***
«Душно», — так мог сказать любой, вошедший бы в это помещение где-то в подвалах скрытой гильдии. Сюда никогда не проникал свежий воздух, но со временем постояльцы этих помещений привыкли к этому. Человек таков, что способен смириться с любыми условиями, а уж тем более Дракон… Скрежет металла противным звуком резал слух. Он был сравним с мимолётным воплем. Словно какое-то животное проводило своими когтями по ржавой поверхности стального листа. Вновь и вновь. Хотя, животное — это мягко сказано: у одной из стен на разодранном и поношенном диване сидел парень с тёмной лохмой волос и отталкивающей внешностью. Он был из тех волшебников, нет, даже бойцов, которые отталкивали своей внешностью. И делали это намеренно из-за нелюбви к обществу. Он здесь пребывает только по стечению обстоятельств, а так, он бы давно не шатался в этом здании и не бегал, как послушный пёсик, на задания. Но сейчас он был послушным и выдрессированным пёсиком, и не из-за уважения. Из-за страха. Во-первых, он всё же боялся своей смерти, а останься ты один в этом мире, в котором постоянно хотят добыть твою голову, так точно скоро отправишься на тот свет, а во-вторых, он боялся ещё одного человека… Человека, сумевшего его одолеть и усмирить, человека, которой стоял сейчас впереди него. Не будь этих двух факторов, то давно бы всех тут перерезал… — Гажил, — донёсся хриплый голос с другого конца комнаты, — ты специально так делаешь? На свет вышел миниатюрный кот в зелёных штанах. Но вот его суровый вид сразу отбрасывал мысли погладить милую зверушку. Он точно не был милым, как и его хозяин. Говорят, питомцы схожи со своими хозяевами? — Гхи, а что? Тебе не нравится, Лилейный? Я тоже имею право на обед, особенно после удачного исполнения задания. Ты не согласен? — парень отложил погрызанный металлический прут на диван, наклоняясь вперёд. Но этого кота давно уже не пугали подобные выпады товарища, он слишком к ним привык. — Обед обедом, но у меня тоже время отдыха, а ешь ты, мягко говоря, не тихо, — пробубнил себе кот под нос, попутно подходя к дивану и залезая на другой край. — Ты всегда был таким привередливым? Не узнаю тебя, Лилейный. Тебя что ли кто-то покусал? Могу выбить всю дурь из тебя, — он явно не отличался своими манерами. Кот же прикрыл глаза и совершенно спокойно отреагировал на ответ Гажила. Все эти подколы повторялись по несколько раз за неделю, поэтому отвечать на них не было смысла. Даже оригинальностью не владел… — Если бы не указ Эльзы, то я бы не работал с тобой, — серьезно ответил кот, — но за тобой нужен присмотр, чтобы не слинял… — Конечно, я же её собственность, не так ли? — взревел Гажил, а после залился громким смехом, резко махнув руками. От этого все металлические «объедки» попадали на бетонный пол, наполняя комнату противным шумом и дребезжанием, перекрывающим любые другие звуки. Этот смех в сочетании с металлическим сопровождением плотно заполняли комнату, от чего становилось ещё противнее. Но через несколько минут приступ смеха прекратился, как и посторонние шумы. — А разве это не так? — Лилейный дождался, пока его напарник успокоится, чтобы задать ему этот провокационный вопрос. Он знал, как разозлить этого Дракона, как заставить его чешую «встать дыбом», а по телу прогнать волну ярости. Парень замолк окончательно, озлобленно взглянув на кота. В его алых глазах не было ничего человеческого, только звериная злость и ненависть вперемешку с желанием убивать. Сделать из человека зверя просто, а из Дракона — ещё проще. — Ты… — его голос сорвался на хрип от перенапряжения, а руки, словно когти, впились в и так изодранную обшивку дивана, безжалостно кромсая её. Теперь он не похож на человека. Ещё несколько секунд, и он бросится на свою жертву, чтобы отнять его крохотную жизнь. Лилейный сидел спокойно, будто зная, что ему ничего не угрожает, хотя со стороны так не выглядело. Ещё немного, и он пропадёт… Ещё немного… Стук. Их мелкую перепалку прервал посторонний звук, который выбивался из общего шума. Это было достаточно редким явлением. Кто по собственному желанию придёт сюда? Только лишь… Она… В голове Гажила построилась сложная цепочка предположений, которая вывела его на аловолосую воительницу. А потасовки в этом здании были под строжайшим запретом. Неужели этот мелкий паршивец знал о приходе этой дамочки? И поэтому вел себя так спокойно. — Ты у меня ещё получишь, — прошипел Дракон, откидываясь назад на диван, словно ничего и не было. Кот лишь промолчал, не желая даже слушать его угрозы. Они постоянно повторялись, каждый раз одно и то же… После стука в комнату кто-то вошёл. Из-за полумрака было сложно определить, кто именно, но Драконий нюх не подводил своего хозяина. И это ввело его в лёгкий ступор. Было очень неожиданно уловить именно Этот запах. — Так это ты, плаксивая девчонка, — на его лице засверкала издевательская улыбка. Действительно, через несколько секунд из полумрака вышла не та самая воительница, визита которой опасался хозяин комнаты, а миниатюрная девушка с волосами цвета небесной лазури. Она уж точно не смогла бы что-нибудь противопоставить этому магу, но всё же нападение на товарищей было тоже под запретом. А так бы… — Не смей меня так называть, — смело заявила Леви. Это даже выбило парня из равновесия на некоторое время. — А чего это ты такая злая, а? Кто-то не заметил небось и споткнулся о тебя? Или же эти дни, а, малявка? — насколько он помнил, она старалась обходить его стороной и не попадаться на пути. Это было неудивительно, потому что она была лишь пешкой, которую можно было не заметить и смахнуть с доски. Но сегодня в ней явно что-то изменилось. — Не твоё собачье дело. Вот новое задание от Эльзы, она сказала ознакомиться в течение ближайшего часа и явиться к ней, — девушка пренебрежительно кинула стопку бумаги на миниатюрный столик из деревянного ящика, а после развернулась, направляясь к выходу. — Ах, точно, — Рэдфокс наклонился вперёд, словно что-то вспомнил, — та блондиночка отбросила коньки на задании. А я-то думал, что же нашу букашку может разозлить. Небось твоей подружкой была? Ну, ничего, таких слабачек ты ещё сможешь отыскать в этом скопище отбросов. Хотя, наверное, таких шлюх, как она, ещё поискать нужно… — он улыбался, потому что Леви остановилась. Значит — попал. Неужели у этой мелкой столько смелости прибавилось только из-за смерти какой-то волшебницы. Очень неплохо, прям впечатляюще. — Как же я тебя… — она стояла спиной к нему, но он прекрасно видел, как она дрожала от злости, как сжимала кулаки до белизны кожи, как выдавливала из себя слова. Эти страдания, эти порывы злости только и нужны были ему. Нет, она уж точно не боец, чтобы врезать ему за такие фразочки, хотя, на её месте он бы и мокрого места не оставил бы. Девушка резко обернулась. На его удивление, по красным щекам девушки катились слёзы, капая на бетонный пол: — Как же я тебя ненавижу! После этой фразы девушка выбежала из душного помещения. Она плакала. Неужели он так сильно задел её? Очень интересно…***
Через окна в небольшой скромный кабинет просачивался тёплый солнечный свет. Он будто бы стремился осветить собой каждый уголок этого помещения, согреть каждую его пылинку. Стояла благородная тишина, олицетворяющая собой спокойствие и умиротворение. Здесь, в данных покоях, нет хаоса из внешнего мира, всё идёт по своим законам, ведомым только хозяину этого кабинета. Последний же сидел за массивным дубовым столом, расположенном в метре от окна, повернувшись спиной к золотому потоку света. Если зайти в данный момент в кабинет, то невозможно будет разглядеть ни малейшей детали в образе этого человека. Только силуэт. Широкие плечи, гордый стан, военная выправка, наперевес к ним слегка растрепанные волосы. Он никак не вписывался в окружение, он был не для сидячей работы. Ему бы сейчас командовать каким-либо подразделением, вести его жаркое сражение, а не сидеть над бумагами. Но лишь глупец будет жить одним боем. И он прекрасно понимал, что иногда следовало бы присесть и разобраться в том, что происходит вокруг на самом деле, проанализировать все действия, найти сводки и необходимую информацию. Образованный человек не будет пренебрегать любой работой, ведь каждая важна по-своему. Слабый стук. Парень оторвался от своей работы, бегло взглянув на дверь напротив, а после вновь опустив взгляд. — Войди, — прозвучала команда из глотки. Она была достаточно тихой, но в то же время грозной и четкой, поэтому, услышав её, в душе отражался страх, что за неисполнение её последует что-то страшное. Тихий шорох раздался с другой стороны двери, после чего она открылась, впуская кого-то внутрь. Это был жутко непривычный шум, режущий уши после благородной тишины. Звон и лязг металла сопровождался поскрипыванием новых кожаных сапог, какими-то посторонними шумами, шуршанием ткани, лишними вздохами. Это жутко раздражало, поэтому на лице хозяина на секунду проявился пренебрежительный оскал, но после тут же исчез, оставляя все эмоции похороненными внутри. — Капитан, — молодой подчинённый с тёмными волосами кивнул мужчине за столом. Он прекрасно знал, что этот человек не любит многословить. Последний, в свою очередь, окончательно отложил перьевую ручку и поднял взгляд на вошедших. Это был лейтенант и два офицера, которые стояли по обе стороны от главной персоны. — Давно не виделись, Хартфелия, — лёгкая ухмылка тронула губы капитана. Девушка стояла в нескольких метрах от стола капитана, но чувство обреченности и полного контроля уже затянулось петлёй на её шее. Да и тем более руки её были заключены в магические кандалы, сдерживающие не только магическую силу, но и физическую. Мысленно она уже вчера попрощалась со своей жизнью, там, на складе Совета, где пожертвовала собой, чтобы её товарищ смог скрыться. Ей пришлось принять бой, для неё это было тяжело, она хотела хотя бы несколько десятков солдат утащить с собой в могилу, но их было слишком много, её успели взять в плен. Это больше всего убивало… Лучше бы она погибла на поле боя, чем оказалась бы в тюрьме под надзором Драгнила. Все прекрасно слышали о том, что он не щадит своих заключенных, что заточение у него намного хуже смерти. И теперь её это ждало. Заточение. Вновь… Недолго она была на свободе… Но сейчас известно одно — хуже она себе участь уже не выпишет. А значит, нужно стоять с высоко поднятой головой, здесь, в этом дрянном кабинете перед своим палачом. — Не думаю, что ты по мне скучал, Драгнил, — кинула девушка в ответ. Её тело было покрыто синяками от достаточно жёсткого задержания. Там, в каменном коридоре, напоследок перед тем, как её отрубили, она видела эти властные зелёные глаза, как к ней медленно подходил этот силуэт. Почему же нельзя было на месте убить? — Ошибаешься. После происшествия год назад я не мог забыть ту наглую авантюру… — парень подставил локоть под голову, внимательно разглядывая тело девушки, — видимо, тебя «ласково» приняли вчера… Рассчитывала на героическую смерть, спасая своего товарища? Девушка не показала вида, но сердце её пропустило пару ударов. Неужели всё это было бесполезно? Да и откуда этот чёрт знает о её мыслях. — Признаюсь, тебе удалось отвлечь внимание, твой ледяной друг хорошо удирает. Но ведь вопрос, — капитан решил всё же встать со своего места, медленно и размеренно, показывая, что в этом кабинете именно он контролирует время, — разве бросать товарищей в вашем стиле? Он прекрасно знал, за что цепляться, чтобы достать что-то. Любые сомнения и разочарования в сердцах людей всегда были ключиком к их разоблачению. Заставь человека сомневаться, и он не заметит, как откроет все свои тайны. Старый, но действующий метод. Саламандр обошёл свой стол и встал напротив девушки, облокотившись на край столешницы. Люси никогда не видела его так близко и подробно, всегда, когда пересекалась с этим Охотником, то пробегала куда-то мигом, хватая глазами только клочки его образа. Теперь же она понимала, почему люди не любят находиться с ним в одном помещении, этот легкий страх ощущался даже в её страже, которым было немного некомфортно. Его отличительной манерой был полный контроль над ситуацией, он внушал страх своим спокойствием и стилем речи. — Не твоё дело, Драгнил, — кинула девушка в ответ, чтобы не поддаваться своим собственным сомнениям. А причин для них было достаточно, она сама прекрасно понимала. — Действительно, чего же это я беспокоюсь за принципы какой-то кучки отбросов, хватающихся за последние шансы сохранить свою паскудную жизнь. Но ты держи этот вопрос в голове, Хартфелия, у тебя будет много времени порассуждать над ним. — Не сомневаюсь, — шепотом добавила девушка. — Оу, — на лице Охотника появилась нотка интереса, — так ты уже представляешь, что тебя ждёт? Удивлен твоей информированностью, неужели, так хорошо расходятся слухи, — теперь на его лице появилась легкая улыбка. Это заставило по телу девушки пробежаться холодному поту. Его это забавляет? Всё то, что он сделал с людьми? Как он их пытает, содержит как скот, мучает, истязает? Что он за человек такой? После его лицо резко вновь приобрело своё привычное холодное выражение. Он развернулся и медленно направился к окну, заложив руки за спину. — Ромео, оставь меня с Ключницей. — Но капитан! — парень хотел уже возразить, но увидел легкий поворот головы, поэтому сразу же осёкся, — Слушаюсь. На удивление, двое сопровождающих и лейтенант тут же покинули кабинет, оставив девушку одну, без присмотра, наедине с капитаном, который в данный момент стоял к ней спиной. В первые секунды это принесло облегчение и лучик надежды, что она сможет что-то вытворить, но после ей стало холодно и неуютно, даже больше, чем раньше. Она сейчас наедине с Охотником. С тем, кто пытал и убивал его товарищей. И единственное, что его могло остановить от каких-либо превышений — присутствие других лиц. Осознание ситуации постепенно накрывало волной, сердце стало предательски быстро биться, не позволяя успокоиться и взять себя в руки. — Присядь, — теперь его голос не был официальным, а больше отдавал приказом. Точнее, это он и был. Из всей мебели, которая была рядом с ней, свободным оставался только стул, рядом со столом капитана. Прямо перед ним. И для того, чтобы сесть, нужно было подойти ближе. Как же она не хотела этого делать, но… Разве она имеет право бояться, насколько бы ужасная участь её не ждала. Как раз по этой причине она и должна идти гордо, чтобы хоть сохранить остатки своей чести, как одного из членов гильдии Хвост феи. Драгнил дождался, когда девушка сядет на приготовленный стул, и тут же повернулся к ней лицом. Из-за яркого солнца его лицо оставалось в тени, кроме зелёных глаз, которые будто бы светились. Таких холодных и жестоких. — Что за нелепость… Вы решили, что если на чёрном рынке не достать кристаллы, то вам дадут это сделать на складах Совета? Единственная причина, по которой ваш план сработал — полное безрассудство. Это настолько глупая идея, что её даже не рассматривали, — Люси прекрасно понимала, что одним из способов ломания людей является как раз унижение. — Но ведь прошло же. Как я понимаю, на других складах это сработало, — она говорила достаточно уверено и нагло. На данный момент она ничего не знала про других, но по раздраженному голосу Драгнила могла понять, что и у других удалось украсть кристаллы. — Лишь один раз, Хартфелия. Теперь Совет вспомнил о вашем безрассудстве. И ваши фокусы уже не сработают. — А большего и не надо, — улыбка скользнула на лице девушки. После её ответа Охотник сдвинулся с места, от чего Люси резко дернулась, испугавшись. Она совсем забыла, что он может спокойно перемещаться по кабинету, да и вряд ли будет всё это время стоять у окна. — Действительно, только вот какой ценой вы украли ещё пару побегов? Хвост феи настолько в отчаянье, что готов расплачиваться крупными картами? Или же… Ты просто мусор для них, разменная карта, Хартфелия… — последние слова он уже прошептал, наклонившись прямо к девушке. Да, эти слова будто повторяли её внутренние переживания. Эти мысли давно жили в её голове, но сейчас не время поддаваться эмоциям. — Не твоё дело, Драгнил, — капитан даже удивился стойкости этой блудной девахи. Иногда даже самые скудные отбросы удивляют. Парень выпрямился, а после неспешно открыл со своей стороны полку, что-то достав из неё. Девушка даже не следила за его руками, её больше интересовало вечно холодное лицо этого Охотника. Сейчас оно казалось ей полностью безжизненным, словно выбитым из каменного утёса. Хотя вчера, в погоне за ними, в его глазах читался азарт и жажда крови. Он неплохо менял свои маски в этих стенах, потому что иначе бы его не пустили так далеко. В Совете тоже не любят неконтролируемых убийц, каким он мог бы показаться. Он пугал, но всё же… оправданно? Странные мысли, но именно они мелькали в голове девушки. В данный момент она испытывала к нему лишь ненависть и страх. И только. — Заклинательница, да? — капитан перебил её рассуждения, демонстративно подняв кожаную ключницу, которую изъяли у девушки вчера, — оставлю себе, как трофей, — он повесил небольшой кожаный элемент к себе на пояс. К нему явно вряд ли кто-то подберется. — Я прекрасно наслышан о том, что у Заклинателей особые отношения с духами. Что же, я думаю, они сильно разочаруются в тебе за то, что эти ключи уже не будут принадлежать тебе. Да и теперь они тебе точно не нужны… Теперь в ней кипела злость. Она слишком сильно любила своих духов, чтобы так просто отдавать их кому-то, но стоит в её голове закрасться мысли, чтобы попытаться их вернуть, как перед глазами всплывает тот зелёный взгляд. И страх парализует душу. Нет, она слишком сильно боится, даже не смерти, а человека перед ней. Почему? До этого она не ощущала подобный страх, но в этом кабинете он словно пропитал её кожу и душу. Слишком сложно понять эти человеческие слабости… А он их понял, поэтому так легко на них играется. — Знаешь, что я тебе скажу, Хартфелия, — Драгнил нагнулся к девушке вплотную, вглядываясь в её глаза, — смерть — лишь лучшее, что может тебя ждать. Ты будешь ненавидеть себя, и эта ненависть сожрет твою душу изнутри. Ты будешь жить и бояться. Весь свой остаток никчемного существования. Этот шёпот слышала только она, но в её голове он раздавался как бой колокола. Эти слова будто бы впитывались в кору её мозга, оставляя там неизлечимый след. Она запомнила эти слова. Она будет повторять их в своей голове. Она будет видеть отражение этих слов в своей жизни. — Ромео, — крикнул капитан, уже отойдя от стола. Через несколько мгновений зашёл лейтенант и тут же направил двух сопровождающих к девушке. Они быстро подняли её. А она всё так же смотрела в лицо этого человека, который теперь официально стал её палачом. Этот разговор был словно данью свободы, теперь её ждёт заточение. Грустно осознавать, что это её единственный полноценный разговор за последние сутки, да и вообще за последние моменты жизни. — В темницу? — уже ожидая ответа, парень приготовился махнуть рукой, но его перебил капитан, который недовольно рявкнул на предложение лейтенанта. Ему не нравилось, когда кто-то пытается что-то сделать наперёд. — Нет, скиньте эту шавку где-то на окраине. С неё ничего не возьмешь, только место и время потратишь. Бесполезный мусор, — Драгнил недовольно отвернулся к окну. — Отпустить? — удивился лейтенант, впервые замечая что-то за своим капитаном, — но это же Хвостатая, она явно владеет необходимой информацией. Тем более если узнают из Совета об этом… — Доклада о вчерашнем происшествии ещё не было, так что не учи меня, Ромео! — на этот раз Драгнил изрядно разозлился на своего подчинённого, — исполняй то, что я приказал! — Слушаюсь! — парень кинул жест сопровождающим, после чего те покинули кабинет. А на лице Люси читалось полное негодование, она в конец потерялась в этом круговороте событий. Лейтенант задержался в кабинете, не до конца понимая действия своего капитана. Он это ощущал. — Капитан… Разве разумно отпускать Хартфелию? Вы же давно охотитесь за ней… — Возможно, в твоих словах есть здравый смысл, но его недостаточно, — Саламандр повернулся к своему подчинённому, теперь в его глазах читалось только спокойствие и рассудительность, значит, этот шаг был уже обдуман заранее, — с того, что она у нас сгниёт в тюрьме ничего не будет, она из ветеранов этой войны, точно ничего не выдаст. Да, можно обессилить их ряды потерей одного бойца, но это только поднимет им дух, как и всегда происходило. «Будем сражаться за своих погибших товарищей, пусть их жертва не будет напрасной» или как-то так… Обычно такие речи говорят в подобных случаях. И это не исключение. — Но тогда что мы имеем с того, что отпустим её, — до молодого лейтенанта ещё не доходил ход мыслей капитана, на что тот усмехнулся. — Во-первых, она без ключей ничто для своей гильдии, лишь мусор, мешающий под ногами. И её это явно заденет. Во-вторых, в её гильдии знают, что её схватил я, а я просто так не отпускаю. Это поселит лёгкое сомнение насчет её освобождения и цены за него, хоть она и будет отрицать всё, в чём будет права… ей не поверят. Ну и вдобавок за ней поставлена слежка. Конечно, она скинет хвост, я не сомневаюсь, но в архивах есть вся информация об её уходах, а, поверь мне, всегда есть закономерность. Узнаем хотя бы в каком направлении спрятались эти тараканы… Лейтенант стоял, не способный произнести и слова. Он был поражен, насколько всё было продумано его капитаном. Это действительно был удивительный ход, очень непредсказуемый, поэтому от него стоило ожидать какой-то реакции. — Хвост феи давно уже наловчился в бегах. Значит, пришло время сгнить ему изнутри…***
Это шумное до тошноты место… Хотя, почему же такое впечатление об этом зале сейчас? Пару дней назад этот парень был рад подобной шумихе, нелепому смеху и возгласам, а сейчас всё это ему противно, хотелось уйти отсюда, но некуда. Только здесь он может чувствовать себя в безопасности, только здесь, среди кучи ненужного потного народа, он будто бы остается сам с собой наедине, и за это его не будут упрекать. Если ты слишком часто остаешься один, то это может вызвать подозрения у других. Глупая причина, но избавиться от неё никак нельзя, так принято. Нужно быть либо со всеми, либо уходить из этой гильдии, но идти некуда, а особенно, когда ты один из самых разыскиваемых преступников. Почему у него такое тяжелое чувство? Нет, его беспокоит не причина возникновения какой-то тяжести на душе, так и должно быть, но что за тяжесть конкретно… Это не горесть от потери товарища, а что-то иное. Разочарование? Но в чём? Или в ком? Может, он разочарован сам в себе за то, что бросил её там одну, защищать его. Или же в том, что эта жертва так нелепа… и имеет такую малую цену. Неужели человеческие жизни сейчас так мало стоят? Все эти события… Это просто глупая ситуация, достаточно смешная и нелепая, но она повлекла за собой тяжёлые жертвы. И никто в этом зале даже не понимает, насколько это уродливо. Парень ощутил чье-то прикосновение к его плечу. Нежное и мягкое. Да, это полная противоположность её. Он прекрасно понимал, кто к нему подошёл, он знал, что только один человек разделяет с ним схожие чувства. Несколько мгновений погодя напротив присела миниатюрная девушка с повязкой на голове, удерживающей её волосы цвета небесной лазури. На лице читалась усталость, но далеко не физическая. Она молча потянулась к открытой бутылке алкоголя и отхлебнула с горла несколько глотков. Раньше бы она себе не позволила такого, потому что прекрасно знала свою слабость к алкоголю, но сейчас именно он удерживал её в человеческом состоянии и позволял хоть немного успокоиться. Для неё это было действительно утратой. Как бы… — Как бы я хотел, чтобы здесь были не только мы с тобой, — шепотом кинул парень, последовав её примеру. — Ты имеешь в виду Эльзу? — девушка поймала его раздраженный взгляд. Почему-то именно сейчас упоминание об его друге даже злило его. — Конечно… Но нет же, она у нас железный командир… Только вот, сердце давно окаменело от этого титула. — Соглашусь, — кратко подтвердила девушка. Она явно сегодня плакала. Но, к сожалению, она была единственная, кто плакал за последний день. Никому не было дела до этого. Только сделать вид на общем собрании, что это очень большая утрата, а после веселиться и наслаждаться своей жизнью. — Люди полные эгоисты, — буркнула девушка, выпившая лишнего. — Не могу не согласиться, но и я не лучше их… — Лучше. Ты хотя бы это признаешь, Грей, — в этот раз Леви посмотрела на парня совершенно серьезно, без капли хмеля в глазах. Иногда она удивляла его: столь слабая и беспомощная, но всегда находила в себе силы подбодрить кого-то, с сильным сердцем. Как минимум с живым. — Я мудак, Леви. Скажи это мне в лицо. Я действительно её там бросил, действительно испугался за свою шкуру, а сейчас сижу и нюни свои распускаю по этому поводу. Не жалок ли я? Громкий хлопок. Такой звук раздавался, когда плоть соприкасалась. Здесь, в этом шумном зале, этот звук не выбивался из общего потока, только вот парень слышал его отчетливо и громко. Девушка замерла, остановив руку после удара. Достаточно банально — пощечина, но иногда она приводила в чувства. — Это зависело не только от тебя. Это и её выбор. Уважай её выбор, а не взваливай всё на себя, Грей, — парень окончательно отрезвел. В чём-то эта девушка была права. Это выбор обоих. Он выбрал спасать свою жизнь и кристаллы, она — пожертвовать собой, чтобы спасти кристаллы. И его. Наверное, будь кто-то другой на его месте, то Люси колебалась бы, но там, на месте битвы, был именно он, её друг. И она отдала жизнь именно за него, за идеалы, которые они пытались сохранить. Это бунт, это борьба, это свобода, которую они жаждут. Только приведёт ли эта жертва к правильному пути? — Как ты думаешь, её казнили на месте или нет? — он рассуждал на эту тему сам с собой, но никак не мог добиться окончательного ответа. Ему нужна была помощь от кого-то, чье-то мнение. — Вряд ли, это не в стиле Драгнила. Всех Хвостатых, которых он поймал, он ещё долго пытал, пытаясь раздобыть хоть крупицу информации. И, обычно, у него это выходило, — этот вопрос задел не только недавнюю рану, но и старые шрамы, которые начали болеть. — Да, тебе виднее. — Многие умерли от его рук. Раньше я его просто ненавидела, но теперь… Я боюсь, что он отнимет у меня всё, что только мне дорого, — она подняла свои заплаканные глаза, в которых отражалось только отчаянье, — я не хочу видеть смерти других, больше не хочу! Стук в дверь. Он был таким незначительным, что его не заметили в полном балагане. И, как обычно, открылась входная дверь, которую обычно могли открыть только волшебники хвоста феи. Возможно, кто-то вновь вернулся с задания. Только вот, кто возвращается в такую позднюю пору? Дверь открылась, впуская внутрь ночную прохладу и путника в длинном плаще. И этот путник скинул с себя накидку, открывая лицо, чтобы насладиться знакомым ощущением уюта. И этого путника узнали. Шум стал постепенно стихать, потому что каждый, произносящий до этого какую-то нелепую шутку замолкал, пытаясь сообразить, что здесь происходит. Тишина постепенно замолкала, ставя путника в неловкое положение. Неужели всё настолько плохо. — Это… Люси, это ты? — раздался вопрос аккуратно подходившей к двери девушки. Несколько минут назад она обменивалась своими переживаниями со своим товарищем, но сейчас окончательно потерялась в своих рассуждениях. Но в дверях стояла именно та, с растрепанными волосами, с обтесанным лицом, с разбитой губой и бровью, уставшая и изморенная. Но с живыми глазами. — Господи, Люси, — девушка подбежала к вошедшей, обхватив ту в объятия. — Сейчас я точно на тот свет отправлюсь из-за удушения, — прошипела блондинка, пытаясь освободиться от объятий. И тут же поднялся непонятный шум, переговоры, все были немного шокированы и не понимали, как на это реагировать. Никто, кого они оплакивали, не возвращался в эту гильдию. Где-то в глубине толпы появилось какое-то движение, кто-то настойчиво пробирался сквозь толпу людей. — Люси, — послышался железный голос, отзывающий девушку от дружеских объятий и возвращающий в реальность. Из толпы вышла главнокомандующая, но осталась на расстоянии в несколько метров от девушки, будто бы боялась подхватить какую-то болезнь. Толпа стихла, ощущая неизвестное им напряжение. Леви тоже отступила, позволяя Хартфелии продвинуться вперёд. Но Люси даже не думала идти навстречу, она стояла, гордо подняв голову у самого входа. — Эльза, — отозвалась девушка. Вновь тишина. Это была достаточно неловкая ситуация, на лице Алой застыло негодование, она не понимала происходящего. — Как ты смогла вернуться? Грей сказал, что тебя схватила стража. — Да, так и было, — перебила Люси, этот диалог был похож как разговор начальства и подчинённого, не больше. Только холодные приказы. — И как же ты выбралась? Что за чудо произошло? — все внимательно наблюдали за этим разговором, который никак не походил на встречу давних друзей. Совершенно недавно Эльза говорила, как тяжела для неё утрата её друга, но тут, при его возвращении, она будто бы не желает пускать девушку в гильдию. — Это покажется выдумкой, но меня отпустили. — Невозможно. Тебя же поймал… — Да, сам Драгнил. И он же отпустил, не внося о моём обнаружении информации в доклад. Это звучит сказочно, но это факт. Сбежать из-под стражи невозможно, так зачем мне лгать? — Люси говорила холодно. Ей даже на несколько секунд показалось, что она переняла манеру говорить у того ненавистного Охотника: такая же холодная и сухая речь без капли эмоций. Неужели, это заразно? Несколько минут назад она представляла, как обнимет своих дорогих и близких друзей, но сейчас она даже слова тёплого не могла вымолвить, смотря прямо в глаза своему другу. Какая-то внутренняя ненависть и злость прорвались наружу. — Просто так? Такого не может быть. Ты точно ничего не сказала? — Эльза тоже не отступала. Вместо того, чтобы просто порадоваться возвращению своего товарища, она загораживала ей проход домой. — Совершенно ничего. Драгнил забрал мои ключи и приказал выкинуть на окраине, ссылаясь на то, что из меня никакой информации он не достает. После я запутала след на случай, если за мной был хвост. Ты мне не веришь, Эльза? — это был достаточно провокационный вопрос. Алая прикрыла глаза, раздумывая над сказанным. — Хорошо. Я рада, что ты вернулась, тебе стоит посетить лазарет и отдохнуть, у меня ещё много дел, — Эльза развернулась и покинула зал. С её уходом постепенно восстановился привычный шум, любопытные волшебники стали расспрашивать Люси о её чудесном возвращении, хотя у неё не было настроения рассказывать о случившемся. Толпа окружала, но как бы это не было навязчиво, ощущалось чувство спокойствия и умиротворения. Сейчас не хотелось ни о чём думать, ни о чём рассуждать. — Грей, — в общей шумихе девушка обратилась к поникшему парню в стороне, — пожалуйста, не бери в голову. Всё, что произошло, в прошлом. Не грузись… Впереди был разгар ночи, в которой каждый, кому не лень, выпьет за здоровье вернувшейся волшебницы, хотя буквально вчера выпивали за её жертву. Как же всё это странно…***
Тёплая вода заботливо обволакивала израненную кожу. Она ведь столько пережила, столько перетерпела. Иногда становилось страшно от того, сколько шрамов хранит наша кожа. Здесь, в этом пустом душе под струями воды стояла одна девушка. Хоть душ и был горячим, ей всё равно было холодно, от чего она приобнимала себя руками. Но этот холод исходил не от окружающего её воздуха, а изнутри. Внутри ничто не грело. Она стояла, совершенно одна… Единственное место, где она могла быть одна. Соломенные волосы свисали вниз, частично прилипнув к мокрому телу, нижняя губа была закушена, а по лицу текли слёзы, смешанные с водой. Ей больно, но от чего конкретно она не могла понять. Только сейчас до неё дошло, насколько же ей страшно. Как же она боится боли и смерти. Но… ещё страшнее было то, что здесь, где, казалось бы, должен быть её дом, не осталось никакого тепла. Всё совершенно чужое. Она не нужна, она здесь лишняя. И лишь сейчас это стало заметно. Она просто одна. И ей больно, неописуемо больно. Иногда, смерть — лучшее, что можно ждать… …Ты будешь ненавидеть себя, и эта ненависть сожрет твою душу изнутри. Ты будешь жить и бояться. Весь остаток своего никчемного существования…