Новый дом

      Нет. Анья? Анья, которая глава клана Трикру, к тому же. Октавия прекрасно знала одну Анью из Трикру. Сестру Линкольна.       С одной стороны, это должно было её обрадовать, в конце концов, эта землянка могла прояснить что-то насчёт судьбы Линкольна, но с другой всё это как-то дурно пахло. Её интуиция вопила об опасности, умоляло быть настороже, а не бросаться в омут с головой только ради шанса узнать про своего возлюбленного.       Девушка выглядела опасной, даже просто стоя перед ней. Её глаза чётко отслеживали любое движение Октавии, из-за высоких скул и глубоковато посаженных глаз, лицо её становилось похоже на орлиную морду, хищную и острую. Она одним своим присутствием заставляла Блейк-младшую нервничать. Но что-то в ней и было… притягательного. Наверное, это то же неуловимое дикое очарование, которое О видела и в Линкольне. Вся эта тёмная кожа, шкуры, мечи… А главное, у землян был другой взгляд. Не такой, как у небесных.       Октавия поймала себя на том, что застыла, открыв рот и совершенно невежливо пялясь на Анью.       – Эм… Я – Октавия…       – Да, ты уже представилась, – усмешка преобразила лицо главы клана Трикру, то стало более живым, и это помогло О немного расслабиться. – К тому же, я прекрасно знаю о тебе. Больше, чем тебе, возможно, хотелось бы.       Девочка моргнула, потом немного побледнела, но быстро собралась с мыслями и распрямилась. Она не будет показываться перед сестрой Линкольна какой-то слабачкой, она будет достойной, настоящей землянкой, просто из небесного клана. Она не подведёт его.       – Линкольн.       На его имени словно какие-то задвижки упали на глаза землянки, она стала в разы отстраненнее и холоднее, напряглась всем телом. Октавия отзеркалила её реакцию, приготовившись к порции правды или угроз. Или бою, в конце концов.       – Вы пытали его.       – Не обобщай. Я спасала его, я ничего не знала про глупость Кларк и… – нет! Она снова вела себя как маленький ребёнок в попытках оправдаться. По сути, именно Октавия была виновата больше всех: она доверилась не тем, она подставила Линкольна этим доверием. Девочка так сжала зубы, что их скрип было слышно даже оставшимся немного позади Аньи стражам. – Как он? – голос её подвёл, сорвался, превратившись в умоляющий шёпот. В конце концов, от Линкольна не было вестей слишком долго. И даже надежда и вера О начала потихоньку сдавать позиции.       – Поправился. Он сказал, что… – Анья нахмурилась, едва заметно, но всё-таки, – что вы пускали огонь ему по венам, что это была самая сильная боль, что он испытывал за свою жизнь.       Октавия побледнела ещё больше. Наверняка, имелось в виду электричество.       – Я… Боже…       – Сейчас он далеко, я отстранила его от наблюдения. Однако… про это никому не было известно. На вашей территории всё ещё находятся наши goubaon [пер. наблюдатели], и они передали очень тревожную информацию, – Анья резко подошла к Октавии вплотную, та даже не успела среагировать, а когда потянулась за мечом, тонкие, сильные пальцы каменной хваткой сомкнулись на её запястье. – Вы пытали моего брата. Вы убили наших охотников. Мы пустили вас на нашу землю, и вы вооружились оружием Maungedakru[пер. Горные люди], – ярость полыхала в тёмных глазах землянки, а пальцы сжались так сильно, что О пришлось очень постараться, чтобы сдержать крик боли. – Если бы не просьба Линка, я бы давно сравняла ваш лагерь с землёй. От вас больше проблем, чем пользы.       О смогла вырваться лишь потому, что Анья ей позволила. Блейк сразу же отошла на пару шагов, пытаясь переварить сложившуюся ситуацию и слова землянки. Линкольн, – шептало ей сознание. Линкольн. Линкольнлинкольнлинк… В ярости, раздражении и отчаянии девочка пнула ни в чем неповинную траву. Боль пульсировала в запястье, и там скоро точно нальются синяки, но её синяки – ничто по сравнению с войной с Трикру. А может и с другими кланами. Сколько бы оружия ни было у небесных, большинство стреляли в молоко чаще, чем в мишень, да и патроны не бесконечные. Землян явно было больше, чем патронов в их оружейной. Но главное… Октавия не хотела никакой войны.       – Если ты позвала меня сюда, значит… есть предложение? Как остановить эту бойню?       Внешне Анья оставалась спокойной, но пламя никуда не делось из тёмных, блестящих глаз:       – Линкольн многое про тебя рассказывал. Говорил, что ты интересуешься нашей культурой, языком, бытом. Что ты – не такая, как остальные. Как же он описывал тебя… – Анья притворилась, что задумалась, но О прекрасно видела бесенят в её глазах, как и дёрнувшую уголок губ усмешку, – точно. Пламя её духа может сжечь весь мир. Я ожидала увидеть кого-то более… впечатляющего.       Это стерпеть было действительно сложно. Вышеупомянутое пламя разгорелось в настоящий пожар, заставляя сжимать кулаки и напоминать себе, что она тут пытается вести переговоры. Мирные переговоры. Что-то непонятное мелькнуло в чужом взгляде, а после исчезло без следа, но О знала, что там что-то было. Удивление? Раздражение? Понимание? Эту землянку почти невозможно было прочесть, в отличие от Линкольна. При этом она явно была поразговорчее старшего брата.       – Но мне придётся работать с тем, что есть. Для начала хочу сказать тебе о том, что уже нам известно. Мы знаем всё про ваши линии обороны, ловушки, дозорных, знаем, кто из ваших ребят часто ходит в кусты, кто совокупляется с девушкой прямо на посту. Мы знаем, как проникнуть в ваш лагерь мелкой группой и убить вас всех во сне. Ваши… гром-палки не помогут. Ещё меньше они помогут, если мы нападём ночью. Представь, небесная, ночь, тьма, шорохи в лесу, его дыхание… Паника среди ваших людей. Стрельба во все стороны. И когда у вас не останется, чем стрелять (Анья вряд ли знала слово «патроны»), вы станете мишенью более уязвимой, чем рыба, уже пойманная в сеть.       Черт, всё было ещё хуже, чем думала Октавия. Конечно, наблюдатели землян давно разведали всё, что можно, про их оборону. Девушка прикусила губу в отчаянии и кивнула, готовая слушать дальше.       – Хорошо. Про твоё умение слушать Линкольн не солгал. Итак, единственное для нас номинальное препятствие – моё нежелание отправлять людей по эту сторону реки и вообще за границу, которая существует сейчас. В конце концов, вы – не единственная опасность, затаившаяся в этом лесу и этих горах.       – Горные люди… Maungedakru. Линкольн так и не рассказал мне, почему вы так их боитесь, – всё-таки держать язык за зубами – непосильное задание для Октавии. Ей было слишком интересно (и страшно) узнать ответ на этот вопрос. Не то чтобы Линкольн сразу впадал в панику от упоминанию этих горцев, но в нём просыпалось несвойственное ему обычно беспокойство и нервозность. А значит, опасность серьёзная.       – Сейчас мы говорим не о них, – отрезала Анья, отвернув от собеседницы лицо ненадолго, видимо, справляясь с эмоциями. – В любом случае, я не буду против возможности избежать вести сюда своих людей. Думаю, тебе тоже не хочется, чтобы я их сюда приводила. Как бы ты не симпатизировала нам, ты остаёшься членом Небесного клана, если вы вообще достойны так называться.       Конечно, она хотела избежать войны! Как бы ей ни понравилось биться со смертью, в их лагере были менее приспособленные подростки, более нежные девушки, менее сильные парни и, вишенка на торте, её брат. Так что в случае чего она должна будет защищать «дом» вместе со всеми.       – Ты пытаешься прийти к компромиссу, это я могу понять. Каковы условия? – в конце концов, нет никакого вреда в том, чтобы выслушать предложение главы клана Трикру. Хуже же не станет?       – По нашей информации, в скором времени к вам должны спуститься с неба остатки клана. И там, – Анья указала глазами вверх, – вас ещё много. Сначала я думала о том, чтобы влить вашу сотню в состав Трикру, но, если на ваших небесных кораблях ещё много людей, такое слияние невозможно. В таком случае, остаётся лишь один вариант мирного решения конфликта, для которого вы должны будете выполнить три условия, – вот тут Октавия напряглась по-настоящему, поняв, что раньше то было не напряжение, а невероятная лёгкость, потому что каждую её мышцу в тот момент угрожало вывернуть в судороге.       – Выкладывай.       – Первое: вы передадите нам тех, кто пролил кровь наших охотников. Кровь должна быть оплачена кровью, – Анья явно не видела ничего плохого в этой просьбе. Октавия, если совсем по-честному, тоже. Те мальчишки сплоховали, убив невиновных. Никто не сможет повернуть время вспять и вернуть убитым жизни. И за это им придётся заплатить.       – Я-то согласна на это, но я далеко не главная в лагере, и…       – Второе, – невозмутимо продолжила девушка, и О заткнулась на середине возражения, – твой старший брат будет назначен временным главой вашего клана, он должен будет пройти обряд инициации перед Хедой. Только она имеет право даровать вам звание клана официально. После прибытия ваших людей на землю, настоящий глава клана должен будет тоже пройти этот ритуал уже внутри вашего клана. После всего этого ношение вами оружия не будет иметь воинственного значения.       Тут и возразить Октавия не находила чем. Это был разумный ход, попытаться закрепить за ними звание дружественного клана, пока они слабы и не могут ни на чём настаивать.       – И, наконец, третье. Так как вы находитесь на территории Трикру, то и основные проблемы у вас с нами. Поэтому я предлагаю союз между кланами через брак. Ты будешь сестрой главы клана (хоть и временного), достойный статус. К тому же, брат сказал, что ты воин, неплохо обращаешься с мечом и луком, а значит пройдёшь испытания молодой семьи. Брак и дети в этом браке свяжут кланы кровью. Соблюдение всех трёх условий позволит нам избежать войны.       Октавия моргнула.       Что?!       ***       – На связи «Ковчег», что случилось? Вы послали тревожный сигнал, – связь ещё только настраивалась, изображение шло помехами, но Джаха уже начал различать бледное, обеспокоенное лицо Беллами, с которым он неплохо сработался за последние полтора года. Когда он давал ему разрешение лететь с подростками, ему и в голову не могло прийти, насколько прекрасное то была идея.       Но сейчас с земли поступил «тревожный сигнал». Другими словами, случилось нечто, требующего немедленной консультации и совета. В случае поступления такого сигнала, Совет Ковчега обязан был подскочить, где бы ни сидели, и прибыть в рубку связи кратчайшим маршрутом. Всё это, однако, было лишь теорией, за всё это время Блейк лишь сейчас решил воспользоваться этой возможностью. А значит, там, на Земле, приближалась какая-то катастрофа.       – Сэр, вы получили наш вчерашний отчёт? – Беллами ограничился кивком всем остальным членам Совета, заспанным и совершенно не приведших себя в порядок со сна, потому что времени не было даже на это. Кейн прибыл в рубку в одних штанах, растрепанный, как воробей, и босиком. Чета Гриффин укутывались в халаты, и в глазах обоих читалось искреннее беспокойство, на грани с паникой. Остальные члены Совета тоже отличились вместе с самим Джахой: одеты кое-как, волосы ни у кого не уложены, взгляды осоловелые.       – Насчёт происшествия с землянами? Да. Очень печальный случай, – когда Джаха зачитал Совету новости о том, что двое подростков убили землянских «по словам Октавии» охотников, разразился настоящий скандал. Несмотря на то, что Совету приходилось часто отправлять провинившихся в космос, это был закон. То, что произошло под их ногами – убийство. Непредумышленное, но всё-таки убийство. Но Блейк написал, что тела были сожжены, а прах развеян, так что не осталось никаких доказательств участия детей в исчезновении землян. Это немного успокоило их нервы. Как оказалось, зря они успокоились.       – Есть последствия, – хмурость и бледность придавали лицу Беллами зловещее и отчаянное выражение. Джаха едва сдержал порыв громко сглотнуть.       – Докладывайте ситуацию, Блейк.       – Октавия? – Беллами посмотрел за пределы камеры, а после и вовсе освободил место для своей младшей сестры. Та не стала присаживаться за монитор, вместо этого поднимая камеру так, чтобы она могла стоя помешаться в рамки. Вот кто выглядел решительно и, казалось, совершенно ни о чём не беспокоился. Она даже привычно не скривилась от взгляда на его лицо. Хотя часто так делала, если попадала в объектив камеры и улавливала, что сейчас разговор шёл именно с ним. Джаха сделал вывод, что катастрофа на Земле просто невероятных масштабов. Новый апокалипсис?       – Докладываю ситуацию, канцлер Джаха, – нет, видимо, всё не настолько плохо, потому что яд в голосе Октавии можно было пощупать руками, если захотеть. – Вы все какие-то чересчур спокойные после того, как два олуха расстреляли из присланного вами оружия двух невиновных землян, -- в голосе девочки слышалась такая сталь, что казалось – она с кем-то скрестила мечи, настроилась на войну и начала бить первой. – Я не рассказывала того, что расскажу сейчас вам. Хотела дождаться общей конференции.       Члены Совета подползли к главной камере и монитору, чтобы всем вместе участвовать в переговорах, а не переключаться друг на друга по мере дискуссии.       – Вчера я встретилась с главой клана Трикру.       Непонимающий шёпот раздался с обеих сторон, за Джахой послышались удивленные шепотки и короткие предположения, а Беллами начал возмущенно что-то высказывать сестре. Телониус мог понять его злость, он беспокоился о сестре. Иногда канцлер даже забывал, из-за чего Блейк изначально полез в проект, так сильно он заботился о судьбе всего лагеря подростков. Но в такие моменты вспоминал с четкостью.       – Им известно о том, что сделали наши ребята, – продолжила девочка, несмотря на гомон, и тот постепенно стих. – Но они достаточно милосердны, чтобы предложить нам мир, а не войну. Но у них есть условия.       – Это земля их клана, то, что они выдвигают условия, вполне логично и закономерно, – высказался Кейн, кажется, окончательно проснувшись и теперь он уже напоминал не воробья, а сову, так широко распахнул он свои глаза.       – Я согласен. Выслушаем же их, – Джаха опасался этих условий лишь потому, что земляне были далеки от цивилизованной нации. Они были жестоки и воинственны, уже удивительным можно считать предложение мира, а не решительное наступление.       – Первое условие состоит в том, что мы выдадим Трикру тех, кто убил их людей. Они руководствуются кровной местью. Кровь за кровь. Жизнь за жизнь. Те, кто отнял у семей брата, отца или сына, должен ответить перед теми, кто их потерял. Каждый, кого задела смерть тех охотников, будет иметь право нанести удар убийце. А после глава клана закончит казнь отрубанием головы.       Члены Совета побледнели, на той стороне тоже было подозрительно тихо, и только Октавия выглядела невозмутимой. Джаха даже сказал бы, что она полностью согласна с этим условием, ничего внутри неё не дрогнуло, пока она описывала им будущую казнь двух подростков. Эбигейл уже хотела начать возмущаться, но Телониус остановил её взмахом руки. Нет, сначала они дослушают до конца, а потом будут обсуждать.       – Второе условие состоит в том, что мы, народ Ковчега, – тут девочка не сдержалась и скривилась так, словно съела дольку лимона, себя она частью народа Ковчега не считала, – станет официально Небесным кланом. Ритуал инициации состоится в главном городе клана Трикру, куда будет приглашен совет большинства кланов и Хеда, верховная правительница. Учитывая, что вы, канцлер, далековато, Анья избрала Беллами нашим временным лидером. Он получит татуировку главы клана, и после передачи вам полноты власти, перечеркнёт её лезвием. Ничего сложного, кроме испытания на получение места главы. Это испытание будет проводить Хеда для первого главы. Дальше уже переход титула будет идти внутри клана, и Хеда будет вмешиваться только в случае споров.       Это сделает нас тринадцатым кланом, наши мечи станут их мечами, наши щиты – их щитами, мы станем единым народом, помогающим друг другу. В таком случае, у вас останется право носить огнестрельное оружие, – Октавия зыркнула в сторону своих друзей и положила руку на рукоять меча. Да, Джаха был наслышан, что она перенимала больше дикости, чем другие.       – И наконец, третье условие, – тут девушка слегка стушевалась, совсем немного и едва заметно, но от зорких глаз Джахи это не укрылось. Сердце забухало в горле, и мужчина сжал руки в кулаки. Что за ужасное условие заставило даже Октавию чувствовать себя неуютно? Наконец, она собралась с духом и продолжила тем же чётким, отстраненным тоном. – Брачный союз между «враждующими» кланами Трикру и Скайкру. Дети, родившиеся в этом союзе скрепят его кровными узами, что послужит определенной гарантией дружбы между народами.       – И кого они требуют? – снова Кейн среагировал быстрее всех, он даже успел спросить это до того, как разгорится яркий спор по обе стороны экрана.       – Сестра главы клана и брат главы клана, – ответила Октавия, сначала прямо глядя в глаза Кейну, а после всё-таки отведя взгляд.       – Но у меня нет ни брата, ни сестры, – нахмурился Джаха, да и ни у кого на Ковчеге не было братьев и сестёр. Кроме… Тут даже Телониуса подвело его самообладание, и он вытаращил глаза на Октавию Блейк. Единственную сестру за несколько поколений.       – Они требуют тебя?       Октавия лишь кивнула. После этого разразился ад, к монитору прорвался Беллами с Кларк, галдёж стоял такой, что едва ли что-то можно было понять. И пока Блейк переругивался с Кейном, задвинув сестру подальше, словно не её судьба решалась сейчас, Джаха быстро и холодно обдумал условия. В целом, они были скорее выгодны, чем нет. Да, пожертвовать двумя детьми было низко, но в то же время… Эта цена казалась просто ничтожной по сравнению с тем, сколько жизней мог унести вооруженный конфликт с землянами. Стать тринадцатым кланом – и вовсе потрясающая идея, лучше жить в мире и союзе с жителями планеты, а не враждовать. Что же касается свадьбы… Опять же, разве это такая большая жертва?       – Беллами! – звонкий голос Октавии перекрыл весь тот гам, что стоял в эфире. Джаха теперь видел лишь небольшой участок лица девочки и её сжатые в кулаки руки. – Я согласна на это условие. Я предупреждала вас очень давно, что это не закончится ничем хорошим. Вы не послушали. Теперь мне не надо спрашивать вас, чтобы спасти ситуацию. Канцлер, – её бледное лицо с горящими глазами показалось совсем близко к объективу. – Я согласна на третье условие. Обсудите первые два. Но мой вам совет – выдайте этих тупиц землянам, сделайте так, как делали всегда. Убейте, чтобы спастись.       Казалось, ещё мгновение, и Блейк-младшая защипит на них или зарычит, но вместо этого она развернулась и пошла прочь, брат побежал за ней, стараясь поймать за руку, но она вырвалась и убежала. Беллами, конечно, последовал за сестрой. Что ж, обсуждать всё и без него было трудно. Сердобольная Кларк тяжело примет то, что надо будет сделать.       Телониус вздохнул и на секунду отвлекся на пролетающие в иллюминаторе звёзды. Они убили уже стольких людей, чтобы спасти ещё больше. Чего стоит ещё две смерти и одна сломанная жизнь девочки, которая не должна была рождаться? Всё ради выживания. Джаха жил по этому принципу очень давно. И пока было рано от него отказываться.       ***       – Октавия! Стой, кому говорю! – Беллами перекрикивался с сестрой уже несколько минут, пытаясь нагнать её, но она ловко пряталась за палатками, ускользала прямо из-под пальцев и вообще была слишком изворотливой и быстрой. Однако, наконец-то, девчонка опустила ошибку, и парень смог крепко ухватить её за запястье. О неожиданно резко и коротко вскрикнула от боли, и Блейк моментально растерял боевой настрой. Он отпустил сестру и сразу же закатал длинный руках её комбинезона. На её тонком запястье красовался чёрный синяк, и можно было четко проследить контуры чужих пальцев. И это не он сам её так схватил. Это случилось до… – Они что-то сделали тебе? Эти дикари заставили тебя?       – Никто меня не заставлял! – Октавия вырвала руку и вернула рукав на место, но сбежать больше не пыталась, только прожигала брата взглядом, словно не понимая, как ему плохо от всей этой ситуации.       – О, я не позволю им использовать тебя в этой игре. Тебе всего пятнадцать! Какая свадьба, какие дети, что за бред?! Ты сама ещё ребёнок, я не позволю… – у Беллами в голове только этим мысли и крутились. Он представлял, как какой-то дикарь на какой-то дикарской свадьбе закидывает его миниатюрную сестру себе на плечо и уносит куда-то, а потом с той стороны доносятся её крики. Блейк побледнел ещё сильнее. – Нет. Ты не пешка в этой игре, я не позволю тебе страдать из-за этого.       – Но кто-то должен, Беллами.       – И это будешь не ты! – Беллами откровенно срывался. Безумие прошедших дней не прошло мимо. Сначала эти два дебила убили землян, потом О пропала на целый день, а вернулась ночью, загруженная, заявила, что надо послать с утра тревожный сигнал Ковчегу, что будет говорить только всем вместе. Он чуть с ума не сошёл, не мог совсем спать, и теперь это?! Сестра явно решила свести его в могилу.       – А кто ещё? Они запросили сестру главы клана. И глава клана – ты!       – Мне плевать, понятно?! Плевать, чего они хотят, если понадобится я их всех сам перестреляю!       – Придурок! – Октавия взвилась, как разъяренная тигрица, но Беллами смотрел на неё своими красными, больными глазами, в его лице можно было прочесть все оттенки отчаяния и страха, волнения за единственного родного человека, и это смягчило её. – Белл, старший брат… Мы наделали тут много ошибок, – девочка сбросила громкость голоса до доверительного шёпота, и брат с сестрой столкнулись лбами, чтобы слышать друг друга и не пускать слова за пределы их круга. – Пытали землянина, убили двоих, расхаживаем с оружием их самого страшного врага. Мы для них явная угроза. И кому-то надо это менять.       – Значит, они боятся нашего оружия, мы сможем защищаться. О… – Октавии пришлось обхватить ладонями осунувшееся от переживаний лицо брата, и тот прильнул к прикосновению, как щенок. Он понимал, где-то в глубине души, что это не выход. Что оружием они ничего не решат в этот раз, но его маленькое сокровище, его звездочка, как он мог отдать её незнакомому дикарю? Беллами захватывала паника. Почему неожиданно, за пару месяцев до прилёта остального Ковчега, всё пошло так плохо?       – Ты и сам понимаешь, что это не вариант. Но я скажу тебе, только тебе ещё кое-что. Они знают всё: про наши стены, про слабые места, слепые зоны, про дозорных и их привычки, про ловушки по периметру. Если они нападут, лагерю не будет спасения.       Беллами покачнуло от этой новости. Всё, что они тщательно продумывали и строили всё это время, все линии обороны… Всё это уже известно их потенциальному врагу? Вот так просто? Он сидел с самыми способными ребятами ночами, чтобы продумать всё, и… таков результат?       – Белл, – он почувствовал на плече тёплую ладонь, уже едва ли нежную после стольких тренировок с лукой и мечом, но всё ещё такую родную, – это их земля, это мы – инородный элемент. Они завоевали кровью и потом, слезами и страданиями эту жизнь. Нам не следует делать важный вид и заявлять, что мы здесь главные. Нам не выиграть эту войну. Мудрый воин всегда знает, когда надо отступить и принять поражение. Ты теперь не только мой брат, но ещё и глава клана. У тебя есть свой долг, а у меня свой.       Беллами смотрел в глаза своей сестры и вроде видел в них её и нет. Она так выросла. Когда его малышка, которой он читал мифы и истории древности, успела стать такой взрослой? Вся язвительность, раздражение и гнев сошли с лица девочки, и она обняла брата так крепко, как могла. Белл обнял её в ответ.       – Я не хочу отдавать тебя им, О. Я обещал тебя защищать, я не могу…       – Я люблю тебя, старший брат. И я обещаю тебе, что между нами всё останется по-прежнему. В конце концов, мы единственные брат и сестра на несколько поколений, такая связь легко не разрушается, – она улыбнулась, и эта улыбка растопила комок страданий в груди Беллами, позволяя ему совсем немного расслабиться. – Мир жесток и жизнь жестока. Я всё ещё ненавижу Джаху за то, что он лишил нас матери, но в то же время… я могу его понять. А ты?       Ненависть и обида мигом всколыхнулись в его сердце, но улеглись под взглядом Октавии.       – Смерть за жизнь.       – Чего стоит две смерти и одна сломанная жизнь девочки, которая не должна была рождаться? – Октавия не знала, что точь-в-точь повторила мысли Телониуса. На её лице расцвела усмешка. – Может, я родилась именно для этого, старший брат? Спасти всех и найти себе новый дом.       Беллами мог лишь обнять её покрепче, шепча милые глупости ей в волосы. Возможно… возможно, она была права. И от этого было больнее всего.