***
[Глубокая ночь.
Подземное логово злодея.]
Не прошли они и десяти минут, как тоннель круто повернул в сторону и сменился ровными плитами коридора. Стоило ступить на них, на стенах сами собой зажглись факелы. Осветилась лишь та часть коридора, где непосредственно находились юноши. Вокруг них стало светло, однако спереди и сзади на расстоянии чжана подстерегала густая вязкая чернота. В первый миг яркий свет больно резанул глаза и испугал. Но, проморгавшись и оглядевшись, адепты радостно переглянулись и ускорили шаг: идти по ровным хорошо освещённым плитам стало значительно легче. — Какой хороший коридор! — ликовал Цзинъи. — Наверняка те, кто строил эту пещеру, сделали его для себя! У меня чутьё на такие вещи! Ой! Цзинъи обо что-то споткнулся и едва не упал. — Говоришь — строили для себя? Что-то не похоже, — Цзинь Лин присел на корточки и фыркнул: — Чутьё у него! Цзинъи скис: это был человеческий труп, утыканый стрелами. Тело лежало навзничь, вернее это был скелет в истлевших лохмотьях. Из-за плохой сохранности было затруднительно определить, какая на нем одежда была изначально. Но интерес вызывала даже не она, а застрявшие в ней стрелы. Они были черные, и их было столько, что тело напоминало ощетинившегося гигантского ежа. Цзинь Лин выдернул одну. Несмотря на то, что древко было деревянным, оно даже не думало превращаться в труху. — Какое странное дерево, — удивился Цзинь Лин, попробовав переломить древко. Оно лишь едва прогнулось. Юноша взвесил стрелу в ладони. — Тяжёлая. И оперение из камня. Как она вообще может летать? — Должно быть зачарована, — предположил Цзинъи, тоже выдернув одну. — Но неужто возможно так заколдовать? Никогда о таком не слышал! — У древних были свои секреты, — пожал плечами Сычжуй, принимая из рук Цзинь Лина стрелу, чтобы рассмотреть. — Во времена последнего императора Кан шли гонения на заклинателей. Тогда сожгли огромное количество магических трактатов и уничтожили целые династии заклинателей, в которых редкие и тайные знания передавались из поколения в поколение. Учитель Вэй рассказывал, что в древности была доступна магия, какую сейчас вообразить сложно. Но это, я думаю, железное дерево — прочнейший материал. Очень большая редкость. — Это пугает, — вдруг произнес Цзинь Лин. — Что? — не понял Сычжуй. — Та лёгкость, с какой эти стрелы пробивают кости. Не удивлюсь, если они и в камень входят как в масло, — Цзинь Лин выдернул ещё парочку стрел и спрятал в рукав. — Пригодятся, — ответил он на вопросительный взгляд Сычжуя и поднялся на ноги. — Пойдём дальше! Через три чжана впереди показались ещё два скелета, утыканые стрелами так, что за ними едва можно было разглядеть сами тела. Цзинь Лин нахмурился: — Мне это не нравится. С такими ранениями смерть у них наступила мгновенно. Но сколько нужно людей, чтобы стрелять из лука с такой густотой? — Здесь столько не поместится, — оценил Цзинъи. Сычжуй кивнул и дополнил: — И стрелы, заметили? Они входили в тела параллельно друг другу. Это как… — он осекся. — Стена из стрел, — прошептал Цзинъи, холодея. Всем троим стало не по себе. — Ловушка? — спросил Цзинь Лин. — Скорее всего, — Сычжуй потёр висок. — Вернёмся? Всё это выглядело зловеще. С другой стороны ничего необычного в обстановке кроме трёх истыканых стрелами тел не было. Может они преувеличивают опасность? — Вы уверены? — уточнил Цзинъи. — Вдруг она была одноразовая и больше не опасна? — Нужно проверить, — кивнул Цзинь Лин. Они отошли подальше — туда, где наткнулись на первое тело. Цзинь Лин извлёк из рукава-цянькунь лук. Сычжуй и Цзинъи на всякий случай обнажили мечи. Стрела Цзинь Лина полетела вперёд в сопровождении светового пятна — по ходу ее полета на стенах зажигались факелы. Коридор был абсолютно прямой и ровный. На короткое мгновение свет высветил ещё три или четыре тела. Световое пятно долетело до конца коридора, отскочило от стены будто шарик, и полетело обратно, стремительно набирая скорость. Но кроме света на них с нарастающим гулом понеслась целая стена, будто прилипшая к световому шарику. Цзинъи и Сычжуй синхронно вскочили на мечи и подхватили Цзинь Лина с двух сторон — времени ждать, пока он станет на свой клинок, у них не было. Едва адепты кубарем вывалились из коридора в тоннель, позади раздался оглушительный треск — стрелы крошили камень. На адептов посыпались мелкие отколовшиеся осколки. — Вот это скорость! Если бы мы не отошли подальше… — выдохнул шокированный Сычжуй, поднимаясь на ноги. — Нас бы пригвоздило, как бабочек! — Цзинь Лин был потрясен не меньше. — Какая глупая была бы смерть! — Глупая? Правда? — Цзинъи потёр грудь и облегченно выдохнул. — Слава Небесам, что мы живы! Мне ни в коем случае нельзя умереть глупой смертью! Брови Сычжуя и Цзинь Лина одновременно поползли вверх. — То есть, если не глупая, то ничего страшного? — переспросил Цзинь Лин, как-то нехорошо усмехаясь. — Ну да! Понимаете… Тут такое дело, — Цзинъи смущённо покатал камушек носком сапога. — Вэй Ин как-то пообещал, что если я сдохну по-глупости, он поднимет меня из мертвых и будет глумиться надо мной. На мгновенье воцарилась звенящая тишина, а затем Цзинь Лин согнулся пополам от хохота. — Цзинъи, учитель Вэй пошутил! — Сычжуй не знал смеяться ему или закрыть глаза ладонью. — Думаю, таким образом он хотел сказать, что беспокоится о тебе, потому что ты имеешь склонность поступать необдуманно. — Не-не-не! Вэй Ин подобным не шутит! — Цзинь Лин еле держался на ногах от смеха. — Надеюсь на тебя, Цзинъи! Не вздумай лишить меня такого зрелища! Ха-ха-ха! — Ну вас! — Цзинъи надул щеки и отвернулся. Он шагнул обратно в коридор, и, когда зажёгся свет, удивлено спросил: — Разве здесь не должны быть стрелы? Цзинь Лин перестал смеяться и подошёл ближе. Он провел рукой по неровной поверхности камня. Никаких стрел в стене не торчало. На мгновение показалось, что звук крошащихся камней им только примерещился. — Как странно. Не могли же они исчезнуть? — Это они и есть! — Сычжуй тоже приблизился рассмотреть. — Надо же, если не приглядываться, можно принять просто за неровность плиты! Невероятно, но вся стена в торце коридора представляла собой каменные оперения густо воткнутых стрел! Сычжуй ударил мечом, из-под лезвия брызнули искры. — Смотри-ка, и мечом не разрубить! Действительно железное дерево. — Здесь нам не пройти, — Цзинь Лин оглянулся вглубь коридора, но кроме темноты ничего не увидел. — Попробуем следующий тоннель. Юноши вернулись к предыдущей развилке и выбрали следующий проход. Чем дальше они шли, тем больше свободного пространства появлялось вокруг них. На пути стали встречаться хаотично расположенные колонны в виде сросшихся сталактитов и сталагмитов. В стенах появились прожилки из белесого камня с синими разводами. Эти вкрапления испускали мягкое свечение. Постепенно ход привёл их к резной арке со странными узорами, вырезанными по контуру. Арка располагалась на входе в огромную за́лу неправильной формы. Едва юноши прошли под ней, картина перед глазами открылась поистине чарующая! В центре за́лы в углублении располагалось небольшое озеро с вращающейся по кругу прозрачной бирюзовой водой. Над озером лёгким облаком парил туман. Потолочные своды и стены вверху были в отверстиях. Из нескольких вниз, мерцая, с тихим шелестом прямо в воду струился золотистый песок. Мягкий свет белых, синих, зелёных и фиолетовых оттенков исходил от стен, играл и переливался в хрустальных колоннах, бликовал и искрился на воде. Юноши забыли как дышать, оказавшись среди такого великолепия! Но было в этом месте и что-то жуткое. Царящую здесь тишину нарушали шорох песка, шум воды в озере, звук, с которым редкие капельки воды срывались с потолка: кап… тю… кнамп… Все эти звуки, сливаясь и переплетаясь, вызывали холодящее кожу ощущение, будто в пространстве раздается шелестящий мужской шёпот и, вторящий ему, звонкий девичий: — Сшшшфффотли… Кап! — Фффлишшшлии… Кнам! — Допффычччшша… У! Тьём! Цзинъи передёрнул плечами. Сычжую тоже было явно не по себе. Цзинь Лин заговорил неестественно бодро, чтобы разрушить зловещую тишину: — Славное местечко! Можно иногда заглядывать на пикник. — Да, очень красиво, — вежливо поддержал беседу Сычжуй. — Можно и костерок разжечь, — заметил Цзинъи, поёживаясь. От теплых человеческих голосов стало уютнее. Юноши немного расслабились и разбрелись по сторонам, высоко задирая головы вверх и рассматривая мерцающие стены и потолок, похожий на невероятно близкое звёздное небо. Тем временем туман, клубящийся над озером, принялся медленно расползаться, занимая всё больше пространства. Юноши поняли, что происходит неладное, когда туман окутал за́лу уже со всех сторон. Они принялись отступать от тумана всё дальше и дальше в центр, пока не сбились в одну кучку, окружённые серебристым маревом. — Вы слышали? Кто-то позвал меня по имени! — Цзинь Лин внимательнее вгляделся в туман. Сычжуй и Цзинъи переглянулись и схватились за рукояти мечей. — Вряд ли это был Учитель Вэй, — настороженно прошептал Цзинъи. — Вот, опять! Это голос женщины! — Нет, А-Лин, никаких голосов тут нет. Тебе кажется! — Сычжуй схватил его за плечо, но хватка мгновенно ослабла, едва он услышал это. — А-Лин! Ну что же ты, малыш! Иди к маме, не бойся! Вот так! Шажок, ещё один! Моё золотко! — женщина нежно рассмеялась, опустилась на колени и протянула руки к Цзинь Лину. Цзинь Лин пробежал на несколько шагов вперёд, оказавшись по колено в тумане. — Это моя мама! Там моя мама! И… Отец! — Цзинь Лин изумлённо смотрел на миловидную невысокую девушку в фиолетовом платье, словно сотканную из тумана и света, и на прекрасного горделивого мужчину, сияющего улыбкой и золотым ханьфу. Из широко распахнутых глаз по щекам побежали горячие мокрые дорожки. — А-Лин, будь хорошим мальчиком! Слушайся маму! Смотри, что у меня есть, — мужчина, вынул красивый сверкающий меч точь-в-точь такой же, какой висел сейчас на поясе у Цзинь Лина. — Когда вырастешь, он станет твоим! Ну же, мой мальчик, иди к нам! Не бойся! Сычжуя и Цзинъи сковало от потрясения. Но стоило Цзинь Лину сделать очередной шаг вперед, Сычжуй опомнился, догнал его, тоже вступив в туман, и крепко схватил за руку. — Нет, А-Лин, они не могут быть настоящими! Они давно умерли! Это морок… — внезапно горло Сычжуя сдавило спазмом, а пальцы сами собой разжались, выпустив руку Цзинь Лина. Он на негнущихся ногах повернулся в сторону, откуда звучали голоса, которые он никогда уже не рассчитывал услышать вновь. — А-Юань! Вот проказник! Снова убежал и спрятался! Как тебе не стыдно, мальчишка?! Заставляешь старого больного человека лазить по горам! Чтобы ты знал, у меня уже не те годы… Колени ноют и спина скрипит! — Четвертый дядюшка… — с трудом выговорил Сычжуй пересохшими губами, делая шаг в сторону худощавого немолодого уже мужчины. — Се-сестрица! — Ах ты, старый врун! Это я тебя лечу, если запамятовал! Думаешь, я не знаю, куда ты по вечерам бегаешь аки горный козёл?! Госпожа Чжан мне давеча хвасталась о неутомимой мужской силе мужей из клана Вэнь. Но раз уж тебя немощь по старости одолела, больше не проси меня о «той самой» настойке! Помрёшь ещё при деле, позору не оберёмся! — молодая статная женщина властно упёрла руки в бока́. — Ну что ты, что ты раскричалась?! Уж и пошутить нельзя! Эка разошлась тут! Ребенка дурному учишь! — Это ещё кто тут учит дурному?! — мелодичный голос Вэнь Цин звенел переливами серебряных колокольчиков. — А-Юань, малыш, ну-ка посмотри хорошенько на дядюшку. Запомни, когда вырастешь, не становись таким, как он! У Сычжуя навернулись на глаза слезы. Двигаясь как во сне, он пошёл в сторону появившихся фигур, напрочь позабыв, что мгновенье назад хотел остановить от того же Цзинь Лина. Цзинъи переводил потрясенный взгляд с одной сцены на другую, не зная, что ему делать. — Эй, стойте! Вы куда?! С ума что ли сошли? Это же мавки! Обычные, чтоб их, мавки! Вы чего?! Обычно мавки жили на болотах, но бывало встречались на озерах и в лесах. Стоило человеку вдохнуть одурманивающего тумана, он полностью оказывался во власти мавки, принявшей облик его умершего родственника, и забредал в непроходимую топь, где злой дух распоряжался им как хотел: мог съесть или завладеть душой. Цзинь Лин и Сычжуй уже были в тумане по пояс. Звать их было бесполезно. Поверив в реальность, навеянную мороком, они потеряли связь с действительностью. Ещё немного, и они зайдут в воду, выбраться из которой станет невозможно. Нужно было срочно что-то предпринимать! К счастью, волей судьбы так сложилось, что Цзинъи поныне не приходилось терять близких родственников, а потому и власти над ним болотные духи не имели. Он оторвал лоскут от своей сорочки и намотал на лицо, чтобы уменьшить попадание ядовитого тумана в легкие. Затем вынул меч и атаковал ближайшую фигуру, которой оказалась Цзинь Яньли. Удар рассёк ее туловище надвое. В месте удара образовался просвет, как брешь в облаке пара, и тут же затянулся вновь. Это оказались фантомы! Будь под мороком мавки, удар меча рассеял бы их! Цзинъи вспомнил, что есть ещё одно существо с похожим умением. Но это предположение было настолько невероятным, что он растерялся в нерешительности. Тем временем друзья приближались к краю озера, и медлить было нельзя. Цзинъи тряхнул головой, отгоняя сомнения прочь, подбежал к кромке воды и отправил меч в атаку прямо в бирюзовую глубь озера. Не успел клинок коснуться воды, как из озера стремительно высунулась тонкая четырёхпалая рука с перепонками между длинными пальцами и схватила меч прямо за лезвие. Вслед за этим с шипением вынырнуло женское лицо. Оно было бы, наверное, самым прекрасным из всех, что когда либо доводилось видеть Цзинъи, если бы его не портил жуткий оскал. Единственным, что отличало его от человеческого, были светло-оранжевые плавнички на месте ушных раковин и цвет волос бирюзового оттенка. Огромные темно-синие или темно-зеленые — понять было сложно, как порой непросто бывает определить цвет воды в море — глаза, обрамлённые чем-то вроде ресниц-плавников, манили и влекли с неодолимой силой. Если долго смотреть в них, казалось, будто все глубже и глубже погружаешься в морские глубины. Цзинъи отпрянул от воды. — Ты! Это в самом деле ты! — он неприлично ткнул в голову пальцем. Сердце неистово колотилось в груди от восторга и страха. — Что ты тут делаешь? Сирены обитали в морях, но никак не в подземных озерах, размером с большую лужу! Эти существа хоть и были порождением нечисти, но были разумны, и более того славились капризным и горделивым нравом. Жить где-либо кроме моря, любая из них сочла бы унизительным. Сирена ответила угрожающим шипением, ее взгляд сверкнул ненавистью. — Вы ведь разумны, я знаю! Ты тут не по своей воле, ведь так? Отпусти моих друзей, и мы поможем тебе вернуться в море! Молниеносно сирена оказалась перед Цзинъи, а его горло сжали холодные скользкие пальцы. Отстраненно Цзинъи заметил, что от пояса и ниже ее тело покрыто блестящей изумрудной чешуей. Она была столь стройна и изящна, что в голове Цзинъи проснулся вовсе неуместный интерес и досада на то, что самую интересную часть ее фигуры скрывали длинные волосы, спадающие с плеч, и, что странно, выглядевшие совершенно сухими. Ему на какое-то мгновенье даже захотелось их коснуться, но он усилием воли заставил себя не терять голову. — Я уже поверила однажды человеку! И он запер меня здес-сь! — из ее рта вырывалось яростное шипение. — Двести тридцать лет я провела в этих стенах в одиночестве! Вдали от моих сестер и моря! — От… пусти, — с трудом выдавил Цзинъи через пережатое горло. — Мы поможем. — Зс-самолчиии! — закричала она. — Он обещал, что покажет моря, каких я прежде на ви́дывала! Он обманул меня и запер здесссь! В этой проклятой пещере! Нельзззя верить людям! Ты умреш-шь! И они тож-же! Она приподняла юношу от земли и сильнее сдавила его горло. Он безуспешно пытался разжать её пальцы на горле, чувствуя, что задыхается. В глазах уже мутилось, но сквозь пелену слёз Цзинъи различил, сбоку силуэт Цзинь Яньли, парящий над водой, и понял, что Цзинь Лин должно быть вот-вот вступит в воду. Вдруг что-то блеснуло на поясе Яньли, и решение родилось подобно вспышке молнии. Он отнял руку от горла и потянулся назад. Как раз справа и чуть позади Цзинь Лин собирался пересечь границу озера. Нащупав у него на поясе нечто круглое и холодное, он рванул этот предмет и со всей силы затряс им прямо у уха сирены. Это был серебряный колокольчик ордена Юньмэн Цзян. Раздался мелодичный перезвон, и в тот же миг рука сирены разжалась. Цзинъи шмякнулся на землю. Фантомы рассеялись, выпустив из своего плена юношей. Адепты часто заморгали, не понимая, что происходит, как они оказались у озера и куда пропали их родственники. — Уши! Скорее! Зажмите уши! — хрипло закричал Цзинъи, не переставая трясти колокольчиком. Вой сирены, которой причинили боль, способен был убить человека. У сирен была ещё одна особенность помимо умения создавать морок. Они в совершенстве владели магией голоса. Своим пением сирена могла заставить человека забыть о прошлом, усыпить, лишить его счастья и покоя, проклясть или заставить страдать. Даже если сирена использовала свой голос для исцеления или благословения на удачу — что редко, но всё же случалось — человеку после встречи с ней, ничего в мире больше не казалось столь же прекрасным. Безутешный, он либо бросался в море, либо высыхал от тоски. Как ни странно, несмотря на любовь к пению, они совершенно не выносили никакой музыки. Даже звук обычного серебряного колокольчика заставлял сирену гореть в агонии. Поэтому, как правило, на кораблях били в гонги и трубили в бараньи рога, дабы отогнать нечисть подальше. От звона колокольчика уши сирены скатались в узкие трубочки, глаза закатились, рот исказился в пока ещё немом крике. Ноздри трепетали, втягивая воздух. Цзинъи, неотрывно следивший за ней, на миг оглянулся на друзей убедиться, что они закрыли уши. Едва он заметил, что сирена больше не втягивает воздух, откинул колокольчик и тоже плотно зажал уши. Раздался визг. Даже сквозь ладони было невыносимо его слышать. Казалось, что барабанные перепонки вот-вот лопнут. Юношей затошнило, голова кружилась, из глаз брызнули слёзы. Они попадали на землю, не в силах стоять. Сверху на них посыпались какие-то черные комочки. Приглядевшись, Цзинъи узнал в них летучих мышей. Бедняги не выдерживали столь высоких частот и замертво падали на землю, срываясь с пещерных сводов. Казалось, эта пытка длится уже вечно и никогда не кончится. Но вот наконец-то сирена иссякла и обессиленно скрылась под водой. Оглушенные юноши убрали руки от ушей и, пошатываясь, поднялись. Вокруг была тишина, но в ушах звенело, подобно тому, как ещё долго гудит гонг, по которому ударили колотушкой. Юноши оцепенело таращились на озеро. По поверхности воды шла лёгкая рябь. Внезапно вода начала пузыриться, затем забурлила, и ударила вверх столбом. Сирены не умели управлять водой. Должно быть за долгие годы, проведенные здесь, она договорилась с озерным духом. И верно, Цзинъи вспомнил, что в озере был водоворот, а значит этот озёрный дух был злым, и тоже был не прочь отведать крови. Стало понятно, почему они заодно. Сирена не может выйти на сушу, зато ей проще заманить жертву — действительно выгодный союз. — Бежим! Назад! Уходим! — закричал Цзинъи, призывая свой меч, отброшенный сиреной, когда зазвенел колокольчик. Юноши верхом на мечах бросились наутёк. Поток воды, извиваясь, преследовал их. Едва они пересекли арку, Цзинъи, летевший последним, обернулся. То, что они вначале приняли за странные узоры, оказалось древними письменами, которые сейчас светились красным. Вода растеклась под аркой стеной, не в силах пробиться дальше. Затем она отхлынула и с ещё большей мощью обрушилась на арку, но тщетно. Это был магический барьер, не позволяющий сирене покинуть пространство за́лы — понял Цзинъи. В воде показалось перекошенное яростью лицо сирены. Добыча уходила у нее из-под носа. Она бесновалась в отчаянии от невозможности пересечь магическую границу и колотила кулачками по воздуху, будто по стеклянной стене. Цзинъи даже пожалел бы её сейчас, если бы не ощущение холодных скользких пальцев, которое всё ещё было на его шее. Он ускорился, нужно было убраться отсюда, пока сирена не начала петь. Поняв, что опасность миновала, адепты спешились и остановились в молчании. Лань Сычжуй похлопал по плечу Цзинъи. — Ты молодец, — тихо похвалил он, выдавив жалкую улыбку. — Я бы не догадался. — Ну, я… — Цзинъи смутился. Похвалы доставались ему весьма редко. Он хотел сказать, что это не его заслуга, и ему всего лишь повезло, что до сих пор не приходилось терять близких людей. Но тут он заметил выражение лица Цзинь Лина. Он отсутствующим взглядом смотрел прямо перед собой в пространство, а его глаза были красными и пустыми. Цзинъи сказал совсем не то, что собирался, сделав голос неестественно бодрым: — Верно-верно! Мы теперь в расчёте. Вы спасли меня от кумо, я вас от сирены! Как же я был хорош! Эй, барышня Цзинь, надеюсь ты рассмотрела мой подвиг во всех подробностях? Не хочешь меня поблагодарить, а? Давай, разлепи свои губы и скажи: «Спа-си…» Эй, ну что же ты?! Язык не отсохнет от благодарности! Просто повторяй за мной, вот увидишь, это легко сказать: «Спа-си-тель-мой-Цзинъи, я-на-веч-но у-те-бя в дол-гу!» Цзинъи намеренно нёс всякий вздор, чем возмутительнее — тем лучше, чтобы отвлечь Цзинь Лина от горестных дум. Но юноша не повел и бровью. Сычжуй тоже был подавлен и бледен и выглядел едва ли лучше Цзинь Лина. — Ну перестань грустить! Если тебе так понравилось, иди обратно. Уверяю, она тебе очень обрадуется! Можешь даже предложить ей руку и сердце, дамочка не ела уже больше двухсот лет! Цзинь Лин никак не отреагировал и теперь. Видя это, Сычжуй вздохнул и тихо предложил: — Ладно. Идём дальше. Они снова шли по коридору, выложенному из плит, но в этот раз факелы освещали его полностью. Цзинъи балагурил и болтал всю дорогу, но его попытки растормошить ребят разбивались об угрюмое молчание. Коридор привёл к круглой выпуклой плите с довольно устрашающим изображением змея о трёх головах. — Хотите сказать, там нас ждёт это? Ну уж нет! Идём дальше! — Цзинъи развернулся и зашагал прочь. — В чем дело? Пойдём отсюда скорее, пока оно нас не учуяло! — Нам придется пройти, — уверенно заявил Сычжуй, не двигаясь с места. — Но… — хотел было возразить Цзинъи, однако Сычжуй нетерпеливо перебил его. — Ты разве ещё не понял? Свободного пути не будет! Здесь везде ловушки. Чтобы попасть внутрь, нужно пройти через одну из них. — Но почему именно через эту? Мне не нравится, как выглядит эта ящерица! — Это не ящерица! А трехголовый василиск. Просто змеюка с тремя головами — подумаешь?! Мы одолели кумо! Чего стоит справиться с этой змеёй? Всего-то каждому по голове! — Ага, всего-то три клыкастые морды, плюющиеся огнем! Действительно — пустяки! Если ты не забыл, мы только что еле унесли ноги! Да и с кумо вы справились на одном везенье! — Раз трусишь, оставайся здесь и подожди, пока мы с Сычжуем управимся. Только потом не ной, что мы победили древнего монстра без тебя! — впервые с тех пор, как увидел родителей, подал голос Цзинь Лин. Это было хорошим признаком, а потому Цзинъи, скрепя сердце, согласился. — Ладно. Похоже, я в меньшинстве, — вздохнул он, смиряясь, и ворчливо добавил: — Но знайте, я терпеть не могу змей! Двое юношей принялись за безуспешные попытки сдвинуть круглый валун с прохода. Цзинъи опёрся спиной о стену, наблюдая за их потугами и надеясь, что у них ничего не получится. Это продолжалось довольно долго, а потому Цзинъи, едва ли не зевая от скуки, принялся оглядывать стены. — Видите, мы не можем попасть внутрь! Надо идти назад! — Вот и иди! — буркнул Цзинь Лин. — Толку от тебя всё равно никакого! — Ну ладно, — Цзинъи в самом деле повернул обратно. — Когда у вас ничего не получится — дого́ните! Я не буду слишком спешить. Едва он это сказал, плита под ногой просела вниз на несколько чи, а сзади раздался скрежет. Цзинъи горестно застонал. — Молодец, Цзи-сюн! — воскликнул Сычжуй. — Там и постой! Хоть и с трудом, у них получилось откатить камень в сторону. Открылся проход вниз. Адепты спустились по ступеням и оказались в огромном круглом помещении с колоннами по периметру. В центре находилась гигантская чаша с пылающим огнем, дарящая беспокойное красноватое освещение. Здесь было так жарко, что с друзей мгновенно повалил пот. Под ногами хрустели кости мелких зверьков. Сбоку мелькнула тень. Цзинь Лин немедля бросился в атаку и одним ударом срубил все три головы монстра, не дав даже рассмотреть его как следует. — Делов-то, — повернувшись к друзьям, фыркнул юноша, неудовлетворённый столь лёгкой победой. На душе было скверно, и хотелось выместить это в хорошей бойне. Пожалуй, он бы не отказался сейчас от ещё одной битвы с кумо. Однако не успел он стряхнуть с лезвия кровь, как почувствовал сзади опасность. Он увидел ошеломленные лица друзей, смотрящих ему за спину, и мгновенно кувыркнулся в сторону. Через мгновенье в место, где он стоял, ударила мощная струя огня. Ничего не понимая, Цзинь Лин оглянулся на сражённого им только что монстра и почувствовал, как рот открывается в изумлении. У монстра было теперь девять голов! Три отрубленные лежали на полу, там же, куда упали. — А? — Цзинь Лин подумал, что глаза его обманывают, но с каждой секундой осознание накрывало со всё нарастающей ясностью: на месте каждой отрубленной головы вырастает три. — А-а-а! Лань Сычжую и Лань Цзинъи показалось, что они уже где-то слышали этот вопль.