Год перестройки

      В среду вечером Райан остановился у комнаты Марка. С приезда матери с отчимом пацан ходил угрюмый и на любые вопросы отвечал односложно. Райан надеялся, что, когда они определятся с местом жительства Марка, станет полегче, но Карлайл все еще грозился, что добьется соблюдения официальных условий опеки через суд. Мужик как-то слабо представлял себе, во что это выльется, если считал, что облегчит себе жизнь, когда силком притащит домой озлобленного подростка. Райан не знал, что было причиной: гомофобия, собственничество или банальное нежелание признать свою ошибку. Но что бы там ни было, это подвешенное состояние действовало им всем на нервы.       Марк сидел на кровати с акустикой на коленях, но не играл, а только смотрел в пустоту.       — Эй, — позвал Райан, — твой папа звонил, говорит, что у них сегодня днем ветром повалило дерево во дворе кампуса. Ему нужно его распилить и убрать, так что он вернется поздно. Можем заказать пиццу.       — Я не голодный.       Райан оперся плечом о косяк.       — Помочь чем-нибудь?       — Нет. — Марк взглянул на него из-под растрепанной каштановой челки, которая уже порядком отросла. Надо бы предложить ему постричься. Только выбрать момент, когда он не выглядит так, будто тут же огрызнется. Но это угрюмое выражение на лице Марка быстро сменилось нерешительностью. — Райан?       — А?       — Можно задать тебе один вопрос? В смысле, можно мы поговорим и чтоб ты потом, ну, не рассказывал все папе?       — Наверное, — осторожно ответил Райан. — Если только дело не касается твоей безопасности, потому что тогда я ничего обещать не могу.       — Да нет. Это… — Он прервался, потирая гриф гитары. Длинный палец кружил и кружил по бледным бороздкам в древесине.       — Ладно, — сказал Райан, когда пауза уже достаточно затянулась. — Обещаю.       Он прошел в комнату, сел на компьютерный стул и пинком захлопнул дверь.       — Выкладывай как на духу.       Марк страдальчески застонал.       — Так уже сто лет никто не говорит.       — Считай, что я включил родительский режим.       Он только кивнул, вместо того чтоб рассмеяться.       — Это… один из парней в группе. Ну, я про него тогда говорил. Когда… не мог решить, как поступить.       Райан мысленно прокрутил в голове начало беседы, а потом вспомнил разговор недельной давности.       — Тот, который подсел на наркоту?       — Ага.       — Да-а, тут сложно.       — Я не хочу рассказывать папе, потому что он заставит меня уйти из группы, а у нас, ну, короче, обычно круто получается.       Райану хотелось сказать, что Джон, узнав о таком, не станет рубить с плеча, но он не стал перебивать и уходить от темы.       — А когда не круто? Что остальные говорят?       — Так понимаешь, в этом-то и проблема. Они ничего такого не видят, потому что, когда мы репетируем, он типа нормальный. Немного витает в облаках, но играет хорошо. А вот когда мы с ним вдвоем сидим и пишем песни, его начинает… уносить не в ту степь.       — То есть речь о Патрике?       — Я не говорил, что это он, — запротестовал Марк.       Райан знал, кто в группе пишет песни, но ладно.       — Хорошо, это один из парней. Ты пытался с ним поговорить?       — Ну да, что-то вроде «что у тебя за трава такая забористая?». Но он все отрицал. Сказал, что просто как-то устает в последнее время.       — Может, так и есть?       — Ага, щас, — фыркнул Марк. — Он раньше, знаешь, сочинял такие классные тексты, а теперь это скорее набор слов. А еще временами мы сидим, работаем, и тут он ни с того ни с сего начинает толкать какую-нибудь кукухнутую речь. Иногда вообще, как будто даже не со мной говорит. Нет, он точно на что-то подсел.       — И ни разу не предлагал тебе?       — Райан, как ты себе это представляешь, если он даже не признается, что в принципе что-то дует?       — Ты прав. Так, ладно. — Райан задумался. Ему вспомнилась Элис на дереве, погруженная в свой воображаемый мир. — Он не выглядит… счастливым? Безмятежным, что ли?       — Вроде того. Таким, знаешь, отрешенным.       — Хорошее слово. — Райан кивнул. — Он ведь говорил, что работал в одной лаборатории с Элис, да?       — Это которая залезла на дерево? И которую ты попытался спасти и сам чуть не разбился, когда она прыгнула метров с двенадцати?       Райан рассказал Марку краткую версию событий, но кто-то, очевидно, поведал ему все недостающие детали.       — Когда я знакомился с Патриком, он же сказал, что работал с ней, так?       — Вроде да.       — Смотри, что получается, — протянул Райан. — Патрик утверждал, что Элис не принимала наркотики, а теперь говорит, что и сам не употребляет. Может, в лабе действительно есть что-то такое. Какой-нибудь токсин или что-то похожее. Может, он и сам не знает, что на него чем-то воздействуют.       — В смысле, специально воздействуют? — Марк смотрел на него большими глазами.       — Нет. — Райан помедлил. — Ну, не исключено, но вряд ли. Мне кажется, это скорее случайный контакт с каким-то препаратом.       — Раз случайный, то если Патрик просто перестанет ходить в лабораторию, у него все будет хорошо, да?       — Не знаю. — Райан взлохматил волосы на затылке. — Я все-таки только предполагаю. А вдруг это какие-то психоактивные вещества, о которых они с Элис не хотели никому говорить? Но если есть вероятность… Слушай, может, все-таки стоит рассказать детективу Карстэрс.       — Нет! — Марк вскочил. — Ты обещал! Этого нельзя рассказывать, я не хочу, чтобы у Патрика были проблемы. Он никому не навредил.       — Кроме, возможно, себя самого. Марк, ты же понимаешь, что Элис, считай, довела себя до самоубийства из-за этого наркотика, знала она, что его употребляет, или нет. Разве тебе не кажется, что ради безопасности Патрика…       — Нет, — уперся Марк. — Ну, в смысле, да, я с ним поговорю. Попробую узнать, нет ли чего-то такого в лаборатории. Мне надо расспросить его, прежде чем идти кому-то рассказывать.       — Я не уверен, что нам стоит ждать.       — Два дня, — лихорадочно произнес Марк. — Завтра у нас нет репетиции, но в пятницу я с ним поговорю, клянусь. Та девушка… упала уже несколько месяцев назад, и он все это время был нормальный. А если я кому-то признаюсь и Патрика повяжут за наркоту, он меня никогда не простит. Вся группа меня никогда не простит. Можно просто сразу застрелиться и не жить!       — Хватит, выдохни. Жизнь продолжится, и тебя ждет музыкальная карьера, даже если с этой группой не срастется.       Марк яростно замотал головой.       — Нет. Не рассказывай. Господи, Райан, пожалуйста, ну ты же обещал!       — Ладно, — медленно произнес Райан. — До пятницы. Поговори с Патриком, только осторожно и в присутствии остальных парней. Не припирай его к стенке, когда рядом никого нет, хорошо? Дай слово.       — А что он, по-твоему, мне сделает. Он же просто… весь такой на расслабоне.       — Неважно. Если ты угрожаешь лишить кого-то наркотиков, это может плохо кончиться. Обещай, что поговоришь с ним, когда рядом будут остальные из группы.       — О гос-споди, ну ладно, обещаю.       — А потом позвонишь мне, — добавил Райан. — При любом раскладе. Если он сидит на чем-то по собственной воле, нужно… хотя бы побеседовать с ним на эту тему. Вдруг мы сможем убедить его, что это мешает группе. А если травится неосознанно, тогда надо кому-то об этом сообщить.       — Что ж как все погано-то? — Марк вернулся обратно на кровать и принялся перебирать струны. — Блин, только я подумаю, что вроде все наладилось, как тут же случается очередная хрень.       — Знакомо-знакомо. — Райан поднялся, с трудом разогнув ногу. — Знаешь, как по мне, ты чертовски хорошо справляешься с чередой серьезных проблем.       Глаза Марка за отросшей челкой заблестели.       — Ну что, — сказал Райан, — закажем пиццу с пепперони?       — Давай. — Марк сыграл что-то быстрое и минорное. — Я бы поел.       Райан вернулся в свою комнату и растянулся на кровати с телефоном в руках. Можно минут двадцать поваляться, пока не доставят ужин.       — Так вот, — сказал он в пустоту, обращаясь к божеству, в которое не факт, что верил, — когда я говорил, что не против иметь детей, я разве забыл упомянуть, что предпочел бы не готовых подростков? — Тишина была ему ответом. — Ну да, я так и думал.       Ему все больше нравился Марк, и Тори тоже оказалась хорошей девчонкой, но после их проблем Райан начинал завидовать Дрю с его жалобами на размазанный по ковру шоколадный пудинг. С малышами было бы куда проще.              Джон на минутку оторвался от дел и потянулся. Напряженная рабочая пятница подходила к концу, и он подумал о предстоящих выходных, которые уж всяко обещали быть куда лучше предыдущих.       Ему казалось, что Синтия и Карлайл никогда не уедут. Они спорили о решении Марка до посинения, а потом принялись за условия визитов Синтии. Марк категорически отказывался ездить в Калифорнию. В итоге сошлись на двухмесячном тайм-ауте, чтобы дать всем успокоиться. Если, конечно, Карлайл не подаст в суд, как грозился.       Прощаться с Тори было трудно. Часть Джона хотела оставить здесь и ее. Снова жить, как в раю, вместе с детьми и Райаном. Но это было бы плохим решением для дочери. Девочке нужна мать. В итоге Тори уехала, глядя на него полными слез глазами из-за заднего стекла арендованной машины. Господи, воспитание детей все-таки самая сложная работа в мире. Но о разбирательствах с Синтией наконец-то можно было не думать. Теперь у них с Марком и Райаном появился шанс разобраться, как им ужиться друг с другом.       И через несколько минут он поедет домой к Райану. Осталось закончить с парой бумажек и все. Не такая уж и плохая у него жизнь.       Джону нравилось сидеть в офисе под конец рабочего дня. Конечно, офисом в данном случае называлась маленькая комнатенка в забитом всякой всячиной подвале, но на стенах у него висели карты кампуса, план ухода за растениями и телефоны подрядчиков. На большой карте зеленые, желтые и красные линии отмечали дорожки, которые он уже привел в порядок, над которыми еще нужно было поработать и намеченные на будущее. Большая фотография цветущих кустов сирени навевала мысли о грядущей весне. Джон уткнулся в месячный отчет о расходах, когда его схватили со спины. Он улыбнулся и повернулся к Райану.       — Ты все еще тут?       — Ага. Надо было посидеть в библиотеке, и я подумал, что ты мог бы подвезти меня домой.       — Твоя новая машина простаивает во дворе.       — Мне нравится ездить с тобой по утрам. И машина жрет бензин.       — Как и пикап.       — Да, но его ты заправляешь за свой счет.       Джон бросил беглый взгляд на дверь, убедился, что она закрыта, и прижался к губам Райана.       — Мне тоже нравится, когда ты рядом.       — Смотри, как все удачно сложилось. — Райан поцеловал его в ответ, медленней и глубже. — У тебя дверь запирается на замок? — Он притерся пахом.       — Я не собираюсь заниматься сексом в собственном офисе, — отрезал Джон.       — Нет? — Теплые губы прижались к его шее, зубы проехались по коже, задевая щетину.       — Э-э, нет.       «Ну да, звучит не слишком убедительно».       — Уверен?       Джон вывернулся из его рук и шагнул назад.       — Я велел Марку позвонить, если репетиция затянется. Он может появиться в любую минуту.       Райан улыбнулся.       — Ладно, я подожду. Но недолго.       Джон достал телефон проверить, не пропустил ли он звонок, и отвлечься от соблазна стереть эту улыбочку с лица Райана самым действенным способом.       «Интересно, ему здесь будет слишком жестко или он сможет встать на колени?»       Пропущенных на сотовом не было, но как раз когда Джон убирал его в карман, раздался звонок.       — Вот и он, легок на помине. Марк, привет.       — Пап, — произнес тот напряженным шепотом. — Мне нужна помощь.       Джон глянул на Райана и включил громкую связь.       — Что такое?       Райан подошел поближе и прислушался.       — Он здесь, и у него пистолет. И он поджигает все вокруг!       — Что?! Кто? Где ты?       — В лаборатории доктора Кросби. Кажется, это он сам. Пап, мне страшно.       — Марк, — вмешался Райан, — раз ты видел пистолет, то сейчас же звони в 9-1-1!       — Я боюсь, что он меня услышит, — выдохнул Марк. — Кажется, он выстрелил в Патрика.       Райан уже набирал 9-1-1 со своего телефона, а Джон спросил, понизив голос:       — В каком ты здании? Где находится эта лаборатория?       — Вроде бы в Смите, — прошептал Марк. — Я на шестом этаже.       — Да, скорее всего, это Смит. В нем семь этажей, а другие здания в основном ниже. — Джон распахнул дверь офиса. — Марк, мы идем.       Они рванули в коридор, склонившись над телефоном.       — О господи-и, — простонал Марк. — Он поджигает стены.       — Марк, выбирайся оттуда, — напряженным голосом сказал Райан.       — Не могу. Он увидит.       Джон уставился на Райана. Тот поднимался по лестнице в своем темпе, слушая Марка и прижимая к другому уху собственный телефон. Джон скрипнул зубами: Смит-холл находился через два здания отсюда.       — Иди, — сказал Райан. — Я догоню. Я говорю с 9-1-1.       Джон побежал.       Занятия уже закончились, и выход из Крофт-холла оказался заперт. Пришлось задержаться, разбираясь с замком. Джон оставил дверь открытой нараспашку. На тротуарах не было льда, и он ринулся к возвышающемуся вдали Смит-холлу. На улице в этот час уже полностью стемнело и зажглись фонари.       В окнах Смит-холла не горел свет. По крайней мере, с этой стороны.       — Держись и будь осторожен, — сказал Джон в телефон. — Расскажи, что произошло.       — Патрик выбежал в коридор, и этот человек пошел за ним, — прошептал Марк. — Я услышал хлопки, как от выстрелов, а потом он… доктор Кросби вернулся. Я сижу за большим столом. Он в другой комнате с чем-то типа паяльной лампы. Бормочет что-то себе под нос и поджигает все, что под руку подвернется.       Бред какой-то. «Нет, о логике происходящего подумаешь потом». Джон сосредоточился на главном.       — Там нет другой двери, через которую можно выйти?       — Нет.       — Окно?       — Я на шестом этаже. — Шепот Марка становился все более паническим. — И не думаю, что они открываются.       — Стекло всегда можно выбить.       — Но все равно слишком высоко!       — Я бегу, — сказал Джон. — Уже почти на месте. Где именно на шестом этаже? Как пройти к лаборатории? Что ты видишь из окна?       — Я сижу на полу, не хочу вставать. Мне ничего не видно. Даже не знаю, какая это сторона здания.       — Я уже у входа.       Джон дернул ручку двери, ожидая, что здесь тоже будет заперто, но та сразу открылась. На секунду он замешкался, думая, что, возможно, стоит быстро оббежать здание и найти окна лаборатории.       «К черту, и так найду».       Он влетел внутрь. Даже для вечернего времени в холле было слишком темно. Горели только лампы аварийного освещения. Воздух казался тяжелым и спертым, словно не работала вентиляция.       Лифт находился слева от входа. Джон вдавил кнопку и замер.       «Пользоваться лифтом во время пожара запрещено».       В любом случае индикатор на кнопке не зажегся. Джон резко развернулся и рванул к ближайшей лестнице. Она тоже была погружена в полумрак, и на первом пролете до него донесся слабый запах дыма. Но в здании царила тишина, никакой сигнализации, никаких разбрызгивателей воды.       — Марк, не молчи, — сказал он, прыжком перемахнув площадку и взлетая на следующий пролет.       Внезапно взвыла пожарная сигнализация, и пришлось еще сильнее прижать телефон к уху.       — Пап. — Марка было едва слышно. — Сирена включилась. Я не знаю, здесь ли он еще.       — Спринклеры заработали?       — Нет. Воды нет, только вой.       — Ты не можешь осторожно выглянуть и проверить, там он или нет?       Джон на секунду перевел дыхание на третьем этаже, а затем продолжил подъем.       — Кажется, ушел, но тут кругом огонь.       Сосредоточившись на голосе сына, Джон едва не споткнулся о лежащее на площадке между третьим и четвертым этажом тело.       «Проклятье!»       Он опустился на колени и присмотрелся. Это оказался Патрик, лежащий лицом вниз в луже крови. Джон склонился ниже. В сумраке не получалось разглядеть нормально, но он как будто совсем не шевелился. И глаза были закрыты. Джон пытался нащупать пульс, когда парнишка застонал и дернул рукой.       — Я нашел Патрика, — сказал он Марку. — На лестнице.       — Он мертв?       — Нет.       Пока что. Джон осторожно перевернул Патрика на спину. Кровь пропитала его рубашку над поясом джинсов и стекала вниз по ноге. Аккуратно приподняв окровавленную ткань, Джон увидел на животе парня два рваных отверстия, из которых сочилась кровь.       — Но, похоже, его подстрелили.       Патрик открыл глаза, посмотрел на него и что-то пробормотал.       — Молчи, — сказал ему Джон. — Все будет хорошо.       Он бросил отчаянный взгляд на лестницу, которая вела к Марку, но положил телефон и стащил с себя куртку с рубашкой. Скомканную рубашку он прижал к ранам Патрика, стараясь остановить кровотечение.       — Больно, — произнес тот, закашлявшись.       — Знаю, — ответил ему Джон и внезапно тоже кашлянул.       Он снова поднял голову. Дверь на четвертый этаж стояла открытой, и оттуда просачивались темные клочья дыма. Большая их часть поднималась клубами наверх, но кое-что просачивалось и к ним. По ту сторону двери, кажется, мелькнул зловещий огонек.       И это только четвертый этаж. Джон прижал импровизированную повязку одной рукой и снова схватил телефон.       — Марк, ты же на шестом этаже, да?       — Да.       — Черт. На четвертом тоже пожар.       — Пап? — Голос Марка звучал тонко и высоко. — Как мне выбраться отсюда?       Из-за спины Джона раздался громкий ответ Райана:       — Оставайся у окна и держись как можно ниже. Пожарные вот-вот приедут. — Он наклонился к Джону. — Надо хватать пацана и выбираться. Я серьезно. Прямо сейчас.       Джон неверяще развернулся к нему.       — Там Марк наверху. Я никуда не уйду.       — Черт. — Райан вытер пот со лба. — Джон, знаешь, как мы называли тех, кто шел в горящее здание без защиты?       — Идиотами? — Джон наклонился, чтобы затянуть повязку на Патрике.       — Мертвецами, — резко ответил Райан. — Я знаю, что это Марк. Но ему никак не поможет, если ты помрешь тут, когда приедут пожарные, чтобы вытащить его через окно.       — А ты слышишь сирены? — Джон прижал телефон к уху плечом, завязывая узлом рукава, которые уже успели пропитаться кровью. — Потому что я — нет. И я не оставлю Марка там одного.       Райан наклонился, задев Джона щекой, чтобы сказать в трубку:       — Марк. В комнате, где ты сидишь, что-нибудь горит?       — Нееет. Но в другой горит.       — Закрой дверь в нее. Слышишь?       — Он заметит.       — Если там открытый огонь, то он либо уже ушел, либо слишком занят. Закрой дверь и заделай чем-нибудь щель. Потом подойди к окну и жди. Не открывай его и не разбивай стекло. Разобьешь, только если совсем не сможешь дышать. И держись ближе к полу.       — Хорошо. — Томительное ожидание, а потом Марк задышал Джону в ухо: — Дверь закрыл, но мне страшно.       Джон на автомате начал говорить что-то успокаивающее, но Райан громко произнес в трубку:       — Все будет хорошо. Не отключайся и делай, как я говорю. Слышишь, Марк?       — Да.       Джон перевел взгляд с Патрика на ведущую к Марку лестницу и обратно. И по-прежнему никакого намека на пожарных. Да где их носит?       — Пошли, — сказал Райан. — Выносим отсюда парня. Не тормози, Джон!       Джон стиснул зубы.       — Ты выноси, а я за Марком.       — Ни хера. — Пальцы Райана вцепились ему в руку. — Этим ты ему не поможешь, поверь мне.       Джон только помотал головой. Если сейчас он уйдет и с Марком что-то случится, он так и так этого не переживет.       Райан уставился на него совершенно дикими глазами. А потом сказал:       — Твою мать. Я сам за ним пойду.       Джон вспомнил, как он поднимался по последним ступенькам, подтягивая себя рукой за перила.       — Ты не сможешь. До него еще два с половиной этажа. Мне надо…       — Патрик сам не выберется, но он еще жив. — Райан проверил пульс. — А со зданием совсем скоро будет полный швах. Я чувствую, Джон. — Он не сводил с Джона глаз. — Мне пацана не вынести, только не вниз по лестнице. Вытаскивать его нужно тебе, а я пойду за Марком. Из нас двоих это должен быть я. В моем случае хотя бы есть надежда, что я пойму, как до него добраться в этой жопе, и останусь в живых, чтобы после рассказывать потомкам.       — Но… — Джон метнулся взглядом к четвертому этажу и поднимающемуся вверх дыму. Ему хотелось передумать, сказать «нет», велеть Райану прямо сейчас вместе с ним выбираться из корпуса. Не рисковать обоими. «Но Марк там наверху». — Пожалуйста… — только и смог прошептать он.       Райан встал, опершись ладонью о его плечо.       — Выноси отсюда Патрика и побыстрее. А потом, Джон, Христа ради, не возвращайся. Это самый худший кошмар пожарного — когда выбравшиеся люди суются обратно в горящее здание. Направишь бригаду, скажешь им про меня с Марком. Предупредишь о вооруженном психе. Пусть они достают лестницы и сеть для спасения с шестого этажа. А ты не будешь им мешать и дождешься нас на улице. Обещай. И доверь мне сына.       «Если ты погибнешь, значит, это я тебя убил».       Но до них до сих пор не доносились сирены пожарных машин, только сигнализация в здании. И лишь понимание, что за Марком отправился Райан, позволило бы Джону развернуться и уйти. Даже когда на другой чаше весов была жизнь Патрика.       — Я не могу тебя отпустить. Не при таком риске. Но я…       — Эй, в отличие от тебя я в этом деле профи. Не помру, не бойся. — Райан мотнул головой. — Мы сообщили десять минут назад, а пожарных все нет. Ты прав. Одному из нас надо вытащить Марка, и это должен быть я.       «Речь о моем сыне».       Джон тоже рвался наверх каждой клеточкой, но постанывающего Патрика в его руках уже трясло. И когда, как ни сейчас, настал момент довериться Райану.       — Да, — сказал он. Другого выхода нет. — Но, мать твою, только попробуй вернуться не в целости и сохранности, слышишь?       — Так точно. — Райан обменялся с ним телефонами. — Давай мне Марка, а тебе 9-1-1. Увидимся на улице.       И не успел Джон ответить, как тот уже поднимался по ступенькам, пригнувшись, чтобы держаться ниже клубов дыма. И даже когда сам Райан исчез за поворотом, звук его неровных шагов все доносился до Джона.       Еще одну секунду он стоял в нерешительности. С пола раздался шепот Патрика:       — Все оказалось зря. А потом из тьмы, но знак тоже был.       Его голос дрогнул, и Джон даже не пытался как-то расшифровать сказанное.       Он нагнулся и взвалил парня на плечо. Тот оказался неожиданно тяжелым, да еще и довольно длинноногим. Нести Патрика было неудобно, и задачу еще больше осложняли его дерганья — он не сопротивлялся, но и не пытался помочь. Джон оперся о перила и начал медленный и осторожный спуск. Патрик завывал и постанывал, когда его подкидывало на плече. Джон сцепил зубы и продолжал идти. Шум сигнализации постепенно заглушался треском пламени наверху. На лестнице стало светлее.       И Райан с Марком были еще выше. Господи помоги. А Джону ничего не оставалось, только двигаться дальше.       На выходе из здания он рухнул на руки знакомому охраннику.       Колдуэлл поймал их обоих, устояв под двойным весом, а затем помог спустить Патрика по ступенькам крыльца. Наконец-то к звону сигнализации добавился вой сирен. Невдалеке были припаркованы две патрульные машины, и из сумрака к ним подъезжала еще одна. Но он не видел пожарных.       — Скорая? — спросил Джон сквозь кашель.       — Уже едет, — ответил Колдуэлл. — Давай парня сюда. Что с ним?       — Кажется, в него стреляли.       — Стреляли? Господи боже!       В свете мигалок кровь, покрывавшая Патрика от плеча до колен, казалась тускло-красной. Джон помог его уложить.       — Ему надо прижимать повязку и срочно врача! Да, и будьте осторожны, мой сын сказал, что где-то тут скрывается человек с пистолетом.       — Твой сын? — Колдуэлл огляделся. — А где он?       Джон повернулся и поднял глаза на Смит-холл. Его окна уже не казались такими темными. На четвертом и пятом этажах их подсвечивали зловещие отблески пламени.       — Там наверху, — сказал он. — На шестом этаже. С моим бойфрендом.       «Вся моя жизнь там, в этом инферно».              Райан втащил себя на последний пролет, не прекращая цедить под нос ругательства. Это было полное безумие. Самоубийство. Он не должен здесь находиться без спецзащиты, без всего. Он станет просто еще одной жертвой, которую ребятам придется вытаскивать, когда они соизволят появиться. И все его разговоры про правильный выход — чистой воды вранье. Но он видел, какими глазами смотрел на него Джон. Начни Райан настаивать, что это смертельно опасно, Джон просто пошел бы наверх сам. И спалил бы свою проклятую, упрямую, неопытную и шикарную задницу. Райан хотя бы знал, что делать. Да-а, помирая, он будет точно знать, где именно облажался.       «Но лучше я, чем Джон».       Он пригибался так сильно, как только мог. Дым над ним зловеще клубился и поднимался к потолку. В коридоре шестого этажа противопожарная дверь все еще держалась. Он закрыл ее за собой и практически пополз под самым задымленным участком с тростью в одной руке и телефоном в другой. В коридоре было жарко и трудно дышать, но в целом не настолько плохо, как двумя этажами ниже. Тем не менее, Райан прекрасно понимал, как быстро все может измениться.       Он остановился и прижал телефон к уху.       — Марк, это Райан. Я на твоем этаже. Псих с пушкой все еще там?       — Не думаю. Я не видел его с тех пор, как включилась сигнализация.       — И все так же не выбраться?       — Не выбраться. — Голос Марка дрожал.       — Тогда крикни мне, пошуми, чтоб я знал, где ты. Только спрячься за чем-нибудь на случай, если он все еще тут.       — А что, если он вернется?       — Покажешь ему телефон. Скажешь, что все записываешь и полиция уже едет. Он не станет в тебя стрелять на камеру. Так, где ты?       Он услышал крик из трубки и ругнулся.       — Подожди. Давай еще раз через секунду.       Отключить звук и прислушаться. Кажется, что-то донеслось слева.       Райан пробирался дальше, и голос Марка стал громче. Как и шум голодного пламени.       Он знал этот звук, знал его очень хорошо. И столько раз слышал из-под шлема защитного костюма в сотне других горящих зданий. И слышал в тот раз, когда огонь бесновался над ним и обгладывал его тело до костей, забирал жизнь.       «Не думай, не вспоминай».       Райан продолжил ползти на голос.       Черная табличка на двери гласила «Ф. Кросби, доктор наук». Райан открыл дверь и пробрался внутрь. Жар ударил по нему, словно пламя из доменной печи. Он почувствовал, как опаляет волосы, пригнулся еще ниже и осмотрелся.       Слева от него в середине лаборатории все было в огне. С потолочных панелей на кафельный пол падали угольки. Шкафы уже занялись. Все до единой горелки оставили зажженными, и их собственные прирученные огоньки подтверждали, что внутри еще остался газ.       По полу разлетались догорающие обрывки ткани и бумаг. В потоках горячего воздуха поднимались частички пепла, все еще тлеющие по краям. Стеновые панели красиво пылали. В гробу он видал эти старые постройки из говна и палок.       Раздался хлопок и свист, когда какая-то горючая жидкость в бутылке вспыхнула и растеклась огненными ручейками по столу и полу. Одна из потолочных панелей не выдержала и обрушилась, ее горячие обломки подкатились почти под ноги Райана.       — Марк! — заорал он. — Ты тут? Пошуми!       За языками пламени он разглядел мальчишечью фигурку. Марк стоял в дверях и смотрел на него, потоки горячего воздуха искажали его черты.       — Райан!       — Твою мать, закрой дверь! Сейчас же!       — Но ты…       — Закрой, я сказал!       Когда дверь захлопнулась, Райан достал телефон и включил звук.       — А теперь слушай, — произнес он как можно спокойнее. — Что там у тебя происходит? Огонь есть?       — Пока нет. — Марк уже начинал говорить с хрипами. — Только дым.       По-умному надо бы выходить и ждать специалистов. Но судя по тому, как огонь расходился по потолку, до той комнаты он доберется в любой момент. Пацан запаникует. Может, попробует выпрыгнуть. Или останется и сгорит.       Мать-мать-мать!       Давно должны были включиться спринклеры, но он не видел ни капли воды. Обводя взглядом комнату, Райан мимолетно удивился, почему сигнализация не сработала раньше от падения давления. Ну, по крайней мере, нет воды — нет ожогов от пара.       Только от огня.       Воздух здесь был чище, чем он ожидал, может, из-за большого колпака вентиляции. Лучше, но все равно крайне дерьмовый. Райан надсадно закашлялся.       «Иди сейчас или иди домой. Или помирай».       Но ведь он не обязан. Нога вопила от воспоминаний о перенесенной боли. Характерный шуршащий рокот надвигающегося огня выедал ему мозг. Отзвуки ада.       «Надо бежать. Выбираться отсюда. Сказать пацану, чтобы ждал пожарных у окна, и бежать». Он стоял согнувшись и не мог шевельнуться.       — Райан? Что мне делать? — раздался голос Марка. — Тут становится все жарче.       — Я иду к тебе, — сказал Райан, с трудом слыша собственный голос из-за рева крови в ушах. — Отойди от двери. Я пройду очень быстро. Сними куртку и держи ее наготове. Если на мне что-то будет дымиться, прихлопнешь эти места курткой, чтобы потушить. Понял?       — Не надо, Рай, — умолял Марк. — Это слишком опасно.       — Я знаю, что делаю. Верь мне. Готовься.       Первый шаг был словно прыжок с обрыва. А потом он несся сквозь пламя. На левую руку упало что-то горячее, Райан успел это стряхнуть. Град ударов по плечам, будто тебя хлопают маленькими ладошками. В нос ударил запах паленой ткани. Воздух был настолько раскаленным, что казалось, будто пробираешься через какую-то преграду. Слева посыпался дождь искр, и Райан увернулся, мысленно матерясь. И хотя старался не дышать, жар опалил легкие. А потом он прошел. Пнул дверь, скользнул внутрь и захлопнул ее перед языками пламени.       К нему подбежал Марк. Сперва показалось, что тот хочет его обнять, и только потом дошло, что парень пытается дотянуться до спины. По плечам шлепнула плотная ткань.       — Сейчас, дай сниму.       Райан вывернул руки из рукавов и рывком стащил куртку. Половина материала сзади сгорела дочерна и сморщилась.       Он не чувствовал боли, но еще бы чуть-чуть… И тут Марк сжал его в объятиях.       — Господи, Райан, мне было так страшно!       Он обхватил его в ответ и тут же отступил.       — Погоди, мы еще не выбрались.       Райан осмотрелся. Какого-то очевидного способа выбраться не нашлось. Он достал телефон и набрал Джона… «Ах да, надо же себе звонить».       Тот ответил сразу же.       — Райан?       — Я с Марком. Мы в лаборатории на шестом этаже. — Он выглянул в окно. — Окна выходят на библиотеку. Где там эта сраная пожарка с лестницей?       — Пока нет, — просипел Джон. — Едут. Вроде как их вызвали по ложной тревоге на, мать его, другой конец города.       — Через двери нам не выйти. И здесь, наверное, долго ждать не получится. — У него появилась одна мысль. — Можешь посмотреть, что в комнате под нами? Окна на пятом этаже, как они выглядят? Ты нас увидишь по выбитому стеклу. Только прямо под окном не стой.       — Сейчас. — Судя по хриплому дыханию, Джон бежал.       — Какому выбитому стеклу? — спросил Марк.       Райан прикинул варианты. Разбивать окно — значит, впускать потоки воздуха, которые раздуют огонь и могут повести пламя в их сторону. Но другого выхода он не видел.       — Вот этому, — сказал он.       Это оказалось не так-то просто. Ему пришлось три раза ударить рукояткой трости, прежде чем стекло все-таки разбилось. Он высунулся в проем и посмотрел вниз. Полицейская машина, мигалки и, вон он, бегущий человек, который должен быть Джоном.       — Не подходи близко, пока я не закончу с окном, — сказал Райан в трубку.       Он смел тростью все оставшиеся на раме осколки.       — Я тебя вижу.       — Пятый этаж. Что скажешь?       — Прямо под вами вроде нормально. Но с той стороны здания и пятый, и четвертый выглядят скверно.       Громкий шум из другой комнаты решил все за Райана.       — Нам надо выбираться, — сказал он Джону. — Если сраная лестница когда-нибудь все же появится, пошлешь их за нами. Но ждать нельзя. Лабе вот-вот каюк. Я попробую спуститься в помещение под нами по веревке.       — У тебя там есть веревка? — спросил Джон.       — Не совсем.       Райан убрал телефон. Он быстро оглядел комнату. Никаких проводов или компьютерных кабелей, только столы, стеклянная посуда и холодильник. У холодильника можно взять шнур, но он недостаточно длинный. Черт! Он посмотрел на висящие на крючках лабораторные халаты. Длинные, ниже колена, и сшиты из прочного хлопка. Райан схватил их и начал связывать друг с другом. Судя по боли и зуду в ладонях, он умудрился немного обжечься, но пальцы все еще работали.       «Не смотри. Не думай».       — Тебе помочь? — спросил Марк.       — Извини, пацан, но я доверяю только своим узлам.       Шесть халатов. После связывания из них получилось примерно пять с половиной метров веревки. Райан отнес ее к окну. Марк не отходил от него ни на шаг. Внезапно он дернулся и вскрикнул, почти пискнул. Райан оглянулся и увидел яркую линию в щели над дверью. Слишком, вашу мать, близко.       — Все, пора рвать когти.       Под окном была радиаторная батарея старого типа. Райан привязал к ней импровизированную веревку и выбросил другой конец наружу.       — До земли она не достанет, — нервно заметил Марк.       — Не-а. Мы спускаемся на этаж ниже. А там найдем лестницу.       — Ты уверен?       — Мысли позитивно, парень. — Райан повернулся к нему. — Здесь будет два сложных момента. Сперва тебе придется ждать тут, пока я не спущусь и не разобью окно, чтобы мы смогли проникнуть в комнату под нами. Нельзя вылезать, пока я не скажу. Даже если огонь подойдет близко, ты должен ждать. Не думаю, что эта веревка выдержит наш общий вес. Стой прямо у окна, дыши воздухом с улицы. А потом, когда я позову, тебе придется вылезти и спуститься по веревке. Я покажу как. — Он продемонстрировал, как держаться и как выбираться из окна. — Самое сложное — перелезть через подоконник. Сможешь?       Марк смотрел на него огромными глазами.       — Я на физре вообще не мог лазить по канату.       — Да, но тут надо спускаться, а не подтягиваться.       Внезапно за закрытой дверью что-то взорвалось. Райан схватил парнишку и резко толкнул к стене, заслонив спиной от огня. Но что бы там ни вспыхнуло, оно оказалось достаточно далеко. Дверь все еще держалась.       Райан выпустил Марка. Тот дрожал, но кивнул, бросив из-за его плеча взгляд на соседнюю комнату.       — Ладно. Я смогу.       — Обещаешь? Я не хочу лезть обратно за тобой.       — Смогу.       Райан на секунду прижал его к себе.       — Умничка. Жди здесь, пока я не скомандую.       Он перекинул ногу через оконную раму и взял в зубы трость, плотно обхватив ее губами. «Как вокруг Джона». Что за мысли идиотские в голову лезут? Райан ухватился за импровизированную веревку. Если она не выдержит, они с Марком покойники.       «Господи, если ты существуешь, не делай этого с Джоном».       Райан вылез из окна.       Спуск по канату задействовал в основном силу рук. Райан семь потов пролил в тренажерке, чтобы максимально их накачать. Самодельная веревка держала. Этажом ниже, свисая над семью метрами пустоты, он вгляделся в окно. Темное. При пожаре темнота — это хорошо. Левой рукой он мертвой хваткой вцепился в веревку, правой потянулся к трости у себя в зубах. Халаты в одной руке, ноги упереть в стену, размахнуться и ударить.       Отчаяние явно придало ему сил, поскольку разбить окно удалось с первой попытки. Стекло посыпалось внутрь помещения. Он выронил трость, ругнулся, когда она исчезла где-то внизу, и схватился за веревку второй рукой.       «Не упади, только, мать твою, не упади!»       Мышцы взвыли от рывка, но пальцы не разжались. Он достал ногой до подоконника, и облегчение было просто невыразимым. Больной ногой Райан выбил осколки стекла, все еще державшиеся в раме. Они нехотя, но поддались, и он наконец-то смог втащить себя внутрь.       Здесь явно было куда лучше, чем в той топке наверху. Райан высунулся из окна и задрал голову. Сверху на него смотрел Марк.       — Пора, пацан, — весело крикнул Райан. — Фигня делов. Я тебя снизу подхвачу. Спускайся медленно, я помогу. Держись за веревку не только руками, но и ногами, как я показывал.       На одну долгую секунду он решил, что Марк застыл в панике. А потом из окна показались его ботинки. Он съехал ногами вниз, нащупывая веревку. Та раскачивалась несмотря на попытки Райана держать крепче со своего конца. Марк пнул ее, съехал еще ниже, а затем нашел хват.       Он медленно отцепил одну руку от подоконника и схватился ею за веревку, потом другой.       — Я не уверен, что удержусь, — прошипел он. — Блин. Ай!       — Ты сможешь, — сказал Райан. — Прямо как на гребаной физре, только в этот раз ты им всем покажешь, как это делается. Надо только спуститься метра на полтора, а там я уже перехвачу. Давай. Спокойно, не спеши.       Марк продвигался по сантиметру и рывками. Райан держал веревку и не дышал. Ступни паренька были над ним, ближе, и вот он схватился за худую щиколотку.       — Не останавливайся, — сказал Райан. — Ты почти у цели.       Две щиколотки, уж теперь-то он не даст ему упасть при любом раскладе. Он направил ноги парнишки внутрь комнаты, и тут у Марка разжались пальцы, но Райан уже держал крепко, и Марк съехал прямо к нему в руки.       — О господи-и, — трясся он. — Господи. Никогда не хочу повторять такое!       — Ну, только если с настоящей веревкой, — шутливо сказал Райан, приобняв его за плечи. — И, может, страховочной сетью, да. Ну что, Человек-паук, готов отправиться на поиски выхода?       — Ты даже не представляешь насколько.       — Я впереди.       Райан провел их через новое помещение. Справа уже начинал заниматься потолок, видимо, под горящими шкафами. Слева он заметил дверь. Она была заперта, но на простой замок в дверной ручке. Он повернул его и приложил ладонь к поверхности. Прохладная. Райан открыл дверь.       — Пошли.       Они вырвались в коридор. Справа и впереди клубился дым. Слева обстановка выглядела чуть лучше.       — Сюда.       Пятнадцать метров по коридору, и он нашел лестницу. Ведущая к ней дверь тоже была холодной, и он ее открыл. Душно, дымно, но сойдет.       — Вроде ничего, — сказал Райан. — Все, пацан, двигай. Быстро и не останавливаясь. И пригибайся пониже. Я буду сразу за тобой.       — Я тебя не оставлю.       — Иди.       Это лестница, спуск всегда тяжелее переносился коленом, чем подъем. И Райану только упасть не хватало.       — Марк, мне нужно, чтобы ты оказался внизу как можно скорее и без лишнего риска. Выбирайся на улицу, найди пожарных и скажи им, где именно я нахожусь, а потом отыщи папу. Сможешь?       Райан медленно спускался, вцепившись в перила до побелевших костяшек. Марк шел рядом.       — Я хочу остаться с тобой.       Вверх по лестнице тянулся дым, становясь все плотнее.       — Марк, самое лучше, что ты сейчас можешь сделать, это послать за мной сюда парней в спецзащите с огнетушителями. Договорились?       — Блин! Ладно, договорились. Только не останавливайся, пока не выйдешь, обещай.       — Ты что, совсем? Да я ненавижу огонь. — Дышалось с трудом. — Я тут бегу, чтоб ты знал, только в своем темпе. Нагибайся пониже и дуй отсюда.       Марк побежал вниз, перепрыгивая через ступеньки. Райан вздохнул. Остались только он, колено, дым и четыре сраных этажа. Каждый шаг давался все тяжелее.       Он, наверное, потянул спину, потому что чувствовал, как каждое движение отдается в руку и плечо. На него напал приступ кашля, который все никак не проходил. Пришлось на секунду остановиться, согнувшись, а затем он продолжил спуск.       Пожарные встретили его на последней ступеньке. Один из них потянулся помочь, но Райан отмахнулся.       — Я нормально. Выйду. Осторожно, парни, там спирт, контейнеры с кислородом, может, еще водородом, какие-то опасные бактерии и ни капли воды.       — Чудесно, просто дерьмо моей мечты, — пробормотал идущий впереди сквозь маску. — Кто-то еще остался наверху?       — Не уверен.       На одну секунду Райан вспомнил, каково это, быть одним из них — адреналин, чувство, что делаешь что-то нужное. Но у него драло в горле, давило в груди и, если уж на то пошло, сейчас хотелось только выбраться наружу и найти Джона.       Райан закашлялся, проходя мимо бригады к выходу, к холодному, чистому, благословенно незадымленному воздуху, которым можно дышать. Дверь, как оказалось, вела на боковое крыльцо, которое прилично замело. В ярком свете фонарей блестели припорошенные снегом лужайки. Всего две ступеньки, каких-то две ступеньки — и он на месте. И тут опять случилось это.       «Черт, только не сейчас!»       Но в ту же секунду, как отказало колено, его поймали знакомые руки. Райан поднял глаза на Джона и расплылся в совершенно безумной улыбке.       — Мы слишком часто так встречаемся.