Together

Модрич никогда не стоял на воротах на серьезных основаниях. Худенький, низкого роста — ну какой из него голкипер? Хотя, когда Лука был еще маленький и ходил в местную Академию спорта в Затоне, куда его семья была вынуждена переехать во время печальных событий девяностых годов, тренер заставлял его ловить мячи, которые бедолага чаще всего ловил лицом, нежели руками. Никто над ним тогда не смеялся, но было ужасно обидно и стыдно. Мальчик тогда еще решил, что на воротах он будет стоять исключительно ради тренировки. К счастью, долго эти мучения не продлились и маленького Луку сменил другой юный игрок футбольной секциии. Модрич сидит на мяче, подперев подбородок рукой, и задумчиво наблюдает за тем, как беднягу Калинича то и дело гоняют по всей штрафной линии из угла в угол. Ловре наверняка уже стер себе в кровь колени, ибо столько раз падать и остаться без единой царапинки невозможно. — Спорим, ты бы пропустил все мячи до единого? — над своим ухом Лука слышит до боли знакомый насмешливый голос с испанским акцентом. — Иван, я хавбек, а не голкипер, — мужчина даже не утруждается повернуть к собеседнику голову. Он прекрасно знает, кто стоит за его спиной и что ему нужно. — И что? Ты же профессионал! Вдруг я ошибаюсь? — Ракитич не унимается, вывести Луку из себя — святое дело. Но хорват в ответ на это лишь горько усмехается и отрицательно качает головой. — Я не буду стоять на воротах. — А за конфетку? — Ракитич! Иван смеется и дружески хлопает Модрича по плечу. И почему тот так остро реагирует на безобидные шутки? Тем более, конфетку-то он предложил непростую, с сюрпризом. Но у Модрича, по всей видимости, «не конфетное» настроение. — Ну один разочек! — канючит Иван, краем глаза наблюдая за летящим в девятку мячом. — Нет. — Я тебе кофе куплю, хочешь? Тыквенный латте, твой любимый. — Иди, вставай на позицию, очередь пропустишь, — Модрич кивает в сторону ворот, где столпились несколько игроков сборной и под строгим надзором тренера тренируются бить пенальти. На самом деле, такая ерундовая тренировка была скорее наказанием. Хорваты считали ее оскорбительной и вообще, пустой тратой времени, будто бы они и впрямь не в состоянии забить с одиннадцати метров. Но после того, как тот же Модрич чисто случайно умудрился не забить Дании, Златко Даличу пришлось включить этот незамысловатый «оскорбительный» элемент в тренировочный комплекс упражнений. — Поставьте Модрича на ворота! — кричит Иван, пиная мяч в сторону нужой позиции. — Бей уже, — доносится ему чуть ли не хором в ответ. — Один разочек! Я отстану. Это спортивный интерес. Господин Далич, пожалуйста! Всего один раз! — упрямый хорват и не собирается отступать с намеченного пути, а Модрич, тем временем, жмурится, устало трет переносицу двумя пальцами и тяжело вздыхает. Ракитич порой бывает невыносим. Лука на время выпадает из реальности, а когда возвращается, ему под ноги уже летят перчатки. Хавбек с ненавистью смотрит на воспрянувшего духом Ракитича и мысленно мечтает выдрать его ремнем. А ничего не подозревающий Иван спокойным шагом подходит к другу и протягивает ему руку. — Предлагаю пари. — Предлагаю пойти нахер, — огрызается Модрич, натягивая перчатки на руки. Где-то с заднего плана до него доносятся ободряющие крики Субашича, Калинича и Ливаковича: «Давай, брат!», — и удручающее: «Может не надо?», — от заботливого Манджукича. С последним Лука согласен больше всего, ибо форвард стоял на воротах на прошлой тренировке (не по своей воле) и продемонстрировал сборной во всей красе, каково это на самом деле. — Так вот, пари, — игнорирует выпад в свою сторону Иван, — если ты справишься — сделаю для тебя все, что захочешь. В разумных пределах, само собой. А если я забью… Поговорим об этом потом. Идет? Модрич колеблется и судя по его пронизывающему до костей взгляду, пытается прожечь в протянутой Иваном руке дырку. Какого черта он вообще должен соглашаться на какие-то дурацкие условия? По сути, пари с Ракитичем — все равно, что сделка с дьяволом. Бессмысленно, беспощадно и не без последствий. Хитрый хорват почему-то всегда выигрывает. Может, ему действительно везет, а может, он заранее все подстраивает, чтобы использовать победу в своих целях. Луку порой бывает по-настоящему трудно уговорить на что-либо, он даже пари заключает из-под палки, поэтому, Ракитичу каждый раз приходится изворачиваться, чтобы разжечь в нем азарт. Ладно. Не отстанет же. — Сначала скажи, что будет, если ты забьешь, — тоном, не терпящим возражений, произносит Лука, прежде чем протянуть полузащитнику руку в ответ. — Сделаешь мне минет в раздевалке. -…! — А что, собственно? Просто так неинтересно, — Ракитич улыбается своей самой что ни на есть обаятельной улыбкой, припасенной специально для фотосессий в Инстаграм. — Сука, — от чистого сердца чертыхается Модрич, но руку все же жмет. В ехидно сощуренных глазах Ракитича вспыхивает пламя и Лука понимает, что пощады ему не будет. Иван умеет доминировать, умеет добиваться своего. А уж в пенальти он точно хорош. Куда лучше, чем Модрич на воротах. Он жмется в сетке, переминаясь с ноги на ногу и нервно почесывая локоть. Кидает косой взгляд на мастера своего дела Даниэля и не находит в его глазах поддержки. Субашич сосредоточенно наблюдает за напряженной минутой, пока Ракитич готовится бить. Зато Калинич ожесточенно жестикулирует, размахивает руками, прыгает, словно подсказывая, какую позу лучше принять. В глазах Ивана пляшут черти и от этого блядского взгляда у Модрича подкашиваются ноги. Конечно, это он просто так думает, что подкашиваются. На деле, его лицо выражает лишь усталость с ноткой раздражения, но руки и ноги на удивление даже не дрожат, не то, что тогда, в футбольной секциии Академии спорта. Свисток. Сердце Модрича пропускает мучительный удар. Иван разбегается. 40 сантиметров до мяча. 30. 10. Удар. Гол. Модрич снимает перчатки и в сердцах бросает на газон. Он знал, что так будет. Ракитич тоже знал. Знали все. — Ну что ж… — тянет Иван с гаденькой улыбкой. — Я тебя понял.