Год перестройки

      Райан обнаружил, что теперь по-другому смотрит на всех в кампусе. Войдут два парня вместе в аудиторию, оба со взъерошенными от ветра волосами, и он задумается, нет ли между ними чего-то, кроме дружбы. Он стал ловить себя на том, что разглядывал девушек, задерживаясь взглядом на сиськах и заднице, проверяя уровень своей заинтересованности, словно на каком-то безумном сексометре. И какое облегчение накрывало каждый раз, когда женское тело вызывало у него всплеск гормонов. Но тем не менее весь интерес оставался чисто гипотетическим. Такое «да, меня по-прежнему возбуждают большие титьки», но дальше взглядов дело не шло. Ему не хотелось флиртовать с женщинами. И уж точно не хотелось ввязываться в отношения с кем-то из них.       Да и вообще с этими свиданиями одна морока. Выдумывать темы для поддержания разговора, подстраивать свой распорядок дня под другого человека. Женщины ждали, что их будут общать, одаривать цветами и вниманием. С ними нельзя просто буркнуть, что занят, и при этом не получить в ответ надутые губы и обиженный взгляд. У девушек мягкое тело и они хорошо пахнут, но в них нужно вкладывать время и силы.       Райан обнаружил, что теперь смотрит и на мужчин, чего до сих пор ни разу не случалось. Прежде он никогда специально не отмечал, насколько накачанные у того или иного парня руки или какая упругая задница. И сейчас-то начал, только чтобы удостовериться, что его такие вещи не заводят. Они и не заводили. Тело никак не реагировало на симпатичных молодых парней. Так что он не гей.       Не гей, но все равно то и дело ловил себя на мысли, что вот этот не такой мускулистый, как Джон, или вон тот не двигался так же плавно. Словно постоянно трогаешь языком место, откуда вырвали зуб. Он вроде и знал, что ничего там нет, но все равно проверял свою реакцию, все равно сравнивал Джона с другими парнями. И вспоминал тот поцелуй.       Вот что называется «завелись с пол-оборота». Ему всегда нравилось целоваться. Он не был из тех мужиков, кто трахает тело женщины, как просто кусок плоти. Но вместе с тем Райан еще ни разу так не откликался на первый поцелуй. Будто кто-то залил жидкий жар ему между губ и подчинил себе дыхание, сердце и пах, пока сам он мог думать только: «Еще, еще».       Джон явно уже выбросил из головы воспоминания о случившемся. В первые дни Райан вел себя очень осторожно: не слишком расслаблялся в его присутствии, не поднимал чересчур эмоциональные темы. Пытаясь при этом делать вид, что ничего не изменилось.       Праздничный ужин на День благодарения прошел в странной обстановке. По какому-то негласному уговору они купили все положенное — цыпленка и чем его фаршировать, пирог — и разделили трапезу за маленьким деревянным столом. Но никакой совместной готовки, никакого вина, ничего, что бы заставило их стоять бок о бок на кухне. Ужин прошел в молчаливой обстановке.       Джон выглядел немного подавленно. Он изредка отпускал комментарии, но то и дело уходил мыслями в себя, глядя в одну точку. Райан решил, что он наверняка сравнивает их посиделки с семейными праздниками из своего прошлого. Тогда за столом с ним сидели жена, дети и, может, какие-то родственники. Старые традиции, старые споры — кто знает.       Райан покопался в том, что осталось от цыпленка в поисках последних кусочков мяса, добрался до вилочковой кости, обсосал ее и рассмеялся.       — У тебя хотя бы только двое детей. В моей семье одна косточка на нас четверых всегда выливалась в грандиозные споры. Как-то раз мама даже приготовила две индейки исключительно ради двух костей. Мы потом еще месяц доедали остатки.       Джон вроде вынырнул из своих загадочных размышлений. Он улыбнулся уголком рта и взялся пальцами за один конец кости, Райан схватился за другой. Секунду они просто смотрели друг на друга. В падающих тенях глаза Джона казались серыми и не выдавали ни единой мысли. Он на миг опустил взгляд и вывернул свою часть косточки. Та сразу переломилась, и у Райана осталась большая часть.       Улыбка Джона потеплела.       — Твое. Не говори, что загадал, а то не сбудется.       Райан тупо смотрел на обломок у себя в пальцах. Он умудрился совершенно забыть о желании. А если сейчас загадает, еще считается? А то попросил бы, чтобы все стало как раньше. Попросил бы, чтоб исчез этот его новоявленный интерес к Джону, от которого становилось не по себе. Блин, да он заодно попросил бы и здоровое колено, если уж притворяться, что вилочковая кость наделена такой магической силой.       «Знать бы, чего я хочу».              Две недели спустя он все еще не знал. Потому что скучал по той легкости, с которой они общались, прежде чем… «Прежде чем он меня поцеловал».       Только несправедливо так говорить. Джон, может, и сделал первый шаг, но Райан до сих пор помнил, какими гладкими были рыжие волосы, когда он зарылся в них пальцами, и как прижималось к нему крепкое тело. И как отреагировал он сам. Как целовал Джона в ответ.       И, возможно, предложи ему кто-то переиграть тот момент, сделать все иначе, он бы наверняка согласился. Да только… да только он никогда не чувствовал себя настолько живым, как в эти две недели. Звуки казались громче, свет — ярче. И дело не ограничивалось только парнями и девушками, он вообще теперь больше замечал. Кружево инея на окнах этим утром и расходящиеся фрактальные узоры ледяных завитков. Стук дятла по высохшему дереву ниже по улице, синкопами. Кофе… Господи, кофе превратился в нектар богов.       Словно кто-то подкрутил ручку усилителя на всей его жизни. Запах из пекарни, мимо которой они шли, заставлял думать только о пончиках. Запах формалина резко бил в нос. Он мог опознать девушку, с которой работал в паре на лабораторных, с трех метров по цветочному аромату ее туалетной воды. А надушившихся, как в бой, других одногруппниц и их тяжелый парфюм — даже с еще большего расстояния. Он ловил запах шампуня и чистой кожи Джона в коридоре по вечерам, после того как тот освобождал ванную.       Райан помотал головой и вышел из Брэдфорд-холла на улицу. В морозном воздухе висело обещание скорого снега и еще витала слабая нотка дыма, как след ушедшей осени. Райан провел здесь уже три месяца и как-то ухитрился стать совершенно другим человеком по сравнению с тем собой, который еще совсем недавно сидел на вводной лекции в колледже.              Конец декабря означал меньше уличной работы в кампусе, по крайней мере до выпадения снега. В бригаде Джона осталось всего два постоянных работника.       Посадки были подготовлены к зимовке, самые стойкие однолетники после прошедших заморозков выкопаны и перемолоты на мульчу. Сейчас они занимались установкой нескольких снеговых щитов в местах, где ветер мог намести сугробы. И планировали будущие весенние работы.       Спускаясь под горку, Джон ускорил шаг. Он с довольной улыбкой отметил, что без одышки поднялся по дальнему склону высокого холма. Скоро его тело будет не просто в хорошей, а в великолепной форме. Ну да, так и получается, когда бегаешь от проблем. Хотя по большей части он пытался эти проблемы извести.       Они с Райаном опять вошли в ритм прежней жизни. Райан все так же вставал первым и делал кофе. Джон все так же почти каждое утро подвозил его до кампуса. Они все так же временами заказывали еду на двоих. А на День благодарения даже умудрились состряпать некое подобие праздничного ужина с цыпленком-гриль из супермаркета. Несколько раз Райан уходил заниматься в гостиную, но потом, не говоря ни слова, снова начал раскладывать учебники на кухонном столе. Джон завел привычку специально заглядывать на кухню перед сном, чтобы что-нибудь выпить и перекусить. Райан приветствовал его кивком или улыбкой. Джон зубоскалил над беcкофеиновым пойлом для слабаков, которое тот пил после десяти вечера.       Все было так же, как и раньше. Только не так. Какая-то подспудная напряженность никуда не делась. В прошлом он мог бы задеть Райана, если они оба одновременно двигались к холодильнику. Или поддержать его под локоть, если тот случайно переносил вес на больную ногу. Потому что этот идиот отказывался ходить с тростью по дому. А теперь между ними в любых ситуациях аккуратно поддерживалось расстояние минимум в несколько сантиметров. Но несмотря на это, Джон всегда ощущал, где именно стоит или сидит Райан. И понимал, что его хочет.       Он думал о том поцелуе. Черт, да он вообще ни о чем другом не мог думать. В тот вторник перед Днем благодарения, пока Джон обходил кампус, его мысли вращались только вокруг Райана. И он решил не врать себе. Прижаться губами к губам другого мужчины его заставил вовсе не дурной импульс, не случайный порыв от переизбытка чувств. Это желание созревало уже давно и было таким же неотвратимым, как и приход зимы.       Гей там или нет, а на Райана он обратил внимание с самого первого дня. Джон до сих пор помнил в подробностях их первую встречу: цвет глаз Райана, когда тот смятенно моргал и кривился от боли, лежа на ступеньках; какими мягкими были его волосы, когда Джон прочищал ранку самыми кончиками пальцев; мускулы на руке; как Джон подпер бедро Райана своим. И с тех пор его с каждым днем тянуло к нему все сильнее, как сталь к магниту.       К вечеру он довел себя до паники — гадал, убедит ли Райана не переезжать или нет, поэтому заранее продумал свой упреждающий удар. И не успел Райан открыть рот и сказать: «Мне, наверное, лучше снять комнату в другом месте», как Джон перехватил инициативу. Разыграл спектакль про дружбу. Спектакль «не знаю, что случилось, но этого больше не повторится».       И оно сработало. Райан до сих пор был здесь — в его доме, в его жизни. А всего-то пришлось притвориться, что Джону все равно.       Он пытался сделать это реальностью. Несколько раз отправлялся в бар и специально знакомился с женщинами. Окунался в мир мягких длинных волос, округлых форм и сладких духов. И ни разу не заходил дальше, потому что за этим не стояло ничего, кроме праздного интереса. Стоило только вспомнить о Райане, и все мысли переключались на него, а приглянувшаяся женщина вылетала из головы. И хотя Джон был готов в лепешку расшибиться, лишь бы не говорить правды, себя он не обманывал. И перестал сопротивляться.       Он признал, что хочет только Райана, но и решил, что лучше какая-никакая синица в руках. Если Джон не сдаст назад, если перестанет держать себя в руках, не будет Райану просто другом, тот так и не вернется к прежней легкости, с которой они общались раньше.       Так что Джон сможет. Сможет не замечать, как пахнут мокрые волосы Райана, как у него загораются глаза от дурацкой шутки, как он слизывает с пальцев остатки масла, делая себе бейгл по утрам. Э-э, да, не замечать последнее, наверное, не получится.       Но он может носить свободные рубашки навыпуск и постараться не смотреть. Может так измотать себя на работе, что по вечерам единственным желанием будет рухнуть в кровать и отключиться. Потому что больше всего Джону хотелось, чтобы Райан оставался его другом.       И если когда-нибудь это перерастет во что-то большее, то только при условии, что Райан сам попросит. Он должен сделать первый шаг. Скорее всего, такого никогда не случится: Рай, кажется, нисколько не сомневался в своей гетеросексуальности. Но иногда между ними пробегала искра, и Джон не думал, что она была исключительно плодом его воображения.       Джон ловил на себе его взгляд, который задерживался без видимой на то причины. Так что он надеялся.       А плюсом работы на износ стало то, что он узнал кампус лучше, чем за предыдущие два года. Территория у колледжа большая, до некоторых уголков Джон добрался впервые. Лес здесь в основном не трогали, но он запланировал сделать побольше тропинок и прогулочных дорожек. На одной из вылазок удалось обнаружить невероятное поле с лесной малиной. Ягоды, конечно, уже засохли, но туда однозначно стоило наведаться следующим летом. По другую сторону этого холма каскадом спускался ручей, образуя красивые озерца с маленькими водопадами между ними. На юге кампуса рос шиповник. И…       Джон замер и пригляделся. В яме у подножия склона ему бросились в глаза несколько сухих кустов. Конечно, в декабре большинство лиственных растений выглядели омертвело, но, блин, он-то профессионал, и на его профессиональный взгляд эти кустарники росли как-то неестественно.       Цепляясь за стволы тополей, он спустился по крутому склону. Вблизи уже можно было разглядеть срезанные концы тонких стволов. Кто-то принес и скинул в эту яму целую охапку невысокого кустарника. Бред какой-то. Джон подобрался поближе.       Тот, кто это сделал, видимо, сперва пытался его выкорчевать, судя по выкопанной земле, а потом просто срезал и свалил кучей. Джон заметил следы енотов, но такое не смог бы соорудить ни один енот.       Он не представлял, какое животное вообще стало бы так возиться.       Но еноты тут все же покопались. Он наклонился и пригляделся. Они принесли сюда останки какого-то мелкого животного, чтобы съесть и… Нет!       На секунду Джон отвернулся, борясь с тошнотой. А затем заставил себя посмотреть еще раз.       Эти тонкие погрызенные кости остались не от мышиной лапки. На конце одной сохранился плоский овальный ноготь с едва заметными следами лака. Из земли торчали кончики пальцев, на которых еще сохранились останки плоти. А рядом с ними поблескивало женское кольцо.       Так. Остановись и выдохни.       Спешить необязательно. Тело захоронили здесь не час назад. И даже не сегодня. Вдоль позвоночника побежал холодок, но Джон понимал, что никто тут за ним следить не мог. Ч-черт!       Он резко развернулся и вгляделся в окружающее его мелколесье. Нет, он здесь один. И ведь сам знает, что один.       Джон с трудом вытащил из кармана телефон. Одна палка, но ее хватит. Он набрал 9-1-1.       Кажется, прошла целая вечность, прежде чем из-за деревьев до него донеслись голоса. Спасибо тебе, боженька, за GPS. Джон бы не поручился, что смог бы быстро найти это место со стороны кампуса. К нему приближались два незнакомых городских копа и Бенсон из службы охраны колледжа. Джон пошел к ним навстречу.       — Она под этими ветками. Я постарался ничего не трогать, как только понял… — Он сглотнул. — Ее тело закопали, но не слишком глубоко. Там видно одну кисть.       — Вы уверены, что это тело? — Бенсон обошел Джона и направился к груде земли. — Точно не звериные кости или прутья?       — Уверен. — Джон повернулся к женщине-полицейскому, которая, кажется, была здесь главной. — Я заметил лак на ногте.       — Так, ясно, — ответила она и тут же закричала: — Эй ты, Бенсон, только попробуй испортить мне место преступления!       Бенсон встал на колени, чтобы рассмотреть все поближе. Внезапно он развернулся, и его вырвало.       — Вот черт, — буркнула под нос женщина. — Плакала наша экспертиза. Майк, —обратилась она к напарнику, — сообщи в отдел, запроси подкрепление, судмедэксперта и все остальное. Ладно хоть о прохожих здесь думать не надо. — Она оглянулась на Джона и скептически прищурилась. — Значит, вокруг двести акров дикой природы, а вы совершенно случайно наткнулись на труп?       — Не совсем. Ну, то есть да, в целом, так оно и вышло.       — Давайте, пожалуй, с самого начала.              Анита снова пыталась привлечь его внимание. Последняя лабораторная по анатомии перед экзаменом, и человек пять еще не успели закончить. Райан задерживался, потому что — да-да! — Кейтлин опять умудрилась провести вскрытие с черепашьей скоростью, при этом так и не найдя нужную артерию. Анита задерживалась, потому что… Честно говоря, он и сам толком не знал. Может, это лишь его эго считало, что она не уходит исключительно из-за него. Райан надеялся, что ему только кажется. Он не совсем понимал, что нашла в нем Анита — молодая, красивая, фигуристая блондинка. Куча парней из группы были совсем не прочь подбить к ней клинья. А она бегала за ним. Сейчас вот подошла с учебником и попросила взглянуть на образец Райана.       А раз уж он остался на редкость доволен тем, как выделил сонную артерию, то разрешил. И отступил чуть назад, когда она «совершенно случайно» задела его задницей, нагибаясь. Нет, попка у нее была что надо. Райану просто не хотелось. Анита для него казалась слишком молодой. Слишком приставучей. Слишком какой-то.       Он как раз будто невзначай обходил стол с трупом, якобы потому, что с той стороны все лучше просматривалось, когда к ним подошел их одногруппник Рон.       — Эй, красотка, не хочешь, чтобы сильный мужчина проводил тебя домой после лабы? — спросил он у Аниты, послав ей плотоядную улыбку. Она ответила презрительным взглядом.       — Где это ты увидел сильного мужчину? И пятьсот метров до общаги я уж как-нибудь сама пройду, спасибо.       — Смотри не накаркай, а то вдруг тебя убьют, как ту девчонку, которую сегодня нашли.       Тут заинтересовались уже все.       — Какую девчонку? — с подозрением спросила Анита.       Рон приосанился от такого внимания.       — Ну, я слышал, что копы нашли труп девушки где-то в лесу при кампусе.       — Это же не значит, что ее убили, — заявила Анита, откинув волосы назад.       — Мне об этом Тревор рассказал. Вроде как труп закопали, но неглубоко. Копы уже и какого-то мужика взяли.       — Убийцу? — спросила Шэрон.       — Понятия не имею. Но это тот смотритель, который все цветочки-муечки сажает.       — Смотрителя территории арестовали? — Райан даже сам не осознал, что так повысил голос, но Рон поспешно шагнул назад.       — Да не знаю я. Что слышал, то и говорю, господи. Что ты как взъелся? И потом, он же просто садовник.       — Джон Барретт?       — Мне имя не сказали, — пожал плечами Рон. — Ну, садовник тот. Но я не в курсе, правда ли его подозревают или там что-то другое. — Он снова развернулся к Аните. — А если это не он, значит настоящий убийца все еще где-то здесь, выискивает себе в кампусе новую жертву. Так что лучше мне тебя проводить.       — И не мечтай. — Анита поглядела на Райана и улыбнулась. — Хотя, может, кое-кому все же стоит проводить меня, так, на всякий пожарный.       Еще чего не хватало.       — Позвони в службу сопровождения колледжа, если не хочешь идти с Роном. — Она возмущенно поджала губы на такой неприкрытый отказ, но сейчас Райану было не до того. Он накрыл простыней свой образец. — Все, я ушел.       Это точно какая-то ошибка. Арестовали наверняка кого-то из бригады Джона, не его самого. Райан натянул куртку, подхватил стоящую в углу трость и отправился прямиком на автобусную остановку. Выйдя из здания, он тут же набрал Джона, но ему ответил автоответчик.       Это еще ничего не значит. Райан расстегнул куртку, чтобы убрать телефон, и учуял собственный запах. Фу-у. Eau de формалин. Нет, сперва домой и помыться. Джон наверняка уже дома. Ну, или всяко вернется, когда Райан выйдет из душа. А если даже к тому моменту не появится, что ж… вот тогда и подумаем, что делать.              Два часа спустя он стоял и смотрел на главный вход Центрального полицейского управления Йорка. Тупо, конечно, столько тащиться сюда на автобусе чисто на случай, если Джон и правда здесь. На случай, если ему нужна помощь Райана. Но вдруг потребуется алиби… Весь вчерашний вечер они просидели дома. Он мог подтвердить, что Джон никуда не уходил практически вплоть до полуночи. И начиная с половины седьмого утра сегодняшнего дня. Вдруг это поможет.       Хотя он ясно даст понять, что за время с полуночи до шести не ручается. Чтобы ни у кого не создалось превратного впечатления. Но скажет, что Джон бы никогда никого и пальцем не тронул. Не такой он человек. Райан хорошо его знал. Как друга.       Он все еще стоял на ступенях, когда дверь открылась и на улицу вышли две женщины, а следом за ними натягивающий куртку Джон.       — Привет, дружище. — Райан шагнул ему навстречу, улыбаясь от облегчения. Джон удивленно уставился на него в ответ.       — Что ты здесь делаешь?       — Ищу тебя? — несколько уязвленно сказал Райан. — Думал, вдруг тебе понадобится алиби, или отзыв о твоем моральном облике, или еще что. В кампусе поговаривают, что тебя арестовали по подозрению в убийстве.       Джон невесело рассмеялся.       — Прекрасно. Вот только этого мне и не хватало.       Он повернулся в сторону парковки.       — Выходит, не арестовывали? — Райан зашагал рядом.       — Нет. Я нашел ее тело в лесу, и меня попросили приехать сюда для дачи показаний, потому что там было холодно, и полиции хотелось оцепить место преступления.       — Значит, ты не подозреваемый?       Джон невесело хмыкнул и открыл дверь фургона.       — Ну, я не стал бы так смело утверждать. Не думаю, что у них сейчас много зацепок, а я все-таки наткнулся на тело посреди двух с половиной сотен акров леса. Это наверняка выглядит подозрительно. — Он забрался в кабину. — С другой стороны, ее явно закопали так, чтобы никто не нашел, и какой смысл мне тогда после этого самому вызывать полицию, если я преступник?       Райан поднял на него глаза.       — Они просто тебя не знают, иначе даже на секунду такого бы не предположили. Ничего, скоро найдут другого подозреваемого.       Джон уставился перед собой невидящим взглядом. А спустя секунду сказал:       — Надо полагать, тебе тоже домой. Залезай уже.       Райан обошел пикап и забрался внутрь, захлопнул дверь и пристегнулся.       — Ты был с ней знаком? — осторожно спросил он у Джона.       — Не знаю. Я не видел… Когда я нашел ее, из земли выглядывала только рука, и не представляю, чья она… была. Можно мы не будем об этом говорить?       — Конечно.       Несколько минут прошли в молчании, а потом Джон тихо произнес:       — Ты не думай, что я не благодарен за то, что ты приехал. Ну, то есть, если б меня и правда арестовали, твоя поддержка бы очень пригодилась.       Райан обмяк на сиденье.       — Слушай, ну я решил сказать им, что человек, который делает такой обалденный кофе, просто не может быть убийцей.       — Ага, они бы тут же согласились.       Остаток поездки прошел в тишине. Потому что, если нельзя говорить об этом, никаких других тем у Райана не находилось. А пустая болтовня отчего-то казалась проявлением неуважения.       Когда они подъехали к дому, их встречал теплый свет от лампочки на крыльце, которую Райан оставил включенной.       — Ну что, — начал Джон, явно пытаясь вернуться в привычное русло, — экзамены уже на следующей неделе. Ты, наверное, на какое-то время совсем закопаешься в учебники.       — Похоже на то, да. — Райан сполз из кабины на дорожку. — Но нам все же надо бы съездить за елкой в эти выходные, чтоб подготовиться к приезду детей. Раз они прилетят только после Рождества, выбрать елку вам всем вместе не получится. А так мы с тобой ее поставим и украсим до моего отъезда.       — Да, было бы здорово.       Судя по тону Джона, Райан с тем же успехом мог предложить пойти наловить тритонов и получил бы такой же ответ.       Они скинули обувь с верхней одеждой, и Джон рванул в кухню. Он шел так быстро, что даже не остановился поднять свалившуюся на пол куртку, что было совершенно не в его духе. Райан повесил куртку обратно на крючок и медленно проследовал за ним.       Джон мыл руки под краном, от воды шел пар. Райан щелкнул выключателем термостата на стене и оперся о столешницу рядом с Джоном.       Тот вновь намылил ладони, а потом еще раз и потянулся к специальной щетке, которой принялся вычищать грязь из-под ногтей. Его движения были резкими и дергаными.       Когда жесткая щетина перешла уже на костяшки, Райан забрал у него щетку.       — Мне нужно вымыть руки, — глухо сказал Джон.       Райан взял его большую ладонь в свои и перевернул ее, внимательно осматривая стриженые ногти и мозолистые кончики пальцев.       — По мне, и так все чисто.       — Я не трогал ее. Не думаю, что коснулся.       — В любом случае сейчас ты уже все смыл. — Он выпустил ладонь Джона, но пальцы как будто до сих пор чувствовали жар его кожи. — Тебе чего-нибудь налить? Кофе или содовую? Или можем сходить выпить по пиву.       В доме они пива не держали, хотя Джон и в баре соблюдал меру. И уж что-что, а такой случай явно был веским поводом накатить.       — Не хочу никуда идти.       — Ладно. — Райан встал напротив Джона. — Хочешь поговорить о том, что случилось?       — Нет. — Глаза Джона потемнели и стали почти серыми. — Не хочу ни говорить, ни думать. — Он со злостью вскинул голову. — Кто мог такое сделать?       — Копы разберутся.       Райан положил ладонь на руку Джона и внезапно осознал, что не касался его уже… сколько, месяц? С тех пор как… И, возможно, на то была хорошая причина. Джон на секунду встретился с ним глазами, в которых поднимался золотой пожар. А потом опустил взгляд. Но не отошел.       Внезапно стало нечем дышать. Райан понял, что качнулся навстречу Джону, только когда тот положил руку ему на грудь. Его горячая твердая ладонь удерживала их на расстоянии.       — Не надо.       — Что «не надо»? — прошептал Райан.       Безумие какое-то. Неправильно, так неправильно. И все же он потерял счет тому, сколько раз за последний месяц просыпался со вкусом губ Джона на своих губах, и как при этом гудело от воспоминаний все тело. Он же поклялся, что такого больше не повторится. Даже однажды одолжил у Джона пикап и сводил Ронду на свидание. А в итоге оказалось, что им обоим одинаково скучно в обществе друг друга. Как и Райан, она нисколько не расстроилась, что он высадил ее у дома, ограничившись лишь самым легким чмоком на прощание.       С Джоном скучно не было. И несмотря на ту речь о «давай останемся друзьями», Райан все это время чувствовал на себе его заинтересованный взгляд.       — Не надо что-то начинать, — ответил Джон таким же тихим голосом, — из жалости ко мне или потому что хочешь немного поиграть за нетрадиционную сторону.       — Никаких игр, — не раздумывая возразил Райан. — И жалость — это последнее, что я к тебе чувствую.       — Тогда почему? — Рука Джона между ними была словно железная.       — Не знаю, — признался Райан. — Понятия не имею, почему так делаю. Знаю только, что… Я думаю о тебе. Постоянно. Занимаюсь чем-нибудь, и пожалуйста — ты опять у меня в голове. Я изучил, как звучит твой голос, как ты пахнешь. Стоит тебе войти в дом, и я делаю стойку, как охотничья собака. И, возможно, я просто устал сопротивляться.       — Подумай, сколько всего изменится, — сказал Джон, но его рука поползла вниз, и они теперь могли придвинуться ближе. — Сейчас мы друзья, ты лучший друг, который у меня когда-либо был. И я не хочу это испортить.       Как у них все получилось так шиворот-навыворот? Когда Райан представлял себе этот момент — а представлял он уже хер знает сколько раз, — то всегда думал, что соблазнять будут его. Казалось, что однажды Джон решит, что все, хватит, и сделает первый шаг. А Райан просто… не станет ему мешать. И тем не менее, сейчас он сам шагал навстречу, это его ладони ехали вверх по рукам Джона. Его взгляд находил и не отпускал серо-золотистые глаза, высматривая в них какой-то знак. Его губы потянулись выше к широкому подвижному рту.       А потом остался только жар. Не тот, что он помнил с первого раза. Лучше, потому что сейчас было меньше неожиданности, меньше приходилось сдерживать себя. Целоваться с мужчиной — это, оказывается, не то же самое, что целоваться с женщиной, но и различий не слишком-то много. Он склонил голову набок и под другим углом, чтобы поцелуй стал еще жарче, глубже. И Джон наконец-то — наконец-то! — поднял руки и сжал его стальной хваткой. Райан требовательно толкнулся языком ему в рот, а Джон мягко приоткрыл губы в ответ. И господи, он сейчас задохнется, но так не хочется останавливаться.       Райан запрокинул голову и поднял взгляд. Глаза Джона блестели, и он тоже с трудом переводил дыхание, а губы чуть покраснели. И звали к поцелуям. Райан положил ладонь ему на затылок, притянул к себе, и на долгое время для него не осталось ничего, кроме вкуса Джона.       — Мать честная, — прошептал Джон через пару минут. — Да ты вообще не колеблешься, если что-то решил.       Райан чуть откинулся назад, упиваясь ощущениями от держащих его сильных рук.       — Пользуйся всеми плюсами моего многолетнего опыта.       — С девушками?       — Ну да.       — И что теперь? — Хотя глаза Джона и спрашивали, но прижавшиеся к Райану бедра явно сигнализировали о неприкрытом интересе. Вот только Райана от всего случившегося тряхнуло посильнее, чем казалось, раз он так и не мог определиться, чего же именно хочет.       Его ладони скользнули Джону на поясницу, не давая им отлипнуть друг от друга, изо рта вырвался смешок:       — Даже не знаю. Продолжить хочется, но… Я ведь такого не планировал.       — Можем не гнать лошадей, — предложил Джон.       — Да ладно?.. — Он покрутил бедрами и почувствовал, как в него толкнулся не менее твердый стояк.       Смех Джона больше походил на стон.       — Я же не сказал, что будет легко.       Райан уже открыл рот, чтобы предложить поменьше одежды и побольше кровати, но его прервала трель сотового Джона.       — Ничего страшного, — заверил тот. — Это стандартный рингтон, пусть звонит.       И все же они замерли, когда пришел сигнал о сообщении голосовой почты. Джон наклонился и мазнул губами по губам Райана.       — Так на чем мы остановились?       Телефон снова зазвонил, уже с другой мелодией.       — Черт, этот звонок у меня стоит на Маркуса.       Джон достал и раскрыл телефон, отходя в сторону. Райан постарался не обижаться. Безусловно, неловко разговаривать с собственным сыном, обнимая своего… Кого? Любовника? Причем мужского пола. Он сглотнул, вполуха следя за разговором. А потом уже в оба уха, когда Джон неверяще рявкнул: «Где?!»       — Нет. Нет, я не… Она не позвонила… Да, уверен. Нет, ничего страшного. Конечно, приеду. Как только смогу. Да, скоро буду.       Он с щелчком закрыл мобильник.       — Что? — спросил Райан, чувствуя, как внутри все падает.       — Дети в аэропорту.       — Где?!       — Да, я то же самое сказал. Похоже, у Синтии поменялись планы, и она отправила их на неделю не после Рождества, а перед ним.       — И даже не спросила тебя? Ни словом не обмолвилась?       — Марк говорит, что она отправила мне письмо.       — Которое ты, естественно, не видел, потому что два дня не садился за комп, — понял Райан. — Господи, неужели она так плохо тебя знает, что даже не соображает, какой это неудачный способ? Разве так сложно позвонить?       Джон вздохнул.       — Тот я, которого она знает, работал в большой фирме и проверял ящик по нескольку раз в день. И никогда бы не пропустил это письмо. Наверное, она подумала… В общем, не знаю, что она подумала.       — Тебе надо съездить за ними.       — Ага. — Джон выглядел расстроенно. — Боже, Райан, я не хочу бросать все в такой момент.       — Ничего. — Ему пришлось засунуть руки в карманы, чтобы удержаться и не обнять Джона. — Может, это и к лучшему. Ты же сам сказал, что нам будет сложно не спешить. А так волей-неволей придется.       — Я боюсь, что ты передумаешь, — прошептал Джон.       Это страшило и Райана. Он подошел ближе и вскинул подбородок.       — Выдай мне аванс.       Джон коротко поцеловал его, стараясь не увлекаться.       — И клянусь, — начал Райан, — как только дети уедут… блин, они ж на неделю приехали?       — Если верить Маркусу.       — А я улетаю к своим через пять дней.       Они уставились друг на друга.       — Можешь пользоваться моей ванной, — предложил Джон.       — Нет. Не сейчас. Лучше подождем. Тогда, значит, как только дети уедут, а я вернусь после Рождества, мы продолжим с того места, на котором прервались.       — Ловлю на слове. — Глаза Джона вспыхнули.       — Уж надеюсь.