2. — Дом (ОМП, Итама)
12 февраля 2020 г. в 13:52
Примечания:
Я не виновата, оно само (((
https://www.youtube.com/watch?v=is0c_Q9hJrY
* Я в курсе, что без чакры он бы хрен смог дойти до Конохи, потому что... (влом писать, ты знаешь, понимаешь, остальное неважно).
Память — хрупкий фарфор. Когда разобьётся неведомо. Собрать осколки в кромешной тьме не так-то просто — режут, причиняют боль. И страшно… узнать, кем был и чем жил. Возможно, он изменился. Тело, рефлексы, интуиция — не обычного работяги.
Говорят — его нашли на грани жизни и смерти.
Внушают — на нём была форма шиноби.
Не помнит — ничего. Он живёт жизнью работяги, но чувствует, что не его. Руки тянутся к кунаю, владеют им на удивление отменно. Не раз защищал угодья старика от разбойников.
В попытках вспомнить прошлое минул год, следом и второй. На пороге третий, но ничего не меняется. И только голос — молит — отыскать. Кого или что? Не знает, и вряд ли узнает.
Ищи…
Найти того, кого забыл? Оставил позади?
Найди меня…
Кого?!
Но ответа нет — ни в снах, ни наяву.
Куро, как его назвал старик, знает, что утратил важное, почти бесценное, но не может вспомнить. Живёт во мраке неведения. Может быть оно и к лучшему, но всё чаще болит. Там, где сердце, там, где душа.
Воспоминания возвращаются, когда встречается лицом к лицу с шиноби Кири. Они приветствуют, интересуются, где можно передохнуть. Он вежлив, учтив, объясняет, куда пройти, к кому обратиться, ведь знает, слышал, что война позади. Вечер проводит в размышлениях и понимает, в каком дерьме оказался. Шиноби без чакры, Учиха без шарингана, мечник с повреждёнными руками. Не размахивать ему больше катаной, не учить детей в академии — элементарного показать не сможет. Ирония. Когда-то он ненавидел себя за слабость, что же делать теперь? Всё, что умел, всё, чем жил, отобрала война. И впервые ему действительно захотелось сдохнуть.
Восемь месяцев проходят в раздумьях — вернуться, не вернуться. Но голос Итамы, столь родной и любимый не оставил выбора. Он обещал защищать, быть рядом.
Попрощавшись со стариком и поблагодарив за спасенье, ринулся в Коноху. Дорога занимает месяц. Без чакры нет ни шуншина, ни прыжков по веткам. Когда натыкается на ворота Конохи, облегчённо вздыхает*.
Его встречают холодно, молча ведут на допрос. Он стойко выносит проверки, ментальное воздействие, и только после получает разрешение вернуться в свой дом. На крыльце сидит Итама. Кажется, он уже знает, не потому ли ждёт? Мир не без добрых людей. Успели доложить. Он обнимает Итаму, крепко прижимает к себе и шепчет:
— Я вернулся.
Итама плачет, и Ворон счастлив. Его ждали, продолжали любить.
Он дома…
Однако, вскоре, Ворон понимает — дом, где угодно, но точно не в Конохе. Он больше не шиноби, немощный, слабый, нет ему места среди боевой элиты. Решение покинуть селение приходит спонтанно. Итама соглашается без лишних вопросов.
Он идёт к главе Учих и просит отпустить. Приводит массу аргументов, что бесполезен, шаринган не активен, но получает сухое — нет. Кровь Учиха всё ещё в теле, а это значит, не видать ему свободы.
Проблему решил Изуна. Наградил проклятой печатью и сказал, что с этого момента связь с кланом разорвана. Иди.
И Ворон ушёл, прихватив с собой Итаму…