Низвергнутые

      — Давно не виделись, брат, — сладостный и спокойный голос. Будто бы вокруг не было войны, не погибли сотни или даже тысячи людей без всякой причины, просто потому что их затянули в бессмысленное сражение, в котором не было победителей. Здесь, в мёртвой тишине, он звучал как звон колокола. И эти аплодисменты…       — Зачем ты сюда явился? — раздраженно бросил Драгнил в сторону пришедшего парня. Да, его несомненно звали Зерефом, но никто бы и подумать не мог, что лицом одного из ужаснейших волшебников прошлого будет юношеский лик, наполненный печалью и скорбью. Зереф слегка улыбнулся, в нём не читалось враждебных эмоций, но Драгнил с самого его появления был напряжен. Косточки на правом его кулаке, скрытом от появившегося мага, побелели.       — Как же? Чтобы поздравить. Наконец-то это длительное противостояние было закончено, а Проклятье Драконов стёрто со страниц истории. Всё же монстра может одолеть лишь более устрашающий монстр, не так ли?       Чернокнижник глянул в глаза Драгнила, но последний промолчал. Видимо, Зереф ожидал какого-то ответа или комментария, но, не дождавшись, продолжил:       — Тебе не стоит злиться на Акнологию. Драконье Проклятье настолько отравило его разум, что он потерял свою память. Наверное, грустно осознавать, что твой враг даже не узнал тебя. Но не стоит разочаровываться, в любом случае эта победа осталась за тобой! — Зереф пытался разбудить интерес в своём собеседнике, но это было бесполезно. В его сторону всё так же смотрели холодные глаза, в которых отражалась раздраженность. И пренебрежение. Редко когда чёрнокнижник наблюдал такое отношение к себе. Это жутко раздражало, поэтому он на секунду недовольно поджал свои тонкие губы.       — Зачем явился? — повторил вопрос Драгнил, чётко проговаривая каждое слово. И повышая голос. Ему не интересна эта пресная речь, лишь пустая болтовня, не более.       — Разве я не могу прийти, чтобы поздравить тебя с победой?       — Только не ты.       — Как жестоко с твоей стороны, — начал Зереф, в его словах проскальзывала нотка скорби, — но проницательно. Ты действительно хорошо меня знаешь, брат, — маг усмехнулся, отведя взгляд назад, на поле боя. Всё вокруг было выжжено пламенем. Выжившие остались, но их было немного, а кто запомнил эту битву, никогда уже не забудет. Человеческий разум был хрупок и раним, с этим ничего нельзя было сделать.       — Раз приятной семейной беседы не будет, — Зереф разочарованно взмахнул руками, попытавшись ещё раз надавить на чувства своего брата, — тогда буду серьезен.       Лёгкость и грусть моментально пропали, сменяясь холодом и раздраженностью, напоминающей эмоции Нацу. Сейчас они действительно были похожи, если не в дружественных эмоциях, то в полном безразличии точно. Воздух стал тяжелее.       — Армия королевства Фиор сейчас находится прямо на границе с государством Севен. Это очень похоже на попытку атаки этого маленького северного государства. Я думаю, ты знаешь, чьим союзником оно является. Не буду заставлять гадать — империи Арболес. Моей империи. Я лично обещал покровительство королю Севен. И будет ужасно некрасиво, если я ничего не сделаю с этой ситуацией, — вокруг тёмного мага стала концентрироваться энергия, создавая красноватую ауру. К концу речи злость накапливалась, становилось понятно, что конкретно желал сделать Зереф с этой ситуацией. Как минимум уничтожить уцелевшую армию, а возможно, пойти куда дальше. И не было сомнений, что маг вполне способен был самолично повергнуть целое королевство.       — Фиор не нападал на Севен. Армия на границе, но её не перешла, — сказал Нацу. Твёрдо и строго, не сдвинувшись с места. Его совершенно не пугала магическая мощь оппонента, он был всё так же спокоен и холоден. Вряд ли что-то сможет сдвинуть его с места.       — Но пытался. Я не могу закрыть на это глаза.       — Фиор не нападал.       — Мне всё равно, Нацу. За ошибки надо расплачиваться, — в окружении этих волшебников становилось не по себе. Казалось, что все твои силы ничтожны, вряд ли ты сможешь даже двинуться с места.       — Тогда тебе придётся пойти против меня, чтобы уничтожить Фиор, — в его словах читалась злость. Пускай магическую ауру невозможно было заметить, но мощь Драгнила всё ещё витала в воздухе. Всё, что было вокруг уничтожено, стёрто именно этим волшебником. Он будет так же стоять на месте.       — Что ж, — негатив и злость будто сняло рукой, чёрнокнижник моментально свёл свою магию на нет, вновь приобретая вид добродушного юноши с вечно печальными глазами, — я бы не хотел идти против тебя. Видимо, внутренний конфликт этого государства отразился в этой битве на границе, ничего более. Эта армия, — парень вновь обернулся, взглянув на уцелевших солдат, — не способна пойти на Севен. Мне следует успокоить короля.       Чернокнижник развернулся, его одеяния прошлых веков разлетелись от порыва ветра, и стал удаляться. Но через несколько шагов остановился, обернувшись на своего брата. Он кинул взгляд на стоявшего волшебника, который пронизывал уходящую фигуру зелёным взглядом.       — Был рад встрече, брат. Ещё увидимся, — он мягко улыбнулся, а после его образ растворился в воздухе.       Повисла тишина. Подобная встреча была действительно неожиданной, никто и подумать не мог, что на этом клочке земли придётся столкнуться со столь сильными и устрашающими фигурами прошлого: Акнология, Дракон, который по легендам уничтожал целые континенты, Зереф — тёмный легендарный маг, чьё волшебство до сих пор оставалась настоящей загадкой и проклятьем человечества, и Нацу Драгнил, всё ещё неизвестная фигура в этой истории.       Капитан неподвижно стоял ещё несколько минут. Небо было таким же серым, а ветер таким же слабым, поэтому жар от земли иссушал воздух. Вряд ли на этой земле расцветут полевые цветы в следующем году.       — С меня хватит, — устало выдохнул Драгнил. Он сделал неловкий шаг назад, а после его тело, будто в одно мгновение лишённое сил, повалилось на землю. Ослабшее и тяжелое. От удара в воздух поднялось облако пепла, окутывающее упавшего.       И более ничего.       После наступила тишина. Так закончилась битва, которая началась утром в чужой гильдии, кишащей демонами. И так завершилось противостояние, длившееся семь долгих лет для людей. И века для Драконов.

***

      Место, куда не проникают агрессивные звуки внешнего мира. Да, это место безопасное, в нём до сих пор витал аромат уюта и горячего шоколада, будто лишь вчера этот зал был наполнен всевозможными магами, коротающими свой вечер за глупыми разговорами. Но больше здесь не будет подобного уюта, шума и смеха. Это место заброшено, а семья потеряна.       И хоть было грустно наблюдать за тем, как деревянные стены теряют своё тепло, здесь было куда уютнее, чем там, на равнине, усеянной пеплом и трупами. Память улавливала малейшие детали, которые успокаивали трепещущее сердце. Это лишь лживое спокойствие, но даже ему душа радовалась.       Пожалуйста, стоит остаться ещё ненадолго здесь.       Утренние жгучие лучи проникали через щели между деревянными досками стены, закрытые окна не помогали. Но это наоборот больше радовало, что на этот тёмный клочок попадало что-то тёплое и искристое, вызывало улыбку. Однако напряжение в этом маленьком зале не могло спасти только из-за явления дневного света. Груз событий висел в воздухе, его вдыхали, им задыхались, подчинялись ему.       Поэтому здесь царила тишина, среди всех, кто уцелел. Иногда проскальзывали лёгкие фразы, но они не были отличимы от шепота или же скрипа деревянных сучьев снаружи. Всё равно здесь было непривычно тихо.       Грустно было наблюдать за тем, что осталось после великой и сильной гильдии. Лишь пыль и осколки, так ведь? Несколько волшебников и Убийцы, не более. Остальные были потеряны в подземельях королевства или убиты. Горько было осознавать, к чему они пришли спустя семь лет. Наверное, к полной пустоте. Пройдёт время, королевство «залижет» свои раны, приведёт в порядок города и отловит их, безжалостно истребив. Одного за другим. Тут даже ловить уже было некого, вряд ли кто-то пожелает убегать вновь. Достаточно. Больше нет сил, чтобы бороться за свою правду, ведь она не является настоящей истинной, и никто больше не будет слушать их громогласные слова.       Они всё потеряли. Но всё же были живы.       Странно было замечать лёгкую улыбку на лице строгой Титании. Но она действительно улыбалась, подставляя своё лицо солнечным лучам. Алая прекрасно понимала, к чему ведёт их история, но противиться судьбе уже не было сил. Её радовало другое — они всё же живы и вновь вместе, в этом маленьком зале одного из зданий гильдии, заброшенном несколько лет назад. Здесь пахло деревом, старым, где-то сгнившим, но от этого запаха было спокойно. Всё, как и должно быть, таким предначертан их конец.       За одним вытянутым столом вместе с Титанией сидели Грей, напротив вместе с Дорамбальтом сидел Джерар, рядом с Алой так же были Убийцы: Гажил и Венди. За столь маленьким столом не помещались все, поэтому позади, развернувшись на остальных, сидел Дуэт Драконов, а дальше всех Люси. Она не желала смотреть в чьи-либо глаза, поэтому отвернулась к столу, изучая узор, который выводила пальцами поверх пыли. Ей не интересен был этот повисший разговор, она не горела желанием участвовать в спорах. Просто хотелось уйти и всё, возможно, забыть пару моментов, но хорошая память не позволяла этого сделать.       Всё же было тяжело оставаться здесь, после боя. Лучше остаться там, как герой, чем выживать и прятаться, как злодей. А ведь теперь они настоящие злодеи.       Идея ринуться в бой и проиграть красиво была намного лучше. Лучше жизни? Лучше этой жизни.       — Думаю, тебе стоит отдохнуть, Венди, — тишину вновь прервал голос Титании, осипший и усталый. В битве эти изменения сложно было заметить, но сейчас все чувствовали, как дух Алой обмяк и ослаб, хотя всё ещё оставался её стержнем. Она была слишком спокойна и податлива.       — Нет, со мной всё в порядке, — мотнула головой Убийца. На её голове была повязка из бинтов, видимо, она всё же ударилась головой перед тем, как потеряла сознание. Однако выглядела девушка достаточно бодро, получше многих.       — Ты помогала раненым весь вечер и всю ночь, наверное, сильно вымоталась, — настаивала Эльза. И правда, на многих были повязаны бинты, скорее всего серьезные раны уже обработали или же вовсе излечили, раз Титания спокойно сидела за столом. Хотя, эта волшебница отличалась своей стойкостью и выдержкой.       — Всё в порядке. Это моя работа. Другим досталось гораздо больше, даже господину Гажилу, — она покосилась на Драконоборца рядом, который был полностью замотан в бинты, но всё же сидел здесь, — или же господину Лаксусу и Эрику. Они до сих пор не пришли в себя, а у господина Эрика…       — Да, знаю. Не стоит об этом. Рядом с ним Сорано, она присмотрит за ними. Они живы, и это прекрасно. Нам остаётся лишь залатать свои раны, пока можем, — Эльза оборвалась, заметив на себе раздраженный взгляд Джерара.       — Ты говоришь так, будто это конец, — он говорил сдержанно, но впервые Советник терял контроль над своими чувствами. Он многое поставил на то, чтобы просто спасти членов гильдии, предал Совет, теперь и за ним начнут охотиться.       — Но это конец, — отрезала Эльза. Пускай Убийцы не понимали этих эмоций, за спиной Эльзы послышался возмущение, но двое волшебников здесь были полностью согласны с ней. Один сидел рядом, потупив свой взгляд. Он долго размышлял над произошедшим и над увиденным, возможно, не всё было для него объяснимо. Но его старый приятель всё же был на койке в лазарете с множественными ожогами, которых не удалось избежать. Грей был цел, но сомнения и разочарованность грызли его изнутри. Всё же он слабый маг, не способный даже себя защитить, не то, чтобы кого-то рядом.       Другая — отдалилась от всех. Для Люси Хартфелии эта битва оказалась куда тяжелее, многое произошло, многое было потеряно, а что-то — приобретено. Но она не желала участвовать в споре, не хотела находиться рядом с ранеными, однако боялась одиночества. Останься она сейчас одна, точно сломается. Нужно было немного времени, чтобы всё переварить, все события и действия, все предательства и сожаления. Все ошибки.       — Я не думал, — начал Грей, — что Миражанна и Фрид будут предателями. Никто не говорил Лаксасу? — Венди в ответ только покачала головой.       — Хорошо, пока не стоит говорить. Мы и сами не разобрались в этом, — поддержала Эльза, — Я уверена, у каждого из них были спои причины.       «Свои причины».       Люси видела слёзы Миражанны и никогда их не сможет забыть. В каком-то смысле она понимает её, боль этой девушки и это странное решение. Когда ты теряешь кого-то, то всё встаёт на свои места.       — У вас были предатели? — удивился Дорамбальт.       — Да, но это ожидаемо, — Эльза на удивление была жутко спокойной и сдержанной, будто рассказывала не собственную историю падения, а чужую, пересказывая чью-то легенду. Наверное, так выглядит людское смирение.       — Но это мерзко, — кинул Стинг. Однако его никто не поддержал. Этот парень был слишком юн, вряд ли он поймёт, почему так поступали другие люди. Никто не гарантировал, что этого поймёт Эльза или Грей, но отрицать чужие поступки, называть их глупостью было ещё ужаснее. Так поступали люди, это отличало человека от животных и машин: они могли ошибаться, могли выбирать свой путь и свою истину, могли падать и подниматься, подчиняться разуму или эмоциям. Всё было объяснимо человеческим фактором, наверное, абсолютно всё.       — Однако никто не победил, — возразил Джерар, — всё закончилось странно и непонятно. Всё, что хотел бы я сейчас, так это понять, что конкретно произошло.       — Ещё и этого сюда притащили… — вновь выругался Стинг.       — Это сейчас тебя за шиворот притащат… — знакомый и тихий голос. Услышав его, Святой Убийца напрягся, сменив свою вальяжную позу на более сжатую. Инстинктивный страх говорил ему вести себя тихо и сдержанно, хотя нахальный характер парня говорил о другом. Но в первую очередь он подчинялся животным привычкам, не более.       Эльза спокойно провела взглядом по стене напротив, наткнувшись на небольшой проём. Она никогда бы не подумала, что будет находиться в одном помещении с этой личностью, не желала и не хотела. Что именно ожидать от Охотника, который показался в зале?       Драгнил выглядел спокойным и уверенным, каким и должен был выглядеть, он не растерял свою сдержанность и некую гордость, даже после того, как очнулся в чужом лазарете, перепугав девушку с пепельными волосами. Казалось, что все события вокруг никак не пошатнули парня, для него такой расклад был нормальным. Поверх замотанного в бинты тела был накинут чей-то сероватый плащ, по символике напоминающий одеяние капитанов армии Совета. А на шее как всегда был намотан тот же шарф.       — Удивлен. Думал, что там на поле и бросите. Даже польщен вашей человечностью, — он говорил спокойно, без капли эмоций. Смеялся он или искренне удивлялся — сложно было отличить, Драгнил как всегда был сдержан на эмоции. До этого он устало облокотился плечом о деревянный проём, но сейчас тяжело отшатнулся и направился к ближайшему столу, заложив руки в карманы.       Видимо, здесь он пока не играл роль Охотника. Это успокаивало, но и напрягало. А кто же он сейчас?       Джерар поспешно отодвинулся в сторону, когда Драгнил приблизился и строго глянул на Советника. Здесь не было титулов, а даже если бы и были, единственным, кто сохранил свой послужной статус — Драгнил. Капитан устало сел, выдохнув, его дыхание до сих пор было непривычно горячим для человека. Эльза не отводила от него взгляда, но была спокойна и расслаблена. Наверное, она уже не удивлялась ничему, что происходило вокруг. Венди же виновато взглянула на присоединившегося к ним волшебника.       — Вас очень трудно лечить, господин Драгнил, — для Венди все были равны, как бы это не выглядело странно. Она с уважением относилась ко всем своим «клиентам» и часто извинялась перед ними. Её гложило чувство вины за то, что она ничего не смогла сделать с ранами этого странного волшебника.       Драгнил слегка удивился, услышав подобные извинения, буквально на минуту завис на целительнице, но заметив волнение с её стороны, отвел взгляд.       — Не беспокойся, это ерунда. Точно не убьёт. Удивлён, что кто-то пытался мне помочь, поэтому спасибо.       — Только не меня надо благодарить, — виновато прошептала Венди, но Драгнил уже не слушал её. Или же делал вид, что не слушает. Вокруг повисла тишина, все были заинтересованы появлением очнувшегося капитана. Наверное, все, кроме одной волшебницы, всё так же отстранённой от общей толпы. Она смотрела в пустоту, а перед глазами всплывали не самые приятные моменты из прошлого дня. Вновь и вновь всё это прокручивалось в её голове. Но ведь не всегда она совершала ошибки? Люси надеялась на это…       « — Черт, что ты делаешь, оставь! — вспылил Стинг. Он испуганно замотал руками, как только Люси подошла к упавшему Драгнилу. Девушка же не слушала его, опустилась на колени и приложила руку к шее. Бьётся. Всё не так плохо, как она думала. Хотя бы немного лучше.       — Предлагаешь бросить его здесь? — спокойно спросила Люси. За последний час она потеряла способность испытывать какие-то эмоции. Пройдёт несколько дней перед тем, как она вновь засмеётся или заплачет, это нормально, с ней такое происходило. Иногда потрясение настолько сильно затрагивает нашу душу, что лишает её кислорода, а вместе с тем — эмоций.       — Но не тащить его с собой! Это… это опасно, чёрт возьми! Кто он вообще такой? Я б, я бы не делал этого, мать твою, — выходящие за рамки ситуации показывают настоящие лица людей. И Стинг относился к паникёрам. Пускай он скрывает свою жалкую сущность за силой и красивыми фразами, стоило только пошатнуть его уверенность в безопасности и в своём превосходстве, как парень начинал истерить и паниковать. Никакого благородства, одна жалость и токсичность. Гадкий человек, ничего другого сказать нельзя.       — Здесь уже нет врагов, Стинг, — Люси попыталась приподнять безжизненное тело капитана, но оно оказалось куда тяжелее, да и сил у девушки уже не было, — здесь есть ещё способные выжить и мёртвые.       — Я помогу, — как всегда краткий и спокойный Роуг. Он подошёл к Люси и подхватил парня без сознания под вторую руку, взвалив большую ношу на себя. Он прекрасно понимал, что среди всех находящихся поблизости они, дуэт Драконов, были самыми целыми. Им просто повезло оказаться в этом месте, вот и всё. Он уже не ощущал силу Лаксуса или же Кобры, возможно, им досталось куда больше.       И Хартфелия была права. Здесь уже нет врагов…»       — Драгнил. — начала Эльза, но капитан прервал её жестом.       — Для тебя, Титания, Нацу. Давай немного проще, уже тошнит от этой фамилии, — сказал Нацу. Сейчас он был куда живее и свободнее в общении, чем обычно. Наверное, так сказывалась общая усталость, а может, за этим стояло что-то большее. Похоже, лишь Эльза желала продолжать разговор, все остальные смолкли и внимательно наблюдали за движениями подсевшего капитана.       — Хорошо, Нацу, я думаю, мы здесь на нейтральной территории, так?       — Получается, что да. Пока что. Я ещё не отказывался от должности Охотника, и никто её у меня не забирал, — он слегка усмехнулся, а после подставил руку под тяжелую голову. Этот простой человеческий жест слегка расслабил обстановку, можно было даже услышать вздох Стинга позади.       — У меня есть несколько вопросов, думаю, много нужно прояснить. Ты же не против?       — Да, можно, у меня пока хорошее настроение, — отмахнулся Драгнил.       — Хорошо, — усмехнулась Эльза. Она никогда не видела настолько расслабленного Охотника. Он действительно был спокоен, но не терял своей строгости, поддерживая легкое напряжение в разговоре.       — Ты Убийца? — Алую опередил Рэдфокс. Его этот вопрос беспокоил с их битвы. Одно дело поигрывать обычному огненному магу, а другое — настоящему Драконоборцу. Раны на его теле до сих пор ныли, ему потребуются месяцы, чтобы полностью восстановиться даже при наличии чудесной техники Венди. С самого появление Драгнила в зале он не спускал с него глаз. Его гложил вопрос, на который он немедленно хотел получить ответ.       — Да, но поясню чуть позже. Тем более я разговариваю с Титанией, прояви немного уважения к своему мастеру, — сказал Драгнил. Читалось легкое раздражение, но все было в пределах нормы.       — Это был Акнология, так? — теперь спросил Джерар. И это явно раздражало Нацу. Он усмехнулся, посмотрев на Титанию, полностью игнорируя вопрос Советника.       — Я бы спросила тот же самый вопрос, Нацу, — смягчила обстановку Эльза. Видимо, разговор всё же не получится организовать спокойным и плавным. В отличие от Драгнила, сидящие здесь ничего не понимали, они хотели как можно быстрее получить ответы. А капитан наоборот — желал растянуть этот разговор, ведя нить повествования плавно.       — Просто хочется рассказывать всё последовательно, чтобы не запутать вас. Так что лучше спрашивать по очереди, — добавил Драгнил перед тем, как начать отвечать на вопросы.       — Так понимаю, Джерар, ты осведомлен причиной Закона?       — Я же член Совета.       — Не все Советники знают истинные причины, полностью уведомляли Охотников, а вот членов Совета было не обязательно держать в курсе дела, — пояснил Драгнил. — Давай начнём с того, что Закон был для концентрации силы в руках власти, в последние годы начались серьезные конфликты между Советом и королём за эту силу. Но это внутренние вопросы, пока не интересны.       Джерар удивился тому, как просто Драгнил говорил о внутреннем соревновании Совета и короля, обычно о таком не говорят открыто, да и предпосылок было мало. Он, при том, что много времени проводил в наблюдении за властью и выискивании информации, еле замечал этого. Неужели всё было настолько очевидно?       — Но основной идеей был страх. Чуть больше семи лет назад ниоткуда появился Дракон. Казалось бы, они же вымерли уже? Он неожиданно появился, атаковал остров с разведывательной группой и исчез. И остров тоже пропал. По слухам, хватило одного дыхания этого монстра, чтобы стереть целый остров, буквально испарить. Это напугало Совет, они стали копаться в старых документах и нашли кое-что интересное, — Драгнил постоянно переводил взгляд то с напряженных Стинга и Роуга позади Алой, то с Рэдфокса и заинтересованной Венди на спокойный взгляд Титании. Эта девушка поражала его своим спокойствием.       — В старых книгах нашли информацию о Празднике Короля Драконов и о Короле Драконов. Честно, «праздник» мне не сильно по душе, звучит заманчиво, но, — рассказчик напрягся, подбирая слова, — это никакой не праздник. Так почему-то потомки назвали Войну между Драконами. Вернёмся к Королю. Вскоре нашли легенду о том, что тот самый чернокрылый Дракон, уничтоживший остров, и есть Король Драконов, именуемый Акнологией. Нет ничего страшного, кроме того, что он даже не Дракон.       — Ну ведь это был Дракон, — подал голос Грей. Он поднял голову и посмотрел на Драгнила. Обычно он не выносил этого капитана, а прямо сейчас он сидел напротив, будто как друг. Это было ненормально, но в последнее время Грей сомневался во всех определениях «нормального». Драгнил рассказывал слишком спокойно, будто никаких жертв не было. И это выбешивало.       — Да, но в то же время нет. Раньше Акнология был человеком, которого обучили магии Убийц Драконов. Легенда гласит, что он убивал так много Драконов, купаясь в их крови, что со временем его кожа обратилась в чешую, зубы — в клыки, а после он вообще сам стал Драконом.       — Убийца? — испуганно переспросила Венди.       — Да, простой драконоборец, как, собственно, и вы. Испугавшись того, что и живущие в настоящем времени Убийцы способны стать такими же монстрами, король издал Закон. Вот и вся причина ваших гонений и страданий, можно сказать, лишь человеческий страх.       — Говоришь так спокойно, аж тошнит, — кинул Грей. Драгнил медленно перевёл свой взгляд на ледяного волшебника, он явно был подавлен, усталость ещё не покинула тело.       — Не вижу причин злиться, беспокоиться, радоваться. Тем более я не закончил свой рассказ, Грей, — Нацу откинулся назад, поправляя шарф, который передавил его горло. Под шарфом виднелись бинты с багровыми пятнами.       — Почему Акнология оказался здесь? — Джерар сохранял своё спокойствие. Предыдущие представления о мире постепенно разрушались, он знал лишь крохотные куски правды, а сейчас всё начинало проявляться, слова Драгнила казались куда логичнее.       — Из-за Убийц.       — А ты хорош, скрывался в Совете, когда был Убийцей, — вновь вставил Гажил. Его манера вести разговор раздражала.       — Я не совсем скрывался, но да, это хорошая тактика. Лучше всего быть в ряду противников, так меньше всего будут подозревать тебя, но повторюсь, я не скрывался. Хотел бы скрыться — залёг на дно. До того, как приняли Закон, я был капитаном армии, после — Охотником. И я именно охотился. Но не перебивай, в следующий раз язык вырву, — пригрозился Нацу. И его словам хотелось верить, потому что границы его силы были неизвестны.       — Из-за Убийц? — переспросил Джерар, чтобы вернуться к основной теме разговора.       — Да, именно. У Акнологии, как бы сказать, — он прикрыл глаза, слегка зажмурившись, — была идея, которой он придерживался. Я не назову её неправильной, но методы ужасны. Следует прояснить немного истории. Когда-то давно на землях Драконы были превосходящей расой, люди были букашками, едой, не более. Драконы больше, сильнее, умнее и владеют волшебством, среди людей же волшебников было очень мало, не то, что сейчас. Хотя… качество немного подкачало, — усмехнулся Нацу, косо глянув на Джерара, но тот, видимо, не понял его шутки, — не суть. Раздражает, что вы так мало знаете… Но были Драконы, которые считали людей тоже разумной расой, имеющей право на существование. Они обучали людей грамоте и магии, оберегали их. Рано или поздно это бы произошло, — Нацу вновь задумчиво отвёл взгляд в потолок.       — Что же? — спросила Эльза.       — Война между Драконами. Между теми, кто презирал людей, и теми, кто стоял на стороне слабой расы. Естественно, последние проигрывали, их было меньше, они были слабее. И тогда Драконы совершили, возможно, самую главную свою ошибку. Мне всегда было интересно, сожалеют ли они об этом, или нет. Драконы дали людям магию, способную убивать их, магию Убийц Драконов. Со временем эту силу стали называть Проклятием Драконов, как же это иронично…       — Акнология был Убийцей из той войны? — в основном диалог вёл Джерар, он лучше всех знал историю и причины Закона, но даже его знаний было недостаточно.       — Да, именно.       — Проклятье Драконов… Звучит довольно жутко. Сейчас никто так не говорит.       — Возможно жутко, но в этом названии вся суть, — Драгнил не выглядел как обычный капитан, спокойный и сдержанный. С каждым его словом образ дополнялся какими-то деталями, он был не пустой картонкой, чутко исполняющей приказ. Капитан был всегда таким, но, возможно, его мотивы станут куда яснее для других. Однако, он всё ещё оставался загадкой.       — Дело в том, человеческая душа не способна была принять магию Драконов, у неё другая природа. Поэтому Драконы пришли к решению поместить осколок их собственной души в человеческую, это должно было быть безопасным, ведь кусок был совершенно малым. Назвали его Драконьим Семенем, в общем, логичное название, с ним не поспоришь. Как в Убийц Драконов второго поколения помещают искусственную лакриму с силой Дракона, так и для первого поколения было необходимо это Семя, но магии обучали их также Драконы.       — Первое и второе поколение не отличаются, выходит? — спросила Венди. Она внимательно слушала рассказ Драгнила, потому что эта история была близка к ней, непосредственно прикасалась к девушке. Она помнила отрывки воспоминаний о большом и величественном Драконе, обучающем девушку, запах Дракона и его голос. Может, она теперь сможет отыскать своего Дракона?       — Пф, глупые девчачьи вопросы, — как всегда Стинг был недоволен.       — Хотел бы сказать, что да, но нет. Есть огромные различия. Я продолжу, хорошо? — теперь Драгнил навалился на стол обоими руками, хотя ему явно приносило удовольствие рассказывать эту историю, было видно, что он куда добродушнее относился к юной Убийце, — Всё было хорошо, постепенно преимущество перешло на сторону Драконов, которые защищали людей. Но, к сожалению, человеческая душа намного слабее Драконьей. То Семя, которое они поместили в людей, начало в каком-то смысле прорастать. Кто-то терял рассудок, сходил с ума, умирал в ужасной лихорадке. А для кого-то приговор был куда мучительнее: их кожа будто трескалась, как мозаика, сменяясь на чешую, зубы становились клыками, а пальцы — когтями. Они теряли свою человечность и обращались в Драконов. Не столь важным было, сколько Драконов ты убил, тебя могла ждать эта участь. Конечно, обращаясь в Драконов они становились сильнее, но разум многих не выдерживал подобной силы, они взбешивались, теряли свою человеческую натуру, озверевали. И нападали на союзных Драконов, ведомые только своими инстинктами. Новая болезнь, Проклятье как после скажут, поразила ряды Драконов на человеческой стороне. Они сами породили себе палачей.       Драгнил остановился, и вокруг повисла тишина. Это была лишь история из прошлого, возможно, пересказанная по легендам, но из его уст она звучала живой и ужасающей.       — Чем же закончилась эта война? — вновь спросил Джерар.       — Чем? Можно сказать, ничем. Некоторые убийцы смогли сохранить свой разум, но они начали уничтожать всех Драконов без разбора. Их лидером стал Акнология. После уничтожения всех Драконов он убил своих союзников. Поэтому его и величают Королём Драконов, потому что на поле боя остался лишь он, упиваясь своей победой.       — Но ведь нас воспитали Драконы! Они уцелели, так ведь? Значит, Акнология не смог убить всех, — возмутилась Венди. У всех Убийц, находящихся в этом зале, повис подобный вопрос. Драконы, живые и настоящие, обучили их магии, они помнили и чувствовали их присутствие.       — Наверное, здесь начинается самое интересное, — усмехнулся Драгнил, наблюдая за бушующими эмоциями в глазах Венди. Она была на грани того, чтобы разрыдаться, ведь всем своим сердцем она верила в жизнь того самого Дракона, заменившего ей мать.       — Все Драконы погибли, без исключения. Конечно, может, кто-то скрылся на других континентах, но Драконы смертны, а война была четыре сотни лет назад. Они давно бы состарились и умерли, вероятнее всего. Но про ваших Драконов скажу точно, что они мертвы. И Металликана, и Грандина, и Вайсология, и Скиадрам…       — Знаешь имена наших Драконов?       — Знаю ваших Драконов… Наверное, так. Но они погибли несколько сотен лет назад.       — Это невозможно, что-то не сходится, — возмутилась Венди.       — Я знаю. Поэтому и рассказываю, пускай долго и нудно. Послушай меня, дочь Грандины. Всё намного проще, вы не дети этого мира, а мира трёхсотлетней давности.       — Чего? — переспросил Гажил. Рассказ Драгнила приобретал неожиданные вопросы. Было слышно, как эмоционально поднимался с места Стинг и стремительно подходил к столу. Поравнявшись со всеми, он громко хлопнул по столешнице ладонями, наваливаясь на неё всем своим телом.       — Что за дурные сказки ты рассказываешь, Драгнил! — он потерял чувство страха. Но холодный взгляд тут же вернул ему липкое ощущение слабости. Зелёные спокойные глаза посмотрели на парня, буквально приказывая успокоиться. В них чувствовалась сила и власть.       — Я могу замолчать, а могу тебя убить. А может быть сделаю и то, и другое. Поэтому сел и заткнулся, пока я не поменял своё мнение, — тут Драгнил повысил свой голос, от чего Стинг буквально осел на скамейку рядом, сглотнув скопившуюся слюну. Это не помогло, в горле всё равно першило.       — Пускай история говорит о Празднике Короля Драконов четырехсотлетней давности, Акнология не сразу уничтожил всех Драконов, эта война затянулась не на года, а на десятки лет, просто продолжались конфликты между Убийцами. Тогда группа Драконов решила попытаться исправить Проклятье. Они думали, что если вырастят детей не в ненависти, которая пропитывала мир, а в любви, их сердце и душа будут куда сильнее. Не могу сказать, что это не так, но этого явно недостаточно. После они пришли к выводу, что можно остановить рост Семени и запечатать его, но для этого нужна сила души Дракона и большая концентрация магических частиц. Я уже сказал, — он устало облокотился на руку, — в то время было мало магов, а значит, и магии в природе. Решение было достаточно странным — попытать свою удачу в будущем, где магии будет намного больше. Они так и сделали, пожертвовали своими жизнями и поместили часть своей души в человеческую, чтобы поддерживать баланс, а также пошли на сделку с тёмным магом, используя запрещённое заклинание для путешествия во времени. Благодаря их стараниям вы здесь и все живы.       Драгнил закончил. И было видно, что он буквально устал рассказывать всё то, что не донесла история до людей. Но осталось ещё много вопросов без ответа. Повисла легкая тишина, рассказчик вновь устало откинулся назад, наверное, тело до сих пор ломило от полученных ранений в тяжелой битве.       — Получается, ты такой же Убийца, как и мы, из прошлого? — попытался сформулировать мысль Гажил. Только по нему было видно, что вся история не укладывалась в его скудном разуме, да и другие волшебники до сих пор не верили в эту историю. Но, на удивление, она была достаточно логичной. Было бы куда странно, что Драконы до сих пор могли жить, ведь за последнюю сотню лет не было ни единого подтверждения их существования.       — Нет, не такой.       — Тогда что ты вообще такое? — раздраженно кинул Гажил.       Драгнил усмехнулся, а после наклонился к парню поближе, чтобы внимательнее наблюдать за его эмоциями. Пускай лицо было покрыто бинтами, причем благодаря стараниям Саламандра, можно было заметить мелкие детали, отличающие злость или же испуг.       — Я Убийца, такой же, как и Акнология, проклятый своей же магией.       — Чего?       — Что слышал, железяка, — пожалуй, Нацу нравилось наблюдать за удивлением, повисшим в воздухе. Лишь на секунду на его лице появилась лукая ухмылка, но после быстро исчезла. И тут же появилось непонятное раздражение.       — Я Дракон. Четыре сотни лет назад я был человеком, пока не потерял свою человечность на Войне Драконов. Так вот и живу, прячась в прежнем обличие, — болезненно усмехнулся Драгнил. Только вот всем другим было не смешно. Маги смотрели на Убийцу с нескрываемым страхом, Джерар с опаской отодвинулся от него, а Стинг вообще сделал пару шагов назад.       Они видели мощь Акнологии, видели то, что этот парень сделал с непобедимым Драконом. И теперь всё вновь всплыло картинкой в голове, как и сотни случайно погибших солдат, сожженных заживо. И этот монстр был среди Охотников. Гонялся за преступниками? Теперь ясно было, откуда возникает инстинктивный страх при виде его холодных глаз.       — Зачем… зачем это всё тебе? Эта игра в Охотника… Я не понимаю тебя, — Джерара окутал страх. Всё это время он буквально играл с огнём, раздражал Драгнила, мог в любой момент оступиться и умереть. Вряд ли этот человек (хотя, уже не человек) пожалел бы о смерти какого-то мага. Для таких монстров человеческая жизнь была ничем. Для проживающих столь долгую жизнь.       — Боишься что ли? Почему-то, когда прямо под моим носом проворачивал подлые трюки, ты не боялся, — Нацу забавляла реакция Джерара, — я всё же Охотник. Но, наверное, стоит пояснить, так ведь? Где-то около трёх сотен лет назад как раз были уничтожены все Драконы. Все, даже Убийцы, меня и Акнологию можно не считать. Убиты все, кроме четырёх убийц, отправленных в будущее. Акнология узнал об этом, и он не мог позволить Драконьему роду выжить, поэтому залёг на дно, дожидаясь нужного времени. Так же и я, знающий об этой попытке Драконов избавиться от Проклятья, не мог оставить всё, как было. Тем более Акнология скрылся так, что его не найти, особенно, если у тебя крыльев нет… В общем, мы оба просто ждали, когда маленькие Убийцы появятся в этом мире. Это сложно отследить, скажу я вам.       — Опять же зачем?       — Чтобы убить, — строго сказал Драгнил. Вновь все замолчали, игривое настроение рассказчика исчезло, всё казалось куда угрожающе.       — Убить? — Джерару показалось, что он ослышался, но Нацу только кивнул.       — Да. Я прошёл всю войну, видел, как Убийцы сходят с ума и разрывают своих же союзников. Думаешь, лишь Акнология мечтал об уничтожении Драконов? От этого Проклятья можно избавиться лишь полностью изничтожив всех Убийц. Поэтому я сказал, что не считаю Акнологию ужасным в своих поступках, но он пошёл дальше и начал убивать Драконов, истребляя всех, без исключения.       — Нам бояться тебя? — прямо спросила Венди.       — Ты же жива, так почему боишься? Думаешь, за семь лет я бы не убил вас? Или ещё раньше?       — Просто непонятно…       — Объясню: в первую очередь мне нужен был Акнология. Он ужасное наследие Драконов, от которого следовало избавиться. Можно сказать, я поклялся уничтожить его. А он хотел уничтожить вас. Вы просто хорошая приманка.       — Сурово, — прокомментировал Гажил.       — Честно, я хотел вас убить, — от этих слов не становилось другим легче, но говорил он чересчур спокойно, — но, погонявшись за вами первый год я понял, что всё же Драконы получили своё.       — То есть…       — Вы никогда не обратитесь в Драконов. Вас не поразит Проклятье, Драконы, которые воспитали вас и пожертвовали собой, не ошиблись. Поэтому будет неуважительно по отношению к ним убивать вас, — коротко закончил Драгнил. Его слова не вселяли доверия, особенно после того, как он сказал о своих намерениях убить Драконоборцев, но, похоже, если они были живы до сих пор, он не врал. Хотя, верить Охотнику было сложно.       — Ты воспользовался последним сражением, как приманкой. Ты ужасен, Драгнил, — сказала Эльза.       — Не так уж ты далеко отстала, Эльза. Когда ты так долго ждёшь конца этой войны, пренебрегаешь жалостью и ценой человеческих жизней. Никого не напоминает? Но это не значит, что я монстр, подобный Акнологии. Я был человеком и хотел бы им остаться. Люди имеют право на жизнь, несмотря на все свои ошибки, в этом их человечность.       — Наверное, стоит верить твоим словам, — мягко сказала Эльза. Она единственная сохраняла спокойствие на протяжении всего разговора, будто ничто не могло удивить девушку. Вся эта история приобретала какой-то складный и последовательный финал. Хоть это немного успокаивало.       — Но тебе не обязательно было быть Охотником, Драгнил, — не успокаивался Джерар.       Нацу слегка нахмурился, будто подбирал у себя в голове более подходящее объяснение. Теперь стало понятно, почему его рассказ был настолько живым и убедительным: всё было было пересказано человеком, пережившим события прошлого, того, которое скрывают от людей. Возможно, некогда превосходство Драконов над людьми для них было позором, поэтому человечество постаралось стереть этот факт со своих страниц истории, завуалировав красивыми легендами. Люди были куда ужаснее, чем их рисовали.       — Находясь в Совете было проще отслеживать передвижение Убийц, а роль Охотника вообще для этого была сделана.       — Но раз ты не хотел убивать Убийц, то зачем это всё? Столько погибших?       — А сколько выживших? Сколько раз Хвост феи ускальзывал от меня? Сколько раз я не выдавал тебя, хотя ты почти оступался? Не подстёгивай я тебя, твою двойную игру вычислили бы, а Хвост феи изловили ещё на втором году. Когда ты играешь роль самого исполнительного Охотника, к тебе меньше всего будет вопросов и подозрений.       — То есть всё это ради Хвоста феи? Звучит нереалистично, притянуто за уши, — не успокаивался Джерар, повысив голос. А вот Драгнил сохранял полное спокойствие.       — Я не слепой, Джерар. И видел десятки других государств, их взлёты и падения. В Фиоре всё плохо, неправильно было бы позволить Совету выиграть и истребить Хвост феи. Да, долгие семь лет, это тяжело, но гильдия сама выбрала такой путь, — было ощущение, будто Драгнил отчитывал каждого присутствующего в этом зале, — путь гражданской войны и государственного переворота. Но это вновь война и множество ненужных жертв. Вернувшись с границы и увидев, к чему всё идёт, я попытался разбить гильдию, мне хватило месяца, Джерар, — Драгнил угрожающе глянул в сторону Советника. И тот не мог отрицать, что так оно и было, Охотник буквально за месяц с помощью ещё двух отрядов смог остановить гильдию, за которой охотились семь лет.       — Сначала пытался подчистить сектор от тёмных гильдий, с которыми Хвост феи имел дело, даже неповезло, в одну угодил пленником, как ни странно, — усмехнулся Нацу, вспоминая свои неудачи, — я в жизни не использую магию Убийц, чтобы не привлекать внимание, так, лишь контроль над пламенем, не больше. Но всё же пришлось разбить гильдию. Это разочаровывает, но скажу, что заключенных слишком много, их даже пытать не могут, не имеют право. А вот поворот с Тартаросом меня изрядно удивил, — Нацу перевёл взгляд на Титанию, которая виновато опустила свой взгляд.       — Не думал, что вы полезете к этим демонам. Терпеть их не могу, честно. А тут союз, не ожидал, ты побила все мои представления, Эльза, но в худшую сторону, — отчитывал будто провинившуюся ученицу, Стинг удивился податливости Титании, пытаясь сдержать свой смешок. Хотя, будь он на её месте, вряд ли вообще справился со своим волнением и страхом.       — Можно было решить всё куда более мирным способом. А не бунтами, которые в данную минуту разрывают королевство. С ними справятся, но это ослабит Фиор. Понимаю, — устало вздохнул Дранил, навалившись на руку, — тяжело смотреть, когда твоих товарищей одного за другим убивают, но убивать в ответ — ужасное решение. Я думал, Хвост феи выше этого…       — У каждого есть предел и терпение, — раздраженно кинул Грей. Ему не нравилось, что какой-то самодовольный Убийца, пускай и настолько древний, отчитывал их, как малых детей.       — Я говорю об этом не для того, чтобы унизить. А чтобы вы поняли свои ошибки. Хотя, вы пришли на границу, видимо, всё же осознали их.       — Ещё учитель нашёлся. Про границу вспомнил… — буркнул Грей.       — Кстати, что за парень был… этот…сильный, Зереф, вроде, — Стинг немного осмелел. Джерар, услышав знакомое ему имя, тут же напрягся.       — Зереф? — удивился Фернандес. Он кинул беглый взгляд на Эльзу, которая тоже не понимала, о чём шла речь, а после на Драгнила, который вновь обречённо вздохнул. Разговор утомлял его, и с каждым новым ответом, появлялось с десяток вопросов. Так и дня не хватит, чтобы рассказать обо всём.       — Слышал о твоей истории, Джерар, ты и сам знаешь о моей осведомленности. Как и об истории Эльзы, и Фулбастера. Слышал, часто слышал, — говорил он так, будто в чём-то была и его вина, — но будь спокойнее. Фиору нельзя было наступать на Севен, если бы армия всё же пошла на границу, я бы их остановил, но надеялся до последнего, что войны не будет. Севен — это союзник Арболеса, а Арболес, в свою очередь, империя, созданная легендарным чернокнижником, знакомым тебе как Зереф.       Нацу перевёл взгляд на взволнованного парня. Всё, что хоть каким-то образом было связано с историей тёмного мага, выводило Джерара из равновесия, потому что его жизнь и детство сломали люди, фанатично пытающиеся воскресить мага прошлого.       — Зереф Драгнил, если что.       Вновь тишина. Эльза на удивление была спокойна, а вот со стороны Грея чувствовалось подавляющее напряжение, как и от Советника.       — Он мой младший брат. И он жив, в воскрешении не нуждается. Скажу даже больше, он будет жить вечно.       — Ты даже… ты не говорил мне, что…       — Я говорил, что люди не знают, что творят. И, в основном, во всех бедах виноваты лишь люди, пытающиеся подражать Зерефу и его магии. Даже та секта, которая пыталась воскресить Зерефа, всё это полный бред. Но от него невозможно избавиться.       — Но он… он всё равно виноват…       — Нет. Глупо обвинять его, согласись. Это во-первых. Ну, а во-вторых, мы с ним не в очень хороших отношениях, но он всё ещё мой брат, единственный брат. Поэтому, — Драгнил перевёл свой взгляд на Джерара, чем напугал мага, — попытаешься что-то с ним сделать, я самолично сотру тебя в порошок, ты понял? Хотя, у тебя вряд ли выйдет, но даже мыслить не позволю.       Теперь от Драгнила исходила чистая злость, редко когда за капитаном можно было заметить подобные чувства. Джерар кивнул, соглашаясь со словами Охотника, но буйство мыслей не покидало его голову. Всё же вчера произошло слишком много событий, они просто не укладывались в голове. От падения Хвоста феи и союза с Тартаросом и организации бунтов до факта существования Зерефа в этом мире. В мире, прогнившем от своей ненависти и злобы.       — Повторюсь, что Хвост феи мог мягче решить эту проблему… По-хорошему, я не должен вмешиваться в чужие жизни и историю, — начал Драгнил, обведя взглядом всех собравшихся, — но я уже многое изменил. В вашей гильдии что-то есть, и это цепляет, не следует это окончательно закапывать.       Драгнил начал вставать, слегка подтолкнув Джерара. Тот удивленно посмотрел на Охотника, всё ещё отходя от дурных мыслей по поводу тёмного мага.       — Нам пора, господин Советник, — в деловом стиле обратился Драгнил, без капли шутки, достаточно серьезно и холодно.       — Куда же?       — Ты же всё ещё член Совета.       — Я предал Совет.       — И кто об этом знает? Есть свидетели? Я не вижу, прости, — он вновь оттянул свой шарф, который сильно сдавил его шею. Всё же в чужой одежде было некомфортно, шарф постоянно скользил по плечам и стягивался сильнее, но другого варианта не было.       — Ты сейчас серьезно?       — Да, вполне. Вроде как во время сражения появился Дракон, но потом его кто-то одолел. Если мне не изменяет память, Драконоборцы есть только на стороне Хвоста феи…       — Не верю своим ушам, Драгнил, — усмехнулся Джерар. Он понимал, к чему клонит Охотник. Хотя, ожидал от него действий полностью обратных.       — Всё же осталось мало свидетелей этой битвы, вроде я, скорее всего Кагура и ещё несколько капитанов с лейтенантами. Думаю, их будет достаточно, чтобы подтвердить мои слова.       — Ты мог бы сказать, что…       — Что я Убийца четырёхсотлетней давности, и я прикончил Акнологию? Это звучит неправдоподобно, тем более раскрывать свои карты я не намерен. Так что пошли, у нас ещё много работы. Если причина Закона была решена, то будет куда проще переубедить Совет, не сразу, но постепенно. Если ещё Хвост феи займётся бунтами, которые они организовали, будет куда лучше. Тем более их причастность к бунтам ещё не доказана, — Нацу мягко улыбнулся.       Странная история и долгие годы гонений сейчас могли прекратиться, вывернув в неожиданное русло. Это воодушевляло. Можно было изменить историю, вернуться на правильный путь, осознав все свои ошибки.       Иногда нужно полностью пасть, чтобы подняться на вершину, пускай это трудно и больно.       Драгнил уже встал из-за скамьи, почти отойдя от стола, как его остановила нелепая фраза из уст Советника:       — Ты прямо добренький, Драгнил.       Джерар сказал это шутя, не подумал о том, как именно может среагировать Охотник на эту фразу. Через секунду чья-то горячая и тяжелая ладонь упала на плечо Советника, опуская его обратно на скамью. Фернандес почувствовал вблизи горячее дыхание, когда Драгнил наклонился к его уху, но смотрел капитан в этот момент на всех сидящих, и говорил громко, чтобы слышал каждый.       — Я не добрый. Я лишь поступаю так, как считаю правильным. Напомню, что семь лет назад я готов был перегрызть глотки всем Убийцам и Хвосту феи в том числе. И я всегда могу изменить своё мнение. Не заставляй меня этого делать.       Вновь всё вернулось на свои места. Перед Хвостом феи был настоящий Охотник, истребляющий свою добычу, убийца с опытом в несколько сотен лет. Он был другим, и не был человеком, давно потеряв черты слабости. Монстр, более не совершающий ошибок и не признающий эмоций.       Так они и удалились втроем, Охотник, капитан армии и Советник, уйдя в дальние двери зала, пройдя мимо всех. Эта история вроде имела хорошую концовку, но на душе всё равно было тяжело.       Вряд ли Он заметил на себе взгляд пустых карих глаз, провожающих Его образ.       В этом мире не было справедливости, за которую они так отчаянно сражались, они не выиграли себе свободу, даже более, они не достойны её. Просто Хвосту феи повезло случайно увязнуть в древний конфликт, который подарил им второй шанс, и только. При других обстоятельствах Хвост феи проиграл бы Совету.       Однако в этом сражении не было победителей.