Via Virilis

      — Я еще Алису позвал, — выдохнул Бесу на ухо Каховский.       Вокруг творилась контрольная по логике, и желание Принца скрыть свои реплики было понятным. А вот его внезапно вспыхнувшая несколько дней назад благосклонность к Сэйду — нет.       — Нахрена? — поинтересовался Корф, мельком глянув в планшет Аделя. — Квантор попутал. Третья строка.       — Да хватит уже, Вит… — Принц отвлекся на свои записи и временно заткнулся.       — Плюральность там поставь, — уточнил Бес.       С приснопамятной драки прошла почти неделя. На морде и руках осталась пара ссадин, ребро действительно треснуло — приходилось таскаться в мягком корсете и лепить под него обезболивающий пластырь, но в целом, все вышло неплохо. Каину с приятелем один фиг меньше повезло. Хотя претензий у них ожидаемо не возникло — Принц умел и убеждать, и заставлять, если ему требовалось.       Ведендорф со своими извинениями все-таки до Вита дошел и долго распинался, как он не разобрался в ситуации, — Бес не поверил бы Фаусту ни на йоту, но тот, похоже, и впрямь чувствовал себя виноватым. Симпатий к Сандеру это не прибавляло, но уж что есть, то есть — собачиться с ним из-за какой-то фигни Корф посчитал бестолковой тратой времени, а выяснить истинные мотивы Ведендорфа смог бы разве что сам Ведендорф.       Алиса, кажется, на что-то обиделся и принялся снова морозиться, но перейти к классической схеме «увидел — сбежал» ему помешал Каховский. Принц с какого-то рожна решил, что Сэйд — забавный, и включил фирменное обаяние на полную катушку. Алиса сначала еще кое-как держался, но долго противостоять этому цунами доброжелательности не сумел бы и куда более стойкий человек. Особенно учитывая тот факт, что Принца с его пьедестала кумира всех и вся никто не снимал.       То ли Сэйду льстило такое внимание со стороны Аделя, то ли он и правда замечтался и поплыл, то ли решил, что изобразить ответную симпатию выйдет дешевле. Вит очень хотел верить именно в последний вариант, но получалось так себе. Каховский же обложил Алису по всем правилам — не милостливо дозволил сопровождать себя по пути от аудитории к столовой, например, а прямо искренне интересовался его делами, вписывал во всякие увеселения… Ну, Принц умел, этого не отнимешь.       Вита сложившаяся ситуация почему-то бесила до скрежета зубовного. Если бы Каховский взялся пополнить список своих преданных фанатов — чего он, правда, никогда не делал — все было бы проще. Но Адель словно проникся к Алисе чуть ли не уважением — одному богу известно, за что. Именно это, видимо, Сэйда и добило — Бес изо всех сил старался думать, что тот не купился бы на обычные подачки.       Нет, Вит не отказывал Алисе в уме или наблюдательности — у Принца, помимо пышного букета недостатков, имелись объективные достоинства, которые вполне можно было под определенным углом разглядеть. И самого Каховского Бес не считал каким-то совсем уж высокомерным ублюдком вроде Иленберга. Просто… Просто его это все раздражало. А больше остального — то, что самого Вита Сэйд игнорил только в путь.       В любом случае, Корф не собирался в подробностях разбираться, где причина, — хватило того момента, когда в голове всплыла абсурдная версия едва ли не про ревность, чтобы забить болт на все эти тонкости. Не говоря уже о том, что для ясности стоило или признать Сэйда тщеславным идиотом, или Принца — законченным лицемером. Делать не хотелось ни того, ни другого.       Злиться в любом случае было проще. Вот Бес и злился — преимущественно на Алису, потому что на Каховского не получалось — он чаще оказывался поблизости, и вел себя ну просто безупречно: не придерешься, даже если очень постараешься. До сегодняшнего дня.       — Надеюсь, ты не собираешься из-за Алисы меня прокатить? — похоже, с кванторами и предикатами Каховский все-таки справился.       Когда Принцу становилось скучно, он устраивал киносеансы — для избранных, разумеется. Вкус у него имелся, без вопросов, и иногда Аделю удавалось раскопать прямо-таки отличные фильмы, о существовании которых Бес без него бы и не узнал. Ну, порой случались всякие проколы — типа предпоследнего раза, когда Корф бессовестно заснул на какой-то эстетской тягомотине про отряд пидарасов, из-за томного рыбообразного засранца перерезавших друг друга и тем самым просравших все полимеры.       Принц, конечно, страшно оскорбился, попытался донести до Вита глубокий смысл сей занудной фигни, но был отправлен в направлении устава ВС Союза, где почти прямым текстом рекомендовалось не спать со шпионами — или хотя бы не заламывать потом руки, обнаружив проблемы, а расстреливать провинившихся у стенки безо всяких сантиментов.       При упоминании Сэйда Бес поморщился, но попытался удержаться в рамках здравого смысла:       — А что в афише? Я, когда контакты в новый комм сбрасывал, случайно последние сообщения потер.       — «О, запад есть запад, восток есть восток…» — загадочно процитировал Каховский. — Для тебя, кстати, старался.       — Конкретнее — никак? — рассердился Бес, которому Принцева поэтика вкупе с намеком на желательную благодарность оказались как-то совсем не в кассу.       Адель всем собой изобразил возвышенные моральные страдания.       — Какой ты скучный… — разочарованно протянул он. Но все же соизволил перечислить названия: — «Семя и сеятель», «Ночь новолуния» и немного документалистики по теме.       — Это типа развернутого «Счастливого Рождества, товарищ Лоуренс»? — припомнил Вит.       Принц досадливо нахмурился:       — Не совсем, если ты про дряхлую имперскую агитку. Эти — наши, новые, с нормальным видеорядом. И сюжет там никто не кромсал.       — Зря ты так, хороший фильм. Сам не смотрел же?       — Зачем бы? Не люблю топорную пропаганду, — поделился Каховский с видом одновременно утомленным и презрительным.       — А я не люблю, когда ты херню несешь, — отрезал Бес. — «Не читал, но осуждаю», что ли? Там никакой пропаганды в помине нет, — он даже про контрольную как-то забыл.       — Не кипятись, — Принц предпочел прикинуться покладистым. — Если найдешь мне до вечера его — попробую ознакомиться. Заодно и сравним, м?       — Алису тебе уперлось с собой тащить? — процедил Вит сквозь зубы: кино посмотреть хотелось, а вот любоваться на то, как эти двое будут милейшим образом общаться, — совершенно нет.       — Слушай, ну это уже слишком. Что ты на него взъелся? Он же тебе… — тут Принц будто сам себя остановил. И продолжил уже другим тоном: — Он же нормальный.       Вит собрался его осадить — правда, еще не понял, как именно; якобы оговорочка Аделя тоже разозлила, спутала. Но тут сверху, вместо грома небесного, раздался голос подкравшегося препода:       — Каховский, Корф! Что у вас здесь происходит?       — Совещание, блядь! — рявкнул Бес, в момент теряя всякие остатки терпения.       — Корф, вы что себе позволяете? — Дожидаться ответа логик предусмотрительно не стал: — Немедленно сдайте работу и покиньте аудиторию.       Принц покачал головой, скривился — над ним разве что иллюминация в виде слова «кретин» не зажглась.       — Товарищ Майро… — начал было он.       — Не надо, — хмуро оборвал его Вит; впечатал планшет в столешницу и поднялся. — Не умру я от неуда, хоть весь журнал пусть испишет.       Логик препираться не стал — счел ниже своего достоинства; забрал планшет, вздернул подбородок и пошел вниз, к кафедре. Бес на выходе обернулся, посмотрел, как Каховский зависает над своей работой, растерянно оборачивается к соседу справа. Но им оказался Иленберг, и Виту было совершенно ясно, что ничего полезного для себя Принц из его записей не вынесет — Макс щелкал обычные примеры в первые минут пятнадцать, а потом углублялся в дополнительные задания.       В итоге за недописанную контрольную Корф получил предсказуемый полтинник и пересдавать не стал. Много чести. Но на фильм пришлось топать. Каховский, будь он хоть чуть-чуть менее элегантен, напомнил бы мокрую выдру, когда с плохо скрытым сожалением корил Вита за резкость и поспешность. По мнению Принца, перед логиком стоило — вы вдумайтесь! — извиниться. Бес был отчасти согласен — вызверился он зря, Майро просто попал под горячую руку… Но извиняться — с хера ли? За неподобающее поведение Вит получил свои пятьдесят баллов вместо как минимум девяноста, и считал инцидент на том исчерпанным.       Так или иначе, созерцать унылую физиономию Каховского сил не было, и пришлось соглашаться и на кино, и на присутствие Алисы — да Бес бы на что угодно согласился, лишь бы Принц не смотрел глазами больного спаниеля. Зримое чувство вины ему как-то совершенно не шло.       Вечера в последнее время установились прохладные — осенние, сырые, с туманом и ранними блеклыми звездами. Луны светились уже не самодовольным летним блеском, как две полированные монетки, а тускло, мерцающе, чуть не мистически — они будто выплывали на небо прямиком со страниц какой-нибудь лирической крипи-прозы.       Бес подобной литературой, мягко говоря, не восхищался, но Кларисса зачитывалась этой ахинеей, так что представление о законах жанра у Корфа имелось. И стоило признать — школьный парк после захода солнца идеально бы подошел в качестве декорации к очередному «шедевру». На Вита же эта романтическая погода повлияла только в том смысле, что заставила напялить свитер потеплее перед тем, как заехать за Каховским.       Не то чтобы Принц сам не осилил дорогу до кинозала, но «документалистика по теме» состояла, в числе прочего, из нескольких катушек натуральных перфолент. И весил этот антиквариат вполне прилично, а Бесу было несложно сделать небольшой крюк до третьего корпуса.       Он задумался было, чего Каховский не подписал помочь Ведендорфа, но выяснилось, что Сандер в данный момент разгонял каких-то любителей ксенологии — они на то же время запланировали просмотр образовательной чухни про истребленные в Большую Межрасовую виды. Двухмерный экран подходящего размера в колледже был один, и ксенологов ждал нехилый облом.       Кинотеатр помещался в отдельном здании, и внутри уже ждали — естественно, сплошь знакомые лица. Абы кого Принц не звал, и контингент можно было предсказать пофамильно. Алиса, впрочем, вписался в компанию без особенных сложностей. Вит заметил изумрудную голову и еще удивился, что Сэйд на сей раз выбрал цвет потемнее — обычно он красился в какие-то адские оттенки, от которых глаза не болели разве что чудом.       Алиса что-то увлеченно обсуждал с Тау и Алекто; Корф прошагал мимо них, даже не поздоровавшись. Забрал на баре коктейль себе и кофе для продрогшего Принца, а потом поспешил к скутеру — разгружать коробки с материалами и катушками. В спину ему доносился гул разговоров, но Вит слышал только звонкий смех Сэйда и злился. Глупая память подсовывала этот же звук из совсем другой обстановки недельной давности — и почему-то хотелось опрокинуть на Алису чертов бокал с чертовым латте.       Пока Адель возился с настройками звука и проекторов, все шло отлично. Бес торчал там же в аппаратной, лениво тянул теплый «вернон» с ромом и пересказывал содержание имперского «Счастливого Рождества», который, конечно, за всеми своими делами найти и отправить Принцу не успел.       В общем-то, история была незамысловатая — про взаимодействие надзирателей и заключенных в имперском лагере для военнопленных. Но на самом деле это надо было смотреть, а не слушать — потому что режиссер умудрился снять не биполярную муру о столкновении цивилизаций, а прямо философскую притчу без деления на плохих и хороших по признаку гражданства.       Вит взялся расписывать перипетии сюжета только потому, что тусоваться в фойе ему не хотелось. Да и Адель, как выяснилось, нуждался в помощи даже с аппаратурой — вот уж чего Бес никак не ожидал. Тем не менее, Принц умудрился заставить проектор зажевать перфоленту и чуть ее не порвал, вытаскивая.       — Руки убери, — вмешался Корф. — Я сам.       Каховский пожал плечами, а когда Бес поставил стакан и наклонился над киноустановкой, вдруг потянулся и коснулся его носа губами. От неожиданности Вит опешил, а пришел в себя, только когда услышал тихий хлопок закрывшейся двери. «Сквозняк?»       — Обалдел? — спросил он у Принца, но тот только рассмеялся.       — Я бы десять лет жизни отдал, чтобы еще раз увидеть такое выражение на твоем лице, — беззаботно проинформировал Адель. — Но боюсь, повторить не удастся — ты же мне голову оторвешь.       — От Алисы понабрался этих идиотских замашек, что ли?.. — проворчал Вит и принялся заправлять перфоленту еще раз.       — Ты меня обижаешь. Скорее уж он от меня понаберется, — продолжал веселиться Каховский; видимо, в латте под шумок плеснули чего-то значительно крепче молока.       Или у Принца просто сложилось хорошее настроение по случаю удачного вечера. Бес про себя такого сказать не мог, но вскоре пришлось идти в зал, и он как-то успокоился, обнаружив, что все уже расселись и даже притихли. В темноте Алису можно было не замечать и о нем не думать… Можно было бы — если бы он не обнаружился на ряд выше привычного места Вита, на диванчике с Вороном.       Наконец, на экране проявилась вступительная заставка. Бес вытянул ноги, подмял под себя пару подушек и завалился на бок — Каховский все равно где-то шлялся, отговорившись тем, что документальную часть он просмотрел уже раз двести и на двести первый не подписывался. Так что диван пока оказался в полном распоряжении Корфа, и стоило этим воспользоваться.       Смотреть было интересно — Принц подобрал и нарезку архивных съемок, и интервью с побывавшими в реальных лагерях, и короткометражку про автора романов, экранизацию которых предстояло увидеть, и обзор фильмов аналогичной тематики. Если бы сзади еще не бубнили, вообще вышло бы офигенно. В конце концов Бес не выдержал — приподнялся, развернулся и зло бросил:       — Потише не судьба?!       Вопрос предназначался Ворону и ответа не предусматривал, но Алиса почему-то высказался.       — Да даже я не слышу, что он мне говорит, ты-то как разобрал? — и улыбнулся; больше всего на свете Бесу в эту секунду хотелось его убить.       Он шумно выдохнул, сполз на диван, отшвырнул подушку. Молча вперился в экран и какое-то время тупо смотрел на шевелящиеся картинки, не распознавая их смысла. Потом кое-как втянулся — да и Рейвен с Сэйдом все же утихли. Если бы они продолжили комментировать, Бес бы за себя не поручился — он и так весь день ходил злой. Даже два дня. Да чего уж там — всю неделю.       — Вит, ты где там? — от входа послышался голос Принца; он появился как раз тогда, когда пошли очередные титры.       Корф поднялся, хотел помахать Каховскому, чтобы тот сообразил, куда ему идти, обернулся — и все провалилось в немоту и тотальное беззвучие. Потому что тусклые отсветы белых строчек с экрана отлично обрисовывали Алису, который с упоением целовался с Вороном, чуть не подмявшим его под себя.       Бес моргнул, закрыл рот, шатнулся в сторону. Сбил со столика бокал, оттолкнулся ладонью от мягкой диванной спинки и вымелся на лестницу с максимально возможной скоростью.       — Ты куда? — Принц попытался удержать его за руку, но Корф стряхнул с запястья чужие пальцы и вылетел в фойе.       Яркий свет заставил Вита прикрыть глаза и слегка притормозить — как раз настолько, чтобы Каховский успел его догнать.       — Эй, что случилось? — Адель тронул за плечо, заглянул в лицо и отступил на шаг. — Что с тобой?       — Отвали, — как мог спокойно выговорил Бес и пошел на выход.       — Да стой ты! — Принц отваливать явно не собирался.       — Сказал же, отъебись! — не выдержал Корф, пинком выталкивая створку двери на улицу.       — Вит, подожди, — слов Каховский не понимал, что ли?       Бес молча рванул к скутеру, но оказалось, что бегать Принц умеет не хуже него.       — Стой, — чужие руки вцепились в свитер и пришлось развернуться.       — Чего тебе? — ну не бить же его, в самом деле.       — Ты куда сорвался? Что не так? — Адель смотрел с непритворной тревогой.       — Все не так. Оставь меня в покое, — мрачно отрезал Вит и попытался перекинуть ногу через сиденье скутера, но Принц держал крепко.       — Поехали, — сказал он через мгновение. — К черту все. Я буду молчаливой галлюцинацией.       При чем тут галлюцинации, Бес не понял. Но избавиться от Аделя, как выяснилось, было не проще, чем разжать челюсти франийскому ягуару. Тратить время на бессмысленный диалог не хотелось, и Вит всучил Принцу запасной шлем.       — Услышу хоть слово — сброшу, — пообещал он.       Каховский эту фразу проигнорировал. Заправил волосы под воротник своего бархатного блейзера и, повертев шлем в руках, выкинул его куда-то через плечо. Останавливать Принца Бес не стал: хочет потом вымывать из глаз наслоения пыли — его дело.       Правда, через час выяснилось, что с глазами у Каховского все в порядке — он удачно устроил голову у Вита на плече, обхватил его за талию и действительно молчал все то время, пока Корф носился над парком, выделывая разве что не фигуры высшего пилотажа. И не особо прижимался — чувствовалось, что понимал, как важна тут свобода движений.       После приземления Адель спокойно расправил волосы — даже они всего лишь слегка растрепались; вообще единственный след от прогулки остался у Принца на щеке — отпечаталось плетение толстого свитера.       — Полегчало? — спросил он и протянул вытащенную из внутреннего кармана термофляжку. — Это кофе.       — Ты его везде с собой таскаешь? — Бес сделал вид, что не заметил вопроса.       — Точно не хочешь объяснить, что произошло?       — Уверен. Убери от меня Сэйда.       Принц недоуменно нахмурился:       — В смысле, «убери»?       — В прямом. Фауста я не вижу и не слышу почти, хотя вы общаетесь. Вот с Алисой хочу так же. Не видеть и не слышать, — Вит все-таки глотнул кофе и слегка офигел от крепости.       — Я всего на полчаса отошел. Что и где вы успели не поделить? — Каховский вздохнул. — Он же и так к тебе не лез.       «Лучше бы лез», — подумал Вит.       — Ничего мы не делили. Просто раздражает.       — Ты какой-то дерганый последнее время, — куснул губу Принц. — Скоро на людей начнешь кидаться.       — Избавь меня от повода в Алисином лице, и не начну, — выдохнул Вит; было откровенно тошно — от себя не в последнюю очередь.       — Ладно, — сдался Каховский. — Хочешь, я с ним поговорю…       — Я уже сказал, чего хочу. Что тебе непонятно? — Бес сам видел, что перегибает, но Адель почему-то не обижался.       — Да все мне понятно, — устало произнес он и некрасиво сгорбился. — Посмотрим.       На что Принц собирался «посмотреть», Вит не уяснил. А уточнять не хотелось.       — Трахнул бы его и успокоился, — внезапно заявил Каховский.       Бес понял, что сейчас огреет его — его же фляжкой. Сцепил зубы, промолчал.       — Извини, — Принц расправил плечи и привычно усмехнулся. — Я что-то «хрень несу», как ты выражаешься.       — Рад, что ты это сам понимаешь, — выдавил из себя Корф.       — Я возьму скутер? Мне еще назад пилить, там только-только второй фильм начался.       Вит кивнул. Он видел подвох, чуял, что не надо бы его отпускать — но думать еще и про Каховского уже не хватало… Ничего не хватало. «К себе. И спать. И пошло оно все!..»       Но и спать не получилось. Бес проворочался часа полтора, но сон не шел, в голове крутились слова Аделя и картинка, как Ворон обнимает Алису за плечо, прижимая к дивану. И ладно бы кто-нибудь другой — но этот?! Вит совершенно не желал о себе такое выяснить, но вынужден был признать — его прямо изводило то, что Алиса предпочел ему Рейвена. Претенциозного, глупого — никакого!       Становилось все гаже с каждой проведенной в комнате секундой. Одеяло липло к телу, воздух казался неподвижным и противно-теплым, а подушка — неудобной; и шея затекла. Сначала раздражала тишина, потом за окном послышался какой-то глухой грохот — Вит встал, сунулся к стеклу: над главным зданием давали салют. Неизвестно в честь чего, правда.       «Праздник у людей», — даже в мысли просочился какой-то нездоровый сарказм. Бес плюнул, оделся, оставил коммуникатор на столе, забрал планшет с книжкой и пошел на улицу. Один черт, ни поспать, ни подумать нормально — все через жопу. Не день, а сплошной непрекращающийся пиздец.       От собственной злости Вит так устал, что становилось смешно; потом оказывалось, что от самоиронии до жалости к себе меньше шага; потом, разумеется, заебывало мотать сопли на кулак — и снова накатывало ожесточение. В итоге сил переживать не осталось вовсе. Бес вспомнил хорошее место, откуда можно было позырить на фейерверк, точно никого не встретив, и определился с дальнейшим маршрутом.       Выбраться на крышу первого корпуса было проще простого: с последнего лестничного пролета внутри — на подоконник, оттуда на широкий карниз верхнего этажа, по наличнику окна до угла, а дальше подтянуться — и вуаля. Можно устраиваться рядом с псевдокаминной трубой или декоративной башенкой — и сколько угодно следить за расцветающими в небе огнями, не замечая мельтешащих внизу людей и оставаясь незаметным для них.       Вит отвязал с пояса куртку, вделся в рукава, сел и подтянул к себе колено. Вдоль ската крыши прилично задувало: ветер окатывал ночным холодом и нес с собой острую, резкую свежесть. Пахло сырым осенним лесом, дымом, зажигательной смесью — салют делали на совесть историчным, безо всяких там оптических приблуд. Зрелище даже где-то завораживало…       Сначала темноту расчерчивали пунктиры, расходящиеся в разные стороны золотистыми веерными спицами. Потом линии вспыхивали ярче, опадали и становились похожи на ветки какой-то фантастической ивы или растрепавшиеся кисточки бахромы. На их кончиках за мгновение набухали слепящие глаза бутоны, и сразу распахивались взрывы спектральных игольчатых одуванчиков. А в самом финале черноту неба полосовали только хвосты уже сгинувших, прогоревших комет — и все начиналось по новой. В другом цвете, другом ритме, другом направлении.       Бес догадался, достал наушники, торопливо нашел в плеере нужный трек. Стало лучше. Вообще роскошно — он верно вспомнил мелодию, и теперь вокруг происходил практически клип к десятой симфонии Релама. Не то чтобы Корф являлся большим поклонником академической музыки, но конкретно данная штука была очень хороша.       Увлекшись, Вит совершенно не заметил, что на крышу буквально в трех метрах от «его» башенки вылез еще один неудачливый любитель уединения. Ну и конечно же, конечно же, им оказался Алиса! В самом деле, кто еще из нескольких тысяч студентов мог бы забраться на эту верхотуру в самый неподходящий момент? «Разумеется, больше некому — одни на планете, чего уж!»       Симфония кончилась, как и салют. Бес сдвинул наушники и тяжело вздохнул.       — Ты что здесь делаешь? — они с Сэйдом произнесли эту фразу совершенно синхронно; только у Вита смысловое ударение падало на «ты», а у Алисы — на «здесь».       И оба замолчали. Корф потянулся было вернуть музыку — он полагал, что Сэйду все же хватит мозгов свалить куда-нибудь подальше. Но тот запахнулся в свою тоненькую накидку, глянул с вызовом:       — Это вообще-то мой корпус, если ты не заметил.       — Частная собственность? «Нарушители границ будут оштрафованы»? — зло ухмыльнулся Бес.       — Фильм — дурацкий, — неожиданно высказался Алиса и сел рядом. — Есть похожий старый, он лучше.       — Имперский? — не удержался Вит.       — Ну да, — как-то осторожно ответил Сэйд. — «Счастливого Рождества…»       «Какого дьявола ты тут расселся?» «Кого ебут твои впечатления?» «Почему долбанный Ворон?!» Корф разлепил губы и бросил:       — …«товарищ Лоуренс». Я в курсе.       Алиса зябко передернул плечами, с завистью покосился на Вита в его куртке и свитере. Помолчал и вдруг заглянул в глаза:       — Что ты на меня орешь, если у тебя вообще роман с Каховским?       — Я ору? — Бес даже как-то растерялся.       — Всю неделю, — подтвердил Алиса. — Сил уже никаких нет. Даже сюда приперся — и тут тоже наезжаешь.       — Вообще-то, «приперся» как раз ты. Это моя любимая крыша во всем Ренненкампфе, — абсурдность диалога зашкаливала.       — Частная собственность? — передразнил Вита Сэйд и вдруг растерял все свое нахальство — так же быстро, как приобрел. — Я люблю тут сидеть, особенно по ночам, когда тихо…       — А Ворона где потерял? — не успел остановиться Бес.       — Злишься? — с непонятной надеждой ввернул Алиса; опустил голову. — Не злись. У Рейвена проблемы с Принцем, у меня с тобой, ну и как-то так получилось…       — Что? — Вит ошалело потряс башкой: до него наконец дошло про «роман». — Ты пьяный, что ли? — «Как бы он пьяный сюда влез?» — Какой еще Каховский, ты совсем с головой не дружишь?       — Вот ты пристал, — вяло пожаловался Сэйд. — Ты из-за него подрался. У него ключи от твоей комнаты, где он себя ведет, будто дома. Ты без него, считай, нигде не появляешься, он за тобой вообще бегает. Это что, нормально, по-твоему?       — А Ворон тут при чем? — возмутился Бес.       — Какой еще Ворон? К чему ты его вспомнил? — Алиса как будто бредил. — Вот вы целуетесь в аппаратной, а мне нельзя?       — С Вороном? — в ужасе уточнил Вит и понял, что на этом его здравый смысл приказывает долго жить и отправляется в отпуск.       От идеи, что он целуется с Рейвеном, его пробил нервный смех, а потом и вовсе понесло. Бес уткнулся лицом в коленку и ржал до слез; и не сказать, чтобы ему было весело, просто внутри как предохранитель сгорел.       — Смешно ему, — шмыгнул носом Сэйд. — Что смешного-то? И при чем тут Ворон?       Похоже, одно это имя отныне могло довести Беса до истерики. Он всхлипнул от хохота и снова зашелся.       — Я уезжаю завтра, — выговорил Алиса очень тихо и совсем серьезно.       — Куда? — удивился Вит.       — Не знаю, — Сэйд пожал плечами. И продолжил странно-беззаботным тоном: — Сначала на Ирату, а оттуда — как получится.       Бес ничего не понимал. Вот ничегошеньки. Но демонстрируемая Алисой легкомысленность ему не понравилась.       — А когда вернешься?       Сэйд посмотрел на него очень внимательно. Промолчал.       — Ты оглох?       — И как Каховский? Клевый, конечно? — Алиса с силой закусил губу и отвернулся.       Бес решительно рванул его к себе:       — Почему ты уезжаешь?       Сэйд развернулся как-то безвольно, словно превратился в марионетку с отпущенной крестовиной.       — Потому что мой опекун — человек юридически грамотный. Вот отец таким не был, — безжизненно произнес он.       Вит почувствовал себя не просто идиотом, а прямо-таки победителем конкурса даунов.       — Ты можешь нормально объяснить, в чем дело?       — Дело… — Алиса печально усмехнулся. — Дело в том, что я… Я два года… А ты…       «Господи, это невыносимо!»       — Что ты мямлишь? Какой опекун, какая юридическая грамотность?! — вот теперь у Сэйда были все причины обвинять Вита в том, что он орет. И тут сошлось, наконец: — Подожди, у тебя что, с завещанием проблемы? — вообще-то Бес понятия не имел, что у Алисы имеется опекун, а отец «был» — он как-то не интересовался такими подробностями.       — Ну, у меня на счету тысячи четыре, — прикинул Сэйд. — И больше никто мне ничего не должен, а наследство… уже не мое.       На четыре тысячи можно было разве что купить билет до Женевы. В эконом-класс транспортной компании средней руки.       Вит решительно выпутался из куртки, накинул ее на худые плечи и притянул Алису ближе.       — Никуда ты не поедешь, — хрен его знает, сколько стоит семестр, Корф этим вопросом не задавался; но у него на счету было точно не четыре тысячи. И даже не четыреста.       Алиса уперся руками Бесу в грудь и посмотрел тоскливо:       — Меня Эгон зовут.       А Вит ведь и этим вопросом не задавался. Резво захотелось развернуться и стукнуться лбом об стену башенки. Пару-тройку раз. Бес выровнял дыхание, собрался с мыслями, вскинул голову…       В небе полыхнули сектора энергетического защитного купола и вмиг погасли. А потом проявились постепенно увеличивающиеся алые точки. И вот тут мозги заработали сразу. Потому что не узнать десантные боты было невозможно.       — Быстро вниз! — Корф вскочил, дернул Алису за собой. — Выход тут есть нормальный?       — Что?.. — Сэйд, похоже, ничего не понял.       Бесу было некогда объяснять. Он утащил Эгона к углу крыши, подтолкнул в спину.       — Спускайся. Бегом! — еще бы не сорвался он тут на нервах; восьмой этаж все-таки.       Уже было слышно далекий рев моторов. Ночную тишину прорезала сирена, звук хрипло дернулся и пропал. А потом погас весь свет, и Алиса от неожиданности чуть не оступился на карнизе. Вит рванулся его ловить, увидел, как за административными корпусами падает с неба яркая слепящая звездочка, и вцепился в край крыши, собой прижимая Сэйда к стене.       Грянуло и тряхнуло. Не так сильно, как могло бы, но ощутимо. А потом еще раз. «Твою мать!»       Бес понятия не имел, что происходит, но одно понимал отчетливо — что-то ненормальное. И нехорошее.       — Шевелись! — окрикнул он зависшего в каком-то ступоре Алису.       Тот словно очнулся и послушно полез к наличнику. Слава богу, окно никто не закрывал, поэтому при очередном взрыве — уже поближе — выбитые стекла в Сэйда не полетели. Бес спрыгнул на лестницу, послушал доносящиеся снизу крики, оглядел Алису и решительно закинул его на плечо.       В здании происходил кошмар. Паника — это слабо сказано. На выходе образовалась давка, Вит туда даже не сунулся: бесполезно. Забежал в ближайшую комнату, запер дверь, отпустил Эгона — хорошо, что догадался не тащить за руку, потерял бы только так в этом истерическом месиве на лестнице и в коридорах.       Подхватил какой-то стул, выбил наглухо закрытое окно. Надо было срочно добраться до связи, и срочно же — выяснить, что случилось. Вернее — что случается прямо сейчас.       — Коммуникатор с собой? — на самом деле, надо было найти Принца; и не затем, чтобы что-то узнать.       Алиса вздрогнул, посмотрел на запястье:       — Не работает. Вырубился, когда свет…       «Черт!» Вот только не хватало, чтобы еще и связь глушили.       — Бегать умеешь?       Сэйд быстро кивнул, видимо, проникся ситуацией, наконец. Вит прикинул, где можно искать Каховского, — и понял, что искать будет долго. Но стоило выбраться на улицу, чтобы осознать — все не просто плохо, все… Неописуемо.       Взрывы звучали уже практически рядом с жилыми корпусами, их дополняли грохот, характерный свист бластерных выстрелов и вопли. Из парка бежали какие-то люди в совершенно нетипичной для колледжа… форме? «Это, блядь, не форма, это боевая броня», — пришло неожиданно злое озарение.       Бес стоять на месте не собирался — уже увидел, как кто-то из охранников попытался выскочить навстречу неизвестным — и без промедления заработал лучевое в голову. Пригнулся, поволок Алису дальше, увлек за какие-то кусты. И рухнул на землю, зажимая уши руками, повалив Сэйда под себя, — потому что прямо над ними пророкотала ракета. Влипла в здание архива и расцвела огненной хризантемой, проминая этажи.       Слава богу, Алиса оказался умнее самого Беса: сообразил открыть рот и закрыть глаза. Вспышка почти ослепила, оглушила — но до контузии, конечно, не дошло. Только ребра… «Будь они неладны!»       — Надо в подвал, — просипел Эгон, пытаясь из-под него выбраться.       «Какой, нахер, подвал?!»       — Надо в седьмой гараж! — выдохнул Корф, понимая, что в этом аду никого уже не найти. — Он дальше и незаметный. — «Если не знаешь, что там подземный ангар — хуй разберешься, а газоны не бомбят. Вполне можно вывести любой катер и валить отсюда к чертовой матери!» — Запомнил?       Алиса кивнул. Ну и что? Бросать его тут и бежать неизвестно куда за Принцем? Тащить с собой? Вит высунулся из-за куста, буквально в трех шагах заметил чей-то силуэт и припал обратно к траве.       — Так. Давай ползком до вон того фонтана, — он говорил — точнее, шептал — вполне спокойно, хотя сердце стучало, как бешеное, и по спине прошибало холодным потом.       Но в данный момент обдумывать и систематизировать свои впечатления было совсем не ко времени. Даже собственное отчаяние стоило задвинуть. Иначе — так бы здесь и остался, или рванул в корпус к тактикам, или… «Если и встречу, то чудом», — старательно, отчетливо проговорил про себя Бес и машинально сжал руку Алисы. «А если чудом — то ловить нечего», — мысль причинила физическую боль, спазмом прошила висок. И нужно было вытащить Эгона. Хотя бы его.       На этом Корф и зациклился, вцепился в конкретные насущные вопросы. Под прикрытием чего можно незаметно пробраться мимо солдат — а это, теперь уже стало очевидно, были именно солдаты. Как оказаться подальше от административных зданий — их сносили в первую очередь и без церемоний — херачили с воздуха средней артиллерией.       Где взять пароли от корабля, будет ли энергия, чтобы открыть ворота гаража, — пока волновало мало. Добраться бы, а там уже придется думать. По мере, скажем так, поступления.       Разве что оружие бы добыть… Но этот вопрос решился самостоятельно: труп поблизости Вит высмотрел — на форму внимания не обратил, а штурмовую винтовку с зеленым огоньком почти полного боекомплекта — заметил сразу. Отвлек Алису необходимостью прятаться, а сам торопливо забрал пушку и догнал спутника. Вопросов не последовало — удивление промелькнуло в бирюзовых глазах, но Корф быстро нагрузил Сэйда новыми указаниями, закинул находку на плечо и двинулся дальше. Пригодилось почти сразу, и Бес не смотрел, как там среагирует Эгон на расстрел отвлекшегося десантника. Ему было откровенно посрать — просто нужно было проскочить, а мужик торчал столбом в самом неудобном месте, да еще и спиной повернулся.       Впрочем, Алиса и сам сориентировался — молчал и слушался, как шелковый. Тоже хорошо, хоть тут проблем не возникло. Как ни странно, окружающее Беса уже не задевало — первые минут пять он ощущал себя на грани шокового состояния, а потом прошло. Не до того. Ни до чего — только бы не потерять Эгона и суметь избежать встречи со взрывной волной, осколками, летящими обломками или импульсом бластера. А остальное — вообще ерунда.       Но когда Алиса нервно вскрикнул и осел за высокий бордюр какой-то клумбы, Беса чуть инфаркт не накрыл.       — Что? — выплюнул он, безуспешно пытаясь оторвать Сэйда от камней кладки, к которым тот прижимался; останавливаться здесь было категорически нельзя, совсем рядом располагалась вышка связи, и Вит не удивлялся, как она еще стоит, только потому что удивление отсекло вместе с остальными посторонними эмоциями.       — Там… Там…       Корф быстро выглянул — с противоположной стороны клумбы лежал Ворон. Мертвый — мертвее некуда — с обожженным левым боком.       — Да и хрен с ним! — рявкнул Бес, вскидывая Алису себе на руку и подталкивая в плечо. — Двигайся! Пошел!       Сзади ударил дикий скрежет, навалилась волна раскаленного воздуха, Эгон рванулся к нему… Вит обернуться уже не успел: что-то горячо огрело по затылку — и последним, что он видел, стало перекошенное, белое лицо Алисы с огромными испуганными глазами.       А дальше — чернота.