***
[Ночь. Пещера.]
Поняв, что выбраться не удастся, Сычжуй задержал дыхание, плотно зажмурил веки и стиснул губы. Он почувствовал как падает куда-то, захваченный потоком песка. Когда он уже решил, что вот-вот разобьётся, его плеча коснулось что-то твердое. Он с трудом направил туда руку сквозь струи песка и ухватил нечто круглое и шершавое. Неужели вьюнок? Не веря в такую удачу, он что было сил уцепился за него обеими руками и сделал рывок. Тело налетело на какую-то твердую поверхность. От удара из груди вышибло последний воздух, но теперь Сычжуй чувствовал рядом опору. Сопротивляясь песку, он пополз вверх, упираясь ногами в стену и подтягиваясь руками по лиане. Он чувствовал, что уже теряет сознание от нехватки воздуха, но тут давление песка ослабло, а рука угодила в пространство, вовсе от него свободное. Из последних сил Сычжуй сделал рывок вперёд. Ощутив, что песок больше не течет по лицу, он принялся жадно дышать. Пошарив руками, он понял, что перед ним углубление в отвесной стене. Свободного пространства оказалось достаточно, чтобы он мог поместиться в нём весь, и он залез туда. Несколько минут он просидел, тяжело дыша и отряхиваясь от песка, который набился везде, где только мог. Все тело неприятно зудело, а вокруг глаз пощипывало. Но главное — он был жив и мог дышать. Было тихо, и слышался только шелест песка. Окончательно придя в себя, Сычжуй нащупал в скрытом кармане сорочки талисман и зажёг. Когда глаза привыкли к свету, он разглядел, что находится в небольшой каменной нише. С одной стороны — той, откуда он пришёл — была стена падающего песка. Белесые песчинки блестели в свете талисмана, и Сычжуй счёл бы это зрелище красивым, если бы не испытал на себе всю прелесть этого песчаного водопада. В противоположной стороне находилась узкая расщелина. Послав талисман вглубь, Сычжуй определил, что сможет по ней ползти. Деваться всё равно было больше некуда. Камень был неровный, и Сычжуй то и дело сбивал ладони и колени об острые выступы. Несколько раз лаз сужался настолько, что Сычжую приходилось протискиваться, лёжа на животе. В такие моменты было страшно, что он застрянет. Лучше бы тогда задохнулся в песке без мучений! Хотя, если он застрянет, здесь тоже воздуха вряд ли хватит надолго. Удивительно, что он вообще тут есть. Но больше всего Сычжуй переживал не о себе, а о друзьях — они должно быть там с ума сходят от беспокойства. Жаль, он никак не мог сообщить им, что с ним всё в порядке. Иногда, когда становилось особенно тяжело, он останавливался сделать передышку, и двигался дальше, веря, что раз семь богов счастья, приносящих удачу, не позволили судьбе погрести его в песках, то они помогут ему и сейчас. И был прав. Лаз начал постепенно уходить вверх и расширяться. Ползти от этого стало труднее, зато воздух чуть посвежел. Через какое-то время проход расширился настолько, что можно было в нём стоять, но только сильно согнувшись. Сычжуй попробовал так идти, но спину очень скоро заломило. Ползти тоже уже надоело — тело ныло и саднило от любого движения. Он решил отдохнуть и сел, опёршись спиной о стену. Камень под плечом чуть сдвинулся вглубь. Сычжуй обернулся рассмотреть его и обмер: он совсем не замечал того, что уже некоторое время движется вдоль стены из каменных плит явно рукотворного происхождения! Хорошенько надавив на плиту, он выдавил ее из стены. Каменный кирпич с грохотом рухнул на пол с той стороны, а из образовавшейся дыры забрезжил магический свет. По ту сторону каменной кладки был освещенный факелами коридор! Сердце Сычжуя радостно заколотилось в груди. Он попробовал сдвинуть и другие плиты, но не тут то было. Поразмыслив, Сычжуй вспомнил, что в потайном кармашке должен быть помимо осветительного талисмана ещё и взрывательный. Только бы он его не выронил, когда доставал световой! Сычжуй нашел талисман и спрятался за выступом — дальше лаз сворачивал в сторону — чтобы его не зацепило взрывом. Он занёс руку с талисманом, как вдруг передумал. Ему показалось, что он слышит какие-то звуки. Сычжуй подумал, что это может быть ещё одна кумо. Но тогда взрывать талисман нельзя, это наверняка привлечет её на шум. В прошлый раз чары кумо на него не подействовали, поэтому он решил проверить. Загасив световой талисман, он тихо покрался дальше. После поворота боковая стена больше не была составлена из плит. Зато проход стал расширяться и через десяток чжан вывел в просторное помещение. Комната была странной. У дальней стены находилась огромная труба, которая как и пол здесь, была выложена каменными брусками. При этом стены были вытесаны в скале. Пахло дымом. Кое-где из кладки на полу пробивался неверный оранжевый свет, какой обычно бывает от огня в очаге. Звук, на который пришёл Сычжуй, доносился оттуда же — из-под пола. Это было веселое пение. И исполнителя Сычжуй знал! Забыв себя от радости, он побежал на голос, но тут один брусок провалился под ступней вниз! Нога Сычжуя ушла бы следом, но сработал рефлекс, выработанный на многочисленных тренировках — адепт перенес вес на другую ногу и кувыркнулся вбок, гася инерцию. Подобная оплошность могла закончиться переломом, но все обошлось лёгким ушибом. Сычжуй, на которого в последние сутки свалилось, пожалуй, слишком много неприятностей, выругался и с бранью поднялся на ноги.***
Гаувушувэй Юншэн отсутствовал уже весьма длительное время по причине того, что ему всё-таки пришлось отправиться за ужином для Вэй Ина, ибо хуже пьяного Вэй Усяня только Вэй Усянь голодный. Вэй Усянь же приятно проводил время, лёжа на спине у камина с закинутыми за голову руками. Он насвистывал какой-то фривольный мотивчик и покачивал ему в такт ногой, когда у него неожиданно очень сильно, просто-таки невыносимо сильно зачесалась левая пятка. Он резко сел, принимаясь стягивать сапог, когда позади раздался жуткий треск. Медленно обернувшись, Вэй Усянь застыл, будто каменное изваяние, а волосы на затылке зашевелились безо всякого ветра. Ровно на том месте, где пару секунд назад была его голова, лежал расколовшийся от падения каменный брусок внушительных размеров. Посмотрев вверх, он обнаружил новообразованную дыру в потолке и смутно различил доносящиеся оттуда брань и сдавленные ругательства. И всё бы ничего, но этот голос был ему хорошо знаком! — Сычжуй! А-Юань, это ты? — приглушённо позвал он, боясь слишком уж громко орать. — Учитель Вэй! Вы здесь?! А мы вас ищем! — в проёме показалось улыбающееся лицо Сычжуя. — Вы не ранены? — Я в порядке! Сычжуй, как ты здесь оказался? Ты один? Ханьгуан-цзюнь с тобой? — Нет. Я с Цзинь Лином и Цзинъи, но мы разминулись. Тут везде магические ловушки. Мы нашли карту и отправились вас спасать! Вэй Усянь потёр лоб, не зная смеяться или плакать. — Что за карту вы нашли? — в итоге спросил он. — Это А-Лин нашёл. На той поляне, откуда нас забрал грифон. Вэй Ин вопросительно приподнял брови. — Он забирал там наши вещи и мечи из дупла, — пояснил Сычжуй. — На карте указаны места захоронений. — Много? — Ещё шесть помимо этого и того, что рядом с городом N. — Вот как… — Вэй Ин озабоченно нахмурил брови. — Значит грифон не один. Это всё усложняет. — Конечно, не один! Мы видели в одном из залов целых три, в виде мумий. Если считать оживленного с нарушением ритуала, получается уже́ четыре. Всего один грифон может за ночь разворотить от трёх до пяти деревень. А чтобы сдержать его нужно около десяти опытных заклинателей высшего уровня, или не менее тридцати заклинателей среднего звена. Даже если предположить, что в остальных захоронениях всего по одному грифону, десять свирепых призрачных монстров — сила, способная перевернуть мир вверх дном! Заклинательский мир понесет огромные потери, на восполнение которых уйдут десятки лет. А урон, который понесут мирные жители и вовсе будет нести катастрофические масштабы. — Вот что, Сычжуй, скорее выбирайтесь отсюда и разыщите Ханьгуан-цзюня. Здесь наложена абсолютная защита от поисковых чар. Сам он вряд ли отыщет. Передайте ему свиток. Это — исправленное заклинание возрождения. Он поймет, что с ним делать! — Вэй Ин вытащил из рукава-цянькунь спрятанный ранее свиток и протянул вверх. Сычжуй просунул руку через отверстие, но потолок был слишком высок, чтобы ему достать. Вэй Ин огляделся по сторонам в поисках того, что можно было бы подставить и залезть, но ничего подходящего не было. — Секунду! У меня есть способ, — проговорил Сычжуй, исчезая из виду. Спустя мгновение в отверстии показалась длинная белая лента. — … — увидев это, Вэй Ин в самом деле не знал, что сказать. Сычжуй рассмеялся: — Учитель Вэй, вы же сами нас учили, помните? «Сто нестандартных способов применения лобной ленты Ордена Гусу Лань». — Ты что-то путаешь. Разве могло такое быть? — смущённо спросил Вэй Ин, повязывая на конец ленты свиток. — Могло-могло! — хихикнул Сычжуй, поднимая ленту. — Я всё сделаю, как вы велели. Мы скоро за вами вернемся! — Будь осторожен! — вдогонку крикнул ему Вэй Ин. После того, как Сычжуй скрылся, Вэй Усянь расслабленно перевел дух: главное он сделал. Теперь всё решится само собой, а ему остаётся лишь ещё немного потянуть время и отвлечь внимание на себя. Однако этим планам не суждено было осуществиться. Спустя недолгое время каменная ниша отъехала в сторону пропуская внутрь Юншэна. При взгляде на него Вэй Ин почувствовал, как сердце упало в желудок, а грудь сковало холодом. В одной руке он держал раскрытый свиток, а в другой длинный кинжал, находящийся в опасной близости от горла крепко связанного Сычжуя. — Надо же какая удача. По возвращении, я обнаружил, что тут завелся мышонок. Или правильней сказать — крыса? Не дергайся! Этот клинок смазан ядом кумо. Достаточно небольшого надреза, чтобы юноша скончался в агонии, — мужчина швырнул свиток под ноги Вэй Ину. — Шутки кончились. Думал, я позволю безнаказанно насмехаться надо мной? Приступай немедленно, если не хочешь смотреть, как твой маленький дружок умирает в страшных муках.