***
От поднявшейся пыли першило в горле, а ноги буквально сводило от усталости. Их не поднять, а значит, не встать и не продолжить путь. Откашлявшись, лейтенант четвёртого отряда горестно посмотрел вперёд. Там пыль поднималась ещё сильнее, но ему не суждено было оказаться на том месте. Его тело не слушалось, слабость навалилась горой. Парень нелепо сидел на голой иссушенной земле, пытаясь найти в себе силы подняться. Но в то же время он не хотел вставать вновь на ноги. Здесь, на возвышенности, с которой вниз ускользали войска Совета, можно было лицезреть весь бой. Тот, к которому парень более не причастен. Кожа на левом поврежденном плече сильно зудила. Вероятно, это было действие яда, но в то же время разум парня был ещё ясен, а причиной усталости была лишь вымотанность. Здесь он был один, среди пораженных в этой войне солдат, раскинутых вокруг. Но, в отличие от них, он был жив и в сознании. Ромео остался здесь, когда Кобра метнулся дальше. Нет, лейтенант не проиграл, этот бой нельзя было назвать настоящим сражением. Просто в какой-то момент убийца сорвался с места и исчез, углубляясь дальше в ряды армии. Ромео не проиграл, но и не выиграл. А на языке чувствовалось солоноватое подтверждение его провала, как и гадкое чувство внутри. Всё же он проиграл, так будет правильнее. Вновь Хвост феи оказался сильнее парня. В этот раз Ромео не сомневался в своих действиях, но снова потерпел поражение. Так как же правильно идти в бой? С ненавистью или снисхождением? Он уже не знал, а просто наблюдал со стороны на то, как внизу разрываются новые битвы, как в страданиях и боли утопают другие солдаты. Не он. В голове поселилась мысль, которую парень пытался прогнать. Но он был благодарен за то, что этот бой так и не закончился. И за то, что он остался позади, с чистой совестью и исполненным долгом. У парня не было ни единого желания присоединяться к уцелевшим отрядам и сражаться только ради сражения. Может быть, в другой битве он бы поднялся на ноги и продолжил свой путь, но не сейчас. И не против Хвоста феи. Всё же… он был куда слабее и нерешительнее, чем он думал. Вряд ли этот парень знал, что ему повезло остаться позади, на этой возвышенности. Потому что скоро внизу разразится настоящий ад.***
Если где-то битва буквально ревела, превращалась в смертоносный танец, то в каких-то местах этот клич давно стих. Такие клочки были усеяны погибшими солдатами, от спёртого запаха крови мутило, но солнце и жара ещё не изуродовали тела павших, поэтому воздух оставался достаточно свежим. Но это ненадолго. Где-то ещё оставались уцелевшие люди, некоторые солдаты предпочитали просто избегать ближайших битв, они боялись своей смерти и это не было позором для них. Это право каждого выбирать, на что ты тратишь свою жизнь. — Тебе бы следовало помогать другим, — холодно ответила Титания. Но говорила девушка уже усталым голосом, сама понимая, что уже бесполезно думать о том, что следовало бы делать, а что нет. — Ничего страшного, мисс Эльза, я только остановлю у Вас кровь, а после пойду помогать другим, — пускай Венди была уже взрослой девушкой, её голос отдавал ребячеством и тонкими нотками хрупкой девочки. Хотя, таковой она уже давно не являлась. Из всех Убийц она была самой доброжелательной и приветливой, всегда оказывающей помощь другим. Война научила её сдержанности и смирению, а также придала её глазам равнодушный оттенок. Её уже давно не мутило от взглядов на развороченные трупы, которые были раскинуты по всей степи вокруг. Её давно не пугала смерть и боль. Под руками волшебницы воздух становился тёплым, слегка светясь. Изуродованная нога Алой отвечала на магию тянущей болью, но она облегчалась теплом, разливающимся по коже. Всё же не окажись здесь девушка так быстро, Эльза могла потерять сознание от потери крови. Неподалёку от них стоял Джерар, накинувший свой плащ на плечи Титании. В этом месте война уже закончилась. Они могли наблюдать за разворачивающимися событиями дальше, но более не ощущая тот адреналин, разливающийся по крови в разгар сражения. И это было к лучшему. Может быть, силы можно было отыскать, а вот желание биться дальше — нет. Титания смотрела на всё сквозь мутную пелену, потому что была сильно вымотана сражениями. Но она чётко видела, как человечность рушится на её глазах, как стирается понятие справедливости. И их свободы. Эта битва с самого начала была не лучшим их шагом, но единственным правильным. Ведь… могло быть хуже. Хотя, последние мысли не грели девушку. Она просто сильно вымоталась, поэтому приходилось подчиняться воле других. И чужим обстоятельствам, витающим вокруг. — Всё, — Венди смахнула проступивший пот со лба. Девушка до этого пробежала по полю, пытаясь оказать помощь всем, кто в ней нуждался, не важно, враг или союзник — она никому не желала смерти. — Вам стоит отдохнуть. Здесь справятся Убийцы, я думаю, — она поднялась с колен, кротко улыбнувшись, — наверное, мне стоит принять участие в бою. Берегите себя! Девушка быстро растворилась в ближайших рядах, будто бы её здесь и не было. До двоих доходили приглушенные звуки сражения, но больше оно походило на уничтожение армии Фиора. Даже Охотники были не в силах сдержать натиск такого количества Убийц, которые выжидали столь долго для своей мести. — Пойдём, — сказал Джерар, помогая девушке подняться. Им следовало убраться подальше от этого места, лучше всего на возвышенность. Что-то подсказывало, что находиться на этом мирном клочке долго не удастся, потому что ближайшие сражения были подобны урагану. Перед тем, как шагнуть в сторону, девушка ещё раз глянула на простор перед собой. До этого степь была живой и цветущей, а сейчас земля была буквально вытоптана. Когда здесь вновь зацветут цветы, начнут метаться стрекозы? Только когда кровь полностью вымоется из недр плачущей почвы. Наверное, эта выжженная земля больше не станет цветущим полем. — Здесь все Убийцы? — поинтересовался Джерар. — Да. Гажил, видимо, уже вышел из игры. А вот Лаксус столкнулся с Ричардом, так сказала Венди. Он сильный Охотник, поэтому хорошо помотает Дреяра, — сухо прокомментировала Эльза. Наверное, Джерар ожидал от неё немного другого ответа, но решил не перебивать. Однако более девушка не сказала ничего о битве. Ей просто надоело говорить об этом зрелище столько долго. Хотелось уйти. Поэтому она приняла такой любезный жест парня, помогающего ей идти дальше. Джерар мог использовать магию, но что-то подсказывало ему, что этот путь Эльза должна пройти собственными ногами, неспеша, обдумывая каждое своё действие. Эта битва была уродлива. Но ещё ужаснее был её исход. Эльза опустила взгляд в истерзанную землю и пошла дальше, пытаясь выкинуть все лишние мысли из своей головы. Она просто устала за все эти семь лет. Ей нужен отдых. И проигрыш.***
До сих пор земля в этом месте источала жар. Сухая корка почвы была сожжена в пепел, издалека это место будто было вырвано из общего ансамбля. Но и на этом клочке отсутствовало ощущение битвы. Всё было куда проще — она приближалась к концу. Как же гадко было проигрывать сильному противнику, но ещё неприятнее было видеть, как кто-то моложе и наглее тебя втаптывает победившего тебя мага в землю. Тело Железного Дракона ныло от боли, казалось, от кожи почти ничего не осталось, но он всё ещё был в сознании, мог дышать, слышать и смотреть. Наблюдать за боем, насколько это возможно, было неприятно. Как настолько сильный противник, который буквально сжигал его заживо, мог проигрывать? Но каждый из них всего лишь человек, тем более Драгнил. Он был обычным человеком, способным уставать и выматываться, тем, кто мог совершать ошибки, хоть со стороны это казалось невозможным. И сейчас он был слаб. Возможно, будь это сражение в самом начале дня, когда у Саламандра были все его силы в распоряжении, он бы мог противостоять Дуэту драконов, но сейчас все его попытки вести бой были плачевными. Они слишком хорошо играли друг с другом, против идеального и сбалансированного дуэта сложно будет любому волшебнику. Особенно вымотавшемуся. Поэтому до этого белобрысый парень играючи блокировал любую атаку Охотника, да и со стороны казалось, будто Драгнил не использовал больше свою магию в том потенциале, который он использовал против Рэдфокса. Воздух становился куда свежее и холоднее, даже было непривычно вдыхать своими лёгкими такой холодный и леденящий кислород. Возможно, не так далеко всё ещё продолжал свою битву Грей с Леоном, поэтому сюда доходило холодное веяние. Драгнила просто втаптывали в землю, удар за ударом. Парень сначала пытался вывернуть атаки в свою сторону, после начал уклоняться, а дальше спустился до обычных блоков, которые сейчас начали давать слабину. Он пропускал атаку за атакой, не способный сделать с этим что-нибудь. И это огорчало Рэдфокса. — Что-то не похоже, что ты тот самый палач Хвоста феи, — брезгливо кинул Стинг Эвклиф, Святой* Убийца Драконов. Ему всегда была присуща нагловатая улыбка, оголяющая его оскал, а также высокомерный взгляд. Однако именно он сейчас ударил Охотника так, что тот повалился на землю. Вид у Драгнила был не лучший, ранения накладывались друг на друга, одежда была сильно потрепана и разорвана, вряд ли в ней можно было увидеть прежний вид его чёрного плаща. Сейчас он был серым или песчаным, залитым чужой кровью. И кровью Охотника. — Честно, я разочарован, — Стинг подошёл к капитану, а после резким ударов вдавил голову парня в землю, оставив ногу на месте. Так делали обычные охотники, когда им удавалось поймать особую дичь, показывая, что это их работа. И то, что им подчинялись. Быть на месте подобной дичи было унизительно и противно, особенно ощущать колкую пыль в горле. В нескольких метрах стоял второй Убийца. Он был куда скромнее своего приятеля, сдержанно скрестив руки на груди. Его звали Роуг Чени, и он был полной противоположностью Стинга: как его магия Теневого Убийцы Драконов, так и сдержанный и скупой на эмоции характер являлись полным отражением его друга. Но при этом он тоже наблюдал за унижениями капитана. Наверное, в глубине души ему хотелось поступить так же, но свой стиль и характер не позволяли вытворять подобные глупости. В этой войне выигрывали Драконы, не было сомнений в их победе. Убийцы всегда были на порядок выше обычных волшебников. — Ох, как бы я хотел растянуть этот момент, — Стинг убрал ногу с затылка Драгнила, опускаясь на колено лишь для того, чтобы получше разглядеть помятое лицо проигравшего, — но не в наших правилах оставлять живых. Последняя фраза так понравилась Эвклифу, что он залился самодовольным смехом, а после поднялся на ноги, вытянув руку перед собой и концентрируя энергию в своей ладони. Здесь не нужно было много силы, чтобы добить проигравшего. Парень уже ощущал, как будут благодарить его сотни других ненавистников Драгнила, и не только те, что были в рядах Хвоста феи. Этот парень был проблемой для всех. Вроде именно это слышал Стинг. — Ост…остановись, прошу, — женский голос, прерывающийся на сбитое дыхание, отвлёк парня. Сначала Стинг подумал, что ему просто послышалось, но заметив взгляд Роуга, устремившегося за спину Святого мага, парень откинул сомнения в сторону. Он быстро обернулся, но старался оставаться в полуобороте, чтобы отслеживать движения своего оппонента. Всё же перед ним был Драгнил, он мог учудить любой фокус, поэтому терять бдительность было глупым решением. А может, он просто не хотел сильно отвлекаться от сладостной казни. Было странным видеть в эту минуту в десятке метров от них девушку. Блондинку, которая жадно глотала воздух и устало опиралась на колени. Руки её были в крови, но точно не её. Стинг не сразу узнал в этой измотанной и уставшей девушке Люси Хартфелию, но больше удивился тому, что даже не обратил внимание на чужие шаги. Наверное, она бежала сюда, раз так задыхалась. Так что же эта девушка умудрилась забыть в этом месте? После Эвклиф несколько минут гадал, почему же он сразу не признал Хартфелию, ведь её образ был легко узнаваем, тем более она работала связующим, поэтому виделась с Убийцами чаще других. Бегая по её телу глазами, он всё же нашёл причину. Взгляд. Этот взгляд точно изменился, он не принадлежал наглой и самоуверенной Ключнице, которая умудрялась задирать даже его. Для него она всегда была лишь кокетливой шлюхой, не более. Но сейчас в её глазах что-то кардинально изменилось. Нет, они не были мёртвыми или отчаявшимися, но в них просматривалась тяжёлая тоска. Это точно не была та самая Хартфелия, от чего Стинг брезгливо цокнул. Ему не нравились такие люди, потому что они были сильными. — Чего вдруг? — он бросил беглый взгляд на Драгнила, но тот не спешил подниматься, только попытался подставить руку на землю, чтобы приподняться. Видимо, сил в нём уже не осталось, на его бы месте Стинг воспользовался бы подобным отвлекающим манёвром, который случайно подарила ему Хартфелия. — Хвост феи не такой… — в словах Люси читалось сомнение, она будто убеждала сама себя, тоскливо и уныло, — Хвост феи не убивает людей. Зачем все эти смерти… Не нужно больше убивать, пожалуйста. Девушка настолько обессилила, что упала на колени, чуть ли не повалившись полностью на землю, если бы вовремя не подставленные руки. Здесь она была настолько же бессильна, как и Драгнил. И ей было куда больнее от этого. Упав ниже, она могла куда чётче рассмотреть павшего парня, а именно то, как он слегка повернулся, приподнявшись на одной руке. Из его рта вниз вязкой субстанцией тянулась слюна, смешанная с кровью, часть волос прилипла к лицу, которое было измазано пылью и грязью. Но его взгляд, пускай один глаз заплыл в крови, был более чем живым. И в этот момент он посмотрел на Хартфелию с всё тем же застывшим разочарованием и раздражением. В них буквально читалось: «Куда же ты лезешь». Вряд ли он пожелает принять её помощь после всего, что она сделала против него, но Люси было всё равно. Она безумно устала постоянно убегать и терять своих близких. На её руках была чужая кровь, пожалуй, самая противная кровь, которую знала девушка, бросало в дрожь при любой мысли о том, что эта кровь недавно была тёплой. Пускай её возненавидят, но она не желает смотреть ещё на одну бесполезную смерть. Особенно его смерть. Она не сможет простить себя, если допустит очередное убийство. Люси и так уже не избавиться от чувства вины за своё предательство. Стинг запнулся и остановился. Он кротко перекинул взгляд на Драгнила, тот даже не пытался подняться, чтобы продолжить своё бесполезное сопротивление. Вряд ли он будет сражаться дальше. А раз это официальное сражение, то никто не будет против признания победы Убийц, даже есть часть людей останется в живых, так ведь? — Да, ты права, Хвост феи не убивает, — уголки губ Люси дернулись, она почти улыбнулась от этих слов, стало куда легче и теплее, — но я не из Хвоста феи. Стинг усмехнулся, вновь вбив голову Саламандра в землю, на этот раз куда сильнее. Хартфелия уже успела позабыть, насколько были уродливы Убийцы, которых они спасали столькими жертвами. В одно мгновение надежды разбились вдребезги, потому что на этот раз парень собрал свою силу в ладони куда быстрее. В этот раз он не остановится на её просьбу, потому что ему было всё равно. Желание убивать было куда сильнее сострадания. — Я из Саблезубых, детка! Забыла? А этот скотина не достоин смерти! Скольких наших он убил? А ты его всё равно жалеешь! Следующей будешь ты, Хартфелия! Однако фраза Стинга оборвалась от гулкого взрыва. Можно было подумать, что это было его рук дело, если бы сам парень не оказался в паре метров от Хартфелии, отброшенный в сторону чем-то сильным и мощным. От взрыва в воздух поднялся серый пепел, создающий лёгкую туманность, но сквозь неё можно было заметить, как на месте появился чей-то силуэт. — Чёрт, что за… — откашлялся Стинг, но после замолчал, изумившись увиденному. В его глазах на секунду мелькнул животный страх, а на лбу проступил пот от волнения. Только один человек мог заставить эту парочку так волноваться, поэтому Люси не сильно удивилась, увидев знакомое лицо. — Я же говорила тебе оставить Дуэт мне, так ведь? — насмешливо кинула женщина. — Госпожа, — нервно процедил Стинг. Когда пепел, поднявшийся в воздух, немного осел, можно было заметить по другую сторону второго Убийцу, так же откинутого в сторону. И в его глазах тоже читалось волнение, смешанное со страхом. — Тебя сильно помотали, я смотрю. Знаешь, я ещё ни раз припомню тебе, что спасла твою задницу, Драгнил, — Минерва смеялась, краем глаза поглядывая на покалеченного капитана. Её расставленные по обе стороны к Убийцам руки заканчивались небольшими искажениями пространства, с помощью которого она и произвела этот взрыв. Её магия была самой неприятной, но ещё ужасней для Убийц был тот факт, что эта женщина прекрасно их знала, в том числе и все их слабости. Спустя столько лет она ещё умудрялась нагонять на них страх. Парень за её спиной начал медленно подниматься с земли, нелепо, сначала опираясь на локти, после подставляя колено за коленом. Видно было, что капитану неплохо досталось, но сейчас он всё же вставал на ноги без чужой помощи. Каждая минута меняла ход событий, каждый шаг человека. И сейчас, в этой битве, с приходом Минервы казалось, что исход был решён в её пользу. Теперь против Дуэта было тоже два сильных Охотника. Это пугало. Стинг пытался сохранить своё самообладание, но это было сложно, волнение вырывалось наружу, ему ужасно не нравилась ситуация. Но сейчас не было выбора, как и для Роуга, им нужно было сражаться дальше, на этот раз куда серьезнее, ведь против них стоит противник пострашнее Драгнила. Наверное, даже больше с психологической точки зрения, ведь они всё ещё боялись Госпожу. — Минерва, — послышался осипший голос со стороны Драгнила, он почти поднялся на ноги. — После будешь благодарить, я тебе ещё напом… На секунду повисла тишина. Прямо после звука гулкого удара с хлюпающим оттенком. В одно мгновение рука Драгнила как клинок пронзила живот девушки, углубляясь в плоть по локоть. Это движение было столь неожиданным, что каждый из наблюдавших застыл, пытаясь поверить, что это не видение. Но это была реальность. По инерции девушка согнулась, кинув непонимающий взгляд на Охотника, но в ответ получила лишь холодный взгляд. — Не мешай, — раздраженно кинул парень. Он резко выдернул руку обратно с таким же хлюпающим водянистым звуком, полностью покрытую чужой кровью. Злость ли это была или холодный расчёт? Женщина не знала, и ей было уже не важно. Минерва схватилась за рваную рану, но силы очень быстро покидали её тело. Впервые в жизни можно было увидеть испуганное лицо этой женщины, совершенно не понимающей, почему события повернулись в такое русло. — По...почему… — слабо прошептала она перед тем, как пошатнуться и мягко осесть на землю. А после так же спокойно опрокинуться, без лишних звуков и нареканий. Она будто просто легла, сильно устав, но растекающаяся вокруг кровь и обессиленные руки, соскользнувшие с живота, говорили об обратном. Ей предназначалась другая смерть, яркая и эпичная, но в итоге она жалко и спокойно умерла, так и не смирившись со своей кончиной. Последние секунды своей жизни она смотрела в лицо того самого парня, в лицо, которое никогда не видела. И не узнавала. Оно раздражало её, но злости не было. Только сожаление о столь жалкой и глупой смерти. Обычная печаль, и только. Стинг нервно сглотнул слюну, не понимая, почему всё сложилось таким образом. Ведь минуту назад он думал о тяжёлом сражении с двумя сильными противниками, а сейчас… Он просто боялся незнания. Он не боялся Драгнила десять минут назад, час назад, год назад. Он всегда готов был рискнуть и кинуться в бой, но сейчас что-то его приковывало к земле чугунными цепями, а по телу пробегал холод. Дело было в странной смерти, в девушке? Или в том, что сейчас парень стоял уверенно и стойко, будто не было того боя, в котором он проиграл. А может, его пугала алая кровь, капающая с его руки на землю, которая постепенно спекалась от жара. Или же холодный и спокойный взгляд, будто всё так и должно быть. Здесь и сейчас Саламандр выглядел иначе, не как проигрывающий человек, а как тот, кто победил. И, возможно, было именно так. В то время, как Убийцы отходили от ужаса, Драгнил другой своей рукой оттянул разорванный верх плаща, а после небрежным движением сорвал его окончательно. От этой тряпки уже не было толка. Теперь его смуглую кожу ничего не скрывало, кроме конца белого шарфа. Если раньше его ранения казались ужасными и уродливыми, то теперь они были будто незначительные царапины, не более. Словно ему было всё равно на то, что произошло несколькими часами раньше. Парень лишь задумчиво обернулся назад, взглянув выше горизонта. Смотрел ли он на поле или же на небо, никто не мог точно сказать. Но сейчас он стоял выше них. И это пугало. Теперь Стинга и Роуга поразил тот старый страх, настоящий. Он был холодным и липким, давно же они не испытывали его. И их силы казались ничтожными. Достаточно было лишь одного взгляда? Так вот почему этого Охотника боялись, как боялась Хартфелия, как не выносил любой другой маг. Он просто пугал, вот и всё, ты инстинктивно боялся этого парня. Почему? Разве он был так силён? Или за его образом было что-то другое? Наверное, его спокойствие действительно устрашало. В таком же непонимании оказалась Люси. И отрезвляющий металлический запах крови ударил ей в нос. Когда-то в жизни ей посчастливилось увидеть живого и рассудительного Нацу, который держал своё слово, переживал за чью-то жизнь и чувства. Но эти моменты были словно крупицы песка в бескрайней пустыне. И этот «Нацу» перекрывался жирным** «Драгнилом», тем самым Охотником, отбирающим чужие жизни лишь по той причине, что это его работа. А разве необходимо было ещё оправдание? Её свобода никогда не ограничивалась возможностью убежать о кого-то. В определённый момент недавнего прошлого девушка подумала, что именно он её свобода, которую она искала. Та свобода, которая освободила Люси от оков слепой ненависти, свобода, давшая ей силы бороться именно за свою жизнь и свои чувства, свобода, которая сподвигла её на отчаянный риск. Он — её свобода. Был. Нацу был её мнимой свободой. Но это лишь одна сторона многогранной фигуры. Было слишком самонадеянно и глупо доверять только ей, ведь свобода может убить. А готова ли она убить ради своей свободы? Какую цену она может отдать сейчас? Она уже спала на землю, но хотелось провалиться ещё ниже от своего бессилия. Она вновь боялась его, Охотника по прозвищу Саламандр, который ломал все её представления о справедливости и чести. Сил ненавидеть не было, но возможности дальше верить тёплому огню под коркой холодного взгляда тоже не находилось в сердце Люси. Сделай он шаг к ней на встречу, пускай даже смерть Минервы была ради спасения чьих-то жизней — она сделает шаг назад, в пропасть. Лучше пасть, чем поддаться своему страху. Лучше умереть, чем принять свою свободу. Так ведь? Хартфелия хотела услышать оправдания, увидеть, что сделает дальше безжалостный Охотник, стоящий выше них, но… Он всё так же молчал, всматриваясь вдаль. В небо, свинцовое, затянутое тяжёлой пеленой, сквозь которую пробивалось слабое свечение палящего солнца. Что в нём может быть важного? Или же поле боя привлекло его взгляд? Уродливое, залитое кровью и страданиями. Он наслаждается, ликует? Хвост феи всё равно возьмёт верх, пускай и неправильно, грубо, жестоко. Она не желала бы такого финала. Ей не нужна победа Хвоста феи, но отдать выигрыш Совету тоже не было желания. Никто не должен выиграть. Все должны проиграть. — Блять, Драгнил! — у Стинга первого сдали нервы. Его мучало ожидание, но капитан не шелохнулся. Казалось, что прошла вечность, но на самом деле время отмерило не больше минуты. В ожидании время тянется подобно смоле. — Блять! — повторил парень, попытавшись подняться. И вновь его действие прервали. За секунду «до» воздух будто отяжелел и начал сильнее давить, а всё вокруг замерло, предвещая что-то ужасное. Растянувшаяся тишина над полем боя была прервана чем-то громким и массивным. Что-то буквально взгрызлось в воздух, сотрясая землю только одним своим присутствием. Своим рёвом. Непонятный звук, подобный крику или же затяжному взрыву заполнил каждый сантиметр воздуха, казалось, что от этого звука дрожит земля. Но откуда он шёл было не ясно. Стинг тут же схватился за свои уши и повалился обратно на землю. Люси тоже попыталась закрыться руками, но это было бесполезно, звериный крик проникал сквозь ладони и сверлил голову, разрывая её на части. Последние мысли были стёрты творившимся хаосом, невозможно было о чём-то размышлять, хотелось только одного — чтобы этот звук прекратился. Или же хотелось оглохнуть, лишь бы не ощущать его давление на себе. Никто уже не замечал, как начинал кричать вместе с ним от боли, пытаясь будто перебить или хотя бы как-то заглушить разливающуюся боль. Из ушей Стинга по ладоням вниз стекала алая жидкость, Роуг просто повалился на землю, вдавившись в неё лбом. Ничто не спасало от этого непонятного вопля, будто сама земля уже не выдержала натиск войны. Из глаз текли слёзы, Хартфелия ничего не могла с собой поделать, настолько она была слаба перед чем-то сокрушительным и неизвестным. Бросив свой взгляд вперёд, она, сквозь пелену слёз, увидела размытый силуэт Драгнила, а за ним что-то ужасно яркое, как белый свет, который поглощал всё. Всё, что видела Люси в последний раз перед тем, как сознание провалилось в забытье. Таковым бывает конец?***
Впереди было ещё немало врагов, хоть эти войска и являлись лишь пушечным мясом. Кобра знал, что ему следует только зачистить поле боя, со своей отравляющей магией это не составит для него труда. Он не был трудолюбивым, хотя битвы приносили ему удовольствие. Он бы не отказался столкнуться в честной схватке с Драгнилом, но его быстро опередил Рэдфокс. Понаблюдав за их битвой, Кобра облегченно вздохнул и поблагодарил торопливого Железного Дракона за то, что он принял на себя весь пыл Саламандра. Всё же в подобную битву, где нужно выкладываться на все сто процентов, Кобра не имел желания лезть. Возможно, столкновение с Минервой или старым-добрым Миднайтом было бы более приятным времяпровождением. Но не Ромео. У этого юного парня были свои причины ненавидеть Убийц, и сражаться с ним не было никакого желания. Может, он смог бы показать себя с лучшей стороны в бою с Коброй, всё же он прямой подчинённый Драгнила, но убивать этого парнишку было позорным делом. Вероятно, если бы Сорано, последовавшая за своим товарищем, не одернула его, то он бы предпочёл испытать стойкость лейтенанта. Однако Конбольт лишь дитя этой войны, ему не стоит ввязываться в старые разборки взрослых. По этой причине Кобра просто сбежал от начавшейся битвы и углубился на поле боя, здесь было скучно, но вероятность попасть на сильного врага была неплохой. Да и он не желает сильно напрягаться в этой неразберихе, люди до сих пор не поняли, за что конкретно они сражаются. Глупо, не иначе. Он слышал буквально каждый шаг. До его ушей доносился разговор Титании с Джераром о том, что всё же решение с Убийцами было ошибочным, он прекрасно различал ругательства Грозового Убийцы Драконов, который столкнулся не с самым приятным противником, слышал появление Минервы. Удар? От неожиданного поворота событий парень остановился, чтобы вслушаться внимательнее. Наверное, по этой же причине, порождённой любопытством, его слух уловил небольшое изменения. Там, за степью, где были леса, наполненные живностью, всё стихло. Ни единого лишнего звука, будто природа чувствовала какую-то опасность. Вряд ли это были люди. Животные и птицы ведут себя подобно перед стихийным бедствием, не иначе, потому что сейчас ближайшие заросли пустовали. Ни птиц, ни ящериц, ни оленей — все куда-то сбежали. И это пугало. Не будь этой мёртвой тишины, парень бы не услышал шуршание. Странное и несвойственное природе, что-то извне, шелест, прерываемый свистом ветра. Он с каждой секундой нарастал, приближался, перегонял время и звук. До его ушей доносился будто шёпот, как тут же голос приближающейся катастрофы. Сорано заметила странное поведение парня, когда посреди сражения он резко остановился и уставился в землю, будто вслушивался. Она же ничего не замечала, параллельно ругаясь на вставшего приятеля. В его глазах читался природный страх. — Хей, хватит ворон считать, — девушка уже сделала шаг в его сторону, как тут же на её голову обрушилось железное давление из невероятного вопля. Дикого и смертоносного. Она схватилась за уши, как и многие другие люди, кинув беглый взгляд на Эрика. Его уши! Он же слышит куда лучше других, ему следовало попытаться хотя бы закрыть их, но парень этого не сделал. По голове ударил ужаснейший крик, для обычных людей напоминающий что-то схожее с разрывом пространства, но парень отчётливо слышал поверх этого давящего грохота рёв, от которого тело покрылось дрожью. Нет, даже если больно, он должен слушать дальше, потому что никто, кроме него, не услышит. Было мучительно больно, поэтому Кобра тут же оскалился, но старался всё так же вслушиваться и улавливать любые изменение. Этот рёв не будет долгим, потому что заглушенный свист нарастал. Всё определиться в ближайшие секунды. Помимо грохота парень слышал сотни чужих криков: люди хватались за головы и кричали то ли от боли, то ли от страха. Крик поверх крика. Было сложно вообще что-либо услышать, ещё несколько секунд, и он навсегда лишится своего слуха. В этом хаосе, того не заметив, парень уловил тихий шёпот. Чей это голос, сложно было ответить, всё перебивалось и смешивалось, но слова вгрызлись в его голову: — Явился. Осознание. Его будто пронзило стрелой, и он кинулся к подошедшей к нему девушке, чтобы оттолкнуть. Сорано не понимала происходящего, не видела и не чувствовала, а он услышал. Лишь за одну секунду, но услышал, только он один. Один ли? Кобра оттолкнул девушку своей правой рукой в сторону на несколько метров, прежде чем белый разрывающий свет поглотил парня. Одно мгновение решает, кому жить, а кому — пасть жертвой. И в этот раз именно он должен быть павшим.