Победителю отходят трофеи

      — Для человека, который должен быть почти таким же умным, как я, ты очень глупый, Доктор Стрэндж, — сказал Тони. — Сейчас тебе надерут задницу прямо из другого измерения.              — Прячешься за плащ Дума? — спросил Стрэндж. — Это что-то новенькое.              — Прости, что?              — Было время, когда ты бы встал на ноги, жаждущий битвы, а не ждал парня, который придёт и спасёт твою задницу. — Стрэнджу не очень хорошо удавался обыденный тон, хотя он и прислонился к стене. Его плащ — и Тони никогда не мог сказать, был ли тот сам по себе полностью разумным или просто очень нетерпеливым и волшебным щенком — практически ощетинился от напряжения.              — Я в отставке, — сказал Тони. — Не знаю, сколько раз я должен объяснять это вам, народ. Какая бы у вас ни была проблема, мне всё равно. Меня это не интересует. Проваливай и доставай ведьму Ванду, или Т`Чаллу, или кого-нибудь другого. Кто-нибудь ещё. Я столько раз спасал планету, что это стало рутиной. С меня хватит.              Он абсолютно лгал. Стрэндж проделал весь этот путь до Латверии, и пусть для него путешествие не было долгим, как для кого-то другого, оно всё же не вписывалось в рамки обычного, но он специально прибыл в поисках Тони, а не Дума. Тони признался бы — самому себе, — что испытывает любопытство. Это было его проклятие.              Вик отсутствовал. Где-то. Делая что-то. В другом измерении. Тони мало что знал об этом, кроме того, что тот обещал вернуться через несколько дней. Ладно, может быть, Тони немного знал об этом, потому что был любопытным сукиным сыном, а ещё был занят работой над новым ИИ, и, возможно, Джокаста не совсем поняла, что конфиденциальность — это важно, но она училась, медленно.              После она сообщила о нескольких приглушённых разговорах между Виком и какими-то существами, и всё выглядело так, будто Тони не должен знать об этом. И всё же он попытался перевести язык.              — Так уж случилось, что я здесь не для того, чтобы драться, — сказал Стрэндж, рассеянно похлопывая себя по плащу, что придавало ему вид босса мафии с домашним котом. — И мне не нужны твои советы. Я здесь, потому что думаю, что ты можешь быть в опасности.              — Польщён, но смотри выше про парней и надирание задниц, — ответил Тони. Он снова посмотрел в книгу, которую изучал. Ну, изучение не совсем то слово. Он очень старался понять, как преобразовать колдовство в электронный формат. Не было никаких причин хранить книги заклинаний на древней бумаге, в вонючих книгах, в смехотворно пыльных библиотеках. Никаких причин, за исключением того, что Тони не мог понять, как переместить их со страниц книги на электронную копию. Что-то в процессе передачи разрушало даже способность Вика колдовать.              — Боюсь, это именно то, чего они хотят.              — Слушай, Бибиди-бобиди-бу, — сказал Тони, — либо говори, чего ты хочешь, или кыш отсюда. Я тут очень занят.              — Что ты делаешь, Старк? Пытаешься расшифровать заклинание, которое может совершить любой ребёнок с магическим талантом блохи?              — Не стоит недооценивать блох, они хитрые маленькие засранцы, — ответил Тони, а затем не смог удержаться от кивка и улыбнулся каламбуру. — Кроме того, этого никто ещё не делал.              — Тобой движет это, Старк? Сделать что-то новое, только чтобы сказать, что ты это сделал? Есть способы провести время получше.              — Нет, не-а, — сказал Тони, захлопывая книгу. — Видишь ли, вот в чём дело, Стрэндж. Вы все, кажется, думаете, что обладаете какими-то правами на моё время, какой-то… высшей целью, для которой вам нужен мой мозг, но не остальная часть меня. Железный Человек — да. Тони Старк — не рекомендуется. Ты ничего не понимаешь. Теперь это моя жизнь. Никто из вас не имеет на меня никаких прав, так что да, если я хочу узнать, могу ли перевести том магии в код, то я это сделаю.              Вик, по крайней мере, наслаждался, наблюдая, как он пытается это понять. Тони удалось наложить одно заклинание. Одно. Вроде. Он больше рассыпал магией, чем поднял, но эй, каждый должен с чего-то начинать. Вик убеждал его усовершенствовать одно заклинание, прежде чем пытаться изменить магию, но иногда приходится летать, потому что ползаешь, верно?              — Как ни больно признавать, — сказал Стрэндж, — твоё благополучие влияет не только на тебя самого.              — К сожалению, я не смог стать полноценным отшельником, МакМэйдж.              — Ты можешь перестать быть саркастичной задницей хотя бы на две минуты?              — Могу, — предположил Тони. — Скорее всего, не буду, но я могу. Выкладывай, или я покажу себя во всей красе.              — У твоего парня есть чрезвычайно мощный магический предмет, — сказал Стрендж. — В последнее время нам стало известно — под «нам» я имею в виду мне, — что определённая группа людей пытается его заполучить. Учитывая их заинтересованность в самом быстром пути к сердцу человека, ты… скажем так, слабость, которой у фон Дума раньше не было.              Тони вздохнул и повернул голову, чтобы посмотреть на Стрэнджа.              — Ты ведь знаешь, что я не какая-то девица, верно?              — Я знаю, что в том, что касается магических сил, ты в значительной степени не защищён, — сказал Стрендж. — И до недавнего времени, скорее всего, отказывался верить в существование магии, а значит, ты не подготовлен. Возможно, фон Дум не учёл, что кто-то может ударить по нему через любимого человека. Спорный вопрос, действительно ли он заботится о тебе, но мы все знаем, как Дум относится к вещам, которые, по его мнению, принадлежат ему.              — Значит, ты думаешь, что кто-то похитит меня, чтобы заставить Вика отказаться от магического МакГаффина, — произнёс Тони, — и ты думаешь, что Вика не будет волновать, если это случится. И вот что мне интересно, высокий, тёмный и мистический: почему это важно для тебя? — Тони наблюдал за ним мгновение, а потом: — Ах, ты ещё не решил, заплатит ли он за меня выкуп. И ты здесь, чтобы получить предмет, пока его нет поблизости, в надежде, что моё похищение станет неактуальным, по крайней мере в том, что касается этого предмета. Большое спасибо за беспокойство, пока-пока.              — Ты веришь, что он отдаст за тебя хоть каплю своего могущества?              — Вообще-то нет, не верю, — ответил Тони. — Но в этом нет ничего нового или необычного. Ты не уступаешь террористам или тем, кто берёт заложников. Потому что это только поощряет их. Выкуп не выплачивают. За кого угодно. По любой причине. Это, кстати, касается и тебя. Ты не можешь взять что бы то ни было, просто чтобы сохранить это. Больше я тебе ничего не скажу. Уходи.              — На твоём месте, Старк, я бы спросил его, что он припрятал такого ценного, что люди вроде Барона Мордо готовы за это убивать. Это…              — А теперь скучно, — сказал Тони. Возможно, он не мог произносить заклинания или записывать их на флешку, но единственное, чему он научился с тех пор, как переехал в Латверию, — это как управлять магическими устройствами. Они были чем-то похожи на костюмы. Приведённое в действие его жизненной силой и активированное командной фразой или движением запястья, устройство было простым в управлении.              Вот почему Вик оставил ему несколько таких.              Одно из них он закинул в направлении Стрэнджа.              Маловероятно, что внезапная телепортация из Латверии в пустыню Гоби произведёт какой-то эффект, кроме разве что того, что разозлит Стрэнджа; он обладал собственными заклинаниями телепортации и мог легко переместиться в другое место.              Но не в замок Дума. Заклинание отгородило его от этой области и окружающей сельской местности на сто миль в любом направлении на один лунный цикл (потому что магические артефакты, как правило, имели тенденцию сопровождаться странными правилами, ни одно из которых Тони на самом деле не понимал, но это нормально.)              — Отсоси, Величайший Маг. — Тони отложил устройство и через несколько минут взял гримуар и вернулся к работе.

***

      За свою жизнь Виктор повидал много прекрасного. Он был одним из лучших колдунов на планете и мог бы легко стать Верховным Магом, если бы захотел взять на себя ответственность. Он путешествовал по измерениям и наблюдал восход Земли с поверхности Луны. Он творил чудеса с сердцем самого Анимуса и владел разрушением, как Бог.              И всё же ничто не тронуло его так сильно, как Тони, спящий, согнув шею под неудобным углом, в своём кресле, с открытой книгой на коленях.              — Тебе не нужно было меня ждать, — сказал Виктор, толкая плечо Тони до тех пор, пока сонные причмокивания не дали понять, что тот проснулся.              Тони моргнул несколько раз, поворчал и стёр сон со своих ресниц.              — Ох. — Его лицо смягчилось в улыбке. — Ты вернулся. Как тебе… прости, я забыл, куда ты отправился?              — Это не имеет никакого значения, — ответил Виктор, — просто захолустное измерение, которое является лучшим местом для сбора чешуи джиннов.              Тони сморщил лоб.              — У джиннов есть чешуя?              — Похожа на драконью, — подтвердил Виктор. — Но они линяют, поэтому это не так опасно. Я просто отправляюсь туда, где они гнездятся, и собираю чешую. Гораздо проще, чем вызвать кого-то в наше измерение и сражаться с ним. Лучше для ландшафта.              — Но они опасны?              — Всё, что не на своём месте, опасно, — сказал Виктор. — Я был бы для них чужаком, посторонним. Угрозой. Если бы они меня обнаружили, то наверняка бы напали. — Он замолчал, оглядываясь. — Кстати, о посторонних.              — У меня был гость, — ответил Тони. — Мы перекинулись парой слов, и он ушёл, не получив того, чего хотел. Мне кажется. Со Стрэнджем не знаешь наверняка.              — Он не причинил вреда?              — Ну, у него могла случиться вспышка гнева где-то в Азии, но я не утруждался следить за этим, — сказал Тони. — Забудь о нём, у меня есть вопрос.              — Ты можешь спросить, когда ляжешь в постель, любимый, — сказал Виктор, осторожно забирая у него книгу и откладывая её в сторону.              — Постель звучит мило, — протянул Тони, преувеличенного развратно изогнув брови. — Я только что хорошо вздремнул. Перестань отвлекать меня. Я… у колдовства есть… ну, индивидуальность, за неимением лучшего слова?              Виктор моргнул. Не то чтобы он когда-либо спорил с этим предположением; все заклинания и чары обладали неким чувством собственной силы. Это был не разум, не совсем то же самое, что интеллект человека. Но это было нечто тонкое и тихое, и даже те, кто долгое время пользовался магией, не всегда замечали этого.              — В каком-то смысле, — начал Виктор. — Ты что-то заметил?              — У Стренджа было с собой маленькое анимированное волшебное пончо, — сказал Тони. — Я ему не нравлюсь. Что нормально, я привык к этому, но я начал интересоваться, как я могу ему не нравиться. Это заставило меня задуматься, могут ли другие вещи, магические предметы и устройства, обладать каким-то своим чувством цели.              — Так и есть, — ответил Виктор. — Плащ левитации очень древний и мощный; каждый раз, когда на него накладывали новые заклинания и новые способности, плащ поглощал часть сущности каждого заклинателя. Как ребёнок, он цепляет и выбирает то, что впитать, чтобы смоделировать себя. На протяжении столетий он развивался, становясь очень сильной личностью. У него есть свои желания и стремления, и он сформировал исключительно сильную связь со Стрэнджем.              — Ну, никто не говорил, что зарождающийся интеллект должен обладать хорошим вкусом, — предположил Тони.              — Самый могущественный из магов воспользовался этим феноменом, — продолжил Виктор. Тони опирался на него, всё ещё зевая, несмотря на то, что был больше настроен на постельный спорт, чем на сон. — Многие из моих творений получили любовь к этой стране; ты больше, чем кто-либо, способен управлять моими устройствами, потому что пользуешься ими для защиты Латверии…              — Стрэндж назвал меня твоей собственностью, — надулся Тони. — Ты тоже это сказал.              Так и есть. Рука Виктора покоилась на спине Тони.       — Так мои устройства распознают тебя как человека, которого я хочу защитить, — сказал Виктор, — так что да, это правда. Но ты мне не принадлежишь. Ты можешь уйти в любое время, когда пожелаешь. Я не ограничивал твои передвижения по замку, разве что оградил от нижних лабораторий до тех пор, пока ты не овладеешь достаточным количеством тауматургии, чтобы противостоять силам внутри. Это лишь практичный подход, любовь моя. Все индульгенции в этом вопросе ускорят твою кончину.              — Что ещё там, внизу? — удивился Тони.              — Много чудес и вещей тёмной красоты, — сказал Виктор, — и мне понадобятся недели, чтобы назвать их все. Это работа многих поколений фон Думов. Даже я не знаю обо всём. Неужели Стрэндж чего-то хотел?              — Не совсем то, что он мне сказал, — признался Тони. — Но он сказал, что есть люди, которые хотят что-то у тебя забрать. Намекал, что это могу быть я или что-то магическое, и они попытаются использовать меня, чтобы добраться до тебя.              — Ты беспокоишься?              — Ты уклоняешься от ответа, Вики?              — Не зная, что именно имел в виду Стрэндж, я не могу конкретно ответить на вопрос, Тони, — сказал Виктор. Он протянул руку и толкнул дверь спальни. — У меня множество устройств и книг, к тому же многие хотели бы завладеть моей благосклонностью неких могущественных существ. Но ты моё самое дорогое сокровище. Дорогой, я бы вывернул всю планету наизнанку, если бы с тобой что-то случилось, не сомневайся.              Тони вздохнул с облегчением.              — Меня и раньше похищали и удерживали за выкуп, Вики, — сказал Тони. — Даже не один и не два раза. У похитителей ничего не получается. Не беспокойся обо мне.              Виктор дёргал Тони за рубашку, пока не сдался, пытаясь скрестить руки на груди и выглядеть сердитым.              — Я не волнуюсь, — сказал Виктор. — Мне не терпится вытащить тебя из этой одежды и уложить в постель.              Тони поднял подбородок для поцелуя, который Виктор с радостью ему подарил, а затем про разговор на некоторое время забыли, потому что каждый поцелуй вёл к следующему, пока они оба не начали задыхаться, цепляясь друг за друга, чтобы остаться в вертикальном положении.              — Почему же ты сразу не сказал?              — Ты невозможен, — произнёс Виктор, не в силах удержаться от улыбки, пока разбирался с застёжками штанов Тони.              — Просто невероятно, — сказал Тони. Они, наконец, разделись, немного повозившись, а в случае Тони, споткнувшись о свои штаны, прежде чем легли в постель и свернулись рядом друг с другом.              Виктор дёргал и тянул, а Тони, всегда податливый в постели и ищущий собственного удовольствия, шёл туда, куда его направлял Виктор, пока Виктор не оказался прямо у изголовья и притянул Тони к себе на колени.              — Прислонись ко мне, милый, — протянул Виктор, покусывая мочку уха Тони, проводя языком по раковине и заставляя Тони дрожать от тёплых дуновений влажного воздуха.              Тони ёрзал на месте, восхитительно извиваясь, и его округлая идеальная задница упиралась в бёдра Виктора.              Виктор провёл губами по шее Тони, его плечу, играя короткими волосами на затылке. Каждый нежный поцелуй приподнимал волосы, и по спине Тони пробегали мурашки. Он провёл дорожку по плечам Тони, облизывая его позвоночник, пока не нашёл местечко, которое заставило Тони извиваться. Он поднял руки, погладил Тони по рёбрам, поднимаясь к груди. Обвёл нежные шрамы вокруг дугового реактора, вызывая стоны и прерывистые вздохи. Его пальцы скользнули к ключицам Тони, а затем вниз, находя и пощипывая чувствительные соски, пока Тони не выгнулся навстречу прикосновению.              — Ты такой красивый, — сказал ему Виктор. — То, как ты чувствуешь и пробуешь на вкус. Твоя кожа, твои волосы, всё в тебе. Ты моё сокровище, Тони. Я люблю тебя. Позволь показать тебе.              — Ты мог бы меня убедить, — сказал Тони, бросая небрежные слова, идущие вразрез с его нетерпеливым ёрзанием, тем, как Виктору пришлось практически бороться с ним, чтобы держать на месте. Виктор играл с ним, проводя одной рукой вверх и вниз по поджарому телу Тони, другой рукой цепляясь за его плечо.              — Да, тебе это нравится, верно? — спросил Виктор, когда Тони напрягся и тихо застонал. Тони нетерпеливо извивался в его руках.              — Ох, ну же, — проскулил Тони, постоянно гонясь за новыми ощущениями, новыми прикосновениями, новыми поцелуями. Тони всегда сопровождала спешка в желании добраться до пика.              — Медленнее, любовь моя, — прошептал Виктор. — Я дам тебе всё, нет нужды спешить.              — Конечно, есть, — пожаловался Тони. — Больше сейчас — больше позже.              — Ты всегда будешь мною сыт, — пообещал Виктор. Тони был нетерпелив и уязвим в своей наготе, широко расставив ноги на коленях Виктора.              — Хочу, чтобы ты меня заполнил, — сказал Тони, и всё, что Виктор мог сделать, — это не поддаваться на мольбы. Виктор позволил себе несколько агрессивных шлепков о задницу Тони, ударяясь об эту идеальную округлость, чувствуя шелковистый жар кожи Тони. Тони толкался навстречу, жалобно постанывая. — Да, вот так… вот так, ну же, милый, я хочу… хочу.              Схватив Тони за шею, Виктор потянул его вниз, пока тот не оказался на четвереньках, гордо вздёрнув задницу. Свободной рукой Виктор проследил линию вдоль бёдер Тони, вверх по изгибу его ягодиц, дразня основание члена, делая всё, кроме того, что Тони на самом деле хотел, независимо от того, как сильно он извивался. Долгие блаженные мгновения Виктор удерживал Тони, прижимал его к себе, пока Тони был напряжён, словно не мог решить, поощряла его эта восхитительная мука или от неё стоило держаться подальше.              Виктор раздвинул Тони бёдра и потянулся за смазкой, призывая её к себе щелчком пальцев.              — Ну, это удобно, — произнёс Тони, пытаясь говорить обыденно. Его голос дрогнул и перерос в один из прекрасных гортанных стонов, когда Виктор размазал полоску скользкого геля по входу Тони, проверяя дырку большим пальцем.              — Тише, дорогой, позволь мне заняться с тобой любовью, — сказал ему Виктор.              — Я тебя не останавливаю, — возразил Тони. Виктор быстро ввёл палец, подцепил кольцо мышц и потянул. — Вик!              Раздался стон, несколько задыхающихся вздохов и проклятие, прежде чем Тони перестал толкаться навстречу, позволяя Виктору трахать его одним пальцем, двигаясь в такт биению сердца Тони. Тони хныкал, пока Виктор трахал его лишь одним пальцем, нежно и решительно.              — Вик, дорогой, пожалуйста, — умолял Тони, скрестив руки на одеяле, высоко задрав задницу, чтобы привлечь внимание Виктора.              Виктор продолжал упрямиться, хоть и хотел, намеренно разжигая огонь.              Два пальца, а затем, нежно поворачивая их внутри, наблюдал, как бёдра Тони дрожат от желания. С каждым поворотом запястья, с каждым скользким горячим движением Тони отдавался ему всё сильнее, каждой клеточкой тела изгибаясь под прикосновениями Виктора.              К тому времени, когда Виктор добавил третий палец, Тони почти рыдал, беспрерывно умолял, выдыхая поток пошлостей, похвалы и требований, но его тело практически не двигалось, понимая, что он не получит того, чего хочет, пока Виктор не будет готов дать ему.              Наконец Виктор встал на колени и втиснулся между бёдер Тони.              — Ты готов для меня, дорогой?              — О боже, да, пожалуйста, — выдохнул Тони.              Виктор потёрся членом о дырку Тони, растянутую, раскрытую и готовую принять его, скользкую от смазки, пульсирующую от желания. Он вошёл в Тони выверенными толчками, едва скользнул, как отстранился и потёрся головкой о чувствительную кожу, дразня, гладя, мучая. Тони подался назад с разочарованным голодным стоном. Соблазняя умоляющими просьбами.              Когда он, наконец, уступил, полностью заполнив Тони и скользнув на всю длину, они оба задержали дыхание, покрытые потом.              — Да, вот так, дорогой, — ободряюще протянул Виктор. — Хорошо.              — Вик! — Тони развалился на кровати, выгнув спину. Виктор протянул руку, положил ладонь на член Тони и погладил его, приближая к кульминации. — О да, да, пожалуйста! — Тони насаживался на член Виктора, толкался в его кулак, разрываясь между двумя идеальными ощущениями, и он был так прекрасен, что сердце Виктора разбилось.              — Вот так, вот так…              Тони закричал от удовольствия, раскрашивая простыни спермой, сжимаясь вокруг члена Виктора.              Тони глотал воздух, пытаясь уйти от слишком сильных ощущений, пока Виктор вбивался в него, прижимаясь лицом к спине Тони и мощно двигая бёдрами. Он приближал себя к разрядке, раздвигая ягодицы Тони, а затем сводя их вместе. Почувствовал, как мышцы сжались и начали сокращаться вокруг него, судорожно сжимаясь.              — Такой горячий, — выдохнул Виктор. — Такой сладкий. Весь мой. — Он задыхался, сжимая пальцы на бёдрах Тони. Дёрнулся почти яростно, когда каждую мышцу в его теле словно опалило, а затем обдало холодом, обжигающим, а затем приятным.              Он кончил в Тони, и в его глазах вспыхнуло яркое голубое пламя, а кожа вспыхнула от страсти. Он пробормотал имя Тони, погладил его кожу, пока мурашки бежали по спине.              Они не двигались долгое время, пытаясь отдышаться, потерявшись друг в друге.              — Теперь ты рад, моё сокровище?              — Больше, чем шоколаду, — сказал Тони, вздрогнув. Он поморщился, потом отполз, пока не прижался к груди Виктора.              — Что ж, хорошо, но больше ли, чем кофе?              Тони фыркнул, потом засмеялся, подрагивая в объятиях Виктора от удовольствия.              — Возможно. Тебе следует попробовать ещё раз, и я смогу ответить.              — Чёрт возьми, тебе трудно угодить, — ответил Виктор.              — Есть к чему стремиться, — сказал Тони. Он снова зевнул. — Люблю тебя, Вики.              — Я, должно быть, тоже люблю тебя, — задумчиво сказал Виктор. — Потому что никому не позволяю называть меня этим нелепым именем.              — Именно поэтому я так и делаю.

***

      Тони должен был догадаться, что всё слишком хорошо, чтобы быть правдой.              Сейчас, когда он думал об этом, то понимал — ему действительно следовало быть осторожнее. Ходячий раздражитель и своего рода союзник (по крайней мере не враг) или нет, Стрэндж был Верховным Магом. Кроме того, он был похож на Тони в вопросах яростного эгоизма. Стрэндж мог бы телепортироваться обратно и разрушить щиты Виктора, просто чтобы доказать, что Тони не может изгнать его туда, где Стрэндж находиться не хочет.              Значит, он хотел чего-то другого и получил это.              И, возможно, он, подумал Тони, вовсе не был странным.              Когда Тони заснул в объятиях Виктора, а проснулся в камере без света, он был почти уверен, что так и было.              — Блять.