Цельнометаллический паникер

Известие о произошедшем в кабинете гросс-адмирала быстро распространилось по Мифрилу. Подробностей не знал никто — только то, что Леонард Тестаросса повздорил с Чидори Канаме, и это закончилось двумя трупами. Ходили слухи о каких-то тайных визитерах, но большинство не принимало их во внимание — слишком уж фантастично звучало. Осунувшийся и резко постаревший Калинин назначил новое офицерское собрание — благо, большинство заданий было выполнено, и многие успели вернуться в ставшую временной центральной базой нью-йоркскую штаб-квартиру. Оставшееся время майор не вылезал из адмиральского кабинета, пытаясь разобраться в документах. И закончилось это тем, что за пять минут до нового собрания Андрей Калинин застрелился из именного Стечкина, перед этим отформатировав все диски и уничтожив бумаги. Лишившись своих лидеров и своих целей, Мифрил сложился, будто карточный домик. На собрании никто даже не пытался взять на себя ответственность за будущее организации. В результате было принято решение о роспуске. Часть оборудования уничтожалась, часть продавалась, а научный департамент в полном составе предполагал перебраться под крыло одной из известных международных корпораций. Все это мрачная Мао изложила Веберу и Сагаре. Немного обсудив ситуацию, боевая тройка решила взять свою долю от продажи имущества и попробовать немного пожить в мире. Как именно это делать — никто толком не понимал, но такое решение казалось единственным выходом в ситуации, где больше не работают старые методы. Также все трое решили держаться вместе — просто на всякий случай. А что при ликвидации научного и оружейного фонда пропало несколько ценных объектов — так на это в суматохе никто особо внимания и не обратил. Конечно, любая сложная техника требует обслуживания — но какое-то время она вполне способна просто полежать на консервации. Главное — подобрать условия, а уж на это навыков хватало. Решение оказалось правильным — через месяц Сагара нашел в почтовом ящике письмо с вызовом на дуэль. Оружие предлагалось любое, но автор очень неплохо знал своего адресата, чтобы знать, что тот выберет. И приглашение позвать с собой друзей тоже было принято. — Раз можно — то мы будем с тобой, — Мао и Вебер с разных сторон хлопнули Сагару по плечу. — Не забывай — ты больше не один. В предгорьях в начале весны было тихо. Вебер, не удержавшись, включил на общем канале музыку из вестернов — Арбалет и два модернизированных М9, сняв систему маскировки, стояли напротив двух Чодаров, или, как их еще называли, Веномов, и одного робота неизвестной модификации. Впрочем, хорошо знакомого — именно он вмешался прошлой осенью в схватку Мифрила и Амальгам. На оговоренной заранее частоте возник видеосигнал. Бледный, но все равно улыбающийся Гаурон казался невероятно довольным жизнью. — Вы не представляете, как я рад, что мы здесь сегодня собрались, — ухмыльнулся он. — И уже скоро нас станет гораздо меньше. Но перед боем я бы хотел перемолвиться парой слов. Так получилось, что я знаю о произошедшем с Мифрилом, Амальгам и всем миром немного больше вашего. — Говори уже, — буркнул Сагара. — Так и знал, что ты ко всему причастен. — Будешь смеяться, мой молодой друг, но я здесь не при чем. Просто стоял рядом в удачный момент. И решил, что этим стоит поделиться. — Не тяни, — скривившись, как от зубной боли, попросила Мао. — Как будет угодно, — неизвестно чему обрадовался Гаурон. — Итак, началось все с черных технологий и шепчущих. Ими же и закончилось. У вашего капитана, или, точнее, адмирала, была сестра-двойняшка. Тоже, как вы догадываетесь, Шепчущая. Она состояла вместе со мной в одной малоизвестной организации. А третьей вместе с нами была Чидори Канаме. — Врешь! — скрипнув зубами, со стоном выдавил из себя Сагара. — Сперва дослушай, — Гаурон все так же улыбался. — Речь сейчас о Терезе Тестаросса. После гибели брата у нее получилось узнать, откуда пошли черные технологии. Мы вместе с ней дошли до их источника. А я убил ее и разрушил источник — чтобы больше ничего этого в мире не было. Никаких хитровыдуманных щенков, никаких тайных знаний — только люди со всей их сволочной природой. Теперь я могу сказать, что изменил мир, окончательно и бесповоротно. Он злорадно захохотал. — Подожди, — прервала этот смех Мао. — А как же капитан и Канаме? — Капитан разгадал ее маленький секрет, — на экране перед Мао, Вебером и Сагарой проявились лица спутников Гаурона — немолодого мужчины представительного вида и женщины со страшными шрамами на лице. — И мы с Левонией действительно были рядом с ними в этот момент. — Вильгельм Каспер! — узнал Вебер своего прежнего наставника. — И это одна из тех причин, по которым я здесь, милый маленький Курт. Чтобы раз и навсегда закончить наш с тобой спор. Или ты все еще зовешься данным мной прозвищем, Курц? — Обязательно! — невпопад рявкнул Вебер. — Ты заплатишь и за ту девочку, и за мою жизнь, и за свою науку! — Все это хорошо, но пусть Каспер уже закончит рассказ, — попробовала Мао вернуть странный разговор в сколько-нибудь конструктивное русло. — Да что тут рассказывать. Леонард Тестаросса позвал нас на встречу — мы раньше были знакомы. Так уж получилось, что мы некоторое время до этого работали на его сестру — и узнали Канаме. Эта девица оказалась не промах — взялась за нож, убила третьего нашего товарища, прикончила адмирала, здорово изрезала Левонию. Но адмирал, пусть и хреново стрелял, перед смертью дожал-таки спусковой крючок. И все внезапно закончилось. Наш визит был тайным, знал только Калинин — он и помог нам снова исчезнуть. Не знаю уж, что связывало его с Тестароссой и что он делал после — но застрелился старик точно сам. — Канаме не могла так поступить, — хрипло пробормотал Сагара. — Кто угодно, но не она. — Ты так ничего и не понял, — в который уже раз ухмыльнулся Гаурон. — Плевать на вашего адмирала, плевать на его сестру, и плевать даже на старого интригана. На обоих старых интриганов. А вот Канаме была из другого теста. Хочешь верь, хочешь нет, но жалею я только о ее смерти. И теперь у меня осталось только одно дело. — Какое же? — Умереть! — Гаурон расхохотался, и его гигантский бронеробот рванулся вперед. БР Левонии Сабины немного погодя последовал за ним. А Каспер, большой любитель боя на длинной дистанции, наоборот, отступил назад. Ни о какой командной работе речи не шло — каждый выбрал своего противника. Ярость, боевые навыки и техника были почти равны, и ход боя могла решить только удача. Надолго все не затянулось — после нескольких стычек Гаурон задействовал ускорители, и его робот практически влетел в Арбалет, сжимая металлические объятия. — Прощай! — раздался его хрип на общем канале. — Мы уйдем вместе! Система самоуничтожения, усиленная лямбда-приводом, сработала, как и было задумано. Сагара тоже успел активировать свой привод, и несколько секунд шло соревнование воли и страсти. В этот раз боевое безумие и жажда смерти смертельно больного кхмера оказались сильнее собранности и желания жить потерявшего все свои цели и смыслы молодого наемника. Последняя мысль Сагары была о друзьях — и он перенаправил энергию лямбда-привода им в помощь. Ни Вебер, ни Каспер не промахнулись — но выстрел Каспера был отбит силовым полем. Левония Сабина чуть замешкалась от энергетического удара — и Мао клинком перечеркнула кокпит ее робота. Мощный взрыв разметал оставшуюся технику по полю. Немного проморгавшись и отчаявшись оживить своего робота, Вебер открыл кабину и вылез наружу. Рядом с ним скрючилась тоже выбравшаяся из кабины Мао. — Что с тобой? — подлетел Вебер к боевой подруге. — Не поверишь — тошнит, — фыркнула она. — Не стоило мне сегодня сражаться — но и оставить вас двоих я не могла. — Так ты — что? — поразила Вебера внезапная догадка. — Ну да, третью неделю задержка уже, — подтвердила Мао. Не зная, что и сказать, Вебер молча взял ее за руку. Гаурон и его спутники были мертвы. Погиб и Сагара, потерявший свои цели, но сумевший сохранить боевых товарищей живыми. — Мы назовем его Соске, — шепнула Мао на ухо Веберу. — И не вздумай спорить, Курц. — Ни за что, Мелисса, — ответил тот. — Только я теперь снова Курт. Сейчас — и навсегда. Жизнь оказалась сильнее смерти — по крайней мере для этих двоих. А мир шел своим путем — гремели войны, сменяясь перемириями. Готовилась и, наконец, взлетела ракета, уносившая космонавтов к Марсу. Искала без вести пропавшую сестру юная девушка, понемногу выросшая в прекрасную, но очень печальную женщину. И задумчиво смотрела за всем этим темная фигура Хранителя. — Ну, формально мои условия выполнены, — ответила на мой незаданный вопрос черная сущность. — Своей смертью ты высвободил мир из временной петли. Как, нравится? Здесь ты умер, но вернуть тебя в прошлую жизнь мне ничего теперь не мешает. — Могло бы быть и получше, — буркнул я. — Сказать, что я собой недоволен — ничего не сказать. Не знаю, можешь ли ты понять мои чувства. — Я тоже собой недоволен, — неожиданно искренне признался Хранитель. — И немного в долгу перед тобой за то, что учудили с тобой мои подручные. А мой долг — это всегда возмущения в вероятностном поле. — Еще можно что-то изменить? — вспыхнувшая надежда заставила меня рвануться вперед из кресла, в котором я сидел, пока перед нами разворачивались картины происходивших событий. — В чем-то ты прав. Но придется кое-что отдать, иначе амплитуды не хватит. — Твои условия? — Даже в случае успеха в родной мир ты больше не вернешься. И эту нашу встречу забудешь. Взамен и ты, и Леонард Тестаросса остаетесь живы и дееспособны. — А твой какой в этом интерес? — не смог не поинтересоваться я. — Ведь если я все правильно понимаю, то мир снова будет под угрозой петли? — Если я скажу, что так будет справедливо, ты все равно мне не поверишь, — Хранитель откинулся в кресле и затянулся возникшей в его руке сигарой. — Я так понимаю, ты не против? — Условия приняты, — кивнул я. — Действуй! — Что ж, едва ли мы встретимся еще раз, — Хранитель стряхнул пепел, исчезнувший, не успев долететь до пола. — Но я рад, что не ошибся в тебе. В добрый дальний! Неописуемая сила вытряхнула меня из кресла и зашвырнула в неизвестность. Голова гудела, а все тело ныло, словно его жевали гигантские кенгуру. Но легкие исправно вдыхали и выдыхали воздух, и я понемногу стал приходить в себя. Кажется, я снова был жив.