Together

У всех есть свои скелеты в шкафу. Причем, это выражение порой произносится отнюдь не в переносном смысле. Особенно, если шкаф большой и вместительный. Много полок, отделений, ящиков… Ракитич тоже хранит у себя дома много разных интересных вещей. От наград до разной мелочевки, о которой никто даже не подозревает. Но каждая безделушка так или иначе связана с чем-то важным для футболиста, будь то воспоминание или наоборот, планы на будущее. Например, в шкатулке жены до сих пор лежит заботливо сплетенная одной девочкой фенечка с его фамилией, которую ему передали через охранника. А сфотографироваться с ней так и не разрешили, настойчиво потащили дальше, закрыв спинами весь обзор. Вечно какая-то спешка, единственное, что успел тогда сделать Иван — это махнуть ей рукой и крикнуть на испанском «спасибо». И все. Она пропала из поля зрения навсегда, зато подарок остался и периодически напоминает ему об этом случае. Но в самом нижнем ящике, где обычно лежат свернутые галстуки и куда никогда не заглядывает Ракель, среди привычных предметов гардероба спрятана неприметная коробка без этикеток и надписей. Иван еще ни разу не открывал ее и не рассматривал содержимое, но, к своему сожалению, он все равно знает, что в ней хранится. И момент распаковки он оттягивал до самого последнего момента. Когда-то давно Лука забавы ради принес ему белоснежную плоскую коробочку средних размеров и посоветовал ознакомиться с данным предметом, если будет совсем нечем заняться. На вопрос Ракитича, что там лежит, ехидно ухмыляющийся Модрич ответил, что это всего лишь искусственный хвостик и ему должно понравиться. Иван уже не маленький мальчик и понятие «плаг» не было для него открытием. Но тогда он жутко покраснел, схватил коробку, запихал ее как можно дальше и с тех пор больше не трогал. И сегодня был тот самый день, когда Ракитич наконец осмелел. Жена укатила куда-то с детьми еще с утра, а в кои-то веки ничем не занятый Иван остался дома один-одинешенек. Впереди был весь день ничего не деланья и Иван решил посвятить его разбору своего необъятного шкафа. Начинать легче всегда с ящиков, поэтому, первым, который он выдвинул, был аккурат ящик с галстуками. Коробка. Первое, что попалось на глаза футболисту. Та самая, наличие которой в его доме оскверняло вообще все принципы морали и комнату в целом. Ракитич с силой задвигает ящик назад и отворачивается. Наверное, пора уже ее выкинуть, к тому же, Модрич ни разу не интересовался, соизволил ли Иван хотя бы открыть ее. Он сидит на полу еще пару секунд, размышляя, что ему делать, затем шумно выдыхает и снова медленно тянет за ручку ящика. Тот выезжает с легким скрипом, вновь демонстрируя коллекцию галстуков и чертову коробку. «А может?..», — мелькает в голове хорвата предательская мысль. Он всеми силами пытается отмахнуться от нее, но чем больше он об этом думает, тем больше хочется рискнуть и попробовать. Совесть и стыд мучают его целых две минуты, но в итоге побеждает любопытство. Ракитич хватает коробку, в которой что-то тихонько брякнуло, задвигает ящик и усаживается на кровать по-турецки. Колеблется еще где-то пару секунд, водя указательным пальцем по ребрам упаковки, но в конце концов все же решает открыть ее. Он еще ничего не сделал, даже не достал лежащий внутри предмет, а его уже немного потряхивает от волнения. Иван сует руку в коробку, и та окунается во что-то мягкое и пушистое. На ощупь хвост очень приятный и совсем не страшный. Ракитич вытягивает его из коробки, отложив ту в сторону, и кладет перед собой, чтобы рассмотреть. Это оказался средней длины хвост, судя по окраске, лисий, с конусообразной блестящей штуковиной на конце, до которой Иван первым делом и поспешил дотронуться. Она была прохладная, скользкая и, как ему показалось, такая большая! Неужели ее действительно можно всю уместить в себе? От этой мысли скулы Ракитича покрываются румянцем, а в паху начинает слегка тянуть, но он уже чисто физически не может не думать об этом. Наверняка это больно. А может и нет. Судя по тому, как стонет Модрич, нихрена это не больно, а очень даже приятно. Но Иван колеблется, он никогда в жизни даже не держал в руках ничего подобного, не то, чтобы еще и использовать как-то в своих целях. Ему так страшно и интересно одновременно, что даже сводит руки, когда он касается подушечками пальцев закругленного наконечника и гладит мягкую искусственную шерсть. Он всеми силами уверяет себя, что это только на один раз и исключительно ради спортивного интереса, а сам уже возится в том же ящике в поиске лубриканта, который мужчина так же старательно прячет от жены. В ванной комнате Иван проводит минут десять, старательно приводит себя в порядок, а потом возвращается обратно в комнату, скидывает с себя полотенце и забирается на кровать уже абсолютно голый. Плаг лежит на том же месте, где его и оставили, рядом красуется тюбик смазки, а внутри Ракитича назревает такая буря, что словами не передать. Это вроде и просто, никто ведь не узнает, верно? Он ведь даже не знает, каким образом ему осуществить свою задумку! Все позы, в которых мужчина представляет себя, заранее кажутся жутко неудобными и болезненными. Но с каждой секундой, пока он тянет, ему становится все холоднее сидеть без одежды, поэтому, Иван быстренько смазывает два пальца из тюбика и извернувшись каким-то невероятным образом, легонько давит одним на сжатое колечко мышц. Ощущения скорее странные, может даже лучше было бы, если бы на месте его собственных пальцев была рука того же Модрича. Ракитич сам себя жалеет, ему стыдно и страшно делать все и сразу правильно, как надо. Обильно смазанный палец скользит внутрь и Иван даже охает от неожиданности. Так непривычно ощущать что-то внутри себя и его член реагирует на это новое ощущение почти сразу же. Он встает окончательно, когда Иван начинает потихоньку двигать палец, затем, прикусив губу, добавляет второй… после нескольких минут однообразных движений хавбек даже слегка успокаивается и расслабляет мышцы, отмечая, что это действительно не так уж и больно. Но это вовсе не отменяет того факта, что ему ужасно стыдно перед самим собой. И хоть это уже и приносило больше удовольствия, чем дискомфорта, он все никак не решался добавить еще один палец и растянуть себя получше. Очередное движение выбивает из груди первый стон, который бедолага как можно скорее прячет в подушку. Ему очень неловко слышать, как он подражает своим пассиям, неловко трогать себя внутри, неловко вообще все. Третий палец все же скользит за остальными и без проблем проникает, а Ракитич уже стонет в голос и достаточно громко. Щеки заливаются ярким румянцем от осознания, что он наконец решился и от смутного желания поделиться этой новостью с Лукой. Иван успокаивается и вынимает из себя пальцы только тогда, когда уже всем телом начинает ощущать приятную дрожь и пульсацию. Заманчиво поблескивающий плаг заботливо смазывается и приставляется к растянутой дырочке. Основание у хвоста достаточно узкое, но где-то в середине пробка заметно расширяется, заставляя своим видом Ивана опять думать о том, что он не сможет поместить ее в себя целиком. Холодный плаг невыносимо медленно погружается внутрь горячего тела. Но Иван не успевает довести его даже до середины, у него попросту перехватывает дыхание и сжимаются мышцы, а игрушка выскальзывает наружу. Вставить ее все-таки оказалось действительно не так-то просто, поэтому хорват повторяет эти движения несколько раз, чтобы дать себе привыкнуть. Болтающийся хвост приятно щекочет покрытую мурашками кожу, но мужчина еще даже не представляет, что ждет его, когда плаг все же окажется на своем месте. Иван еще раз давит кончиком игрушки на раскрывающиеся мышцы и вдруг отчетливо чувствует, как она проникает глубже. От этого ощущения его глаза распахиваются еще шире и с перепугу он вгоняет пробку сразу до конца. Настолько громкого стона Иван от себя даже не ожидал. Он окончательно переворачивается на живот, натягивает смятые простыни на себя, жмурится и дергает ногой. При каждом движении, даже малейшем, пробка внутри мужчины двигается, а пушистый хвост так оттягивает кожу, что у футболиста разве что искры из глаз не сыпятся. Ощущение заполненности внутри необычны и вызывают фонтан эмоций. Ракитич кусает губы чуть ли не до крови, сжимая мышцы вокруг плага, почти скулит то ли от стыда, то ли от удовольствия, а может от всего сразу, и максимально жалеет о том, что Модрич всего этого не видит. Ему бы очень понравилось. Иван отрывается от кровати и охает, чувствуя, как пробка опять слегка сместилась. Дрожащими руками тянется к лежащему на прикроватной тумбочке телефону, снимает блокировку и открывает мессенджер, точнее, диалог с Лукой. Честно говоря, Ракитич уже плохо соображает, что делает, когда отправляет несколько фотографий Модричу, где видно торчащий хвостик, подрагивающий от любого движения член, покусанные губы и идеальный торс футболиста, на котором лежит его свободная рука. Он стонет, как никогда в жизни, когда берет в руку ноющий член, начиная медленно надрачивать, и не представляет, что сейчас почувствовал Лука, получив сообщения от друга. Ракитич был очень вовремя, ведь Модрич как раз находился на одном из важных мероприятий и как назло на минутку решил отвлечься на пришедшее уведомление. Экран загадочно оповестил о наличии фотографий во вложениях и доверчивый Модрич легким касанием заставляет их открыться… Ох, лучше бы он этого не делал! Телефон блокируется моментально и отправляется в карман. Лука шумно дышит через нос и срочно ищет выход из ситуации. Ему определенно нужно выйти и чем скорее, тем лучше. От представления о том, как Ракитич в себя этот хвост вставлял, напрочь сносит крышу. И если сейчас гости мероприятия увидят Луку со стояком… 13:21 Кому: 7 От кого: Вы [Ненавижу тебя. Я же на мероприятии!]> 13:22 От кого: 7 Кому: Вы <[Я знал, что ты будешь в восторге.♡] 13:25 От кого: 7 Кому: Вы <[Он все еще во мне. Вытащить?] Модрич проклинает всех и вся на чем свет стоит и срочно бежит, как мальчишка, в туалет, снимать напряжение. 13:27 Кому: 7 От кого: Вы [Нет, не смей без меня кончать!]> 13:27 От кого: 7 Кому: Вы <[Охх♡♡♡]