть жрицу Дибеллы не завалил по глупости! — Спасибо, спасибо… Он пятился назад, низко кланяясь. — Позови Орлу. В твоих интересах, чтобы она явилась как можно быстрее. А теперь вон. Он выбежал из комнаты, и Вита почувствовала, что с трудом стоит на ногах. Она опустилась на мягкое кресло и подняла глаза на Хамал. Больше главная жрица не держала маску — она была в бешенстве. Казалось, ещё больше чем раньше — когда отравитель не был известен. Она кинула на девушку взгляд из-под ресниц, но не сказала ни слова. Они опять ждали. Орла выглядела ещё хуже Ролдана. Она напоминала лишь бледную тень первой красавцы Маркарта, покорившей столько юных и не очень сердец. Голос-колокольчик был хриплым, но спина оставалась неизменно прямой. Глядя на разъярённую Хамал, которая даже не скрывала своего презрения, Орла глухо сказала: — Это было не моё зелье. Его подменили. Хамал молчала, прожигая подопечную ненавистным взглядом. Молчала и Вита, и Ботела. Казалось, тишину в этой комнате можно было трогать руками. — Ты доигралась, — так же тихо произнесла Хамал. — И больше некому тебя выгораживать. Она почти шипела. Вита никогда бы не предположила, что величественная главная жрица может так говорить. — Думаешь, я тебя просто выгоню? Нет, моя дорогая, я позову стражу. Тебя будут судить по всей строгости… Орла вскинулась. И Вита с удивлением отметила оскорблённость на её лице. Она переводила бессильно озлобленный взгляд с Хамал на Виту. Казалось, что эта девушка ненавидела весь мир. — Даже не знаю, зачем я говорю это. Вы в жизни мне не поверите, — в её голосе сквозила горькая ирония, — но не думайте, что я буду молчать. И сейчас, и перед стражей. И ещё посмотрим, как меня скрутят те, кто ещё вчера боготворил. В её голосе пробивались нотки истерии, но ни одна слезинка не смела разрушить свежий макияж. — Я не собиралась её травить. Это было всего лишь «Первое свидание» — зелье, заставляющее сильно нервничать. Я нашла его рецепт в одной книге и доработала, вот и всё. Я просто не хотела, чтобы она сдала этот даэдров экзамен! Орла говорила это с таким видом, словно это нормально. Словно строить такие вот козни ученице жрицы — вполне себе в порядке вещей. И вообще она святая невинность, которую несправедливо оклеветали! Вита сжала кулаки от злости. Какая же дрянь! «Первое свидание» — Ботела читала про это зелье. Действительно, забавное действие — человек не способен ни на чём сосредоточиться, мысли разбегаются и всё валится из рук. О, а ещё несчастный ужасно потеет. То-то Сенну так колотило, и сердце билось как бешеное. А ещё не могла ничего сказать, не запинаясь. Она-то думала, что это побочка. Только вот оригинальное первое свидание имеет один неприятный побочный эффект — дикий понос. Не похоже, чтобы кровать Сенны была обгажена, а это значит, что доработала Орла его на совесть. Как ни посмотри, эта девушка талантлива во всём. Ума бы ещё к этому безмерному таланту. В прочем, ведьме уже известно, почему вышел столь неприятный казус. — Если я не ошибаюсь, в состав этого зелья входят кофейные зёрна… а ещё там концентрат толчёного бивня мамонта. Эти ингредиенты ты не меняла? Голос Ботелы прозвучал весьма неожиданно, и Орла удивлённо замолчала. — Нет, — осторожно ответила она, не зная, где ждать подвоха. Выглядела она затравленно, как загнанный в угол зверь, но после слов ведьмы ощерившееся лицо озарил лучик надежды. — Увы, сочетание этих ингредиентов никак нельзя смешивать с зельем крепкого сна. А именно это зелье я варю для Сенны — бедняжка не может без него уснуть. Она перевела вполне спокойный взгляд на напряжённую Хамал, которая была сейчас слишком дёрганной для главной жрицы Дибеллы. — Не мне принимать за тебя решения, но я не стала бы рубить сгоряча. Представь, как пошатнётся репутация храма, если все узнают о том, что одна из жриц хотела отравить другую. Не забудь, что именно ты несёшь за неё ответственность, — она кивнула на Орлу. — Прости уж, но это ты за ней не уследила — так решит весь город. Ты можешь рискнуть репутацией храма, а можешь умолчать об этом инциденте. Ведьма опять с лёгкостью выдержала тяжёлый взгляд Хамал и развела руками: — Впрочем, какой-то старухи это не касается. Я лишь дала тебе совет по старой дружбе. Вита окончательно отказывается понимать, что здесь происходит. Ботела… защищает её? Эту суку? После того, что она сделала? Но… почему? Да пусть Орла и не хотела никого убивать, она всё равно перешла черту! Это не косые взгляды, не насмешки и не сплетни, а грёбаное зелье, подлитое в ужин! За такое нужно наказывать, а не по головке гладить! Что же связывает Орлу с маркартской ведьмой? Хамал молчала. В немом бессилии она обдумывала ситуацию, пыталась найти выход, но, видимо, ничего придумать не могла. Наконец она собралась, чтобы ответить Ботеле сдержанно и бесцветно. — Спасибо, я не забуду этой услуги. Вита так и не поняла, была ли это угроза или благодарность. Ботела кивнула так же сдержанно. Тогда Хамал перевела взгляд на Орлу. Больше она не метала молнии из глаз, однако сочилась тихим презрением. — Я поставила репутацию храма под угрозу лишь один раз — когда послушала Верану и приняла тебя в наши ряды. Как видишь, до сих пор расплачиваюсь. Орла отвечала тем же презрительным взглядом, но по-другому — забито и непокорно. То, что Хамал давно точит на неё зуб, было сейчас совершенно очевидно. — Тебе повезло… опять. Но не думай, что легко отделалась. Никто не узнает о том, кто сварил это зелье, но ты понесёшь наказание. И тут Вита подумала о том, что нет страшнее наказания, чем понимать, что Сенна чуть не умерла из-за тебя. Из-за того, что ты в своём эгоистичном желании остановить соперницу не подумала о возможных последствиях. — А теперь приведи себя в порядок, сегодня большой день — дебют новой жрицы госпожи Дибеллы. Хамал перевела взгляд на Виту — он потеплел. Потеплел настолько фальшиво, что даже Вита смогла это заметить. — Кара, ты проявила героизм и спасла свою наставницу. Сенна говорила, что ты делаешь большие успехи. Что ж, ввиду последних событий, ты принята в наши ряды. Поздравляю и прошу меня простить. Спешным, но гордым шагом, Хамал покинула свои покои в только ей известном направлении. Только когда шаги главной жрицы удалились, Ботела повернулась к Орле, и тон её был не самый дружелюбный. — Однажды ты доиграешься, девочка. Я сделала это из уважения к Веране, но в следующий раз я вряд ли окажусь рядом. Сейчас Орла не выглядела озлобленной. Она опустила глаза и несмело взирала на ведьму из-под длинных ресниц, как нашкодивший котёнок. — Спасибо, — осторожно пролепетала она. — Ты меня не благодари, — возмутилась Ботела. — Ты лучше думай, что делаешь — за дело возьмись наконец. Посмотри на неё! — она махнула рукой в сторону Виты. — Эта девчонка ни дня не работала, но на жрицу она похожа больше чем ты, со всем твоим опытом. Ах, если бы этот опыт ещё и где-то откладывался! Она подошла к ней ближе и проникновенно заглянула в глаза. — Хамал и так тебя не жалует, а ты ей повод даёшь — да ещё какой! Не знаю я, что между вами с Карой произошло, и знать не хочу. Это, в любом случае, не повод строить подлые козни, не достойные твоего положения! Подотри сопли наконец и веди себя как жрица Дибеллы. Хватит уже богине краснеть из-за того, что ты вытворяешь. Ботела повернулась к Вите. — Кара, поздравляю с новой должностью. Двери моей лавки всегда для тебя открыты. Вита почувствовала себя странно — будто второстепенным персонажем. Её вроде бы поздравляли, но без особой радости. Это было неприятно, точно все лавры, которые ты заслужил, достались тебе только потому, что все хотели насолить другому человеку. Хотя ей-то грех жаловаться. Главное, что Вита своего добилась — она теперь жрица Дибеллы. Официально. А это значит, что она наконец-то может собирать информацию, не отвлекаясь ни на что… только радости от этого никакой. Чтоб её эту Орлу, такой праздник испоганить умудрилась! Вита не заметила, как Ботела покинула комнату, и они с Орлой остались наедине. Хотелось сказать что-то вроде: «Да что я тебе сделала?» или «Теперь ты довольна?», но чем больше Вита думала об этом, тем больше эти слова казались ей глупостью. Чего такого она хочет спросить у неё? Почему она такая сука? Наверное родители не любили, ей-то что? Закончилось это тем, что Орла лишь бросила на Виту очередной озлобленный взгляд и так же спешно покинула комнату. Ну блеск! И поговорили, и отношения выяснили. Да она просто душка! Тихо матерясь, Вита покинула покои главной жрицы. Утро давно вступило в свои права, и ей нужно было готовиться к своему дебюту — никакая Орла не испортит этот день.***
— Да врёшь ты всё, — отмахнулся Жарк, — чёрта с два наша Орлочка стала бы тебя целовать. — Да думай, что хочешь! А я тебе говорю, вчера, когда все почти разошлись, она вдруг… — Да, мы слышали, засосала тебя как девку, — вступил внезапно в разговор белобрысый Кайт. Улицы Маркарта наполнил дружный гогот. Четверо молодых рекрутов доблестной стражи весело спорили и перешучивались. Сегодня у друзей так удачно случился выходной, ведь именно этот день выпадает на дебют новенькой жрицы Дибеллы. Они слышали лишь то, что она молода, конечно же, очень красива, как и полагается жрице, и не здешняя. Быть может, эльфийка с чудесным акцентом? Или каджитка? Говорят, кошки ловки на язык и весьма приятно умеют мурчать. Они бы с радостью послушали песни в мяукающем исполнении. В любом случае, все пятеро были уверенны, что новенькая не разочарует их. А ещё, что сегодня в храме будет аншлаг. — Да вы просто завидуете, что я целовался с Орлой, а вы — нет, — фыркнул рыжий долговязый парень. — Ну ладно, Олви, — Жарк гадостно улыбнулся. — А спорим на сотню золотых, что никого ты не целовал? Он всё никак не мог успокоиться, пытаясь уличить друга во лжи. Пусть он и был на полторы головы его ниже, зато гораздо шире в плечах, и уж точно не уступал привлекательностью, хотя бы по причине отсутствия сотни веснушек на щеках. Так что признавать, что Олвиру удалось поцеловать всеми желанную Орлу раньше чем ему, парень не собирался. Олвир фыркнул: — И что, прям докажешь? — Докажу, — уверенно кивнул Жарк. Если в голове у рыжего и промелькнуло сомнение, то это точно никак не отразилось на его лице. В конце концов, если он сейчас спасует, то все узнают правду. Может, Жарк блефует, чтобы вывести его на чистую воду? — Я посмотрю на это, потому что я её целовал. Он протянул руку другу, и они, оба уверенные в своём выигрыше, заключили рукопожатие. — Ну, жги, — хохотнул Кайт, ударив ребром ладони по рукам друзей. — Ну, вот ты и попался! — победно улыбнулся Жарк. — Скажи-ка нам, какие они были? — Чего? Кто они? Олвир удивлённо воззрился на друга. Похоже, никто в кампании его не понял. — Да губы, — растолковывал он, словно идиоту. — Какого вкуса были её губы? — Да… обычные… — замялся Олвир, сбитый с толку таким вопросом. — Ну, в смысле, сладкие, — неуверенно продолжил он, подбирая нужные слова. — А ещё мягкие, вот. — Ага! — воскликнул Жарк. — Да что «ага»-то? — раздражённо спросил Бэрлейн, которому не терпелось перейти уже к сути этой истории. — Да то, что капитан наш не раз целовался с Хамал, — не переставал вдохновлено втолковывать Жарк. — Ну, — подгонял его Бэрлейн. — А ещё Симона однажды поцеловала Анвен. — Ну, — подгоняли его уже в два голоса. — А то, что оба они говорили, что у жриц кислые губы. Глядя на недоуменные взгляды друзей, он поспешил продолжить: — Ну, знаете эту приправу иностранную, порошок такой. Его ещё в еду сыпят, чтоб кислоты добавить. Бэр, ну у твоей же мамы булочная, ты должен знать. — Лимонная кислота, вроде. — Вот. Так вот говорят, что у жриц губы на вкус точь-в-точь как эта самая кислота. — А ничего глупее не мог придумать? — насмешливо хмыкнул Олвир. — Попытку мы оценили, да. А теперь давай сюда мои деньги. — Чего?! — воскликнул Жарк, возмущённый таким нахальством. — Совсем заврался? — Да кто тут врёт? — не остался в долгу рыжий. — Никто и не слышал про эту твою кислоту. — Я что-то такое слышал, — признался Бэрлейн. — Ну, про кислые губы жриц. Правда, думал, что байки. — Вот и Жарк байки слышал… — Неправда! Капитан у Хамал в фаворитах. Она его не только целовала, но и в покои свои приглашала, это все знают. Что, думаешь, он врать будет? А как Анвен Симона целовала, я сам видел. Своими глазами! — А что ты ещё видел? Может, как наш ярл талморского посла в задницу целовал? — Да ну, говорить с тобой противно. Жарк смачно сплюнул на каменную брусчатку. — Кайт, а ну рассуди нас, — обратился он к другу. — Не может ведь капитан Гаррет врать? Олвир почувствовал близость поражения. Кайт с Жарком с детства неразлучны, и он точно примет сторону старого друга. — Ну не знаю, — пожал плечами парень. — По мне, так вы оба привираете. Вопрос в том, кто больше. Он подбадривающе подмигнул обоим. — Я так и не понял, кто по-твоему проспорил? — не унимался Жарк. Кайт вздохнул и развёл руками. — Признаться честно, господа. В этом споре, как судья, я абсолютно не объективен. — Чего? — сморщился Олвир. — Бросай свои барские замашки и говори по делу. Кайт лишь покачал головой. — Какая невежественность. Если по делу, то хрен я вас рассужу. Я-то жриц никогда не целовал, так какого даэдра я должен смыслить в этом вопросе? Сами решайте, раз сцепились. — Отмахнулся он. — Вот вскружу голову новенькой жрице, тогда и обращайтесь. Олвир прыснул, а Бэрлейн пихнул друга в плечо. — А чего это ты? Может, она ко мне первому на шею кинется. Бэр предъявлял претензии не на пустом месте. Он был тем ещё здоровяком, и в свои молодые годы мог бы дать фору даже опытному бойцу. Как только он появился в числе рекрутов, всем сразу стало понятно, кто быстрее всех продвинется по карьерной лестнице и, возможно, даже станет капитаном. Хотя, так было бы в мирное время. Рано или поздно этого здоровяка отправят на войну, когда потребуется выслать определённое количество людей от города. Он добрый малый и уж точно не должен умирать за империю, которая лишь посеяла хаос в его родном городе. Однако это случится в будущем, а в настоящем Бэрлейн весьма удачно пользуется успехом у женщин. И даже забавно торчащая сзади короткая косичка ничуть не убавляет его мужественности. Особенно на него падки такие же боевые крепышки, которые и сами кого угодно на лопатки уложат. Трудно, наверное, им найти того гиганта, рядом с которым они будут чувствовать себя слабыми и беззащитными. Правда, с утончёнными жрицами всё иначе. Тут у Кайта, с его простой юношеской смазливостью и чистыми голубыми глазами, гораздо больше шансов. Особенно почему-то женщин покоряет его широкая простодушная улыбка. Этот прохвост давно уже покупает продукты только у торговок, отпускает несколько комплиментов, и нередко урывает приличную скидку. — Ну… удачи тебе, — пожал плечами Кайт, смерив Бэрлейна оценивающим взглядом. Как будто он раньше на него не насмотрелся. — Смотри, не раздави бедняжку, когда она кинется в твои медвежьи объятья, — засмеялся он открыто и беззлобно. — О-о, я смотрю, у нас тут пари покруче намечается, — довольно потёр руки Жарк, мгновенно позабыв об Олвире. — И на что будете?.. — Ага, разбежался, — отмахнулся Кайт. — Думайте что хотите, но я глубоко убеждён, что спорить на расположение женщины низко. Тем более, если речь идёт о жрице Дибеллы. Вот услышит нас сейчас богиня и отвернётся навек. Кажется, улыбка никогда не пропадала с его лица, она лишь меняла тона. В данный момент она стала кривоватой, а взгляд укорительным. Точно Кайт внезапно почувствовал себя старше и важнее своих друзей, порицая их как несмышлёных мальчишек. — А я и не собирался, — буркнул Бэрлейн, — это Жарк у нас любитель поспорить. Он обижено покосился на друга, который чуть не увлёк его в далеко не приятный спор. А ведь Бэр хотел уже выставить свою ставку, пока не дошло, о чём идёт речь. Да если бы все узнали, что они спорили на поцелуй одной из жриц Дибеллы, это точно хреново сказалось бы на их репутации. А он всё-таки хотел подняться до звания капитана стражи Маркарта. — Знаешь, а мне кажется, что кислые губы — полная хрень. — Мстительно процедил Бэр.