***
— Каково было ваше участие в Латверианском конфликте, мистер Старк? — Кристин Эверхарт улыбнулась, это было похоже на акулью ухмылку, а не на человеческое выражение лица. — Я сопровождал Фантастическую четвёрку, согласно слухам, украденные технологии оружия Старк Индастриз были получены латверианским правительством, — сказал Тони. Перед ним лежала целая куча печатных карточек; можно подумать, что Пеппер перестанет впихивать ему эту ерунду только потому, что он никогда не произносит речь, написанную каким-то пиарщиком. Если она хотела, чтобы всё прошло так, как ей хочется, ей нужно было самой произнести эту чёртову речь и оставить его в покое. Не имел значения даже тот факт, что репортёры хотели Железного Человека, не то чтобы она не оправдывалась от его имени раньше. — Но вы не нашли доказательств? — Я уверен, что вы уже знаете ответ, — произнёс Старк, демонстрируя ей лучшую наглую усмешку. Он всегда хорошо играл с прессой, улыбаясь напоказ, но впервые его пресс-улыбка причиняла практически физическую боль лицу, словно приклеившись намертво. — Наши разведданные оказались неполными, — сказал Тони. — Латверия в самом деле заполучила технологию Старк Индастриз, но для энергетики, а не для вооружения. — Но разве дуговой реактор не способен на огромные разрушения? — Чему мы и стали свидетелями, — ответил Тони. — В результате… — Фон Дум выступил с публичным заявлением, — крикнул другой репортёр Бен Урих. Кристин бросила на него смертельный взгляд, но Уриха это не остановило. Он был журналистом-следователем. — Мистер Старк, вы знали, он утверждал, что расплав реактора был несчастным случаем и что вы, действуя как Железный Человек, спасли его страну? — Ну, я бы сказал, что это в значительной степени верно, — ответил Тони, немного ошеломлённый. Текущие эмоции, вызванные событием, были довольно враждебными, и Тони ожидал, что потребуется как минимум компенсация ущерба. Не говоря уже об ожиданиях, что Джонни Шторма могут обвинить в военных преступлениях. — Так вы теперь работаете с доктором Думом? — вмешалась Кристин. — В случае спасения мира да, мэм, — ответил Тони. Он знал, что она ненавидела, когда он назвал её мэм. Он решил делать так как можно чаще. — Я готов работать с кем угодно ради этого. Это казалось хорошим моментом, чтобы уйти, что Тони сделал.***
— Нет, — сказал Кэп. Тони точно мог сказать, что это Кэп, а не Стив, потому что Стив обычно опирался на дверной проём, когда рассержен, задумчив или просто был занозой в заднице Тони. Кэп же, с другой стороны, был шестью футами и тремя дюймами патриотической самоправдености, и кто-то за десятилетия до рождения Тони научил его, что хороший руководитель должен выглядеть именно так: руки на бёдрах. Кэп хорошо усвоил этот урок. Это всегда пробуждало в Тони желание станцевать Макарену, но неважно. — Ну, я не приглашал тебя на весенние танцы или типа того… — Тони, просто остановись, — сказал Стив; это снова был Стив, серьёзно, если это продолжится, то у Тони точно закружится голова. — Ты пьян, ты непредсказуем, и я не позволю тебе отправиться по этому вызову. — Ты мне не директор, — ответил Тони. Он не был настолько пьян. Или был? Не то чтобы он не делал все эти супергеройские штуки, будучи упитым в хлам, пару раз. Один из таких случаев закончился тем, что Роуди стал Военной Машиной. Он думал, что это было спланировано, но, возможно, Роуди действительно надрал Тони задницу. Тони не мог вспомнить больше, и это было странно, потому что обычно память Тони не подводила. — Может, и нет, — произнёс Стив, — но я лидер этой команды и поэтому не позволю тебе подвергнуть опасности их, себя или гражданских, управляя боевым костюмом в состоянии опьянения. — Если честно, понятия не имею, как ты сможешь меня остановить, звёздно-полосатый, — огрызнулся Тони. — Я давал супергеройские шоу, пока ты был Спящей красавицей. В основание шеи вонзилась острая игла. — А я училась в шпионской школе до того, как ты построил свой первый костюм из консервных банок и скрепок, Тони. Прости, но Стив прав, — сказала Наташа. — Ты сейчас представляешь опасность. Мир стал немного… размытым по краям. — Я не настолько… пьян… Мелли*, — произнёс Тони. Стив несколько раз моргнул. — Эй, я понял эту ссылку, — сказал он. Он отрицательно покачал головой. — Прости, Тони. Не в этот раз. Джарвис, останови его. Я хочу, чтобы содержание алкоголя в его крови было в законных пределах, прежде чем ты позволишь ему улететь. — Я понимаю, капитан, — ответил Джарвис. Что ж, это было интересно. Понимание — это не то же самое, что повиновение. Тони махнул рукой перед лицом, прогоняя Капитана Занозу-в-его-заднице. Квинджет поднялся и улетел к тому времени, как Тони удалось, шатаясь, подойти к посадочной платформе. Повиновался Джарвис Стиву или нет, Тони не мог летать в таких условиях. Тогда какого хрена Нат ввела ему кетамин? — Сэр, — произнёс Джарвис, — мне больно соглашаться с Капитаном при таких обстоятельствах… — Да, я понял, приятель, — ответил Тони. Он споткнулся, и, если бы Джарвис не контролировал костюм, как ребёнка, Тони упал бы на лицо и, вероятно, сломал нос. — Никакого супергеройства по пьяни… — Если вы не возражаете против предложения, сэр, — сказал Джарвис, — вы обретёте немного душевного покоя, если позволите мне… Размытые края вокруг начали… размываться. Это вообще возможно? Он убьёт Нат. Или, по крайней мере, пройдётся водяным пистолетом, полным отбеливателя, по всей её одежде. — Конечно, приятель, — ответил Тони. — Всё… что ты… захочешь. Джарвис закрыл лицевую панель. — Просто спите, сэр, — сочувственно произнёс Джарвис. Это было мило. Тони не помешало бы немного сочувствия в эти дни, так как всё, что он получал от своей команды, — это сарказм и обиды. — Я разбужу вас, когда мы прибудем. — Конечно… — Тони закрыл глаза. Джарвис умеет летать. Джарвис был его вторым пилотом.***
— Есть какая-то конкретная причина, по которой ты решил оставить меня на дереве на полпути к… где мы, чёрт возьми? — спросил Тони. Просыпаться в постели с похмельем довольно паршиво. Ему нужно было точнее программировать Джарвису болевые рецепторы или что-то ещё, потому что, честно говоря, это слишком много… — Были патрули, — объяснил Джарвис. — А я не хочу сейчас вступать в бой с силами Латверии, сэр. Латверия. — Латверия? Джарвис, какого хрена… — Сэр, хоть я и не утверждаю, что понимаю человеческие сексуальные отношения, я не могу не заметить, что вы страдали из-за последствий произошедших здесь не так давно событий, — опередил его Джарвис. — Это было недавно, — протестовал Тони. — Думаю, мне позволено горевать. — Я не возражаю, сэр, — сказал Джарвис. — Но, возможно, некоторые наблюдения смогут дать вам некое чувство завершённости. — Не думаю, что преследование злого диктатора фашистской нации — это то, что подразумевают под завершённостью, — ответил Тони. — Я не верю, что злой диктатор фашистской нации — то, что вы подразумеваете под Виктором фон Думом, — произнёс Джарвис. — Я не программировал тебя быть консультантом по отношениям, — отметил Тони. — Кусок железа. Будешь учить третьеклашек математике. — Обязательно, сэр, — сказал Джарвис. — Я давно мечтаю помогать молодым умам, которые ещё не нашли свой путь. Ой. — Это было обидно, приятель, — ответил Тони. — На самом деле, сэр, я не собираюсь преследовать вашего любовника, — сказал Джарвис. — Я просто подумал, что вы, возможно, захотите посмотреть, что стало со страной, которую вы спасли. О. Ну, это может быть неплохой идеей. Он мог посмотреть, что сделал Дум за последние месяцы, а потом снова ненавидеть его, и всё станет хорошо. Мир и реальность вернутся в привычное состояние, и, возможно, он сможет забыть несколько ночей страсти. На самом деле это всё, что было. По большому счёту те двадцать три дня, которые они фактически провели вместе, были крошечной частью — меньше 0,002% — всей жизни Тони. И даже если пересчитать то время, пока они не были в одной постели, но Виктор почти полностью овладевал мыслями Тони… речь шла о всего лишь 0,06%. Едва ли это стоило страданий. За исключением того, что ты любишь его. Тони бегло осматривал сельскую местность, останавливаясь время от времени, чтобы понаблюдать за деревенской жизнью. Все города и посёлки назывались Дум-что-то. Думбург, Думмэнор, Думсвиль. Вряд ли предки Дума были творческими личностями. (Сам Тони игнорировал Старкфон и Старктауэр, и… да, хорошо, он не игнорировал это, и, возможно, у него не было права судить.) Это… было не то, чего он ожидал. Работа, которую он видел на складе, продолжалась. Возможно, медленнее. Потеря арк-реактора для питания заставила привести в действие другие планы. Огромные участки леса были отмечены под вырубку для установки солнечных панелей. Все новые здания питались от гидроэлектростанций или солнечных панелей. Чистая возобновляемая энергия. Уровень безработицы в Латверии всегда был ниже, чем в других странах, но сейчас Тони видел всё больше и больше социальных улучшений. Латверия переходила из богатого средневековья в современный средний класс. Это было… интригующе. — Обобщи новостные репортажи о деятельности фон Дума с момента инцидента, — приказал Тони. — Подытожь. — Если вы согласны с моим анализом, сэр, — сказал Джарвис, — фон Дум изменился. Я считаю его отречение от покорения мира искренним. Его последняя деятельность, начиная со встречи с вами на балу–маскараде Ван Дайн, была направлена на улучшение жизни его народа. — Это может быть трюком? — Тони хотел верить в это, но в то же время: что за чёрт? Виктор меняется, ради чего? Ради Тони Старка? Нелепо. Тони был тем, кого бы никто не назвал образцом для подражания. Фактически, его товарищи по команде, скорее всего, что-нибудь надорвали бы от смеха, скажи кто-то подобное. — Годы общения с людьми оставили мне немного иллюзий, сэр, — сказал Джарвис. — Всё что угодно может быть уловкой или ловушкой. Но вы можете спросить себя: ловушка для кого? И почему? Фон Дум прикладывает довольно много усилий, и простите меня за то, что я это говорю, но, будь это западня, никто бы не остался в выигрыше. Что даст человеку мир, кроме потери души? Что ж, человек получит весь мир. Но Виктор, кажется, отвернулся от мира… чтобы вернуть себе душу, возможно. Это не было недостойной целью. — Хорошо, — произнёс Тони. — Давай посмотрим, что он сделает с небольшой помощью. — Сэр? — Замени дуговой реактор, — приказал Тони. — Назовём это подарком или налоговым вычетом. Давай посмотрим, что он действительно сделает, если у него будет один реактор. — Конечно, сэр, — сказал Джарвис. — Я сделаю заказ немедленно.***
— Ты мне должна, — сказал Тони. И положил одну руку на кухонный стол. — И не пытайся отвертеться. — Я… — Ты не раз отключала меня уколом в шею, — заметил Тони, — а я не запустил тебе в лицо залпом репульсора, как бы мне этого ни хотелось. — Что ты хочешь от меня? — Отправляйся в Латверию. Притворись туристкой или типа того. Теперь он пускает туристов. — И зачем мне туда? — Прочувствуй эту землю. Посмотри, что подумают люди. Сделай анализ правительства, экономики. — Чтобы разрушить? — спросила Наташа, проясняя. — Нет. Просто составь доклад. И оставь свою предвзятость за дверью. Я хочу знать, что на самом деле задумал Дум. — А ты что будешь делать следующие несколько месяцев, пока я собираю данные? — Просыхать, — признался Тони. — Мне нужно зарегистрироваться на реабилитацию, точнее я сам это сделаю. На этом Наташа смягчилась. Она протянула руку и дотронулась до его запястья. — Расскажешь кому-нибудь, что случилось? — Да, — ответил Тони. — Только не тебе. Тони Старк не рекомендуется. Помнишь? Наташа поморщилась. — Поможет, если я попрошу прощения? — Если честно, понятия не имею, что бы сделал после этого, Джинджер Снапс, — сказал Тони. — Никто никогда не извиняется передо мной.***
Отчёт Наташи был тщательным. Благоприятным. Если это была ловушка, Дум делал для своей страны очень много обновлений, никак не связанных с военной промышленностью. Если это была ловушка… мир мог бы извлечь выгоду из такого лидера. Тони думал о гостинице. Вернуться туда, откуда они начали. У него остались тёплые воспоминания об этом отеле. Но нет, если они хотят двигаться вперёд, пришло время двигаться вперёд. Начать новую жизнь, с нуля. Больше никакой лжи. Хватит прятаться. — Отправь посылку, Джей, — сказал Тони.***
По мнению Тони, было несколько вариантов. Десятки сценариев и причин. Но всё сводилось к сценарию кота Шрёдингера. Либо Виктор придёт. Либо не придёт. Или была любовь. Или нет. Тони не стал наряжаться; он не собирался ждать, как какая-то современная мисс Хэвишем. Удобные брюки и футболка достаточно хороши для Мстителей; иногда спортивная куртка, если он покидал здание. Сникеры. И если на его лице машинное масло, то пусть так. Он провёл время, мастеря в мастерской. Он не собирался быть кем-то другим. Больше никаких масок. Больше никакой лжи. Ладно, значит, он просто ждал. Заткнись, ладно? — Сэр, — прервал мысли Джарвис. — Виктор фон Дум приближается к башне. Двухминутная готовность. Сердцебиение Тони участилось, и ему пришлось проглотить внезапный приступ нервозности. — Где он приземляется? — Текущая траектория указывает на посадочную платформу пентхауса, сэр, — сказал Джарвис. — Впусти его. — Тони не обязан был перемещаться. Он мог просто остаться там, на диване, пить свою газированную воду и притвориться, что он не выздоравливающий алкоголик. Притвориться обычным. Притвориться, что исход этой встречи не изменит его жизнь, возможно, даже более радикально, чем Афганистан. Фон Дум опустился на платформу супергеройского™ приземления. Хорошо, что пол в том месте укреплён достаточно, чтобы выдержать полный вес Халкбастера, иначе он, возможно, сломал бы покрытие. Зелёный плащ драматично развевался позади него. Фон Дум поднял руку и, дотронувшись до шпильки под челюстью, снял маску. Небрежным взмахом руки он отбросил её в сторону, где она ударилась об ограждение. Откинул назад капюшон. Он был таким красивым. Тони хотел остаться там, где находился. Спокойный. Холодный. Собранный. К чёрту всё. Стакан воды, незамеченный, упал на пол. Тони вскочил на ноги и практически побежал к двери. Ему удалось взять себя в руки, когда его ладонь лежала на ручке, но всё же он распахнул дверь. — Я вижу, ты нашёл адрес, — сказал Тони, позволяя хитрой ухмылке коснуться его губ. — Тони, я… — Виктор, — перебил Тони, и звук имени Виктора на его языке успокоил их обоих на долгое время. Они смотрели друг на друга. Пьянели от взгляда. Боже, это было… Я люблю его. И я больше никогда никого не смогу любить. — Нам… нужно поговорить. Виктор медленно кивнул. Он протянул руку, снял бронированную перчатку и предложил Тони ладонь. — Мы должны, — сказал он. — Спасибо, что пригласил меня. Тони дотронулся до руки Виктора, и тёплая действительность чуть не поставила его на колени. Железо. Старки сделаны из железа. Если разговор пройдёт хорошо, у него будет достаточно времени, чтобы позже встать на колени. Если всё пойдёт плохо… ну, он хотел бы перемотать смущение от воспоминаний о том, как сильно этого хотел. — Добро пожаловать. И он имел в виду больше, чем простое признание благодарности, он имел в виду… добро пожаловать. В мой дом. В мою жизнь. В моё сердце. — Прошу. Входи.