Этюд о реинтеграции

      С Шерлоком Джон чувствует себя, будто держит книгу с кем-то, кто читает гораздо лучше и быстрей, и они переворачивают страницы, прежде чем Джон успевает понять прочитанное.       Например:       Внезапно они бегут — хотя честнее сказать, это Шерлок бежит, а Джон изо всех сил старается не отставать. Это как-то связано с такси, за которым следил Шерлок из окна «У Анджело», с пассажиром, если быть точным, и почему-то его так вдохновляет то, что они гонятся, и приходится пройти пешком не менее —       Совершенно неожиданно они оказываются над улицей: пожарные выходы, шаткие крыши трясутся под их весом, и от этого Джон почти, почти что забывает предшествующий разговор.       (Позже, гораздо позже он вспомнит неловкий, неудобный и смущающий разговор. Как столь наблюдательный мужчина — пусть и безумный — мог ошибиться, что Джон с ним заигрывает? Как он мог не понимать, что, если не считать ориентацию и пол, и множество других факторов, настоящая и главная проблема заключается в том, что Джон не стал бы — не смог бы — не должен был — что ж…       Как там, в старой поговорке? Стальной и настоящий несовместимы?       Точно).       Но сейчас, когда металл качается и вздымается под его довольно внушительным весом, пока Джон бежит по пятам за Шерлоком по черепице и водостокам, сейчас он может забыть неловкий разговор и своё неуклюжее поведение и гнаться за целью. Преследовать объект.       Во время их безумной погони у Джона вряд ли есть подходящий момент отслеживать расчёты касаемо своей ноги — также как, когда он умудряется получить конкретный результат от своей конечности, обстановка и неуёмная жажда скорости срывают все его усилия.       Перед ним маячит провал между зданиями, и Джон резко тормозит, пульс ревёт в ушах, кислород цунами врывается в лёгкие и артерии. Прыжок пугает, и Джон чувствует себя неуверенно, не из-за своего тела или кибернетики, а из-за их возможности взаимодействовать.       — Давай, Джон, мы теряем его!       Джон уже слышал эти слова, сказанные именно таким тоном, тысячи, тысячи раз. Он слышит эти слова, когда засыпает, во сне и в своих кошмарах. Эти слова отдают песком, кровью, учёбой, настоящей жизнью, концом и —       Эти слова проникают внутрь и изливаются адреналином в каждую клеточку.       Джон был хирургом и служил солдатом — и военным доктором, очень хорошим, и у него есть только один ответ на эти слова: спокойная и непоколебимая сосредоточенность.       Джон бросается, сканирует провал, прежде чем рассчитать прыжок —       Джон приземляется и Джон следует прямо за безумным взмахом шерлокова пальто —       Следовать подобным образом не требует ни раздумий, ни плана, только стимула и ответной реакции, просто адреналина и высокого, ровного пульса. Всего этого у него раньше было навалом, а теперь Джон с трепетом обнаруживает, что так оно до сих пор и осталось.       Джон чувствует, как летит, парит, тонет, увязает и мчится на огромной и ужасной скорости свободно и бесстрашно.       Он держится достаточно далеко от Шерлока, всё ещё не обретя почву под ногами в этой безумной гонке, поэтому прибывает как раз к тому моменту, когда Шерлок качает головой и говорит «Нет».       Не их парень. (Их?)       — Лос-Анджелес, Санта Моника, только что прибыл, — выбрасывает Шерлок свои наблюдения.       — Как, — задыхаясь, спрашивает Джон, — ты вообще можешь знать это? — У него на языке вертятся ещё вопросы, но они могут подождать. Что-то нарастает внутри, но Джон не может сосредоточиться на этом прямо сейчас, не когда Шерлок размахивает стащенным значком и выдаёт себя за стража закона.       — Добро пожаловать в Лондон, — говорит невыносимый мужчина, и таксист спасает своего пассажира от препарирующего взгляда Шерлока.       — Итак, — его лёгкие не работали так усиленно… месяцы? — Не убийца.       — Нет, не убийца, — кривится Шерлок, лишь тяжко вздыхая.       Джон поднимает брови и вздёргивает голову.       — Иностранец — отличное алиби, — ему надо успокоить дыхание, потому что веселье из-за всего этого рвётся наружу. Чтобы отвлечься он стаскивает значок из рук Шерлока, приятно поразившись плавности движения. — Детектив-инспектор Лестрейд?       Шерлок слегка ухмыляется.       — Обчищаю его карманы, когда он раздражает. Можешь оставить себе, дома у меня таких полно.       Джон почти справляется, но потом его плечи трясутся, и веселье, которое он пытался сдержать, прорывается наружу, хоть и не бурно. Плечо прорезает, но не боль, а ощущения от непривычных движений, и Джон понимает, что смеётся первый раз после операции — как такое может быть? Мысль должно быть грустная, если бы Джона не переполняли эндорфины после неожиданной гонки по Лондону.       — Что? — похоже, Шерлок насторожился.       — Ничего, — хихикает Джон, — просто — «Добро пожаловать в Лондон».       Шерлок, немного поколебавшись, присоединяется к нему, тихо смеясь, но ненадолго. Дальше по дороге они встречают взгляды, сулящие неприятности — от случайно заблудшего копа и смущённого пассажира.       — Отдышался? — спрашивает Шерлок, и Джон снова захвачен врасплох насколько нормально, необычно и заботливо звучит вопрос.       Он дергает плечом, позволяя металлу и мышцам расслабиться и перераспределиться после непривычности смеха.       — Готов, если ты готов.