***
Ксандара била крупная дрожь. Голова сразу поняла, что перед ним, но тело отказывалось что-либо предпринимать. Вероятней всего девушка была уже мертва, так, по крайней мере, колдуну говорила его логичная сторона. Сторона иная, полная вины, толкала вперед изо всех сил. Толкала исправлять свою собственную ошибку. «Как такое может быть?» Подходя к окну на подкосившихся ногах, Ксандар нагнулся и аккуратно принялся вытаскивать тело, стараясь не задеть кромок разбитого стекла. В окулярах маски чародея сверкнул проблеск надежды – пульс еще был. Волшебник поспешно снял плащ и, расстелив его на холодном тротуаре, осторожно положил на него девушку. Первое, что становилось очевидным – с правым глазом Тесс придется распрощаться. Никакая магия не поможет его вернуть. Из глазницы виднелся крохотный осколок булыжника, который требовалось немедленно удалить. Всё лицо покрывал слой песка и каменной кромки, перекрывая царапины и ссадины. Кто-то бы даже сказал, что девушке повезло – ожидаемой каши из зубов во рту не наблюдалось. Похоже, что колдунью спасли потоки ветра, в целом защитив лицо, пусть и не полностью. Напряженными до предела руками Ксандар смахнул с запачканного в крови лица девушки её волосы. Ладони, укрытые черными перчатками, легли на скулы бессознательной Тесс. Волшебник не слыл экспертом в подобном, но проведя руками по голове мог смело сказать, что не почувствовал в черепе никаких травм. С кончиков пальцев начала сочиться зеленая жидкость. Гель заструился по переносице и начал затекать в пробитую глазницу. Вытаскивать осколок без дополнительных мер предосторожности Ксандар так и не решился – состояние девушки по-прежнему являлось критическим. Чародей не стал отвлекаться на громкие шаги позади. – Колдун? Где Аламид? – тишина рухнула от голоса Тейна. Последний огляделся и, зацепившись взглядом за тело, над которым сосредоточенно склонился Ксандар, непроизвольно шагнул вперед. – Что здесь происходит? Ты… – Иди за помощью. У нас нет времени на разговоры, – отрезал волшебник, не отрывая взгляда от лица Тесс. – Это она? – мечник на секунду показался растерянным. – Так чего ты ждешь? Ты же маг – вылечи её! – Я не целитель! – закричал Ксандар, оборачиваясь. – Найди помощь, немедленно! Тейн хотел было что-то ответить, но передумал и, гневно выругавшись о “бесполезных колдунах”, стремительно зашагал прочь из переулка. Ксандар занес дрожащие руки над лицом девушки. Кисти медленно, едва заметно, поднимались выше. Пальцы колдуна всё больше подтягивались к ладоням. Он словно за что-то зацепился и теперь аккуратно тянул, в надежде не сделать еще хуже. Зеленоватые пузырьки потянулись к небу, а вслед за ними – и каменная крошка. Осколок, обволакиваемый густой жидкостью вперемешку с кровью, всё четче проявлялся снаружи. Наконец, он покинул глазницу вместе с остатками зеленого геля, кровавыми ниточками продолжая цепляться за лицо. Пот проступил у чародея сквозь маску. Сфокусированные изумруды окуляров чуть расслабились. Ксандар догадывался, что послужило причиной этих травм. След на противоположной от окна стене и разбросанные повсюду разрисованные листки – всё это недвусмысленно намекало на виновника. И звук – взрыв, эхом прошедший по площади, волшебник не мог спутать ни с чем. Он отпечатался у него в голове еще с Магистрата. «Чего же добивается “Восход”?» – Давайте, шевелитесь, отрабатывайте зарплату! – Но там, на площади, еще столько раненых, мы не можем… – Я привел лекарей, колдун, – сухо оповестил Ксандара воин. Целители воззрились на чародея, сидевшего рядом с телом девушки. – О боги, магус, а здесь что случилось? – Вот и я бы хотел знать, – хмуро буркнул Тейн. Волшебник поспешил подняться с мокрого тротуара. – Судя по всему, здесь был не только раненый в Рипаране наемник, – тихо проговорил он, обращаясь скорее к мечнику. Чародей перевел взгляд на пришедших лекарей. – Она еще жива, помогите ей всем, чем сможете. – Мы доставим её в госпиталь к остальным, магус, – кивнул один из целителей. Ксандар молча смотрел, как завернутую в его плащ Тесс второпях уносят. Отсыревший воздух будто промочил сознание, не давая собраться с мыслями. Магус стоял, засунув руки в карманы черных брюк. Носок сапога бесцельно ковырял тающий полужидкий снег. – Как я и говорил – толку от вас никакого, – Тейн шлепнулся спиной на уцелевший участок стены. – Аламид просто испарился, а следопыта у нас больше нет. – Не говори так, – сквозь зубы процедил волшебник, – Тесс еще может выжить. Воин угрюмо молчал. Шмыгнув носом, он тяжело посмотрел на мага. – Значит, от первого ты не отказываешься? Уверенность звучала фальшиво – создавалось впечатление, что изначально Тейн хотел сказать совсем не это. Как бы он ни стеснялся признавать – на девчонку наплевать ему почему-то не было. Воин оглянулся на видевшуюся из переулка площадь, усеянную людьми. Раненые, мертвые, их семьи, лекари, зеваки… постепенно там собирался весь городок. Аламид – он устроил всё это. – Ты вообще ничего не сделал, Тейн. Абсолютно ничего, – раздраженно отчеканил Ксандар. Чародей принялся собирать разбросанные по земле бумаги. – Я отправлюсь в поместье. Нужно решить несколько вопросов. – Решил слинять? – исподлобья взглянул на него Тейн. – У меня есть книга, расшифровав которую, мы сможем выйти на "Восход", – отозвался Ксандар. – Без неё мы Аламида никогда не поймаем. Чтобы заняться ей – я должен попасть в дом отца. Волшебник очевидно лукавил – он не мог знать наверняка, что находится в книге рунолога, учинившего взрывы в Магистрате и, как оказалось, здесь. Колдун лишь сложил два и два, предположив, что тот является членом Восхода. Вероятность ошибки оставалась довольно высокой. Всё сказанное выступало скорее как некая отговорка для посещения старого поместья Адриона. В конце концов, еще Калеб советовал ему навестить могилу отца. – И ты, Тейн, уходишь, верно? – не церемонясь, спросил Ксандар. – В Рипаране мы сошлись на этом. Воин молча втягивал прохладный воздух, глядя на кучные тучи. – Деваться некуда, коль эта сволочь опять сбежала, – с неохотой сказал Тейн. – Если ты сможешь найти Аламида – то я пойду за тобой следом. Но нас осталось только двое. Яхонта и след простыл – хмырь под шумок попросту смылся. – Ожидаемо, – протянул Ксандар, вспоминая листовку у стола, – но он вернется. Это я тебе гарантирую. – Значит, мы лишились только девчонки? – с оттенком сожаления процедил воин. – Как же по-дрянному всё вышло. Широкий меч лег на плечо. – Что так, что эдак – проку от неё никакого толком не было, – тише прибавил он. Ксандар устало посмотрел на мужчину. Ему так хотелось сказать ему, признаться – но колдун не находил в себе сил. Его сковывали растерянность и страх потерять очередного союзника. В глубине души чародей понимал, что случившееся – его вина. Как же он оправдается перед самим собой на этот раз?***
Игнат как ошпаренный пронесся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Усадьба «Восхода» вновь ожила, но в таком плачевном состоянии её обитателей пиромант еще никогда не видел. Собрание, что Аламид, вернее то, что от него осталось, устраивал сейчас – было чрезвычайным. Нервно потирая лысину, наемник поспешил к самой большой спальне в усадьбе – покоям Могильщик. Хорошие манеры были вторым именем Игната, поэтому он, успешно проигнорировав необходимость стука в дверь, с размаху распахнул её перед собой. Слова застряли у пироманта посреди глотки, поскольку первым, что предстало перед его глазами, оказалась полностью обнаженная фигура Могильщик. Рассмотреть ничего своим жадным взором он, однако, не успел – массивное костяное существо плотно прижалось к колдунье, обнимая одной рукой её грудь, а другой прикрывая более приватные регионы. Жуткий насекомоподобный череп повернулся к Игнату и угрожающе щелкнул жвалами. – ВЫМЕТАЙСЯ ОТСЮДА ВОН! – дрожащий от гнева перст Могильщик уткнулся в сторону Игната. Пиромант почувствовал, как от её крика у него за спиной треснуло некогда разбитое и вновь вставленное окно. Работая чисто на инстинкте самосохранения, наемник повторил все свои движения, но в обратном порядке, плотно захлопнув дверь. – Там Аламид вернулся! – раздался из коридора его отдаляющийся голос. Не успела Могильщик выдохнуть, как вновь услышала приближающиеся шаги. – По частям! – зачем-то прибавил Игнат и побежал прочь, будто марафонец. Картина, вырисовывающаяся в большом зале, в действительности выглядела плачевной. Пыжащийся и покрасневший Джошуа вместе с подоспевшим на помощь Саавом водружали беспомощного Аламида на полагающееся ему место во главе стола. Лезвие даже не дошел до своего стула и, перехватив руками перебинтованный живот, сидел на полу у самой двери. Зеркальные рыцари, тоже вернувшиеся со своего задания, выглядели покореженными, а шлемы некоторых уродовали извивающиеся трещины. Атмосфера становилась всё угрюмее. Мимо вытаращившегося на происходящее Игната прошли Аутвейл с Веспер, еле волоча ноги. Оба фактически рухнули на свои места, не говоря ни слова. Пара наемников выглядела крайне устало и потрепанно. Синее лицо тарийки украшал разбитый лоб, а плечо было забинтовано. Метатель ножей, похоже, отделался куда легче – следов боя на нем не замечалось, в каком бы бою он не поучаствовал. – Я желаю услышать всё – от каждого из вас, – гулкий голос из безногих и безголовых доспехов заставил Игната в два прыжка очутиться за столом. К некоторой неожиданности присутствующих, Аламид начал без Могильщик. Обычно лидер «Восхода» дожидался всех и каждого. Но сегодняшний вечер обычным отнюдь не казался. – Может, вы расскажете, что стряслось в Рипаране, босс? – робко попросил Игнат. Лишенная пальцев рука обвела присутствующих. – Сперва мы выслушаем остальных, – тон Ледяного рыцаря давал понять, что его слова не обсуждаются. Не затягивая молчания, первым заговорил Лекс: – В операцию вмешались посторонние. Колдун и мечник в маске. – Ты забрал документы? – задал простой вопрос Аламид. Зеркальные рыцари, как один, кивнули. – Да. В этом плане нареканий нет. Но им удалось оставить меня без сознания. Понятия не имею, почему меня не убили. Дежурность произнесенных слов в какой-то степени даже поражала. – Задать вопросы, потыкать тебя чем-то острым, получить ответы – самое банальное? – ухмыльнулся Саав. – Кому понадобится задавать вопросы о «Восходе»? Откуда им вообще было знать, что Лекс будет в форпосте в это время? – Игнат непонимающе скосил взгляд на вора. – Я забыл упомянуть, босс, – присутствующим показалось, что голос Лекса трещал, как раздавленное стекло, – Спаций туда тоже явился. Взял меня под стражу. Аламид положил уцелевшую руку на шлем, покоившийся перед ним на столе. – Как вижу – тебя отпустили. Зеркальные рыцари начали переглядываться между собой. Лекс склонил голову набок. – С трудом, – зло процедил он. – Некто убил всех зеркальных стражей в форпосте, еще до нашего прибытия. Спаций решил, что это были мы. – С чего Спацию так решить? У него нет причин не доверять нам, – сконфуженно заявил Игнат, покачиваясь на стуле. – У нас есть мотивация, – глухо отозвался один из зеркальных рыцарей, сидевший вдалеке. – Личные счеты. Джошуа скрестил руки на груди, всматриваясь в пол. Он усердно о чем-то думал. – Те двое – опиши их, – потребовал Аламид. – Черный плащ, глаза-изумруды, оленья маска, – нестройно зазвучали рыцари один за другим. Рунолог медленно снял очки-половинки и принялся тереть переносицу. – Значит, ошибки быть не может, верно, Джошуа? – обратился к колдуну предводитель наемников. – Да, – кивнул тот в ответ. – Это был Ксандар. Думаю, есть смысл огласить для всех незнающих, что он повстречался и мне. Чародей рассказал всё о его стычке с Ксандаром еще по пути до усадьбы. Стоило лишь отметить, что про инцидент с заветной книгой рунолог не произнес ни слова. Боссу знать о ней было ни к чему. – Я один не в курсе, что за «Ксандар»? – толкая Саава локтем, тихо произнес Игнат. Вор лишь пожал плечами. Имя было для него пустым звуком. – Всё сказанное означает лишь одно, – огласил на весь зал Аламид, – по нашему следу идет сын Адриона. – О, – только и смог выдать пиромант, оставаясь в абсолютном неведении. Зеркальные рыцари о чем-то заскрежетали между собой. Судя по звукам – их мнения разделились. – Зачем сыну Адриона выискивать нас? Мешать нашим планам? – наконец спросил Лекс. – Может, потому что мы грабанули дом его папаши? – хмыкнул Лезвие, приподняв взгляд на остальных. Саав хохотнул от услышанного и сложил руки за головой, раздвинув локти. – Так вот значит, что случилось в Рипаране, так ведь, Босс? Это он вас так? – вор перекинулся полным сомнения взглядом с сидящими за столом наемниками. – Там был убийца в маске, упомянутый Лексом, и двое других – какой-то остолоп и девчонка из Лирасса, – последние слова Аламид произнес с ощутимой неохотой. Игнат почувствовал жгучую боль в переносице. – Босс, вы ведь не хотите сказать, что Люция… – Другая. Следопыт, – оборвал его Ледяной рыцарь. – Должно быть, с ней они нас и выследили. Сам колдун вступил в бой только в Марадрате. – И что им всем от нас надо? – не проронивший ни слова за весь разговор Аутвейл наконец устало заговорил. Лезвие засмеялся. Нечто, понятное только ему одному, смешило мужчину и не давало ему покоя. Ирония жизни, открытая лишь ему. – Разве это не очевидно, Вейл? – он провел рукой по окровавленным бинтам. – Я вполне понял, чего этот психопат в маске хочет. – Который из них? – брякнул один из зеркальных рыцарей, которого тут же заткнули посуровевшие собратья. – Подождите, подождите, – насмешливо поднял руки Саав. – Вы хотите сказать, что на вас на всех за такое короткое время успела напасть группа каких-то клоунов? Обрубленные пальцы лидера «Восхода» впились в стол. – Он опасен, Саав. – Для меня, впрочем, остается загадкой его вовлеченность, – рассудительно заметил Джошуа. – Подумайте сами – зачем Ксандару, пропадающему в бесполезных экспедициях целыми годами, влезать в наши дела? С каких пор, игнорирующий внешний мир магус станет нанимать банду головорезов и выходить по наши души? – С тех самых, как в это оказался вовлечен его отец, я полагаю, – неспешно ответил Аламид. – Я считаю, это не более чем попытка выслужиться перед Магистратом, – цинично продолжил рунолог. – Вы знаете, если читали свежего «Вестника». Игнат прыснул и показательно закатил глаза. – Сейчас бы ваши колдовские бредни почитать, – пренебрежительно усмехнулся он. Взглядом Джошуа можно было осушить море. – Для тех, кому чтение дается с трудом, я поясню – буквально завтра магуса судят. Обвинение в убийстве. Вся колдовская общественность постепенно ополчается у него за спиной. – Магус имеет все средства, чтобы от них откупиться, – отрезал Аламид. – Соверши магус это убийство – он бы уже откупился, – подался вперед рунолог. – Я почти уверен, что под него кто-то копает. Наверняка сын Адриона чем-то Магистрату мешает. Аутвейл сделал невнятный жест рукой, не поднимая взгляда смыкающихся глаз. – Каким образом это касается нас? – поинтересовался он у колдуна. – Это означает, что Ксандар нам не помеха, Магистрат разберется с ним, – уверенно заявил Джошуа. Зал погрузился в тишину. Раздавалось лишь бестолковое комариное жужжание, подкрепляемое шелестом за окном. Переливалась от ветра трава в саду, которую давно пора было обработать. – Впрочем, назвать магуса предсказуемым человеком я бы не смог, – вспомнив о своей книге, покачал головой Джошуа. – И убийца в маске?.. – в тоне Аламида ощущалось определенное беспокойство. – Он не успокоится, пока не убьет нас всех, – подал голос Лезвие, уже без капли усмешки. – Или пока сам не погибнет. В дверном проеме показалась Могильщик. Взгляд хозяйки усадьбы в первую очередь был обращен на Ледяного рыцаря. Его состояние заставило колдунью непроизвольно сжать кулак. – Я уничтожу любого, кто встанет у нас на пути. Заявление показалось Лезвию весьма сомнительным. Язвить в непосредственной близости от Могильщик он, однако, не решился. – Нет, мы должны довести дело до конца, – беспрекословно объявил Аламид. – А им… им никогда нас не найти. И я бы точно не отправил тебя одну. Джошуа покосился на лидера «Восхода» и неловко заерзал на стуле. Кажется, что-то сильно его обеспокоило. Аламид протянул целую ладонь к Аутвейлу. – Я прошу прощения, что заставил вас с Веспер ждать. Вейл встрепенулся, понимая, что босс дал своеобразную команду говорить. – Новости из Киптага, верно… Наемник бросил короткий взгляд на тарийку, давая понять, что вещать будет он. – Сотрудничество с Васкезом прошло по большому счету успешно, во многом благодаря Веспер, – Аутвейл коротко кивнул, в качестве знака внимания. – Город больше ничего собой не представляет. Васкез разграбил и скоррумпировал всё, что только мог. Метатель ножей снял шляпу и положил перед собой на стол. – Проблема в том, что он не заплатил нам ни гроша. Аламид дернулся на кресле, вероятно желая встать на отсутствующих ногах. – Что произошло? – последовал его немедленный вопрос. – Ублюдок посмел нанять «Занавес», чтобы убрать Веспер на последнем её задании. Они с тарийкой безрадостно переглянулись. – Стоит ли говорить, что без меня её бы сейчас здесь не было, – сухо отметил Вейл. – Мы вместе отправились на встречу, где должна была состояться оплата. К этим контрабандистам, которые двух слов связать не могут. Обычно Аутвейл весьма четко и быстро излагал ситуацию или мысли, но сейчас, по каким-то причинам, казался необыкновенно растерянным. Взгляд то и дело бродил по столу, словно в поисках внезапной помощи. – Я такого месива в жизни не видел, босс, – он, не моргая, уставился на Аламида. – Все мертвы, все до одного. Даже этот их «Король». Натурально гора трупов. Васкеза мы там, правда, не нашли. Весь зал молчал, напряженно слушая метателя ножей. – Нашли мы его уже в офисе – кусками, – Аутвейл поморщился, давая волю нежеланным воспоминаниям. – Кто-то хорошо с ним поработал, босс. Очень хорошо. Газеты почему-то приплели его смерть к тем, что были в доме мэра, где орудовала Веспер. Как итог – с Киптага за год мы ничего не поимели. Руки Ледяного рыцаря сцепились в невскрываемый замок. Из доспехов тянулись струйки пара. После нескольких серьезных ошибок, Аламид как никогда нуждался в совете. Потому что некто подписал «Восходу» смертный приговор.***
Следом за снегом полил промозглый дождь. Колкий, резкий, бьющий со всей силы поток воды обрушивался на землю, словно та в чем-то перед ним провинилась. Скверная погода… для скверного дня. Вымокший до нитки Ксандар, затаив дыхание, стоял у облезших дверей. Сколько лет прошло с тех пор, как он последний раз здесь бывал? Что ж, магус и не помнил. Колдун лишь понимал, что не хотел возвращаться сюда уже никогда. Только не после смерти отца. Ведь со смертью Адриона погибла душа дома. Так, по крайней мере, казалось самому Ксандару, или так он желал думать. Всё в стенах усадьбы напоминало ему об отце. И как бы чародей этой памятью не дорожил – он предпочел отказаться от неё, дабы не вспоминать об утрате. Но сегодня Ксандар был обязан вновь открыть эти двери. Ради своего же блага. Ради попытки ответить на множество скопившихся вопросов. Ладони в ониксовых перчатках легли на потертую древесину. Маг не чувствовал ничего – никаких колдовских токов от дверей или из-за них не исходило. Собравшись с силами, волшебник медленно, заставляя себя толкать вперед, распахнул тяжелые врата в прошлое. Ксандар сощурился – в глаза ударил свет солнца одного из самых ярких летних дней. В его лучах купались величественные серебряные доспехи, подаренные магистром Синцерусом на свадьбу отца и матери. Дивные картины усеивали стены, образуя целую мозаику из событий давно минувших лет, или событий, никогда не случавшихся. Богатый расчесанный ковер, стелившийся у ног, изображал башни и огни Магистрата. Краски переливались на свету, завораживая зрителя великолепием изображения. Колдовская вешалка парила неподалеку, собрав на себе несколько разноцветных плащей и мантий. Над ней, на небольшой полке, покоился секатор в зеленой стружке. А еще там почему-то лежал зимний шарф. Повсюду благоухали цветы – лилии, розы, хризантемы. Вазы, кувшины, даже стены – всё украшала ухоженная зелень. Растения настигли и книжные шкафы и тумбы, начинавшиеся уже с просторной прихожей. Десятки, сотни томов авторов со всего мира… всё было прочитано им и не раз. В ноздри проникал дивный аромат свежеиспеченного хлеба, и, кажется, мясного рагу, доносившийся из гостиной. Звон счастливых голосов переливался с фортепиано на втором этаже, только лишь начавшим своё выступление со старательных арпеджио. Эти звуки… Дождя, пытающегося пробиться сквозь крышу. … Потолок создавал непередаваемый образ ясного и чистого неба, усеянного… Трещинами, зияющими, словно сама бездна. … и боги, сколько же здесь было книг, украшавших… Пол, грязный и усеянный осколками. Ксандар покачнулся. Мрак покалеченной каким-то бедствием прихожей открывал чудовищный вид. Стертый в небытие ковер стал прибежищем для обломков соседствующих дверей и осколков ваз. Цветы, за которыми никто не ухаживал годами, погибли, не оставив ни тени надежды на спасение. Книги, порванные и стоптанные, были где угодно, но не на своем месте. Серебряные доспехи попросту исчезли. Много чего исчезло, на первый взгляд. И то была лишь прихожая. Магус прошел вперед, на ходу снимая маску. Усеивающая всё вокруг пыль так и норовила попасть в глаза и ноздри. Хаос и разруха – так он мог охарактеризовать увиденное. Ксандар ожидал упадка, ожидал заброшенности, чего угодно, но только не руин. И именно на них изнутри походила усадьба. Ноги сами несли чародея в кабинет отца. Он не знал почему, просто шел именно туда, словно надеясь открыть заветную дверь и спросить… Спросить, почему ты ушел. Ксандар больше не ощущал поддержки в этих стенах. Этот дом стал призраком окончательно. Колдун брел по коридору, стараясь не смотреть вокруг, пока его внимание не привлекла одна из многих, выкинутых прочь книг. Привлекла своим названием и именем, что оно содержало. «Очерк об Адрионе и художнике, погубившем сотни жизней». Магус склонился, поднимая запачканное в саже издание. Чародей открыл его на случайной странице. Таковой оказалась страница под номером сто двадцать четыре. «… Он повторял стук за стуком, однако и его запас вежливости мог иссякнуть, как я полагал. В конце концов, назначить встречу и не ждать при этом гостей – признаки дурного тона налицо. Я был уверен, что он остановится и уйдет, решив, что сообщение не стоит его драгоценного времени, но я в очередной раз ошибся в Адрионе. Он расплавил замок и прошествовал внутрь, словно хозяин, словно бывал здесь каждый день…» «… Стоны раздавались с кухни, где нашим глазам открылась пренеприятная, даже страшная картина – девушка, что связалась с нами, пыталась перерезать себе горло ножом. Адрион не терял ни секунды – одной только силой мысли он извлек нож из побелевших девичьих рук и отбросил на стол. Он повернулся ко мне и сказал быть настороже. Он предположил, что с домом что-то не в порядке, что, должно быть, нечто изнутри сводит жертву с ума…» «… Мы ничего не успели сделать – подобной ярости, ненависти, гнева, безумия! Боги, я в жизни не видел ничего подобного по отношению к себе ни у кого из людей. Бедняжка перерезала себе глотку. Адрион долго исследовал тело, молчал куда больше, чем было положено, буду с вами честен. Наконец, его запачканные кровью очередной жертвы перчатки оторвались от трупа. Поднявшись, мой спутник произнес только одно лишь слово. Немо». Ксандар прекрасно знал эту историю еще с детства, когда ему и довелось, к своему несчастью, её прочесть. Магус, тогда еще совсем мальчишка, неделю боялся поднимать глаза на любую из картин в коридоре, в ужасе бегая по усадьбе, уставившись в пол. А всё потому что знал концовку очерка, и, следовательно, и его развязку. Колдун вгляделся в ближайшее из уцелевших настенных изображений. Большинство из картин без следа исчезло, а оставшиеся едва держались, чтобы не сорваться. Ксандар увидел широкое зеленое поле и багровый закат. Солнце торопливо садилось, желая скорее уступить бразды правления луне. Простоватый, но действенный стиль, полностью погружающий в атмосферу… «Я не помню этой картины». Ксандар резко развернулся, но был вынужден закрыть глаза рукой. Уходящее, но по-прежнему яркое и жгучее солнце счастливо закатывалось на багровом небе. Сапоги зашелестели о ярко-зеленую влажную траву. Колдун попятился, но спина не встретила стены дома – позади него простиралось нескончаемое поле. – Меня предупредили о твоем любопытстве и внимательности, магус, – раздался отовсюду вкрадчивый высокий голос. – Но, как мне кажется, ты оказался просто глуп. Угрожающе подняв посох, Ксандар с опаской оглянулся по сторонам. Ловушка?.. – Твои усилия тщетны. Магия здесь не работает. Не слушая неведомый голос, чародей попытался выпустить из кончиков пальцев шаровую молнию. Ничего не произошло. Как бы он ни выбрасывал кисть вперед, добился он только боли в локтевом суставе. – Для упрощения нашего с тобой общения, я полагаю, что мне стоит представиться, – насмешливо заявил голос. – Мендаций, так меня зовут. Я с соболезнованиями из Магистрата, магус. – Суд только завтра. У вас нет никаких прав… – Оставь права для суда, – пренебрежительно перебил его Мендаций. – Ты уже мой. Ксандар сел на траву, посматривая на небо. – Так что это за магия? Не расскажешь? – решил поинтересоваться колдун. – Я знаю тебя, магус, Тормун рассказал мне абсолютно всё, – пленитель зацокал языком. – Я не дам тебе ни капли информации о том, как работает моё заклинание. Всё, что я скажу – вдохновение пришло от работ Немо. – Мне следовало догадаться, – покачал головой Ксандар. – Картины, конечно же. Весьма недурно для канцелярской крысы из Магистрата. Отовсюду раздалась усмешка. – Это не сработает, магус. Тебе не вывести меня из себя, – заявил Мендаций. – Тормун предупредил меня… – Я просто поражен, что этот старый хрыч хоть что-то про меня знает, – проигнорировал голос Ксандар. – Я всю жизнь бегал от него как от огня, а он, выходит, знает меня лучше всех! Он раскинул руки в стороны, словно сгребая некую материю к себе. – Посмотрим, так ли магистр проницателен… Со всех сторон раздался шорох, а затем, после мимолетной паузы, гулкий стук. Голос это никак не комментировал. – Как ты это сделал? – наконец произнес Мендаций. – Я уронил картину, не правда ли замечательно? – Ксандар казался весьма довольным. – Ты ведь сказал, что я не могу использовать колдовство внутри… Магус успел лишь единожды моргнуть, как осознал, что больше он на поле не один. – Приказ был доставить тебя живым или мертвым. Последнее – куда проще, разве нет? Взору Ксандара предстал рослый мужчина с невероятными длинными волосами, стелющимися по спине и закрывающими правый глаз. Плечи бордового пальто украшал узор, подобный картинным рамам. С пояса на цепочке свисала золотая кисть. – И как же ты собираешься меня убить, посланник Магистрата? Мендаций развел руками в манере человека, открывающего очевидные истины. – Я же волшебник, магус. Мне ничего и не нужно кроме магии. Лицо Ксандара ожесточилось, теряя былое разговорное дружелюбие. – У тебя отлично вышло заставить меня думать о картинах, я отдам тебе должное, – он уставился на него исподлобья. – Но ты совершил огромную ошибку, когда установил единственное правило. – Что ты… Ксандар развернулся от оппонента на сорок пять градусов и выбросил руку вперед, будто дотягиваясь до чего-то. – Потому что правила распространяются на всех! Магус ощутил, как определенное нечто с силой уткнулось ему в ладонь. Колдун сделал шаг вперед и замахнулся. Секатор с треском вошел в плоть противника, заставляя того закричать от боли. Оттолкнув потерявшего концентрацию Мендация к стене, Ксандар вырвал инструмент у него из-под ребер и вонзил в незакрытый прической глаз. Магистратовский убийца медленно заскользил к полу. – Некомпетентный сукин сын, – на выдохе произнес магус. – Если магия запрещена, то никто не может ей пользоваться. «Всего лишь гипноз». Ксандар почувствовал острую необходимость в свежем воздухе. Пошатываясь, он поплелся на задний двор. Дождь перестал быть помехой. Магус уже почти его и не чувствовал, пусть и лило как из ведра. Тропа к небольшому холму выглядела затоптанной, даже под размывающим её дождем. Они были и здесь – «Восход» исходил всё вдоль и поперек. Не отдавая себе отчета в том, куда идет, колдун шагал по лужам и грязи всё дальше и дальше к холму. Когда-то, давным-давно, там стояла литая скамья, на которой Адрион порой располагался после тяжелого дня или рано утром. Это место и стало его могилой. Местом, где все думали, что он похоронен. И думают до сих пор. «– Сколько не летят годы, я замечаю, что всё чаще и чаще смотрю на небо, Ксандар. Дни перестают в недели, недели в месяцы, а те в годы… и я всё смотрю. Что я такого в нем нахожу? Я не знаю… Это одна из немногих загадок, ответа на которую я не ведаю. Быть может, я всё больше нуждаюсь в свободе от этого мира?» Ксандар стоял на коленях у обрыва в наспех раскопанную могильную яму. Глаза намокли совсем не от бушевавшего ливня. Магус видел сгущающуюся грязь и распахнутый гроб. Теперь сын Адриона знал наверняка, что наемники здесь искали. Скипетр его отца.