Via Virilis

      Нет, Каин был именно «неплох». Только медленный. И как будто думал, что делает — это сейчас-то! И боялся пропустить удар.       Для проформы Бес даже честно с этим козлом поговорил. Минуты три. Или меньше. Дискуссия, в любом случае, завершилась преждевременно. Когда Каин в ответ на резонное требование пояснить, до какой конкретно степени он охуел, выразил пылкое негодование относительно планов Вита. По его мнению, Корф собирался посвятить ближайший досуг защите девиц облегченного поведения. Бес так и не уловил, обо что Каин так ушибся, что счел Принца девкой, да еще и продажной, а самого Вита — потребителем секс-услуг, но диалог свой смысл примерно на этом моменте утратил.       Беседа эта и так нужна была только для того, чтобы потом не возникало претензий в стиле «а чего он на меня накинулся с порога». Причина привести физиономию Каина в соответствие с его приоткрывшимся внутренним миром у Беса имелась уже недели полторы, а поводов тот и сам только что подсыпал с горкой.       Последствий своей словоохотливости Каину ждать долго не пришлось — Вит без предупреждения засветил ему в скулу. Ну так, легонько, чисто в качестве приглашения. Слава богу, какие-то остатки совести у Каина все же сохранились — повторять не пришлось, и бегать за ним не пришлось тоже. Кажется, беднягу даже что-то в полученной оплеухе оскорбило — во всяком случае, отбиваться он ломанулся, почти не притормозив.       Чужое возмущение могло бы удивить, но Бес, в отличие от Каина, особо себя размышлениями не грузил. Встретились в удобном месте в удобное время, и хорошо. Начавший наконец-то золотиться осенний парк за зданием бассейна не был полон внезапных углов или стульев, а по случаю вечернего времени тут не нашлось и блюстителей дисциплины, желающих кого-то разнимать. Дальнейшее легко становилось предсказуемо — и отдавалось Витом на откуп рефлексам и инстинкту.       На собственные Бес не жаловался никогда, а вот Каину о своих стоило бы задуматься. Школа у него чувствовалась, и удар был вроде поставлен… Но он слишком долго соображал, долго выводил блоки, долго тянулся до цели. Вообще двигался долго. И, как уже было сказано, опасался подставиться. Это его и губило, в общем-то.       В итоге Корф успевал не только от души ему навешивать, но еще и красоваться. Никаких, разумеется, балетных прыжков или ударов в голову с ноги — Вит справедливо считал все это танцевальное мельтешение бессмысленным. Просто продемонстрировать единственному зрителю свое превосходство не только в моральном аспекте оказалось приятно. Каин, в конце концов, заслужил. А то, что он все еще не догадался уйти в глухую оборону, удачно раззадоривало и не давало заскучать.       Каин в самом деле старался — даже исхитрился разбить Бесу бровь и пару раз вломить по ребрам. Но это как бы не смущало; Вит и увернуться мог без проблем — однако, чем тратить время, предпочел оказаться ближе и расплатиться сразу в двойном объеме. «Спасибо, вот ваш счет, сдачи не надо». Каин такого, видно, не ожидал, поэтому провалился сразу по всем фронтам — открылся слева, потом не сумел уйти от прямого выпада, как-то неловко шатнулся в сторону и словил вдогонку смазанный удар под сердце.       Помимо прочего, Корфу нравилось, когда тело слушалось на все сто; нравилось чувствовать себя вписанным в динамику, ритм, темп; нравилось ощущение четкой завершенности каждого движения, неразрывной связи каждого порыва с его результатом. В этом смысле подобная драка чем-то напоминала заурядную тренировку. Конечно, попадись ему Каин сразу после разговора с Принцем, все происходило бы в несколько иной тональности. Но тогда Бес бы не миндальничал — сбил бы с ног и отредактировал безо всяких выебонов.       Сейчас же ожесточения было не так уж много — достаточно, чтобы поддерживать нужный настрой и скорость, но не больше. Пожалуй, Каин просто получал адекватный ответ на все свои художества, и Вит его едва ли как-то люто ненавидел. Так, доступным для ущербного понимания способом доносил разницу между «хорошо» и «плохо» — а также между «можно» и «нельзя».       Но Каин, похоже, и такие объяснения воспринимал со скрипом. Когда сообразил, что ронять его в партер и пинать ногами никто не торопится, даже попытался урезонить Беса. Словами! Вит особо не слушал и уж, конечно, не отвечал — инстинкты инстинктами, но беречь дыхание догадался бы и последний философ.       В принципе, Корф допускал возможность того, что Каин начнет извиняться или отмазываться — но это вначале, не теперь же! Теперь бы не спасло: Вит твердо вознамерился обеспечить ублюдку очередное освобождение от занятий по состоянию здоровья — только на сей раз не бабушкиного, а собственного. Недели где-нибудь на две: скажем, руку сломать. В паре мест. Или вот большая берцовая кость тоже хреново срастается…       Каин осознал, что его используют в качестве тренажерного манекена, когда уже обзавелся прилично припухшим синяком на морде, вывихом плеча и ссадинами в количестве. Надо думать, он наконец догнал, к чему все идет, и попытался провести подсечку — неудачно; попробовал обхватить Вита за талию — еще на подходе получил коленом в лицо. Кое-как распрямился, шатаясь, — в другой ситуации Бес бы накинул сверху, но сейчас позволил противнику отступить и удержаться на ногах.       Каин сплюнул кровь, зло выдохнул, но все-таки метнулся вперед — еще не вымотался? Вряд ли. Скорее, тоже считал себя в своем праве… Вит лишними вопросами не задавался. А вот Каин вдруг отвлекся, посмотрел куда-то в сторону. Бес проследил за его взглядом, пока собственный кулак вбивал под чужую челюсть очередной аргумент в пользу «нельзя».       Из-за угла бассейна появились трое. «Довыпендривался!» — мрачно изрекла интуиция, потому что трое — это уже где-то серьезно. «Сука», — сказал здравый смысл, потому что в одном из троих Вит опознал Ведендорфа и понял, откуда что взялось, раньше, чем успел сформулировать свою мысль.       Сандер, конечно, сам ни во что не лез — ну кто бы сомневался! Устроился подпирать стеночку, и Бес на него забил. Жаль, конечно, что Принц заранее не разъяснил Фаусту, что вообще происходит, и тот приперся защищать Каина — уж как умел. Но в целом, размышлять стало некогда — ни про Ведендорфа, ни про что-нибудь еще.       Бес собрался, уже безо всяких сантиментов выписал Каину прямой от плеча, окончательно направляя отдыхать в траву, развернулся. Ну да, двое. Окей, один справа, один слева… А это у нас что? В руках парня повыше обнаружилась какая-то доска. Вит забыл про дыхание и хрипло рассмеялся.       Доска. Нет, ну вы видели таких идиотов? Созерцательная размеренность последних десяти минут стремительно трансформировалась в веселую, пружинистую злость. Доска, кстати, в этом преображении сыграла не последнюю роль. Потому что их и так было двое на одного, и выглядели они вполне боевито, а Бес как раз несколько подустал… В любом случае, размахивать всяким хламом имело смысл только в крайнем случае, наступления которого Вит не наблюдал. Но ладно. «Как хотите».       Корф легко ушел от удара, сразу вырвал просвистевшую мимо щеки доску и огрел ею правого обмудка по груди перед тем, как отбросить в сторону. Не успел блокироваться слева, бок взорвался болью, утративший свое основное оружие гений попытался зайти со спины…       Первым делом Бес увел направленный в лицо кулак, а потом качнулся назад, словно собираясь отоварить второго локтем в солнечное сплетение — и вместо этого резко шагнул вправо, одновременно каблуком вминая чужую ногу в землю. Свод стопы — пиздец, какое уязвимое место: нервых окончаний там дохрена, а косточки — хрупкие. Тогда как мягкие мокасины никак нельзя назвать подходящей для драки обувью — возможно, за это Бес их и недолюбливал.       Правильно делал — сзади взвыли, и Вит с разворота вбил пару ударов в корпус потерявшего устойчивость любителя досок. Сам, конечно, сразу огреб от второго, но уже не остановился. Больно, разумеется, было — и еще как, а кто говорил, будто не будет? Бес рванулся, не дал себя опрокинуть; тут очухался Каин — подкатился куда-то под ноги, дернул за штанину.       Едва не упав, Вит выругался, пнул оклемавшегося в живот, кое-как поймал чужую руку, опасно приблизившуюся к собственному виску, выкрутил. Дело было дрянь. А дальше — запомнилось урывками: ярость подхватила и понесла. Стало не до кинематографии — эффектность уступила место эффективности, адреналиновый выплеск будто ослепил и выжег лишнее.       Кажется, его огрели по затылку. Очень может быть — попытались удержать. Скорее всего — какое-то время лупили по физиономии. Кончилось все это тем, что Бес обнаружил себя сидящим верхом на одном из противников; методично вбивающим ссаженные костяшки в уже мало напоминавшее человеческое лицо. Каин валялся где-то поблизости, второй деятель стоял рядом с ним на четвереньках и очумело крутил башкой, пытаясь избавиться от заливавшей глаза крови и не ебнуться мордой в землю.       — Да останови же их! — послышался откуда-то слева звонкий окрик, и Бес кое-как повернулся.       В голове гудело, и все мышцы слушались с каким-то запозданием, но он увидел Алису, который бежал к ним от Ведендорфа, и сумел чуть-чуть отодвинуть руку. Впечатал кулак в мокрую траву, возможно, порезался, но не заметил. Зато хотя бы прекратил избивать бедолагу, которому явно предстояло сопровождать Каина в травму. В горизонтальном положении.       — Черт, черт, черт! — Алиса смешно ругался и пытался Беса поднять. — Твою же мать, вы охуели тут все, что ли? Что на тебя вообще нашло? — спрашивал он так, словно отлично знал Вита как минимум лет пять и удивлялся какой-то нетипичной реакции. — Отпусти его, да отпусти ты! Блядь, пальцы разожми!       Бес с изумлением понял, что держит Каиновского приятеля за воротник и тащит за собой, так что послушался.       — Идиоты, как есть дебилы! — Сэйд оглянулся на Фауста и сплюнул: — Господи, ну какой мудак!       — Да нормальный мудак, — поделился своими соображениями Бес, за что удостоился уничтожающего взгляда; бирюзовые глаза смотрели тревожно и зло.       — Заткнись, бога ради! Сюда же куратор… О, черт!       Куратор и впрямь выплыл из-за пресловутого угла, но не один, а в сопровождении неестественно вальяжного Каховского.       — Идем, идем отсюда, — засуетился Алиса. — Они сами разберутся, они…       — Не мельтеши, — Корф все-таки поднялся на ноги, выровнял дыхание, провел ладонью по лицу.       — Придурок, у тебя же руки грязные! — взвился Сэйд и сунулся с каким-то платком вытирать ему щеку.       Бес поморщился, попытался поймать Алису за запястье или хотя бы увернуться от скребущей по явной ссадине ткани, но пальцы сгибались с трудом, а от резкого дерганья головой подкатила тошнота.       — Уймись, — бросил он, отступая на шаг. — Пошли к ним, все равно объяснять придется…       — Не придется, — неожиданно твердо возразил Алиса, но послушно застыл на месте, не предпринимая попыток снова накинуться на Вита с окровавленным теперь платком. — Сандер сказал, они сами к тебе прицепились…       Корф прищурился, оглядел мизансцену. Принц улыбался куратору покровительственно, почти нагло; Ведендорф что-то спокойно говорил и разводил руками. Был бы на месте этой бледной немощи Шнайден, малоприятные объяснения светили бы отчетливо. Но бледная немощь, которую Вит никак не мог запомнить по имени, в суть дела вникать явно не желал — он кивал и даже не смотрел в их с Алисой сторону. Сэйд, пользуясь случаем, наклонился и проверил у лежащего пульс.       — Живой, — произнес он с таким видом, будто кто-то мог усомниться; Виту было очевидно, что покойники не дышат, а этот — вполне, пусть и с присвистом.       — Ладно, фиг с ними. Потом выясню, что к чему. Ты-то здесь как оказался? — Бес хмуро глянул на собственную подрагивающую, потемневшую руку; скривился и развернулся к противоположному углу здания — надо было зайти внутрь и умыться хоть, что ли.       — Мимо шел, — как-то неуверенно ответил Алиса, но у Вита слишком болело… все, чтобы еще задумываться, с чего Сэйда смутил такой простой вопрос.       Бес вообще-то считал, что вполне способен отыскать раковину самостоятельно, но Алисе, видимо, вступило изображать сестру милосердия. Он поднырнул под руку, обхватил за талию — как-то даже бережно, хотя ребра попробовали высказаться против такого обращения. Сиреневые волосы полезли в лицо, Корф фыркнул и криво усмехнулся:       — Ты бы еще носилки приволок. Этих вон не хочешь поспасать? Им явно хуже, чем мне.       — Ох, помолчал бы. Ты когда говоришь — как будто бредишь, — огрызнулся Сэйд чуть не обиженно.       Вит коротко хмыкнул — саднила разбитая губа.       — Им бы медиков вызвать, — собственный коммуникатор оказался безнадежно расколот.       — Вызовут без нас, — отрезал Алиса. — От тебя такое предложение точно звучит немного… противоречиво.       — Почему? — удивился Бес. — Они же просто под руку подвернулись. Невовремя. А это не заставляет меня желать им какой-нибудь мучительной смерти.       — Ты просто сама доброта, и упаси господь с тобой спорить, — нервно прыснул Сэйд. — Лучше бы о себе подумал.       Вит подумал не о себе, но промолчал. Добравшись до душевой и напившись воды из-под крана, он отправил Алису за аптечкой. Сам кое-как избавился от кителя, закатал рукава растерзанной рубашки и принялся отмываться — насколько это можно было сделать в раковине. Форму, конечно, на выброс, и в зеркало смотреть особого желания не возникало. В остальном, как ни странно, все оказалось сносно: обошлось без переломов и прочей ерунды. Разве что ребра как-то пошаливали… Но это уже выяснять у врача придется. «Если до завтра не пройдет».       Сэйд вернулся быстро, решительно отобрал у Беса извлеченный было из коробки антисептик и принялся сосредоточенно обрабатывать ранки и ссадины. Останавливать его Вит не рвался — обезболивающее он вколоть успел, а аккуратные, почти нежные прикосновения оказались предсказуемо приятными, и рыпаться смысла не имело. Бес устроился на банкетке, откинулся спиной на холодный кафель, прикрыл глаза и вполуха слушал чужое ворчание.       — Ты же бешеный, честное слово… Что они тебе сделали хоть? — вместо ожидаемого «что ты им сделал» это прозвучало странно.       — Да ничего. Доской, кажется, хотели ударить, — припомнил Вит и повернул голову, подставляя прохладным пальцам скулу.       — Доской? — смех Алисы рассыпался по комнате, будто рядом на пол уронили колокольчик. — Доской, вот кретины! На тебя надо было сразу рельсу брать. Ружье. Кинетическую пушку.       Беса развеселило, что реакция Сэйда оказалась настолько идентичной его собственной, но высказаться не удалось — Алиса мягко дотронулся до уголка губ, втирая заживляющую мазь, а жрать лекарство для наружного употребления Вит пока не планировал.       — Вот почему больше ни до кого с досками не доебываются? — сбить Алису с толку оказалось непросто.       — Ммм, — недовольно поморщился Корф. — Они Каина защи… — подушечки пальцев Сэйда скользнули по нижней губе, оставляя на ней ментоловый след. — Тьфу! Защищали, — Вит приоткрыл правый глаз и неожиданно увидел, как щеки Алисы заливает легкий румянец.       — А Каин что тебе сделал? — сразу бросился отвлекать его Сэйд. — Посмотрел косо?       — Не на меня, — кратко пояснил Корф. — Закрыли тему.       Алиса вздохнул, но ничего не ответил — и вообще решил помолчать, а эту инициативу Вит всецело поддерживал. Говорить было не то чтобы лень — но не о чем же… Ну разве спросить, что Сэйд забыл на лекциях по искусствоведению, а это как-то некстати.       Бес прислушался к собственным ощущениям — они ситуацией, наконец-то, оказались довольны; им не мешала ни подступающая периодами тошнота, ни навалившаяся после анальгетика тупость, ни болезненная мутная сонливость. Судя по внутреннему эмоциональному состоянию, у Вита все было просто отлично. Лучше некуда.       Алиса провозился с ним еще минут десять, наверное. И Корф единственное, о чем жалел — так это что человечество все еще не сподобилось изобрести телепорт. Перенестись к себе в комнату он бы точно не отказался, да и Сэйда бы с собой захватил — ну, раз уж мечтать не вредно, почему не помечтать-то? Мысли текли лениво, Бес их особо не фиксировал — отдался этой странной умиротворенности и не дремал только потому, что не хотел упускать и толики впечатлений.       — Вот ты где, — послышался стук двери, и затем — напряженно-бодрый голос Каховского. — Я тебя обыскался.       Вит открыл глаза и ухмыльнулся. Принц оглядел его, посмотрел на Алису, замершего с пластырем в руках, вздохнул и картинно возвел очи к потолку. Впрочем, уже через мгновение снова поймал взгляд Беса и тонко улыбнулся.       — Сандер хотел с тобой поговорить, но я его пока послал. Объяснил, в чем дело, а извинения его, полагаю, тебе не к спеху.       — Как Каин? — оборвал его Вит; вспоминать про Ведендорфа не хотелось вовсе.       Каховский поджал губы, ответил кратко:       — Перелом шейки бедра.       Бес довольно осклабился.       — Прекрати кривляться, — накинулся на него Принц. — Ты бы себя видел…       — Что, твое эстетическое чувство меня не приемлет? — хохотнул Вит и потрогал припухшую челюсть. — Ну заплыл малехо, мне ж не на конкурс красоты завтра топать.       — Мое эстетическое чувство с тобой вообще не пересекается. Во избежание, — отмахнулся Каховский. — Что ты разлегся? Я уже твой скутер подогнал ко входу. Или ты здесь решил навеки поселиться?       — Если хоть царапину найду…       — Избавь меня от своих шуток, — Адель отвернулся к Сэйду, с достоинством кивнул. — Спасибо большое, — интонацией он владел мастерски, и от праведного негодования к учтивому признанию чужих заслуг перешел моментально.       — Не за что, — как-то растерянно откликнулся Алиса и положил пластырь, вернее — выпустил из пальцев. — А он?.. Скутер же вести надо.       Бровь Принца дернулась было, но почти сразу на красивом лице нарисовалось такое… мечтательное выражение — когда он повернулся к Бесу и плавно протянул ему руку, будто на танец приглашал.       — Надеюсь, ты нас не уронишь? — осведомился Каховский самую малость ехидно.       — Ну, троих на нормальной скорости не потянет, — прикинул Вит, и в медовых глазах Аделя промелькнуло непонимание, потом — недоумение, впрочем, тут же смытое терпеливым ожиданием ответа.       Алиса молчал.       — Нет, доехать — доедем, не вопрос, — рассудил Бес. — Не настолько они меня потрепали, да и медицина свое отработала. Рубит, конечно, но тут до четвертого корпуса пять минуты верхом, справлюсь.       — Никогда в тебе не сомневался, — яда в голосе Каховского если и прибавилось, то совсем чуть-чуть. — Идем?       — Алиса? — Корф поднялся на ноги, довольно отметил, что ребра и колени даже не пытаются напоминать о себе, обернулся на Сэйда.       Тот как-то опасливо покосился на Принца, но кивнул.       До четвертого корпуса в самом деле было всего ничего, и никто никого не уронил — уж удержать скутер в воздухе Бес бы сумел и в куда худшем состоянии. А гонять с ветерком он в этот раз не собирался. Алиса так и молчал; Каховский же продефилировал от стоянки до коридора третьего этажа с видом столь надменным, что все желающие хотя бы просто посмотреть в их сторону очень быстро смекали — стоит вырубить любопытство и вернуться к своим делам.       Бес похлопал себя по карманам, обнаружил, что выронил ключ — наверное, где-то на поляне — и только собирался об этом сказать, как Принц со скорбным вздохом извлек из собственного кителя магнитную карту, провел по панели замка.       — Одна из величайших тайн вселенной: как ты еще голову не потерял, — пожаловался он, пропустил Алису вперед и вручил Виту очевидно найденный ключ; чужая предусмотрительность отчасти даже восхитила.       — Надо в медкорпус написать, — обернулся к ним Сэйд, явно чувствовавший себя не в своей тарелке.       — Чтобы они ему льда к виски подвезли? — поинтересовался Адель, изящно изобразив мученика за истинную веру. — Душ ждет тебя, мой беспощадный друг, — обратился он к Бесу. — Иди, смой с себя кровь многочисленных жертв. И выброси эти тряпки, тебе не к лицу лохмотья.       Сэйд странным, торопливым жестом одернул свой рукав — привычно прорезанный везде, куда только дотянулась рука хаотически настроенного модельера. И Бес подумал, что оставлять Алису с Принцем тут одних — идея херовая. Каховский как-то не фиксировал собственные метафоры — видимо, все-таки поволноваться ему пришлось. Но принять душ и впрямь было необходимо, и выбора не оставалось.       — Не убейте друг друга, — проворчал Вит и пошел потрошить шкаф; не в халате же к ним потом возвращаться, и точно не в полотенце.       — Мы тебя в гостиной подождем, — отозвался Адель. — Не уверен, что остался приличный чай, но если хочешь, могу сварить кофе, — это уже Алисе.       Ладно, вроде бы Принц старался держаться дружелюбно… Бес с облегчением послушал, как он что-то говорит Сэйду — не особо иронизируя — и, успокоенный, отправился приводить себя в порядок уже целиком. Снова обмазываться всякой дрянью, менять пластыри и бинты — на сей раз самостоятельно, что, конечно, удручало.       Когда он вышел, эти двое чинно сидели в гостиной, пили чай, светски беседовали и повернулись к нему почти синхронно. Вит вяло улыбнулся — муторное состояние успело надоесть, и организм всеми силами уламывал срочно лечь спать. Здравый смысл предпочел сначала узнать новости. «А за ними — к Каховскому».       С Принцем все было ясно: тот отмазывал Беса, поскольку имел интерес личного свойства. А вот нахрена было тащить сюда Алису, Корф сам не понимал. Просто оставить его там показалось проявлением неблагодарности, что ли? Вроде — «помог, спасибо, а теперь топай»? Паскудно как-то… Думать получалось фигово: Вит путался в собственных мотивах и предположениях, как всегда, когда речь заходила обо всяких невесомых эмоциональных материях. Логика пробуксовывала, а общая спутанность сознания и происходящая из нее невнимательность не способствовали озарениям.       — Чего ты Бледному напел? — Бес уперся ладонями в спинку стула и навис над столом. — Чтобы я хоть знал, что врать, если пристанут.       — Пел там в основном Сандер. Моя ария содержала в себе рекомендацию отвернуться и смотреть в другую сторону, — неприязненно поморщился Принц — нового куратора он не переваривал совершенно.       — И как он, послушался? — Вит заглянул в ближайшую чашку, обнаружил в ней чай и без колебаний протянул руку — пить хотелось зверски.       — Послушался, конечно, — пожал плечами Каховский. — Куда бы он делся. Тебе еще повезло, что эти двое живы остались… А то проблем бы было — выше крыши.       Алиса посмотрел на Принца с изумлением. Но вообще Адель иногда и правда изъяснялся таким тоном, что хер поймешь — шутит он или нет.       — Ты меня за дебила не держи, — без особого раздражения посоветовал Бес. — Я ж не совсем упоротый, — Адель в таком пояснении явно не нуждался, и зачем Вит его озвучил, осталось неизвестным.       Принц усмехнулся:       — Успей я раньше, у меня в глазах сейчас плескалась бы чистая влюбленность. Ты же знаешь, я ворчу больше от восхищения и беспокойства, нежели по другим причинам, — вот теперь и Бес задумался, где в этой шутке шутка; говорил Каховский вполне серьезно.       — В общем, сошлись на версии коварного нападения на беззащитного меня? — уточнил Корф, возвращая чашку на стол.       Алиса потянулся к чайнику и долил еще. Наверное, это был его чай — Принц обычно предпочитал без сахара.       — Сошлись на том, что они сами на себя напали, — соблаговолил прояснить ситуацию Каховский. — А ты вообще мимо шел.       — Красава, — оценил Вит. — Если останешься без работы, я всегда готов взять тебя своим адвокатом.       — Возьми, — Принц ядовито выделил это слово, — кого-нибудь другого. Кстати, Алиса, у тебя какие планы на вечер?       Эта его фраза Бесу не понравилось, но выявить источник собственного недовольства он не смог — вообще соображать становилось чем дальше, тем труднее, и на виски с затылка накатывала отвратная назойливая тяжесть.       — Пока — никаких, — Сэйд ответил преувеличенно беззаботно, но посмотрел настороженно — видимо, тоже уловил некую шероховатость.       — Замечательно, — ласково и хищно улыбнулся Адель. — Я как раз подумал, что стоит добавить свидетельских показаний. Сейчас этого героя дня отправлю спать, и все объясню.       «Герой дня» снова ограбил Алису на чай, потер шишку на затылке, свел брови:       — Ты что, прям на ночь глядя подорвешься искать очевидцев того, как эти долбоебы сами споткнулись, а потом сами поругались с применением доски?       — А ты хочешь, чтобы я остался? — Принц лукаво опустил ресницы, но сразу продолжил деловито и сухо, не дав Виту вставить ни слова: — Мы можем и у тебя поговорить. Непринципиально. Ты же не против? — несмотря на то, что вопрос предназначался Сэйду, Адель к нему едва повернулся.       Беса что-то ощутимо напрягало. Не в целом, а вот прямо здесь и сейчас. Как будто в воздухе витало нечто не слишком хорошее — и еще менее ощутимое. Каховский что ли перегибал, а Вит никак не мог поймать его за руку… Или Алиса держался чересчур тихо и осторожно для привычного себя? Корф слишком устал, чтобы внятно разобраться, в чем дело. И глаза слипались — обезболивающее Вит выбрал убойное, только рубило с него и правда конкретно.       — Черт с вами, — он махнул рукой и забил на свои безуспешные попытки вникнуть, что не так. «Лечь просто надо, вот что не так!»       — Черт, безусловно, с нами — в твоем обворожительном лице. И я надеюсь, ты все-таки прекратишь нас им пугать и пойдешь спать, — вздохнул Каховский.       — Правда так херово выгляжу? — спросил Бес у Алисы, который что-то совсем приуныл и старательно разглядывал ножку стола.       — Ну… — Сэйд замялся, но голову поднял. — Нет, — сообщил он после недолгого раздумья и коротко, как-то по-особенному улыбнулся — так, что Вита вдруг тепло толкнула в сердце волна не слишком понятной природы.       Глаза у Алисы были все-таки нереальные: ближе к зрачку чуть не изумрудные, в середине радужки — ярко-бирюзовые с серебристыми прожилками, и с темной обводкой по краям. А ресницы у него на кончиках выгорели и вблизи оказались длиннее, чем Виту запомнилось.       Принц кашлянул, и Бес понял, что перегнулся через стул и пялится на Сэйда, будто впервые увидел. А тот даже взгляда не отводит! Вит нахмурился, выдохнул и отпустил деревянную спинку, распрямляясь.       — Ладно. Вы тут долго не сидите. И дверью не хлопайте, — нацепив на себя суровость, наказал он и развернулся к кровати.       Пульт валялся где-то… Где-то тут. Порывшись в складках покрывала, Корф его таки отыскал, мазнул по сенсору — матовая стеклянная перегородка пошла в сторону, закрывая от него гостиную. Вит побросал на пол вещи, стряхнул с кровати какую-то книжку — блюсти порядок он точно не нанимался. Нырнул под объемное одеяло, свернулся поудобнее, хозяйски смял вторую подушку, пристраивая ее на сгибе локтя.       Подумал и немного приоткрыл раздвижную «дверь», повернул голову, чтобы видеть, что у них там происходит. Каховский о чем-то рассказывал, смотрел на Алису задумчиво, и Вит запоздало понял, что спалился везде, где только мог. «Да и фиг с ним», — сонно вынес он вердикт и услышал, как Сэйд тихо, растеряв, кажется, всю свою тревогу, смеется. От этого хотелось улыбаться.       Но еще больше хотелось спать.