Год перестройки

      Пару недель спустя Райан с трудом добрел по коридору до своей квартиры и сунул ключ в замочную скважину. Лабораторная по анатомии продлилась куда дольше обычного. Ей-богу, он точно чокнется от своей напарницы на препарированиях. Может, конечно, лучше уж работать слишком медленно, чем слишком неаккуратно, но если Кейтлин еще хоть раз пожалуется, что в книжках все выглядит по-другому, он этой книжкой настучит ей по лбу. В жизни все не как в книгах. В жизни не будет красиво и чистенько, зато каждый раз по-разному и интересно.       И шумно. Он вошел в прихожую и вздохнул. Вначале казалось, что он все отлично придумал: снимать квартиру на пару со второкурсником с меда — тем, кто здесь уже освоился и мог бы послужить местным гидом для парня, чьи студенческие годы закончились десять лет назад. Райан и правда уже слишком стар для общаг. Они встретились с Джейсоном за чашкой кофе, обговорили, что каждый хочет от соседа, и подписали договор аренды.       Такой хороший был план… Вот только он не учел, что Джейсон окажется первостатейным бабником.       И достаточно красивым, чтобы иметь немалый успех. За две недели с начала занятий в квартире перебывало не меньше шести разных девчонок Джейсона. Хорошо хоть, что Райан не делил с ним на двоих спальню, но все равно действовало на нервы, когда рано утром, собираясь на занятия, в ванной он натыкался на полуголую женщину. Особенно если полуголая женщина была не его.       И Джейсон любил громкий секс. Райан не считал себя ханжой, но у него с трудом получалось заниматься под ритм «да, да, сильнее, вставь мне», который, казалось, не прекращался часами.       Сегодняшняя мадам уже стонала и взвизгивала за закрытой дверью комнаты Джейсона. Они пока не дошли до устных команд, но, похоже, Джейсон над этим работал. Райан ругнулся себе под нос. Кровать так и манила, он мог бы растянуться на ней и повторить кровеносные сосуды стопы. Если б не «о, Джейсон, о-о, Джейсон, да, Джейсон!».       Он сунул ключи обратно в карман, схватил стоящую в углу проклятую трость и отправился на улицу. Анатомию можно поучить где-нибудь еще. Скажем, за едой и бутылкой пива. А то и двумя бутылками пива.       Городские улицы начинались за колледжем, который стоял на самой окраине. За эту пару недель Райан успел в выходные найти несколько баров. Два ближайших к кампусу, естественно, облюбовали студенты. В них музыка была плохой и громкой, посетители — молодыми и пьяными, а еда в основном жаренной во фритюре. Бар под названием «У Слая» на первый взгляд выглядел неплохо, но на деле оказался пристанищем для старперов — Райану не хватало минимум пары десятков лет, чтобы почувствовать себя там своим. В прошлый раз он решил, что следующим опробует «Медную кружку».       В «Медной кружке» было несколько темновато, зато музыка вселяла надежду. Тут, по крайней мере, крутили песни с ритмом и словами, но и не из репертуара рока шестидесятых. В конце зала располагалась короткая барная стойка с латунной подставкой для ног, но основную часть помещения занимали небольшие столики.       Райан подошел к бару, заказал себе пиво и с бутылкой в руке отправился на поиски подходящего уголка для учебы. К несчастью, он оказался не единственным, кто решил выбраться из дома вечером в четверг — свободных столиков не находилось. Он уже двинулся обратно к бару, когда позади раздался смутно знакомый голос:       — Эй, Райан, присаживайся здесь, если хочешь.       Он заозирался. Лицо узнал тут же: твердый подбородок, впалые щеки, крупноватый нос. Тот самый его спаситель. Но имя в памяти не всплывало, хоть ты тресни. Ладно, чего уж там. Райан протянул руку.       — Хэй, спасибо еще раз. Ты меня уже дважды выручаешь.       — На этот раз и ты меня тоже, — ответил тот низким голосом. — Ненавижу пить в одиночестве.       — Я тоже.       Райан осторожно уселся на стул и пристроил рядом трость. Хлебнул пива. Когда же он в последний раз пил в компании? Уже и не вспомнишь. До того, как все случилось, во всяком случае. Он сделал еще один неспешный глоток.       — Как занятия? Семь шкур с вас дерут?       — Пока нет.       Нагрузка была большая, но вполне терпимая. Ему просто нужно перестроиться из режима работы в режим учебы, а учился он последний раз много лет назад.       — А голова как?       Райан пожал плечами.       — Нормально. Папа всегда повторяет, что у меня чугунная башка. Иногда это даже плюс.       — Да, мой отец эту фразочку тоже любил. — Его спаситель поднял стакан, и Райан увидел, что тот пьет виски. — Это что-то отцовское, наверное. Хотя я сыну никогда такого не говорил.       — У тебя есть сын?       Сам Райан с девушками не заходил дальше ни к чему не обязывающих свиданий, и единственное, о чем теперь начинал жалеть, что нет серьезных отношений — нет и детей. И шансов на детей. У его брата Дрю уже было двое пацанов, там, в Калифорнии.       — Да, сын. Четырнадцать лет. И дочка, Тори, ей двенадцать.       — Хорошо тебе.       Мужчина отпил виски и заполировал глотком пива из кружки.       — Было бы лучше, если б они жили не за тысячи миль отсюда. И если бы все-таки приехали ко мне в ближайшие лет десять.       Райан понял, что собеседник уже немного захмелел.       — А ты в разводе, значит?       — Ага. — Тот развалился на стуле и вытянул ноги — худые и длинные в потертых черных джинсах и ковбойских сапогах. — Давай поговорим о чем-нибудь более приятном. Бубонной чуме, например.       Райан рассмеялся.       — Yersinia pestis. Между прочим, она до сих пор существует в популяции сусликов на юго-западе страны. Периодически заражает кошек и время от времени людей. Да здравствуют современные антибиотики.       — Ты что, серьезно? — Его спаситель даже выпрямился от изумления.       — Серьезно. Я про такие вещи читал для собеседования при поступлении. Чума и правда еще существует. Просто сейчас, с антибиотиками, бактериальные инфекции уже не так страшны. Нас теперь валят с ног вирусы: грипп, СПИД и тому подобное.       — Так, все. Хватит с меня оптимизма на сегодня.       — Прости. — Райану нравилось говорить с кем-то, для кого девяностые не были преданиями старины глубокой. Черт, да ему в принципе нравилось говорить хоть с кем-то. — Расскажи тогда о своей работе. Что вообще делают смотрители территории?       — Ну, официально моя должность называется инженер по благоустройству ландшафта, — протянул тот. — Но на самом деле это то же самое, что и смотритель, только пафоса больше, а зарплата меньше. Фактически я слежу, чтобы территория кампуса была чистой, аккуратной и приятной с эстетической точки зрения. К счастью, мой предшественник проработал на этой должности тридцать лет, и при этом с обязанностями он справлялся плохо и ничего не поменял. Так что без дела еще долго сидеть не придется. Я напускал комитету по найму пыли в глаза, они впечатлились моим послужным списком и дали мне бюджет и практически полную свободу действий. В целом, вполне себе неплохо.       Райану хотелось порасспрашивать про этот послужной список. Мало кто из знакомых ему садовников употреблял слова вроде «с эстетической точки зрения». С другой стороны, да сколько он знал тех садовников?       — Они собрали комитет, чтобы нанять смотрителя?       — Что удивляешься? Это же колледж. Они соберут комитет, чтобы решить, в какой день праздновать Рождество.       — О, знакомо, встречал таких, — хохотнул Райан.       — К тому же эти страдают некоторым комплексом неполноценности, потому что хотят быть университетом Лиги Плюща, да только им не хватает ни преподавателей, ни территории, ни репутации. Единственная программа профессиональной подготовки здесь на медицинском факультете. Так что колледж слишком активно восполняет свои недостатки за счет всего, что можно. Руководство решило, что раз у них есть триста акров земли, значит, они сделают на ней образцово-показательный кампус. Я не возражаю.       — Триста акров? И за всеми следишь ты?       — Нет, слава богу. Во всяком случае, пока. — Мимо них прошла официантка, и собеседник Райана показал пальцем на свой бокал из-под виски. — Еще по одному и того, и другого, прекрасная леди.       — Принесу через минутку, Джон.       Джон. Джон. Райан запомнил имя.       — Ты правда хочешь еще выпить?       — Не то слово. — Тот покрутил пустой бокал в пальцах, разглядывая его. — Мне позвонила моя милая жена. Синтия. Ты знаком с Синтией?       — Не имел удовольствия?..       — Конечно, нет. Потому что она тоже живет за тысячи миль отсюда. И уже не такая милая, как раньше. — Джон засунул купюру в карман официантке и глотнул виски. — Сама она здесь уже не бывает, но дети приезжают. По крайней мере, приезжали. Но, если верить Синтии, они опять слишком заняты и не доберутся до меня не только в эти выходные, но и вообще в этом месяце. И в следующем. Она сможет вписать меня в ноябрьский график. Возможно. — Он отхлебнул пива.       — Блин, жестко.       Иметь детей, но не видеть их — это еще хуже, чем совсем не иметь. Его собственные племянники были сорванцами, каких поискать, и он по ним очень скучал.       — Опека у нее, как и право решать. Билеты я им купил по самому дорогому тарифу, так что она может изменить даты. Опять.       — М-м.       Широкая ладонь Джона легла на запястье Райана.       — Извини, друг, я не собирался вываливать на тебя свои проблемы. Ты хоть и не кривишься, но все равно не обязан выслушивать чужое нытье. — Он выпустил руку и один за другим осушил и бокал с виски, и кружку с пивом. — Из меня сегодня неважная компания, лучше ты сиди, а я уже пойду.       Райан смотрел, как тот встает из-за стола. На ногах он держался на удивление твердо, а ведь столько выпил. Джон начал пробираться между столиками в сторону выхода, а потом его рука нырнула в задний карман джинсов и выудила оттуда ключи от машины. Райан застонал. Не-не-не, как ты прямо ни иди, но в таком состоянии за руль точно нельзя.       Райан спешно нашарил под столиком трость, не без труда поднялся на ноги и заторопился к выходу. Джона он нагнал на парковке, тот безуспешно пытался вставить ключ в замок старенького пикапа.       Подойдя к Джону со спины, Райан протянул руку и выхватил у него брелок.       — Э-э нет, приятель.       — А? — Джон недоуменно моргнул. — Да просто замок заедает, все нормально.       — Не думаю. Ты за пятнадцать минут выхлебал двойную порцию виски и пива. Давай такси вызову.       — Я не могу оставить тут пикап, он мне с утра понадобится. Поведу осторожно, не бойся.       — Нет, ты сегодня уже ничего не поведешь.       — Не люблю такси. Посижу немного в кабине, проветрюсь, все будет нормально.       Райан подумал и вздохнул. В конце концов, за ним должок.       — Залезай, я тебя отвезу.       — Да не надо.       — Нет, надо.       Он открыл дверь, сунул трость и учебник под сиденье и забрался в кабину. Слава богу, автоматика. Со сцеплением его левая нога не справилась бы. Он до сих пор скучал по своему обожаемому «Мустангу».       Райан опустил руку и передвинул сиденье вперед. Сильно вперед. Либо Джон был еще выше, чем казалось, либо ему нравилось водить, сидя словно в шезлонге. Несмотря на вмятины, завелся пикап с пол-оборота. А Джон до сих пор стоял снаружи и хлопал глазами.       — Давай залезай, будешь мне показывать дорогу.       Секунду спустя вымоченные в виски нейроны, видимо, заработали, и Джон захлопнул водительскую дверь, обошел машину спереди и забрался в кабину на пассажирское сиденье.       — До Кэлдер, а потом налево.       Мотор пикапа тихо урчал. Через два поворота они в молчании выехали на Центральную и направились к выезду из города. Джон ссутулился и потирал колено.       — Извини, — в конце концов сказал он. — Ты прав. Было глупо пытаться сесть за руль. Обычно я ограничиваюсь только стопкой и одним пивом, чтоб не думалось, а сегодня не удержался.       — Ну, похоже, у тебя был веский повод.       — Пожалуй. За столько лет она прекрасно научилась меня доводить. — Он выдохнул, и Райан почувствовал слабый запах виски. — Я своих детей люблю, понимаешь, а Синтия делает все возможное, чтобы не дать мне с ними видеться.       — А где они сейчас?       — В Лос-Анджелесе. Пока что. — Джон откинулся назад и вздохнул. — Раньше мы жили в Чикаго. После развода Синтия переехала в Спрингфилд, и я за ней, чтобы оставаться рядом с детьми. На работу тогда приходилось подолгу добираться... Через год она объявила, что выходит замуж и перебирается сюда, в Йорк. Я устроился на эту должность в колледже, переехал, нашел квартиру. Потом Синтия стала заводить разговоры о том, что в квартире детям негде ночевать — они уже слишком большие, чтобы жить в одной комнате, и она была права. Так что я купил дом. В нем полно места. А в один прекрасный день Синтия говорит мне, что они переезжают в Лос-Анджелес.       — Давно это случилось?       — Уже год прошел. Я подумал, что, может… Но она как только не подчеркивала, что ее нового мужа перевели на время. Через год-два они снова переедут, поэтому я остался здесь.       — А когда детей в последний раз видел?       — В июле. Они пожили у меня неделю между лагерем и поездкой в Европу с новым муженьком. Он такой, при деньгах. Синтия обещала, что дети приедут на эти выходные. У них там что-то в школе, и занятия в пятницу отменили. Сейчас я бы уже встречал их в аэропорту, а через два с половиной дня опять провожал. Но что-то случилось, и поездка перенеслась на октябрь — на неделю родительских встреч с учителями. А сегодня Синтия звонит и говорит, что детей позвали к кому-то в гости в горный коттедж, чтобы оттуда сходить в поход на лошадях. Она знает, что я не стану лишать их шанса завести новых друзей. Так что теперь, может, на День благодарения…       — А дети что говорят?       — Не знаю. — Джон устало потер лоб. — Это же подростки. Из них по телефону приходится каждое слово клещами вытягивать. Я часто звоню, только они мало рассказывают.       — Тебе стоит купить веб-камеру и созваниваться с ними по скайпу или чему-то такому.       — Так-то да, конечно, только я во всем этом полный чайник. Смс-ки и то едва могу набрать. Причем они-то, кстати говоря, и есть лучший способ пообщаться с детьми.       Райан невольно улыбнулся.       — Это уже вчерашний день. Слушай, надо мне как-нибудь зайти к тебе, я все поставлю и настрою. С веб-камерой ты хотя бы сможешь их видеть и говорить напрямую. Уж лучше, чем ничего.       — Возможно. — Джон, казалось, мыслями ушел в себя. — Приехали. Тот дом, где желтый почтовый ящик.       Райан резко свернул направо на подъездную дорожку. Она проходила между двумя высокими деревьями и описывала круг перед большим двухэтажным зданием, которое напоминало фермерский дом, с двускатной крышей и длинной, огибающей весь первый этаж верандой. Молочно-белые стены, бледно-желтая отделка с затейливой резьбой, как на пряничном домике, и все это явно поддерживалось в хорошем состоянии. Райан подъехал к крыльцу и припарковался.       — Ух ты. Классный у тебя дом.       — Слишком большой, но детям нравится. И, когда они все-таки приезжают, у каждого из них есть своя комната, но сейчас тут слишком пусто.       Джон продолжал сидеть и смотреть на дом и даже не думал отпирать дверь. Спустя несколько минут Райан решил взять дело в свои руки.       Он съехал на дорожку, приземлившись на здоровую ногу, обошел машину и открыл пассажирскую дверь.       — Давай. Я провожу тебя внутрь.       Джон вздрогнул и, кажется, пришел в себя.       — А, ты что, не надо. Я дойду. Только это же мой пикап, и тебе не на чем ехать домой. Черт. Подожди, я вызову такси. И заплачу за тебя. — Он неуклюже потянулся за телефоном и бумажником.       Телефон упал на гравий, а бумажник оказался на полу кабины. Райан рассмеялся.       — Лучше я сам, но позже. Пойдем, хочу посмотреть на твой дом изнутри.       — Там еще не все доделано.       Но, по крайней мере, Джон начал двигаться в сторону входной двери. Райан задержался, чтобы достать из-под сиденья учебник с тростью и запереть машину, а затем пошел за ним с ключами в руке.       Полы в холле были сделаны из старых широких кленовых досок, которые матово заблестели, когда Джон включил свет. По обе стороны от двери темнели входы в комнаты, а прямо напротив яркий лунный свет заливал кухню, к которой и направился Джон.       — Проходи. Выпьешь чего-нибудь? Алкоголь в доме я не держу, но есть кофе, чай, яблочный сок и «Маунтин дью».       — Кофе было бы неплохо. — Для них обоих.       — Сейчас сделаю.       И пока Джон медленно и осторожно наполнял водой чайник и ставил его на плиту, Райан огляделся. Кухня представляла собой странное сочетание нового и старого. Красивый гарнитур из полированной мореной древесины с небольшими стеклянными вставками на дверцах. Рабочая поверхность из видавшего виды заляпанного пластика. Пол выстилали те же атласно поблескивающие доски, что и в коридоре, прикрытые потрепанным ковриком. Плита была старой, холодильник — древним. А маленький кухонный стол — настоящим произведением искусства.       Он выглядел как спил огромного ствола — овал в метр длиной с шероховатой поверхностью. Удивительно красивый. Столешницу подпирали изогнутые ножки, которые казались слишком тонкими для ее веса, но при этом идеально с ней сочетались. А вот стулья были металлические и явно складные. По крайней мере изначально, но, судя по кривизне ножек, не факт, что сложились бы сейчас.       Джон зажег плиту и потянулся, чтобы нащупать выключатель ночника из резной древесины. Лампочка мягко осветила плафон в виде чаши из изогнутых ветвей причудливого дерева.       — Мне нравится лунный свет, — пояснил Джон, махнув рукой в сторону большого панорамного окна. — Только слишком уж при нем темно.       — Суперская лампа, — сказал Райан. — Первый раз такую встречаю.       — Да? — Джон пожал плечами, достал из морозилки упаковку кофейных зерен и вставил воронку в горлышко большого термоса в шотландскую клетку. — Я сделаю с запасом, много времени не займет.       Либо хозяин дома большой поклонник ретро, либо с деньгами у него не очень.       — Я не тороплюсь. — Райан выдвинул стул и сел.       — А что насчет тебя? — спросил Джон, осматривая недра холодильника. — Есть семья?       — Два брата. — Теперь. — Один из них женат, два племянника. И все живут на западном побережье. У папы дом в Орегоне, а мамы не стало десять лет назад.       — Сожалею. Печально такое слышать.       Райан пожал плечами. Она умерла за два месяца до одиннадцатого сентября. И за три до смерти Дэвида. Возможно, это и к лучшему — мама прожила счастливую жизнь. Он силком заставил себя отвлечься от мыслей о прошлом.       — Жены нет, детей тоже. И об отсутствии последних я уже начинаю жалеть.       — У тебя еще есть время. Хотя если о жене не жалеешь, это проблема. А девушка?       — Не-а. В данный момент никакой девушки.       Джон выпрямился.       — Извини, но придется без молока.       — Ничего страшного.       Он медленно залил кипяток через воронку, а затем оперся о столешницу и принялся рассматривать Райана. Похоже, из него выветрился еще не весь алкоголь.       — А что насчет той блондинки? — спросил Джон. — С милым носом и кудряшками. Ей ты вроде бы понравился.       Райан только моргнул. Откуда он знает? Даже как-то не по себе стало.       — Я видел, как она отлавливала тебя в колледже, — объяснил Джон, очевидно протрезвев уже достаточно, чтобы заметить реакцию Райана. — Пару раз.       — А-а. Ну да, может, я ей и правда понравился, но блин, она такая молодая! Понимаешь, о чем я? И не только по возрасту, хотя готов поспорить, что ей максимум двадцать один, но и по опыту. У меня ощущение, что человек она довольно поверхностный.       — Чтобы повеселиться, глубина не нужна.       — Ага, плавали, знаем, но… Кажется, с поверхностным я завязал.       Потому что следующей девушке, с которой он ляжет в постель, придется смотреть на его ногу и шрамы и спокойно на них реагировать — что он сам-то с трудом представлял. Потому уже год ни с кем и не спал. Черт, да даже самое ласковое прикосновение, которое перепало ему за это время, было от того же Джона, когда тот помогал вытереть кровь с ссадины на голове.       Подстроить, что ли, еще одно падение перед той рыженькой? Ее, судя по виду, это бы не покоробило. Наверное.       — Ничего страшного, — продолжал тем временем Джон. — Даже наоборот хорошо. Сейчас вы так, веселитесь, не копая глубоко, а потом вдруг раз — и все резко посерьезнеет, и вот ты уже женат на девушке, с которой всего-то хотел приятно провести время.       — Совет из личного опыта? — Райан постарался спросить помягче.       Джон отвернулся, разливая кофе из термоса по кружкам, и ответил не слишком разборчиво:       — Не совсем. Держи. Лучший кофе во всем Йорке.       Райан сделал глоток и удивленно моргнул. Вкус оказался обалденным.       — Ух ты! Я, пожалуй, когда-нибудь заеду чисто ради еще одной дозы.       — Я заказываю зерна по почте и каждое утро смалываю новую порцию. Моя самая большая слабость.       — Оно того стоит.       Райан отпил еще кофе.       — Ну вот. — Джон уселся за стол. — Всю мою печальную историю ты теперь знаешь, а что заставило тебя пить в одиночестве посреди недели?       Райан рассмеялся.       — Мой сосед по квартире определенно не торопится завязывать с поверхностным. Точнее, он по этой части настоящий спец. Я жду, пока пожар страсти не поутихнет и можно будет снова вернуться домой.       — Что, не пришлась по душе его девушка?       — Девушки — во множественном числе. Нет, это даже слишком громко сказано. Просто одноразовые перепихи, причем он у нас любитель молодых, голосистых и дешевых. И я сказал уже, что голосистых, да?       — А ты, значит, сбежал в паб? — улыбнулся Джон.       — Я не против периодически выпить пивка, и «Медная кружка» выглядела неплохо.       — Мой любимый паб. Там приличная музыка, которую включают на нормальной громкости, бармен хорошо разбирается в выпивке, а с вышибалой лучше не шутить. Они даже устраивают живые концерты по субботам, которые стоит послушать.       Райан глотнул еще немного жидкой темноты. М-м-м, кайф.       — Надо будет сходить.       — Только не на этой неделе, если не хочешь слушать арфистку с зашкаливающей любовью к ирландским балладам. Зато в следующие выходные ожидается трио со скрипачом, который умеет зажечь.       — Я запомню.       Джон достал сотовый.       — Ты, наверное, устал от моей болтовни. Я вызову такси.       — Да не торопись.       В полутемной, залитой лунным светом кухне хорошо сиделось. Никакого шума, никакой музыки, просто человек, с которым можно поговорить, и божественный аромат и вкус кофе.       Джон так и не поднял глаз от телефона.       — И хорошо, потому что мой дурацкий мобильник сел. Сейчас подзаряжу.       Он пододвинул к себе какую-то непонятную статуэтку и вставил в нее телефон. Щелкнул разъем. Райан нагнулся, чтобы рассмотреть поближе: деревянная фигурка выглядела как причудливая композиция из длинных изогнутых ветвей, но стоило вложить в них сотовый, и они превращались в две ладони, бережно держащие телефон, словно драгоценность. Райан провел пальцем по блестящей древесине.       — Ничего себе как круто. От того же мастера, что и лампа, да?       Когда Джон так и не ответил, Райан поднял глаза и обнаружил, что тот… залился краской?       — Так это ты сам сделал?       — Просто хобби, ничего такого. Подбираю всякие ветки-деревяшки и в свободное время ковыряюсь с ними. Только для себя.       — Ну, я видел вещи и похуже в пафосных галереях и с заоблачными ценниками. Если когда-нибудь понадобятся деньги, дай знать. Жене моего брата твои работы точно понравятся.       Грейс питала особую слабость к предметам, в которых сочетались красота и функциональность. Когда правильно сочетались, конечно.       — Это просто хобби, — отрезал Джон почти со злостью.       — Ладно. — Райан убрал руки и откинулся на спинку стула.       — Давай с твоего позвоню. Где-то тут был номер такси. Вызову машину и попрошу, чтобы деньги списали с меня, должен же я чем-то тебя отблагодарить.       Та легкость, с которой они болтали до сих пор, куда-то испарилась. Райан вытащил из кармана телефон и передал его Джону.