Новый дом

      Лагерь был погружен в странную, мёртвую тишину. Большинство подростков мялись во дворе, но никто не рисковал заговорить, даже шёпотом, прекрасно ощущая надвигающуюся бурю и не желая мешать своему «императору» решать свалившиеся на голову проблемы. Впрочем, проблемы эти нависали над лагерем уже целый год, просто рухнули они только сейчас. Казалось, только Октавия действительно их ожидала, для остальных же всё происходившее стало шоком.       Пока Беллами разговаривал с охотниками на корабле, а подростки молча ожидали вердикта парня, О стояла над телами землян. Двое смуглых мужчин без боевой раскраски лежали перед ней мертвее некуда: их кожаные куртки блестели от пролитой на них крови и чернели дырками от пуль, глаза, так и не закрытые, пусто смотрели в сероватое весеннее небо. Октавия единственная в лагере легко могла определить, что эти земляне были из клана Трикру, что, скорее всего, они охотились, и копья при них были как раз для этих целей, ведь ни боевой раскраски, ни маскировки они не нанесли.       Как только девушка увидела бледных, перепуганных ребят, вернувшихся с охоты, Октавия уже всё поняла. Вместо убитых зверей, они тащили на себе трупы убитых людей. Землян. Соклановцев Линкольна. Трикру позволили им жить на их земле, и вот чем небесные отплатили за доброту. Горечь разлилась во рту девушки. Все её предупреждения остались без внимания. Разве будь в руке Макрейна меч, а не пистолет, успел бы он так стремительно напасть, гонимый своим страхом? Разве был бы мёртв взрослый охотник землян, напади на него безмозглый мальчишка с дрожащим в его руках клинком?       Октавия со вздохом опустилась на корточки перед трупами, внимательно осматривая тела, чтобы взять какие-то памятные вещи, если позже придётся отвечать перед их семьями. Линкольн говорил, что они сжигают своих мертвецов, и О не собиралась отбирать у этих людей последнюю милость. На шее более высокого землянина нашёлся вырезанный из дерева кулон переплетавший между собой знак клана Трикру и Дельфикру, по всей видимости, он был в союзе с представительницей Дельфикру, или же был сыном такой межклановой семьи. В любом случае, деталь показалась девушке достаточно приметной, поэтому амулет перекочевал к ней в карман. С низенького же мужчины взять было особо нечего, поэтому Октавия рискнула стянуть с его руки расшитую повязку. Она смутно помнила, что Линкольн когда-то сказал, что партнеры иногда повязывали такие вот ленты друг другу на удачу.       Закончив с этим и протерев потерявшие любые краски лица влажной тряпочкой, девушка принялась за строительство костра. Ей было плевать, что другие смотрели на неё, как на сумасшедшую, плевать, что мог бы сказать Беллами, если бы не был слишком занят допросом подростков-охотников. Она знала, что её брат, скорее всего, пожелал бы скрыть преступление, закопав тела где-нибудь подальше, вот только проблему бы это всё равно не решило. В конце концов, земляне обязательно поймут, что произошло, и после их уже ничего не будет сдерживать от нападения.       Октавия и примерно не представляла, сколько нужно дров, чтобы сжечь два больших тела, знала только, что много, потому она всё ещё была в процессе собирания погребального костра, когда из их металлического дома вышли сначала виновники «торжества», а потом и их малый совет, состоящий из Беллами, Кларк и Монти. Монти несколько раз пытался поговорить с ней насчёт присоединения к совету, но девушка каждый раз отказывалась в довольно грубых выражениях. Всё равно она до сих пор не могла рассказать о своих встречах с Линкольном и о том, что знает больше других о людях, называемых землянами.       Вся небольшая группка выглядели бледными и подавленными, и лишь удивление и непонимание скрасило лицо Беллами, когда он заметил, что его сестра уже построила приличный такой костёр за территорией лагеря и не собиралась на этом останавливаться. Парень решительно прошёл к ней, едва не запутавшись в ногах, когда мимо него прошмыгнула Айрин, и хмуро спросил:       – Ну и что ты делаешь?       – Собираюсь сжечь тела, – просто ответила Октавия, не позволяя отразиться на лице всей ярости и обиде, а главное выражению «я же говорила». Она не хотела ссориться с братом, пыталась оправдывать его действия в глубине души, но всегда находила его решения поспешными и глупыми. Доверяй ей Беллами хотя бы немного больше и прими на веру хотя бы некоторые её слова, вполне возможно, что этих проблем можно было бы избежать. Но всё случилось так, как случилось, и теперь в лагере царили паника и уныние.       – Мы собирались закопать их подальше от лагеря, – как девушка и предполагала. Беллами становился довольно предсказуемым в последнее время, впрочем, логики в его решении не откажешь, ведь это был единственный способ отсрочить катастрофу, приближающуюся неумолимо и гораздо быстрее, чем хотелось бы.       – О да. А я собираюсь их сжечь, – как она могла объяснить ему? Как сказать о том, что лишь огонь мог подарить им покой в загробной жизни? Со вздохом положив очередную связку хвороста в будущий костёр, девушка подняла взгляд на брата: – Собаки смогут отыскать закопанные трупы, если вы будете неосторожны. Пепел и кости гораздо лучше спрячут тупость наших горе-охотников.       «И твою», – хотелось ей добавить. Она с отвращением опустила взгляд на пистолет на бедре Беллами. Сама Октавия не отказалась от давнейшего намерения и носила только подаренный Линкольном меч и лук за спиной, владея ими если не в совершенстве, то явно лучше всех в лагере. Она помнила абсолютно все уроки, который успел ей дать возлюбленный, и отрабатывала их несколько раз в неделю. За год её навыки стрельбы заметно улучшились, и хотя с двигающейся мишенью всё ещё возникали проблемы, в стоячую она почти всегда попадала с любого доступного расстояния. Так что ей не нужен был огнестрел для самозащиты, как бы Беллами ни пытался впихнуть в привыкшие к мечу руки пистолет.       – Это умно, – раздался неожиданный голос Кларк из-за спины Беллами. Она мягко коснулась руки парня ладонью и уверенно улыбнулась ему. – Октавия права, пепел и кости гораздо сложнее идентифицировать, к тому же собаки не учуют их.       Гриффин не получила за свою фразу никакой благодарности, О просто отвернулась и продолжила своё дело, никак не прокомментировав в дальнейшем присоединившихся к ней парней. Работа, правда, пошла быстрее с их помощью.       Наблюдая за тем, как огонь пожирал тела двух землян, девушка едва не заплакала, чего не позволяла себе уже очень давно. Она чувствовала себя лишней в этом лагере, её угнетала та… неволя, в которой все они жили. Клетка из страха и оружия. Ей хотелось обратно на волю, к своему Буцефалу, к своему Линкольну, к простому воинскому укладу жизни. Она продолжала задыхаться среди друзей-подростков, хотя и не так заметно, как то было перед её побегом в лес. Ей одновременно вроде как хотелось помогать своим людям, они ведь были её, но вместе с тем… ей казалось, что без неё ничего бы не изменилось среди небесных, а она сама могла бы найти счастье на той стороне реки.       Она любила Беллами, она даже в глубине души продолжала любить Кларк и Монро, но ей не удавалось забыть их предательство. Их недоверие. Октавия теперь оправдывала своё слепое доверие к ним возрастом, она тогда была лишь маленькой, четырнадцатилетней девочкой. Сейчас же ей уже почти шестнадцать, и по землянским меркам она уже давно взрослая. Но главное… О чувствовала себя взрослой. Не так, как это обычно происходило с подростками: желание показать свою крутость и «взрослость» через секс и пьянки. Нет, она просто ощущала себя… уставшей. И умудренной. Жизнь никогда не была к ней благосклонна: подарив несколько счастливых месяцев и посветив лучом надежды на светлое будущее, фортуна повернулась к ней жопой и уходила всё дальше.       – Покойтесь с миром, да будут ваши стрелы метки, а мечи остры, – прошептала Октавия, сглатывая слёзы. Айрин тихо тяфкнула где-то внизу, и девушка отвлеклась на неё. Если бы не молодая лисица, настороженно оттопырившая уши, то нарушитель спокойствия остался бы незамеченным. Краем глаза О удалось зацепить прошмыгнувшую в деревьях тень.       Они знают.       ***       Кларк была в отчаянии. Всё шло просто отвратительно, начиная с побега Октавии почти год назад. Она была и оставалась их единственным источником знаний по землянам, но девушка совсем не шла на контакт с ней или с Зои, что уж говорить о Монти или Атоме. Казалось, она не разорвала отношения только с Беллами, но того так и не посвятили ни во что, так что воспользоваться родственной связью не представлялось возможным.       Изначально идея вооружиться Кларк нравилась, в конце концов, всегда полезно иметь военное преимущество, если уж в количестве они врага не обойдут. Но возможно, ей не стоило называть землян «врагами» даже в собственной голове, потому что это сразу же меняло стиль мышления и закрывало некоторые выходы из ситуаций.       Линкольн, скорее всего, погиб от ран в лесах, и небесным повезло, что земляне не напали уже тогда. Исчезновение шпиона довольно подозрительно само по себе. Кларк представляла только два варианта развития событий. Первый: Линкольн не был шпионом, возможно, он действительно просто встречался с Октавией, возможно, наблюдал за ними, как сделал бы любой на его месте, и всё. В таком случае, Кларк никогда бы не отмылась от чувства вины перед ним, никогда не смогла бы спокойно спать, вспоминая сдавленные крики, которые нет-нет да вырывались из его стянутого спазмом горла. Девушка вздрогнула от воспоминаний и тряхнула головой. Второй вариант: смерть Линкольна связали не с небесными, а со Жнецами, ведь тем была присуща жестокость. Возможно, земляне решили, что Линкольна поймали Жнецы, и ему удалось сбежать, но в итоге он скончался от ран. Других объяснений Гриффин не могла найти. Никто в здравом уме не стал бы покрывать тех, кто пытал и мучил его.       И хотя болезней и голода в лагере почти не было, Кларк всё равно считала, что дела у них шли отвратительно. Потому что они стояли на месте, запертые в тех границах, какие им выделили в первый же день прилёта на Землю. Поля оставались те же, охотничьи угодья тоже, Беллами бросал все силы на укрепление лагеря, и к данному моменту стены невозможно было перелезть или пробить, а вход остался лишь один – через хорошо охраняемые ворота. Подростки чувствовали себя в относительной безопасности с оружием в руках и за такими высокими и крепкими стенами. Только Октавия продолжала хмуриться и не выпускала из рук своё оружие. Кларк могла её понять, честно, но она не могла думать только о ней, под её опекой находилась ещё почти сотня человек. Беллами тоже старался уделять ей время, но другие внимания тоже требовали. Собственно, результат был на лице: девочка отдалилась ото всех. Она только и делала, что исполняла свои задания на день, тренировалась, игралась с лисятами и иногда посещала уроки вместе с другими подростками. Однако наука её интересовала гораздо меньше, чем возможность пострелять из лука или побегать по лесу.       – Кларк?       Девушка вздрогнула, вынырнув из своих мыслей и обернувшись на голос. К её месту у лагерного костра подошёл Беллами, взгляд у него был взволнованный и уставший, поэтому ей пришлось выдавить из себя улыбку.       – Присаживайся.       Парень опустился на бревно рядом с ней, уставившись в огонь, который несколько смягчил черты его заострившегося лица, и Кларк всё-таки решила поддержать его, взяв за руку. Его пальцы почти сразу же крепче сжались вокруг её пальцев.       – Что ты думаешь насчёт всего этого? По-настоящему. Просто скажи… скажи, как есть, – на заседании их Малого Совета девушка старалась быть осторожной в формулировках, старалась не выдать секрета Октавии, хотя бы это она ей задолжала. Видимо, Беллами прекрасно заметил, что она что-то недоговаривала.       – Ну что ж, ваше величество, я думаю, что мы в полной жопе, – эта улыбка уже довольно легко скользнула на обветренные губы, отразившись и на уставшем лице Блейка.       – Да, это уж точно.       – Знаешь, я подумала о том, что Октавия нас предупреждала ещё до того, как нам отправили оружие. Она говорила, что это не приведёт ни к чему хорошему, и хотя её доводы были несколько другими, по факту, она оказалась права. Раз в год и палка стреляет, что уж говорить о пистолете. Ты же прекрасно слышал, они испугались и начали палить. Вполне возможно, земляне не желали им зла, – по виду Октавии, когда та посмотрела на тела, Кларк поняла, что так и было. Давать оружие всем подросткам было очень поспешным решением. И глупым.       – Но Кларк, мы были беззащитны перед лицом опасности, это оружие нам необходимо, – Беллами никогда не любил признавать свои ошибки. И ведь в чём-то он действительно был прав, если бы не оружие, вряд ли бы подростки выстояли против Жнецов. Но в дальнейшем… оно принесло больше проблем, чем пользы.       – Я понимаю, но… возможно, стоило учить ребят обращаться с мечами и луками, знаешь ли, намного сложнее испугавшись убить кого-то из лука. Это тебе не просто вскинул руку и пальнул.       Беллами вздохнул и уронил голову на свободную руку. Он выглядел побежденным, отчаявшимся, и Кларк чувствовала волны беспокойства, исходящие от него. Но что она могла сделать? Девушка понимала, что в этот раз вряд ли им удастся отвертеться. А ведь остальные небесные прибудут лишь через пару месяцев, они итак уже ускорили проект возвращения на землю, понимая, что с детьми всё в порядке и радиация никому не страшна. Но они никак не смогут им помочь, если буквально завтрак ним нагрянет тысячи земных воинов и разнесет их маленький лагерь в щепки.       – Ещё и Октавия… Я совсем перестал её понимать. Она теперь всегда сама в себе, и у меня нет достаточно времени, чтобы пообщаться с ней, – Беллами завертел головой и вздохнул ещё раз. – Вот снова – она куда-то исчезла, никого не предупредив. Я уже устал беспокоиться о ней, но не могу перестать.       – Она твоя единственная сестра, конечно, ты будешь беспокоиться. Но она всегда возвращается. О – сильная, едва ли кто-то сможет обидеть её.       Эти слова совсем немного успокоили Беллами. Все видели её тренировки и понимали, как стремительны удары этих тонких рук, как меток глаз, как смертоносна ярость. И всё равно каждый раз, когда парень не мог найти сестру в лагере, беспокойство сжимало сердце.       – Знаешь, иной раз я думаю, может, и стоило бы попробовать пойти на переговоры с землянами. В конце концов, в какой-то момент они поделились оружием, – неожиданно проговорил Беллами, и Кларк удивленно уставилась на него. Парень впервые за долгое время заговорил о невоенном решении конфликта. Только вот поздно. Ещё до того, как Гриффин рассорилась с Октавией, та рассказывала про принцип «кровь за кровь». За двух своих земляне потребуют убийц, подростков, чтобы отомстить. После этого, возможно, они и пойдут на дальнейшие переговоры. А Кларк не была готова отдавать на растерзание двух испуганных детей.       «Убийц!» – сказала бы ей О с этим её горящим взглядом и сжатыми кулаками. Но Гриффин видела в них лишь детей, совершивших по глупости серьёзную ошибку. Нельзя было за это их убивать. Двух смертей было более чем достаточно.       – Думаю, уже поздно для этого. Мы провинились, и теперь даже если пойти на переговоры, преимущество будет на их стороне. Это их земля, их больше, чем нас, и на наших охотниках висит убийство. Нет, это будет катастрофа.       – А война с ними – не катастрофа?       – В войне у нас есть хотя бы шанс. Оружие стало нашей погибелью, но оно же может спасти нас при удачном стечении обстоятельств, – Кларк правда думала, что уже поздно для переговоров. Раньше она была бы обеими руками и ногами за эту идею, но сейчас их положение оказалось слишком шатким и невыгодным для такого решения. Слишком много неизвестных в уравнении землян. Кларк даже предположить не могла, что они потребуют за продолжение мира. Месть – безусловно. Но что ещё? Рабов? Уменьшение территории? Сдачу им оружия? Риск слишком велик, и девушка не готова была на него идти.       – Возможно, ты и права, – Беллами явно не был убежден, но толика его напряжения всё-таки сошла, обнажив ещё больше усталости и обреченности. – С завтрашнего дня удвоим дозоры в лесах, удвоим количество караульных на стенах. Пусть за пределы лагеря уходят только опытные ребята, но и тем, кто будет оставаться в лагере надо будет раздать оружие. Нападение может произойти в любую минуту, и я не хочу, чтобы оно стало для нас неожиданностью.       Кларк устало кивнула. Ей самой не доставляло никакого удовольствия носить с собой постоянно автомат или пистолет, но её главной задачей было обеспечение выживания себе и другим подросткам. Взрослые, конечно, пытались помогать как могли во время сеансов связи, но их не было на Земле, и они едва ли могли бы что-то сделать в случае нападения землян. Разве что испугать их до потери пульса, показавшись внутри экранов компьютера. Девушка даже усмехнулась на такую мысль. На секунду она задумалась, как восприняли бы земляне развитые технологии небесных людей, но быстро пресекла эти раздумья. Если у них намечается война, ей не стоило думать о землянах, как о людях с другой культурой. Ей стоило окончательно начать думать о них, как о врагах. Получится или нет, это уже вопрос времени. Кларк без раздумий выберет сторону своих людей. Как и Беллами. Но вот Октавия…       Какую сторону выберет она?       ***       Белая лилия.       Белая. Лилия.       Прямо перед ней в маленьком дупле дерева белела чертова лилия. Октавия глазела на неё добрые пять минут, пока стремительно не схватила дрожащими пальцами и не прижала к груди, смяв красивые лепестки. Он вернулся! Наконец-то, он вернулся!       Первая за долго время улыбка посетила её лицо, и лисята, увязавшиеся за ней в лес, получили дополнительную порцию ласки и обнимашек. Счастье лилось из девушки рекой, и она долгое время не могла успокоиться. Она не взяла ничего из лагеря, кроме лука и меча, как и всегда, стрел в колчане было совсем немного, но о, если бы это её в тот момент вообще волновало.       Она знала, что с Линкольном всё в порядке. Возможно, ему пришлось отсиживаться в деревне так долго по приказу сестры или же он долго восстанавливался от пыток, всё это казалось неважным. Год немой боли и тоски оказался быстро забыт, истаял и осыпался сгнившими лепестками лилий, которые девочка вкладывала в деревья, когда только могла.       Ей и в голову не пришла мысль о том, что это может быть ловушка, что её может ждать смерть в конце лесной тропы. Она могла думать лишь о любимом лице, которое даже спустя столько времени весьма чётко вставало перед внутренним взором. Это было глупо с её стороны, конечно же, но вряд ли лисички могли как-то одернуть девушку.       Тропа привела девушку к знакомой поляне, где на траве лежал, дожидаясь, целый букет лилий. Правда, Линкольна нигде видно не было. Что ж, и такое иногда бывало, когда мужчина опаздывал на их встречи. Так что Октавия опустилась в корнях дерева на краю поляны и с улыбкой вдыхала аромат цветов, такой знакомый и почти родной. Лисята резвились под лучами уходящего солнца, шутливо кусаясь и валясь друг друга в траве. От того, каким отличным выходил конец такого ужасного дня, сердце сжималось в болезненной судороге.       – Рендалл, Айрин! – девушка пересела на колени и похлопала по траве рядом с собой, отложив букет в сторону. Лисята послушно побежали к ней, заглядывая своими золотистыми глазами ей в глаза, и Октавия поцеловала обоих в нос, отчего те смешно зафыркали. – Я хорошо выгляжу?       Конечно, малыши не могли ей ответить. О была в привычном комбинезоне, и если бы тот когда-то не был ей великоват, вряд ли бы спустя год она всё ещё могла бы в него влезть. Сейчас штаны туго обтягивали обросшие мускулами ноги, футболка всё время задиралась, а куртка и вовсе уже не налезала. Но всю сшитую для себя одежду, девушка постирала вечером, оттого и приходилось ходить в этом. Хорошо ещё ей отдали ботинки одной из девочек постарше.       Впрочем, у неё были чистые волосы, убранные в косы, и чистое лицо, озаряемое улыбкой. Уже это делало её очаровательной, если не красивой.       Она не слишком выросла за этот год, видимо, судьбой ей назначено быть не очень высокой, миниатюрной девушкой. Но раз Линкольну она нравилась уже год назад, а сейчас стала только краше, то она почти не волновалась на этот счёт.       Рендалл лизнул Октавию в нос, и она звонко рассмеялась, обняв лисят и прижав их к груди, где заполошно в ожидании билось сердце. Она так сильно скучала по своему землянину, так ждала его и верила, что ничего другое не приносило ей радости. Зато искреннее счастье в тот момент было почти эйфорическим.       И как же легко оно разрушилось.       Ни шороха, ни треска не раздалось под чужими шагами, только лисята смогли почувствовать приближение людей и взволнованно заскулить. Октавия мигом подобралась, опустив животных на землю и поднявшись. Рука машинально опустилась на рукоять меча. Вовсе не Линкольн вышел на поляну к ней.       Их было четверо. Высокая девушка с очень выдающимися скулами и боевой раскраской Трикру на смуглом лице шла впереди, уверенно подавая себя и зеркально отражая жест Октавии – она тоже держала ладонь на рукояти своего меча. За ней шло трое мужчин, почти одинокого роста и телосложения: высокие, сильные и грозные воины. Двое оказались вооружены луками, и один – топором. И хотя компания выглядела угрожающе, агрессию они пока не проявляли.       – Ai laik Okteivia kom Skaikru. Ai nou na bash yo op [Я – Октавия из небесных людей. Я не причиню вам вреда], – девушка не знала, насколько правильно произнесла слова, слишком долго она практиковалась лишь сама с собой, но земляне явно поняли её.       – Не причинишь нам вреда, да? – голос девушки был холодным и спокойным, но Октавия пораженно уставилась на неё. Эта землянка знала английский язык. Кто она такая? – Боюсь, тебе придётся очень постараться, чтобы это сделать.       – Кто вы? – лисята были ещё слишком юными, чтобы безрассудно рычать на людей, поэтому они благоразумно прятались за её ногами, зная, что «мама» защитит их.       Девушка осмотрела Октавию с головы до ног, и у той мурашки поползли от её цепкого взгляда. Мужчины позади (явно её охрана) стояли изваяниями, словно вовсе не дышали, но О прекрасно осознавала – одно неверное движение, и стрелы окажутся у неё в сердце и горле, а топор размозжит голову.       Наконец, спустя пару секунд молчания, незнакомка убрала ладонь с меча и прошла к Октавии пару шагов, представляясь:       – Меня зовут Анья, и я – глава клана Трикру.