Together

Лука любит футбол всей душой и сердцем. И еще сильнее и крепче его любовь к Ивану. Ракитич тот человек, с которым спокойно, с которым хочется проводить время, его родственная душа. Они знают друг друга сто лет, Модрич уже попросту не представляет жизни без него и без всех мелочей, которые он подмечает за другом. Он — это ленивые потягушки в постели по утрам и просьбы дать поспать «еще пять минуточек». Буди, не буди — Иван не встанет, пока сам не захочет. Он — это с ног до головы здоровый образ жизни и до противного правильное питание. Лука до сих пор не понимает, почему на строжайшей диете Иван, а страдать должны все? Отказ от кофеина Модрич разве что кровью не подписывал. Он — это папка с идиотскими фотографиями на телефоне, не дай бог оттуда пропадает хотя бы одна, конченные шуточки и глупые мелкие розыгрыши практически каждый день. Он — это испанский акцент, даже когда он говорит на родном хорватском. Он — это вспыльчивость и неутолимая жажда справедливости. Он — это секс в самых неожиданных местах и на смех Луке огромное стеснение до румянца на щеках при фразочках «с остринкой». Он — это «Я не опаздываю, я задерживаюсь». И не важно, что порой проходит целых полтора часа. Модричу комфортно засыпать в этих теплых, родных объятиях, нравится делить лучшие моменты на двоих. Он так боится, что когда-нибудь все это может в миг закончиться, боится случайно оборвать все нити, связывающие их двоих, боится, что расстояние и долгие разлуки сыграют с ними злую шутку и они отдалятся друг от друга. У каждого найдутся дела поважнее — семья, работа, нехватка времени. Модрич по-настоящему боится этого, потому что не хочет терять смысл своей жизни. Иван для него — все. Они ужинают поздно вечером, совсем не укладываясь в график. Есть хочется ужасно, тем более, днем во рту и росинки не было из-за сильной загруженности. В тарелках исключительно здоровая, полезная, растительная пища, богатая клетчаткой, и бесценный источник фосфора — припущенная рыба. Не смотря на голод, Лука почти ничего не ест, вяло разламывая вилкой приготовленные на пару овощи. — Все хорошо? — дурацкая привычка Ракитича болтать с набитым ртом — еще одна из его особенностей. Лука поднимает на него невеселый взгляд и печально улыбается. — Ты совсем ничего не ешь, — добавляет Иван, отправляя в рот вилку. — Аппетита нет, — тихо отзывается Лука. Иван, конечно же, не верит, поэтому, допрос продолжается. — Опять загоняешься? — Ерунда. — Лука, — Иван накрывает своей рукой чужую ладонь, — не пугай меня. Что случилось? — Скоро домой, — голос мужчины звучит очень расстроенно. — Так это же хорошо. — Мне без тебя плохо. — Мне без тебя тоже, — ладонь крепче сжимает сухие пальцы Модрича, — но ты же понимаешь, что иначе нельзя? — Фу на тебя, не нагнетай. — Сам же сидишь тут с кислой миной, — улыбается Ракитич. — Ну же, выше нос. Это ненадолго. Лука тяжело вздыхает и опускает голову. И так каждый раз. Хавбек должен так сильно скучать по жене, а не по сокоманднику, но в его случае это не работает. — Просто… Я люблю тебя, Вань… — Так и я тебя люблю! — Нет, ты не понял. Я по-настоящему страдаю, когда нет возможности видеть тебя вживую. Мне тебя не хватает, ты — мой мир, мой воздух, смысл жизни. Без тебя так плохо и одиноко, хоть на стену лезь. Прямо кошки на душе скребут. Я люблю тебя, понимаешь? Иван смотрит в блестящие глаза напротив немигающим взглядом и молчит. Лука давно уже закончил свою пламенную речь, а Ракитич все еще припечатан к стулу, не в состоянии произнести ни слова. Не то, чтобы он не знал всех тех вещей, о которых минуту назад говорил Лука, просто, тот никогда не делал это настолько серьезно. — А… А как же жена? — зачем-то спрашивает хорват, старательно избегая прожигающего до костей взгляда Модрича. — Ты серьезно? — Лука вопросительно приподнимает бровь и возмущенно разводит руками. — Я перед тобой только что душу наизнанку вывернул, а ты спрашиваешь про жену? Может тебе вообще все равно? С этого начинать надо было. — Нет, дурак! Нет! — с жаром восклицает Иван, стукнув кулаком по столу так, что вся стоящая на нем посуда громко звякнула. — Я просто… Я не думал, что все так… Серьезно и… Я в ступоре! — наконец находит, что сказать мужчина. — Ты ставишь меня в неловкое положение. — Вот как? — Нет, не так… Я… Я не настолько красноречив, чтобы выразить свои чувства так же изящно, как это делаешь ты. Знаешь, как иногда хочется сказать, как много ты значишь для меня? Но стоит мне встретиться с тобой взглядами, я и двух слов не могу связать, — Ракитич отворачивается и тяжело вздыхает. Воздух наполняет пронзительная тишина, ни Иван, ни Лука ее терпеть не могут. Модрич отодвигает стул и поднимается, затем медленно подходит к окну, заломив руки за спину. Стоит некоторое время, бездумно глядя на усыпаное россыпью звезд ночное небо.  — Я… — Скажи мне, — Лука оборачивается на голос Ивана и подходит к нему, наклоняясь ближе, дышит практически в губы. Тот молчит еще несколько секунд, собирается с мыслями. — Просто знай, — Иван тянется навстречу чужим губам, — что я тоже очень люблю тебя, — последняя фраза тонет в поцелуе.