Новый дом

      – Господи, да не отпустит он нас, – проворчал уже в десятый раз за полчаса Атом, ворочая палкой по земле, на что Зои закатила глаза.       – Хватит уже, Кларк сейчас ему в штаны залезет, и всё будет путём. А для этого время нужно, сам знаешь, – девушка быстро сменила раздражение на игривость и с улыбкой подмигнула своему парню, на что тот удовлетворённо хмыкнул. Ни один представитель мужского пола не отказался бы от комплимента своих сексуальным возможностям.       – Знаю, – Монро никогда не думала, что Атом окажется романтичным персонажем, но так и было. Он любил целоваться, любил дарить маленькие подарки и устраивать какие-никакие сюрпризы. Секс он тоже любил, но не сказать, что их отношения состояли только из него. Так что Зои была весьма довольна, хотя и не чувствовала к Атому такой сильной любви, какая наблюдалась между землянином и её лучшей подругой. Белая зависть до сих пор обитала где-то внутри девушки, хотя опасения Монти и нашли отклик в её душе. Слишком уж складно получалось.       К слову… Зои огляделась в поисках Монти и нашла его нервно расхаживающим у входа на транспортник, где сейчас Кларк и пыталась уговорить Беллами отпустить их маленькую группу в лес за съестными припасами. Он с самого утра выглядел смурнее и взволнованнее, чем обычно, однако Монро чувствовала, что всё пройдёт хорошо, поэтому могла себе позволить пообниматься с Атомом и получить немного любви.       – Слушай… может, проведаем Октавию пока? – Атом всегда говорил про О с небольшим напряжением, ему она ведь нравилась да и до сих пор нравится, насколько могла судить Зои. Впрочем, это вызывало в ней лишь совсем немного ревности, потому что… кому могла не нравится Блейк-младшая? Задорная и симпатичная девчонка, которая теперь ещё и была известна всему лагерю, как Потрошитель Жнецов. Зои и сама ловила себя на восхищенных мыслях, когда вспоминала ту бойню на поляне. Ей повезло находиться в задниках группы и почти не участвовать в драке, зато увидела она предостаточно.       – Да, пожалуй, можно, Кларк к ней пока пустила только Беллами и Монти. Хорошо, что она сейчас занята, – шкодливая улыбка снова появилась на лице Зои, и она потянула Атома за собой к вигвамам с ранеными. Стивену, парнише с заражением, становилось всё хуже, а груз с «Ковчега» обещали отправить лишь через два дня, когда его снарядят, проверят и перепроверят. Октавия же шла на поправку ударными темпами, но пока ещё ничего не могла сделать с невозможностью передвигаться без боли. Более-менее мелкие царапины уже зажили полностью, по словам Кларк, да и основная рана на плече начала стягиваться. – Я зайду первая, жди здесь, – Зои звонко чмокнула парня в щеку и исчезла за пологом вигвама.       Как девушка и ожидала, пускать Атома в палатку не стоило. Октавия лежала в полудрёме, одеяло сброшено куда-то в угол, открывая вид на худое, бледное (загорели только часть рук, лицо и шея) тело с красно-коричневыми полосами ран и всё ещё крепко забинтованным плечом. Видимо, Кларк до сих пор не позволяла ей одеться, впрочем, в вигваме и без этого было душно.       – Пс, О, – Монро аккуратно, почти нежно коснулась спутанных волос подруги, и та моментально приоткрыла веки, сканируя новоприбывшего гостя. – Привет.       Октавия проморгалась и, наконец, полностью узнав в девушке Зои, улыбнулась:       – Приве-ет, мне кажется, вечность с тобой не виделась!       – Ага, устроила мне тут весьма тёплый приём, – Зои в шутку очень слабо ткнула девочку в пупок, намекая, что она раскинулась перед едва ли не в чём мать родила. – Теперь я понимаю, почему Кларк так настаивала на неприкосновенности твоей палатки. Боюсь, у случайно зашедших сюда парней может случится бесконтрольное слюно- и спермовыделение.       Она помогла натянуть одеяло обратно, и теперь уже села удобнее, бедром прислонившись к боку лежавшей Октавии.       – Ты… правда так считаешь? – Зои вопросительно хмыкнула, не совсем понимая, про что спрашивала её подруга, а потом лицо девочки залил румянец, хотя взгляд оставался прямым и заинтересованным. – Ну… про парней. Если бы они меня увидели.       – А-а-а, да, конечно, – девушка со смехом убрала прядку тёмных волос со слегка вспотевшего лба Октавии. – У тебя симпатичная мордашка, которая с годами станет только краше, не занудный характер и неплохое тело. Есть к чему стремиться, впрочем. Хотя пока мы не наладим поставку продуктов в лагерь, все будем кожа да кости. Запомни, кто бы что ни говорил, парням нравится держаться за что-то, – Зои пожамкала ладонями в воздухе, заставляя подругу покраснеть, и рассмеялась теперь уже громче и ярче. – Знаю я, о чём ты подумала. Нет, О, твоя грудь ещё вырастет, да и на такое тоже любители найдутся.       Кое-как Октавия смогла натянуть одеяло на лицо, пытаясь скрыть смущение от разговора. Такая забавная. Монро не могла не улыбаться, и от этого уже сводило скулы.       – Эй, ну всё, вылезай, зайчишка, где моя тигрица, которая в одиночку расчленила Жнеца? – Зои слегка пощекотала оголившиеся ступни девочки, и та поспешила опустить край одеяла, потому что дёргаться ей точно было противопоказано. – Слушай, главное, помни, что красота – она залог секса, это уж точно. Но не отношений. Как бы клишировано это ни звучало, но то, что у тебя под сиськами важнее, чем их размер.       Зои всегда думала, что Октавия милая, и с течением времени это мнение о девочке никуда не делось. Конечно, Блейк обросла кучей других черт: отвага, воинственность, жертвенность и целеустремленность. Но при всём при этом она оставалась милой вот в такие моменты, когда поджимала губы, а глаза так и горели неиссякаемым внутренним огнём. Будь Зои заинтересована в девушках хоть немного, она непременно бы запала на О.       – Просто… – девочка отвела взгляд ненадолго, но потом вернулась с большей уверенностью, нежели мгновение назад, – Линкольну уже двадцать пять, и… Если он хоть немного в своих похождениях похож на нас, то просто представь, сколько разных девушек прошло через его руки. Среди них наверняка были настоящие красотки. Даже если и по местных критериям красоты. Я не ревную к ним, в конце концов, он даже не знал про моё существование, когда вошёл в пору юности, но…       – О, – Монро пришлось в какой-то момент смириться с почти помешанной любовью подруги к землянину, она поняла, что отговаривать или предупреждать о чём-то Октавию было бесполезно, а потому решила перейти на её сторону, – если это правда, то с одной стороны, оно и к лучшему. Значит, он уже не будет искать себе просто красотку на ночь. Значит, он будет смотреть тебе в душу. А внешность станет приятным бонусом.       Зои редко вела такие «девчачьи» разговоры, несмотря на наличие нескольких подруг, и в тот момент она поняла, почему. Отношения между мужчиной и женщиной были такой зыбкой почвой для рационального обсуждения, что Монро чувствовала даже определенную долю ответственности за сказанное. Ведь не Беллами же будет разговаривать с Октавией на такие темы. И если она примет её слова за истину, а к Линкольну они не подойдут? Что если Монро даст Октавии неверный ключ к их будущему? Волнение поднялось внутри, и оно же, казалось, полностью ушло из раненой девочки.       – Да, думаю, ты права. Но знаешь… мне кажется, ему всё-таки нравлюсь. Всмысле, и внешне тоже. У землян есть очень красивые поэмы, я, если запомню хоть одну, обязательно тебе расскажу. Они такие… похожи на природу. Простые, но обволакивающие. Он зачитывал мне парочку, и это было прекрасно. В поэме говорилось о любви через природу. Чёрт, он даже сочинил одну для меня, – Октавия словно бы забыла, что буквально через полчаса Зои вместе с командой пойдёт на встречу к её возлюбленному, чтобы разобраться, не враг ли он им. – Не смогу дословно вспомнить на тригедасленге, но если говорить по-нашему, то… Мм…       У Зои всё внутри сжималось, когда О говорила о своей любви к Линкольну, или когда рассказывала о его любви к ней. Казалось, ничего чище, глубже и сильнее не найти на свете, и отношения самой Монро с Атомом и рядом не стояли. Как же ей не хотелось верить, что всё это было лишь ради втирания в доверие к влюбленной девочке. Даже кости внутри заныли от одного только предположения.       – О, вот. Я – твердь земная, ты – светлячок на небесной глади. Тысячи лет мы смотрели кто вниз, кто вверх в ожидании. Я пытался подняться горами к твоим высотам. Ты пыталась спуститься, волнуя седой океан. Я ослаб и прилёг отдохнуть, ты рванулась и ко мне в объятья упала, – голос Октавии сделался тише и печальнее, когда зазвучали последние слова. – Погаснет ли свет твой даже на самой высокой горе?       Зои никогда не слыла любительницей литературы, тем более, поэзии, всё равно все этим писатели и поэты давно умерли, большинство – ещё до апокалипсиса. Поэтому она никогда не видела смысла заглядывать в их мысли, отраженные на бумаге. Но слова Линкольна, приведенные в примерном переводе Октавии и всё равно звучащие подобно песне, несмотря на отсутствие рифмы, тронули что-то глубоко внутри девушки, заставляя немного увлажниться глаза.       – Очень… красиво. Правда, – Монро опустила глаза, инстинктивно взяв в руку безвольную ладонь Октавии, словно пытаясь поделиться своими эмоциями, разделить их с кем-то. – Я думаю, он действительно любит тебя.       О сжала её ладонь и прикрыла веки, видимо, вспоминая тот сладостный момент.       – Моё сердце чуть не разорвалось, когда мы сидели у костра после тренировки, уставшие, потные, но довольные, и он зачитал мне это. На тригедасленге его слова звучали музыкой, Зои, ты бы слышала. Я просто… у меня не было и шанса не влюбиться в него.       – Я вижу. Никто бы не устоял.       – Кхм, может, меня кто-нибудь всё-таки впустит, нет? – волшебство момента женской солидарности разрушил голос Атома за навесом, и Монро раздраженно выдохнула. Однако Октавия улыбнулась, кивнув в сторону входа, и девушке пришлось отбросил полог, чтобы впустить внутрь несчастного парня, итак прождавшего минут десять снаружи.       – Привет, Атом, рада видеть, что ты в порядке.       Раздражение парня как рукой сняло. Он присел рядом с Зои, вытягивая ноги за пределы вигвама через открытый проход.       – А я рад видеть, что ты поправляешься.       ***       Кларк была очень недовольна выходками Монро с Атомом, она же просила не лезть пока к Октавии, девочке надо было восстановиться, а посещения и волнения никак этому не помогали. Впрочем, поймав их уже на выходе из палатки, Гриффин мало что могла сделать, поэтому просто выговорила им за непослушание и сама нырнула в вигвам, напоследок перед выходом проверяя повязки и состояние раненой.       Когда она вышла, вся команда – Монти, Зои, Атом – были вооружены и готовы к выходу. И только Монро среди них выглядела более-менее расслабленно, видимо, повлиял разговор с Октавией. До ворот лагеря их небольшой отряд провожал отчаянно взволнованным взглядом Беллами, вцепившийся в косяк их «входной двери» в транспортник. Кларк улыбнулась ему и махнула на прощание, но, кажется, от этого стало только хуже. Пришлось резко прибавить ходу, потому что, зная Блейка-старшего, можно было с точностью сказать, что через пару минут он резко переменит решение и пойдёт с ними. А этого точно нельзя было допустить. Не на эту вылазку. В конце концов, Кларк обещала Октавии, что сохранит её тайну.       Монти уверенно вёл их вперед, и он единственный точно знал место назначения этой прогулки. Чем дальше отряд отходил от лагеря, тем большее волнение чувствовали. Кларк вцепилась в рукоять меча так, словно от этого зависела её жизнь. Впрочем, это было недалеко от правды.       И всё-таки территория непосредственно вокруг лагеря оказалась достаточно безопасной, по пути им не встретился ни один Жнец, зато Зои заметила семейство зайцев, пересекавшее их тропу. Хороший знак – животные вот уже как пару месяцев избегают местности близкой к людям, а теперь вот вернулись. Надо будет сказать Беллами сходить на охоту.       – Это здесь, – Монти остановился совершенно неожиданно, так что Зои врезалась в его спину. – Цветка нет, осмотритесь, где-то в пределах видимости должен быть другой. Кларк внимательно осмотрела окрестности, в глубине души удивляясь тому, какую систему выстроила Октавия вместе со своим землянским воздыхателем, и ведь не придерёшься, кто бы стал присматриваться к цветку в кустах или на дереве.       Наконец, чуть в отдалении, но Кларк заметила белое пятно лилии в дупле невысокого деревца.       – Есть! Вижу. Белая лилия.       – Фух, супер, значит, он нас ждёт. Ну точнее, он ждёт Октавию, но мы устроим ему сюрприз, – Зои довольно прижалась к Атому, она явно волновалась больше о том, что встретит бойфренда своей лучшей подруги, чем о раскрытии заговора землян с целью уничтожения (?) Скайкру. Кларк и не заметила, как начала в уме называть Сотню клановым именем. И ведь оно отлично им подходило – люди неба. Поэтично.       Однако всё стало не так радужно, когда они всем скопом вывалились из-за деревьев на небольшую полянку. Если очень приглядеться, то можно было заметить почти уничтоженные временем, погодой и другими факторами останки костра, а значит это место использовалось Октавией и Линкольном, как минимум, единожды, а скорее всего, намного чаще, чем один раз. И… поляна оказалась пуста. Последняя белая лилия валялась прямо в траве, и Кларк вполне могла воссоздать картину произошедшего.       Линкольн, ожидавший Октавию, услышал топтание не худенькой девочки, а целой группы людей, осознал вероятную опасность и поспешил скрыться в деревьях.       Он наблюдал за ними сейчас, Кларк чувствовала чужой взгляд всей собой. Монти судорожно сжал лук, вспоминая всё, чему его научила Харпер, а Монро прибилась поближе к Атому, не до конца осознавая опасность, но на уровне инстинктов ощущая её. Гриффин осмотрела ещё раз, стараясь сделать это как можно естественнее, но никого так и не увидела. Значит, ей придётся действовать по-другому.       – Линкольн! Меня зовут Кларк Гриффин, я подруга Октавии. Со мной Монти, Зои и Атом, все те, кто знают про твоё существование. Мы пришли с миром и просто хотим поговорить, – голос Кларк разлетался по тишине леса так ярко и звонко, что поначалу девушка вздрогнула из-за этого, но быстро взяла себя в руки. В конце концов, она помощница лидера Скайкру и должна вести себя соответственно.       – Где Октавия? – глубокий голос с едва слышным акцентом разнёсся из зарослей справа от группы, и Кларк, не выдержав, резко обернулась на звук. Всё равно ничего не видно. Девушка прикусила губу:       – Она ранена, так что не смогла прийти. Но она уже поправляется, и если ты появишься, наконец, из темноты, я, пожалуй, даже расскажу подробнее про её состояние, – это был чистой воды шантаж, но нервы Кларк сдавали, всё-таки она ещё не совсем была готова для такого. Путей отступления, впрочем, они не продумали, так что приходилось держаться и не выказывать страха, выглядеть максимально уверенно.       С минуту сохранялась напряженная тишина, но, наконец, откуда-то сверху из листвы на землю спрыгнул тёмный силуэт. Кларк было подумала, что это медведь, хоть и чересчур грациозный, но стоило ему распрямиться, как девушка поняла свою ошибку. Безусловно это показался Линкольн: в чёрной коже, мехах и с оружием. Фотография показывала лишь его лицо, и остальное в землянине… восхищало и пугало одновременно. Да, что-то внутри Кларк точно дрогнуло от взгляда на торжество дикости и чего-то древнего, первобытного, отраженного в образе мужчины перед ней, но рациональная часть её рассудка шептала – он опасен бегибегибеги.       Она осталась стоять на месте.       Линкольн приближался с грацией дикой кошки, трава едва-едва шелестела под подошвами кожаных сапог, ветер и тот громче звучал среди лесного разнообразия. Во взгляде тёмных глаз сквозило напряжение, но не угроза, и это (совсем немного) успокоило девушку.       – Итак, – Гриффин выдохнула, прокашлялась и протянула землянину руку, – представлюсь снова: Кларк Гриффин, можно назвать меня помощником лидера Скайкру. Подругой Октавии.       Линкольн лишь опустил напряженный взгляд на протянутую ладонь, этот жест не был широко распространен среди землян. Но он явно знал, как на него ответить, и в конце концов, протянул свою ладонь, облаченную в лёгкие стрельные перчатки, отвечая на рукопожатие.       – Линкольн, – Кларк от Октавии уже знала, что обычно при представлении земляне обозначают свой род и родителей, чтобы выказать определенную симпатию к незнакомцу. Если же нет, значит, доверие ещё придётся снискать. Например, земляне одного клана часто знакомились друг с другом именно таким, более полным способом, а вот из разных – более кратким. На секунду Гриффин почувствовала себя настоящим дипломатом из старых фильмов, проворачивающим в голове традиции чуждого народа, с которым необходимо было договориться.       – Монти Грин.       – Зои Монро, лучшая подруга Октавии, к слову, – в отличие от немногословного и настороженного Монти, девушка с удовольствием пожала руку землянину, прочувствовав скрытую в чужих руках силу даже без открытой демонстрации. Теперь она явно лучше понимала, почему О так легко с головой нырнула в свою любовь.       – Атом Моссари, – а вот в глазах Атома вспыхнула и так не погасла откровенная ревность, в конце концов, именно Линкольн украл у него Октавию.       Когда с приветствиями разобрались, Линкольн опустил руки по швам, переборов желание положить ладонь на рукоять меча. Кларк смогла чуть расслабиться, потому что если это не было показателем мирных намерений, то что было бы?       – Сначала, пожалуй, расскажу тебе про Октавию, а после поговорим о другой важной теме, если ты не против? – Кларк, может, и постаралась бы улыбнуться, чтобы немного разогнать тучи над их странной компанией, но не смогла заставить лицо смягчиться. Линкольн лишь кивнул. Да, действительно, разговорчивостью мужчина не отличался. – Когда ты передал нам оружие, едва мы дошли до схрона, как на нас напали Жнецы. Не думаю, что ты специально их к нам подманивал, но лучшей демонстрации не придумаешь конечно. Нескольких убили, но что самое удивительное…       Линкольн едва заметно напрягся и наклонился ближе к Кларк, готовый ловить каждое её слово.       – Октавия первая скрестила мечи со Жнецом. И она билась с ним одна, – тут Кларк всё-таки расплылась в гордой улыбке. – И в одиночку она расправилась с ним так, как не удалось нашим парням в группе. Ей хотелось бы, чтобы ты видел её триумф.       Девушка вовремя вгляделась в глаза землянина, потому что преображение вышло невероятным. Острая настороженность ушла, сменившись почти мечтательностью, словно мужчина в тот момент представлял Октавию в смертельной схватке со Жнецом, выходящей из неё победительницей.       – Aiplangona [пер. Моя воительница], – боже всемогущий, этот дикарь, укутанный в шкуры, чуть ли не замурчал эти слова, поразив, вероятно, абсолютно всех участников «экспедиции». Моментально из угрожающего медведоподобного воина Линкольн превратился в… влюбленного медведоподобного воина. – Я не сомневался в ней. У Октавии – душа настоящего воина, в пламени ярости которого может сгореть весь мир.       Кларк в удивлении изогнула брови, а Зои в стороне явно пыталась подавить восхищенный визг. Линкольн был… просто нечто.       – Безусловно. Но эта битва не прошла для неё бесследно: Жнец сильно ранил её в плечо. Сейчас уже нет никакой опасности, но какое-то время ей нельзя покидать палатку.       Мужчина кивнул, хотя гордость и довольство никуда не ушли из его глаз. Кажется, в вопросах сохранения жизни Октавии он всё-таки её друзьям доверял, что не могло не радовать Кларк.       – Но есть одна проблема, Линкольн. Серьёзное подозрение, на которое тебе придётся ответить нам, – девушка не намеревалась говорить с такими обвинительными нотками в голосе, но не сдержалась. В конце концов, ей бы ещё годика два-три практики «взрослых» разговоров, и, наверняка, вышло бы лучше. Но ей всего-то исполнилось шестнадцать, и она впервые говорила с представителем другой… расы? Как ещё определить землян девушка не знала, но те точно отличались от жителей «Ковчега», причем, весьма сильно.       Флёр влюбленности моментально исчез, вернулось напряжение и лёгкое подёргивание пальцев, стремящихся к безопасному металлу меча. Но Линкольн ничего не сделал и не сказал, ожидая продолжения банкета, готовый при этом в любой момент вступить в схватку и исчезнуть. Вряд ли он убьёт друзей Октавии, как казалось Кларк, но покалечить и сбежать вполне мог. И дело не в трусости и храбрости, а здравом смысле.       – Обдумав всё, произошедшее между тобой и нашей подругой, – неожиданно вступил в разговор Монти, какой-то чересчур спокойный, на его лице нельзя было прочесть ни единой эмоции, – я пришёл к логичному, по моему мнению, выводу, что ты шпионил за нами. Скорее всего, следил с момента нашего приземления, выведывая дополнительные знания у Октавии после постройки забора. Она – лёгкая мишень, слишком юная, слишком слабая и, как оказалось, доверчивая.       Линкольн не стал сразу же оправдываться или заявлять о своей невиновности, он просто немигающе смотрел на Монти, который, к слову, выглядел для него ещё иноземнее, чем Октавия. Ни один мускул на его лице не дрогнул, чтобы подсказать хоть что-нибудь ожидающим ответа подросткам.       – Вы умны, но недостаточно, – наконец, проговорил мужчина, распрямляясь под чужими взглядами ещё больше и изгоняя с лица вообще какое-либо выражение. – Неужели вы думали, что Трикру оставит на своих землях чужих людей без какого-либо наблюдения? Тем более, после Maungedakru[пер. Горные люди]. Такой вариант даже не рассматривался. Но шпион? Шпионом я никогда не был, что бы ты не думал, небесный мальчик.       Все стояли шокированные. Наблюдение за ними и шпионаж, по сути, ничего не меняли. Значит, Линкольн докладывал о них своему клану, помогая решать жить Скайкру или умирать. Значит, он использовал Октавию ради корыстных целей.       – И в чём разница? – спросила Зои, она не желала подруге такой судьбу, она не хотела в это верить.       – В том, что я не пролезаю в ваш лагерь, хотя мог бы это сделать, и не чиню препятствия вашей жизни здесь. Я – goubaon[пер. тот, кто наблюдает, наблюдатель]. Не loufa[пер. шпион]. И мне не нужна Октавия для исполнения моей работы, поверьте, – Линкольн мог бы позволить себе усмешку в этот момент, но его лицо и его взгляд оставались непроницаемыми, – вы подобны жеребятам, только вставшим на ноги, беззащитны и безобидны. Можете лягнуть, но скорее навредите сами себе, упав под ноги к матери.       Кларк чувствовала, как зашлось её сердце. Что ей делать с этой информацией? Как ей поступить? Монти явно ждал какого-то решения или уже даже действия, но у Гриффин в голове царствовала пустота. Боже.       – На данный момент вы совершенно неопасны для нас. Поэтому Трикру абсолютно спокойны, и никто не собирается воевать против вас. На этих территориях располагалось две деревни, и их уже перенесли в более глубокие районы нашего клана. Пока вы будете мирно проживать здесь – всё будет в порядке, – Линкольну словно было всё равно, что его «наблюдение» раскрыли.       Кларк неосознанно отошла на шаг, чем привлекла к себе внимание.       – Но здесь охотятся Жнецы, мы не можем и дальше притворятся просто мирными фермерами, нам надо защищать себя! – дипломатические переговоры явно пошли по одному месту, Гриффин переоценила себя, к такому её никто не готовил.       – Я дал вам оружие. Его предостаточно, чтобы защищать себя.       – Его недостаточно! Мы не воины, нас не учили с детства убивать этими палками-копалками доисторической эпохи, – возмущение бурлило внутри Кларк, смешиваясь с желанием закончить всё миром и страхом от того, что Линкольн мог быть таким, как он сказал?,goubaon не один. Сколько глаз и ушей постоянно следили за ними с момента приземления?       Впервые за время их опасного хождения по бритвенному лезвию Линкольн нахмурился.       – Значит, вы добудете ещё оружие, – он утверждал это, а не спрашивал, и по тому, как нервно дёрнулись его пальцы, Линкольн знал про их развитие больше, чем казалось на первый взгляд. – Если вы сделаете это… боюсь, в дальней перспективе мы не сможем избежать конфликта. Меч – честное оружие. Громовые орудия Маунгедакру – нет. Если другие земляне увидят у вас его… Это будет конец нейтралитету. Я уже видел, как ваш лидер, брат Октавии, пользуется одним из таких. В одиночку он смог убить группу Жнецов, не запачкав рук. В одиночку, он мог бы убить целую семью моих соклановцев, даже не натягивая тетивы. Одним нажатием пальца. Никто не станет терпеть такую угрозу у себя под боком.       Опять же Кларк не чувствовала угрозы в словах Линкольна, не чувствовала её в его напряженной позе. Он не собирался убивать их на месте, но он точно собирался рассказать то, что услышал и что из несказанного понял своему клану.       – Мы вымрем без этого оружия. Жнецы постепенно убьют нас по одному, – уже с какой-то долей отчаяния проговорила Кларк.       – Такова жизнь на земле: убей или будешь убит. Именно поэтому я не могу позволить вам спокойно получить громовое оружие. Прости, Кларк, но на подобный риск ради Скайкру я пойти не могу, – в тёмных глазах и вправду проскользнуло что-то похожее на извинение. Кларк сжала зубы.       – А ради Октавии?       – Октавии? Я говорил про неё совершенно искренне. Её сила и её гнев могут спалить до тла целые кланы. Я не боюсь за неё. Ей всегда найдётся место среди моего народа, – выходит, Линкольн не играл в чувства к Октавии, хоть что-то положительное вынесла Кларк из разговора.       – Она не бросит нас. Не так, – вклинилась в разговор Зои, теперь хмурая и взволнованная. Такие дела должны были решать взрослые, а не подростки. И в тот момент… никто не знал, что надо делать.       Линкольн промолчал. И все остальные тоже молчали долгие минуты. В конце концов, землянин всё-таки положил ладонь на рукоять меча и проговорил всё тем же спокойным, но и тоскливым теперь голосом:       – Если вы получите в руки оружие Маунгедакру… я ничем не смогу помочь. Вы сами навлечёте на себя гнев Трикру и других кланов. Даже если не будете виноваты. Это оружие… принесло много боли моему народу. А за кровь мы платим кровью, – в мужчине не было ни капли кровожадности, которую сулила последняя фраза, скорее необратимая грусть от того варианта будущего, которое Линкольн уже прекрасно видел впереди.       – Ты передашь эти сведения своим, не так ли? – глаза Монти, удивительно огромные сейчас на странно оцепенелом лице, тускло и пусто сверкали в свете солнца.       Линкольн не ответил, но все прекрасно слышали невысказанное «конечно». Кларк, стоявшая совсем близко к парню, услышала его бормотание себе под нос. Он сказал:       – Прости, Октавия, – а потом резко выбросил вперёд руку и ударил… чем-то Линкольна прямо в грудь. С задушенным болезненными стоном мужчина упал, его мышцы свело судорогами, и после нескольких отчаянно долгих секунд он отключился прямо на земле. Пока Кларк, повинуясь инстинкту врача, рванула к землянину, проверяя его пульс. Присутствовала явная аритмия, его сердце сбивалось с ровного ритма слишком сильно, что вызывало беспокойство.       – Что ты сделал? – Гриффин в совершенной растерянности и ужасе обернулась на Монти, и из его руки на землю упал самодельный электрошокер. – Боже… – вернувшись взглядом к отключившемуся в диких муках Линкольну, девушка едва могла подавить панику. – Что нам теперь делать?