Миротворец

Женя приоткрыл крышку большой сковородки, с удовольствием вдыхая приятный и слегка пряный запах тушеного мяса с овощами, и добавил туда пару листиков мяты. Запах стал еще сильнее и насыщеннее, приятнее. Во рту предсказуемо скопилась слюна, поэтому парень закрыл крышку обратно от греха подальше, чтобы снова не начать воровать мясо деревянной лопаткой прямо со сковородки. После чего он помешал тушеный зеленый горошек с луком и морковью и отключил уже сварившийся свежий рис. Обед на сегодня был готов, и у него есть еще около часа, чтобы собраться и выдвинуться на любимую подработку. — Мамуля, обед я приготовил, так что вы с отцом можете идти есть, — громко сообщил он, заглядывая в небольшую гостиную их трехкомнатной квартиры. Его родители уютно утроились рядышком друг с другом и смотрели вместе выпуск по «Дискавери», где рассказывалось про панд. Папа сидел на углу дивана, прислонившись спиной к спинке и вытянув длинные ноги, а мама прижималась спиной к его груди, держа свои руки на его, которыми он обнимал ее поперек талии. Ее длинные и густые светлые волосы, такие же, как и у сына, были заплетены в большой пучок, чтобы не мешались. Когда Женя показался в дверях, они оба повернулись к нему, улыбаясь одинаково. Женя давно заметил, что его родители были очень похожи друг на друга, словно брат и сестра. У них были похожие черты лица, одинаковый чуть курносый нос, разрез глаз, разве что у мамы они были зелеными, а у папы чуть более карими, и волосы у отца были медно-каштановыми. — Спасибо, солнышко, — поблагодарила мама. — Ты уже собираешься на подработку? — Да, завтра меня можете не ждать, я переночую у Влада, — поставил родителей в известность Женя, и те лишь кивнули в знак согласия. Жене они доверяли безоговорочно, потому что за все свои годы обучения сразу в школе, а потом три курса в университете, он ни разу не был замечен за чем-то, что могло бы расстроить его родителей. Они дали ему хорошее воспитание, привили все самое лучшее, что могло быть в человеке. Женя был им благодарен за то, кто он сейчас, каким человеком он вырос. Ополоснувшись в душе и забросив в корзину для белья грязные вещи, Женя, прикрываясь полотенцем, проскользнул мимо гостиной в свою комнату, сталкиваясь в коридоре со своим братом — Артуром. Они были одногодками, близнецами, все детство не отлипали друг от друга, приклеившись, словно сиамские близнецы. Но после окончания девятого класса Артур резко изменился. Перестал признавать брата, словно бы стал ненавидеть его, даже перекрасил волосы в темно-каштановый и выпрямил непослушные, вьющиеся пряди, которые всегда отличали обоих братьев. Вместо очков, которые он носил после ухудшения зрения, он стал носить линзы, скрывающие его настоящий цвет глаз. Теперь вместо зеленых у него были темно-темно синие глаза. И иногда этот цвет пугал. Он казался почти черным. Женя пытался поговорить с братом, постоянно пытался пойти на контакт, но Артур и знать его не желал. Посылал в грубой форме, велел не находиться рядом и проваливать на все четыре стороны. Он постоянно пытался задеть Женю обидными словами и портил некоторые его вещи. — Привет, — поздоровался Женя в привычной манере, на что Артур лишь фыркнул. — Не разговаривай со мной, отброс! — процедил он. — Не хочу заразиться твоим идиотизмом. И, толкнув брата в плечо, Артур последовал на кухню. Открылась дверь холодильника, и Женя в очередной раз вздохнул. Артур никогда не ел еду, приготовленную им. Женя давно бросил попытки достучаться до брата и старался игнорировать его, чтобы не причинять неудобств родителям. Если брат хочет молчаливой войны, то пусть будет так. Женя по натуре добрый и отходчивый, но он никогда не позволял ездить на своей спине никому. Доброта не означает, что ты должен прогибаться под каждого человека, чтобы не сделать ему больно. По-быстрому впрыгнув в первые попавшиеся светлые джинсы с потертостями и красную майку без принтов, Женя набросил на плечи байку, схватил сумку, обулся в привычные и истоптанные кеды и попрощался с родителями. Работал Женя не так далеко от дома, поэтому дорога занимала не так много времени. Учился он, кстати, тоже довольно близко. Всего в трех станциях метро от дома. И работа у него была та, которая нравилась Жене больше всего. Ведь он любил готовить и умел делать это хорошо и вкусно. Чем, признаться, здорово облегчал жизнь своей маме, которая со всеми кухонными принадлежностями была на «вы». Нет, готовить она умела, но блюда у нее получались однообразные и обычные, потому что фантазии на что-то новое ей не хватало. Женя же любил творить на кухне, смешивая различные специи и приправы, оценивая запах и вкус. Любил добавлять в блюда мяту, корицу или же различные сладкие травы. Получалось довольно специфично, но его родителям нравилось. Они хвалили еду Жени, поэтому тот долго не думал о том, куда бы поступить после школы. Он выбрал не самый известный, довольно маленький, но удивительно хороший университет кулинарии и успешно проучился там три года. И работу выбрал себе под стать, устроившись сразу помощником повара в одно местное и известное кафе. Платили не так уж и плохо, повар оказался мужиком, что надо, а официанты отличались чувством юмора и склонностью к авантюрам. Один из них — Влад — стал его лучшим другом. Первым и единственным. Женя не стремился ко многим знакомствам. Ему хватало и нескольких преданных людей. Удобно перекинув через плечо сумку с форменной одеждой, Женя воткнул в уши наушники и уверенно зашагал знакомыми кварталами. Он любил прогуливаться до работы пешком, наслаждаясь вечерним городом, шумом машин, который все же было слышно, потому что музыку Женя никогда не включал на полную громкость, смехом людей в открытых террасах кафе. Он любил шумную жизнь города, но также любил и его тишину, когда возвращался домой после ночной смены, поскольку их кафе было одним из немногих, которое работало круглосуточно. Это приносило больше прибыли, поскольку ночные обыватели, как правило, были куда голоднее дневных, да и их оказывалось всегда довольно много. Кто-то заглядывал просто на чашку кофе или же просто согреться — утром бывало довольно прохладно. Дойдя до шумного проспекта, Женя с удивлением вытащил наушники из ушей, замечая собравшуюся посреди проспекта толпу народа. Люди о чем-то громко разговаривали, щелкая камерами на телефонах, а над их головами воздух словно бы превратился в нечто живое, потому что Женя отчетливо видел размытые очертание чего-то странного, похожего на круг, обведенного синей краской, на которую попала вода. Он мерцал и переливался, словно капля на солнце. Жене стало интересно, что же там происходит. К тому же его внезапно настойчиво что-то кольнуло изнутри. Он почувствовал странную тягу к этому месту, к скоплению народа, откуда доносились крики, ругань и удивленные возгласы. Когда же послышался чей-то испуганный крик, а вслед за ним глухая ругань на неизвестном Жене языке, он стремглав бросился туда, бесцеремонно расталкивая людей и пробивая себе дорогу внутрь плотного кольца. Стоило ему только оказаться в центре, как он замер, рассматривая двух абсолютно странных людей — парня и девушку едва ли старше него — которые словно бы не подходили этому миру. Они были одеты довольно странно, словно выходцы из книжек-фэнтези, которые Женя читал взахлеб. И оба были красивее всех голливудских звезд, которых Женя видел по телевизору. Девушка была высокой, стройной с густыми волосами цвета лазурной морской воды и желтовато-зелеными глазами, будто змеиными. Черты ее лица были мягкими, плавными и аккуратными, с маленьким носиком и пухлыми алыми губами. Она смотрела прямо на Женю, смотрела во все глаза, словно увидела призрака, а на груди ее ярко светился синим кленовый лист. После чего девушка рухнула на колени, тихо произнося что-то на своем непонятном языке. Парень, стоящий позади нее, был еще красивее, только уже другой, более дикой, резкой красотой. Хищной. Его волосы были цвета крови, мягкие, чуть достающие ему до плеч, а глаза были словно фиалки. В руках он держал меч. И почему-то Женя ощущал исходящий от стали запах крови. Не на шутку испугавшись за девушку, с потерянным видом сидящую на коленях посреди проспекта, Женя бросился к ней, опускаясь рядом на корточки и осторожно касаясь хрупких женских плеч. Он никогда особо не умел обращаться со слабым полом, потому что то ли боялся их, то ли это было из-за того, что Женя предпочитал мужчин. И еще больше его поразило то, что девушка так доверчиво прижалась щекой к его ладони, словно преданный пес, дождавшийся своего хозяина. К такому Женя не привык, поэтому испуганно дернулся, пытаясь отстраниться, но вовремя дал себе мысленного подзатыльника. Сейчас было не место и не время строить из себя недотрогу. Он должен был помочь этим двоим. — Ты встать можешь? — спросил парень, хотя не думал, что его поймут. И, действительно, девушка лишь захлопала красивыми ресницами, совершенно не понимая, о чем он ей говорит. Тогда Женя мягко потянул ее за руки вверх, одними глазами спрашивая, все ли будет нормально, если он так сделает? И девушка кивнула, позволяя поднять себя. При этом она посмотрела на того странного и невероятно красивого парня, что стоял за ее спиной. Они о чем-то заговорили на своем мелодичном, но таком незнакомом языке. А ведь Женя увлекался изучением языков, поэтому знал довольно многие из них, умел различать по звучанию и распознавать некоторые слова. Но этот был ему незнаком. Какой-то странный, мелодичный, скорбный и слегка отрывистый в некоторых моментах. Он был похож на песню. Песню звезд и луны. Такой же чистый, холодный. Но красивый. Девушка снова повернулась к нему. И посмотрела так, словно просила за что-то прощения. Ее маленькая рука сжала руку Жени, другой же она потянулась к своему другу, который весьма неоднозначно смотрел на Женю, прожигая его взглядом, в котором были смешаны такие разные ненависть и преданность. Парень с алыми волосами словно не мог понять, что ему делать: броситься к Жене и убить его мечом или же опуститься перед ним на колени и прижаться щекой к бедру, словно преданный пес. И такое отношение пугало Женю. Ему казалось, словно эти двое видят в нем кого-то, вроде короля. Когда аловолосый коснулся сильной рукой хрупкого плеча, девушка коротко что-то шепнула. Кленовый лист на ее груди засветился еще ярче, обжигая кожу, после чего то странное, что все это время, словно живое, двигалось над их головами, заискрилось ярче. Женя вскинул голову, замирая от страха и восторга, потому что над его головой разверзался портал. Огромный портал, сотканный из света и магии, плотный, густой, как кисель, переливающийся всеми цветами радуги. Из него тянуло теплом и запахом высохшей травы. И что-то довольно странно тянуло в груди, словно бы там, по ту сторону, было что-то, что нужно Жене. Что-то, что сделало бы его единым целым. Это было странное чувство. Странное, но неописуемо прекрасное. Как долгое ожидание фильма, который ты так хочешь увидеть, а теперь держишь в руках заветный билет, и у тебя есть двадцать минут до входа в зал. Предвкушение. Вот что Женя чувствовал. Люди испуганно ахнули, когда портал заискрился еще ярче, и троих человек буквально затянуло в него, как в пылесос. Женю едва не вывернуло наизнанку от ощущения того, как его разбирает на мелкие кусочки, не желая собирать обратно. Голова заболела настолько, что, казалось, будто она лопнет, как спелый арбуз, по которому ударили битой. Из носа пошла кровь. Женя скривился и выпустил тонкую руку девушки, успев заметить лишь ее обеспокоенное лицо перед тем, как его слишком сильно тряхнуло и унесло куда-то в бушующий поток магии, лишив на мгновение сознания.

***

Приходить в себя было довольно тяжело. Жене показалось, словно его кто-то насильно накачал алкоголем, и теперь у него буквально выворачивало наизнанку все внутренности, а верх поменялся местами с низом. Перед глазами летали цветные мухи, от которых хотелось отмахнуться, но даже пальцем пошевелить было непосильным трудом. Да и глаза пекли так сильно, словно в них песка насыпали, а голова гудела, будто ее засунули в чугунный чан и долго стучали по нему чем-то увесистым. Встать получилось далеко не с первой попытки. Хотя какое там встать? Женя едва-едва смог сесть, скрестив ноги по-турецки. Он старался дышать как можно глубже и медленнее, потому что к горлу явственно подкатывала тошнота. Желудок предупреждающе скручивало, а обед просился обратно наружу. Жене стоило больших усилий не проблеваться прямо здесь. Хотя, здесь — это где? Женя понятия не имел, что был за странный светящийся портал, в который его затянуло, кем были те двое и зачем он им понадобился? Может они просто перепутали, и им нужен был вовсе не Женя? Простонав от боли, Женя зарылся пятерней в растрепанные и выпачканные в земле волосы. В прядях даже застряли мелкие веточки, которые парень принялся аккуратно вытаскивать, чтобы случайно не дернуть волос. Голова и так болела адски, а добавлять себе боли как-то не хотелось. Только после того, как он более-менее привел себя в порядок, Женя принялся осматриваться. И он не сказал бы, что место, в котором он оказался, его особенно радовало. Одно Женя понимал хорошо — он находится не в своем мире. Только какого черта он так просто принимает эту мысль? Как будто каждый день его затягивает в порталы и выбрасывает хрен пойми где! Ну, у него есть, конечно, опыт фэнтези-книг и фильмов, но это не отменяет того факта, что он должен был хотя бы запаниковать по этому поводу. Однако, единственное, из-за чего Женя начинал паниковать, так это из-за того, что сейчас он находился в лесу. Довольно обширном лесу, судя по всему, и чертовски густом, если учесть то, что неба за деревьями не было видно вообще. И деревья здесь были странными. Очень странными. Словно бы их долго ломало под порывами сильного ветра. Толстые, мощные стволы были вывернуты под немыслимыми углами. Некоторые прогибались к земле настолько, что образовывали своеобразные дуги, и их макушки уходили в землю, чтобы выйти из-под нее в нескольких метрах, продолжая снова, как ни в чем не бывало, расти ввысь. Некоторые деревья были вывернуты подобно змеям. Но самым странным было то, что деревья были полностью голыми, без единого листочка, и черными, как деготь. И стояла полная тишина. Не было слышно никаких посторонних звуков как изнутри леса, так и снаружи. Даже дуновение ветра не чувствовалось. Было сухо и очень жарко, словно кто-то рядом жег костер, огонь которого обжигал кожу. Жене это место не нравилось. Он чувствовал что-то, таящееся здесь. Что-то темное и очень сильное, словно бы сотканное из самой тьмы. И это что-то было здесь полноправным хозяином. Оно наблюдало за непрошенным гостем, и от этого Жене становилось не по себе. Мурашки поползли по коже, а затылок покрылся холодным потом. Сердце стучало, как сумасшедшее. Женя много читал про людей, попадающих в другой мир, поэтому он знал, что обычно ничего хорошего не следует за тем, что ты оказался в настолько мрачном и страшном месте. «Ладно, соберись, тряпка! — сам себе приказал парень, хлопая по щекам, чтобы прийти в норму. — Ты же не трус, так что подбери сопли. Пока никто меня есть не собирается, как и набрасываться!» Утешение было таким себе, но все же не позволяло сорваться в конечную стадию паники. Умирать Женя явно пока не собирался. Ему нужно было найти тех двоих, что притащили его сюда, и обо всем их хорошенько расспросить. Попросить вернуть его назад в его мир, а если не удастся по-хорошему, Женя будет просить не очень по-хорошему, хотя к такому он не привык. Добиваться чего-то от людей насилием он никогда не умел. Глубоко вздохнув, чтобы немного успокоиться и не умереть от преждевременного инфаркта, Женя на трясущихся и едва слушающихся ногах поднялся и отряхнул от пыли одежду. Его слегка качнуло, поэтому Женя вынужден был опереться ладонью о ближайшее к нему дерево, касаясь твердой черной коры, под которой чувствовалось странное тепло, словно бы там, внутри, текло что-то теплое, живое. Женя на мгновение даже почувствовал какое-то странное движение под корой и отдернул руку. Его лицо скривилось от отвращения. — Твою ж мать! — выругался Женя, хотя такое случалось с ним редко, чтобы он перестал контролировать свою речь. Мама бы не обрадовалась, услышав от него такое. Они с отцом не признавали сквернословия и крепких выражений. Но слишком уж отвратительным и неприятным оказалось то ощущение, что Женя испытал, коснувшись ствола. Он встряхнул рукой, словно это могло помочь ему избавиться от ощущений, и неожиданно замер, чувствуя рядом с собой чужое присутствие. Что-то, или кто-то, стояло рядом с ним, всего в паре шагов, и тяжелое, горячее дыхание оседало на коже шеи. Жене показалось, что у него вся жизнь перед глазами промелькнула, а сердце просто застыло, перестав биться. Он даже не дышал, боясь пошевелить и пальцем. Было чертовски страшно, так страшно, что внутри все заледенело, но одновременно Женю одолевало иррациональное любопытство, которое не раз выходило ему боком. Он постарался осторожно повернуться, не делая резких движений, медленно поворачивая корпус. Если его до сих пор не съели, то, возможно, у него есть шанс выжить? Перед Женей стояло нечто, которого он никогда даже в фильмах не видел. Странное и чертовски пугающее существо. С плотным и прочным наружным покровом светло-коричневого цвета, кажется. В темноте было плохо видно. Оно было чем-то похоже на ящерицу, разве что стояло на двух лапах, довольно мощных, с сильной голенью и большими ступнями с тремя острыми и загнутыми когтями. Руки довольно длинные, тоже сильные, жилистые, с четырьмя пальцами и когтями. Широкий и массивный хвост, весь покрытый плотными пластинами. Он расширялся к середине и снова сужался к кончику. Но самой странной была голова. Женя даже не знал, как можно было бы ее описать. У существа не было глаз вообще. Как и носа. Один лишь рот, который был скрыт между двумя плотными костяными пластинами странной формы, чуть квадратной, сужающейся к концу в треугольник. Жене почему-то чем-то напоминало плуг. И в верхней костяной пластине были трещины. Большие, глубокие, переходящие с макушки головы, плоской, как разделочная доска, на затылок — округлый, покатый. Вдоль позвоночника у существа тянулась вереница небольших шипов. Женя, честно, чуть не умер, смотря прямо на эту странную тварь. После чего сделал осторожный, боязливый шаг в сторону. Существо дернулось, поворачивая голову из стороны в сторону, но пока не смотря на Женю, и тот решил действовать дальше. Шаг за шагом от отходил от существа на считанные сантиметры, а после бросился бежать. Без разницы куда, Женя просто бежал, надеясь, что сможет выжить. Он лишь чувствовал, как существо бросилось за ним, безошибочно находя его, хотя было не понятно, как оно это сделало, ведь у него не было ни глаз, ни ушей, ни носа. Женя не особо задумывался, куда бежит. Даже не оборачивался. У него на это не было времени. Если задумается или обернется хотя бы раз — он труп. Нужно просто бежать. Бежать и следить за дыханием, чтобы не сбилось, потому что тогда можно сразу позволить себя сожрать. Ему просто нужно продержаться так долго, как сможет, и попытаться найти выход из этого леса. Просто продержаться. Возможно, ему повезет, и он выживет, а после вернется к родителям, в родной мир, в родной дом, где его любят и всегда ждут. Ну, кроме брата. Сколько пришлось бежать, Женя не имел понятия. У него внутри все горело настолько, что было больно сделать вдох. Казалось, что его легкие разорвет, если он вдохнет слишком сильно, а губы пекло от горячего воздуха, вырывающегося изо рта. Сердце стучало, как сумасшедшее, билось о грудную клетку, грозясь пробить ее. В голове было мутно, словно все заволокло грязным туманом. Мысли не успевали за телом, оставаясь где-то там, далеко. Каждая мышца болела так, словно ее пронзали тысячи иголок. Кололо где-то в левом боку. Но Женя слишком хотел жить, чтобы позволить себе остановиться. Он еще так многое не успел сказать, сделать. Его ждал целый мир, который он собирался объездить, когда закончит учебу и устроится на работу. Да и хриплое дыхание мчащейся позади твари добавляло энтузиазма. Женя буквально затылком чувствовал, как тварь становится все ближе к нему, и находил в себе силы бежать быстрее. А ведь он никогда не отличался способностями в спорте. Но, как говорится, жить захочешь — и не так постараешься. Вскоре впереди показалось что-то довольно странное, похожее на большое, многовековое дерево, в стволе которого был вырезан проход. Это была высокая арка со странными символами, пространство между которой переливалось странными цветами. И по обе стороны арки висели небольшие круглые фонарики, в которых горел белый, яркий огонь. Женя без особых раздумий бросился к странному дереву, надеясь укрыться там, поскольку арка была рассчитана на человека, а тварь позади была раза в три больше, чем Женя, и даже одна его голова бы туда не пролезла. Тело прошило странное чувство, когда Женя прошел через арку. Парню показалось, словно бы он только что прошел сквозь стену холодной воды. Кожу сначала обожгло холодом, словно тысячи иголок воткнулись в каждый нерв, а потом стало тепло. Даже горячо. Женя остановился, смотря сквозь переливающееся странное нечто, разделившее его и хрипло рычащую тварь, которая силилась пройти, но не могла, блуждая вокруг дерева. Только сейчас Женя смог отдышаться, судорожно глотая воздух и сильнее ощущая, как горят легкие. Из него словно разом высосали все силы, а мышцы забила тяжелая усталость. Их словно залили свинцом. Держась за левый бок, Женя присел на корточки, осматривая место, где он оказался. Небольшая площадка из серого камня, от которой вниз, под землю, вела винтовая лестница. Она была узкой, с раскрошившимися от времени ступеньками, и довольно длинной. Женя попытался рассмотреть, что там внизу, но ничего не увидел. И им снова овладело любопытство, хотя он чувствовал, что ничего хорошего ему это не принесет. Но эта дурацкая черта всегда отличала Женю: он был отчаянным придурком, который часто лез туда, куда не следовало, хотя знал, чем именно для него все обернется. Ступая осторожно и медленно, Женя стал спускаться по лестнице. Каждый его шаг глухим эхо отдавался в этом странном месте. И, когда Женя спустился, первое, что он заметил, это большую круглую комнату. Полутемную, потому что единственным источником света здесь являлись небольшие напольные фонарики, в которых горело тусклое синее пламя. Фонарики стояли по периметру комнаты на расстоянии двух шагов друг от друга. Сама же комната была почти пустой. В самом ее центре был кровью нарисован большой по диаметру и довольно сложный символ, напоминающий Жене пентаграммы для поимки демонов из фильмов. И в центре этой пентаграммы стоял каменный стул с массивной спинкой. На стуле же сидел человек. Хотя, после увиденного здесь, Женя сомневался, что это был человек. Боязливо подойдя ближе, Женя сумел рассмотреть приятного оттенка кофе с молоком кожу, всю покрытую черной вязью татуировок. Смотрелось потрясающе красиво, стоило признать, хотя сам Женя не жаловал все, что портило кожу. Но юноше, прикованному к стулу массивными цепями за запястья, лодыжки и шею, татуировки очень шли. Его длинные черные волосы, сейчас достающие едва ли не до пола, почти закрывали лицо, но Женя все же смог рассмотреть довольно резкие и хищные черты, однако делающие его довольно привлекательным. Единственная деталь, которая смутила Женю, так это то, что парень был полностью обнажен. И больше всего Женя ненавидел себя за то, что глаза его невольно опустились туда, что находилось ниже пояса. Женя, конечно, испытывал симпатию к обоим полам, ему могла понравиться и миленькая девушка, и симпатичный парень, но вот тела ему больше нравились мужские. Даже с эстетической точки зрения. Женя любил рассматривать контуры тела, рельефы крепких мускул или же синеющие под кожей вены. Это была его небольшая порочная слабость, за которую частенько ему было стыдно. Тряхнув головой, чтобы отогнать навязчивое желание, Женя осторожно шагнул ближе, с беспокойством рассматривая натертые до крови запястья и лодыжки парня, его изможденный вид и торчащие ребра. При взгляде на этого парня в Жене просыпалась одна из его трех личностей. Ему хотелось всеми способами помочь бедолаге. Другие две личности, одна из которых отвечала за безрассудный авантюризм, а другая — за постыдные желание, пока молчали. — Эй, — тихо позвал Женя. — Эй, парень, ты жив? Неосторожно ступив за линию пентаграммы, Женя оказался внутри кровавого круга, чувствуя какую-то странную тяжесть в теле. В то же мгновение прикованный к стулу юноша, старше самого Жени года на два-три, внезапно открыл глаза. Они оказались цвета почти чистого серебра. Очень красивые, выразительные. — А можно было не так резко и без драматизма? — спросил Женя с досадой, хватаясь за сердце — оно чуть не стало. Юноша посмотрел на него долгим, изучающим взглядом. — Рад встрече, представитель правящей расы, — заговорил он так же неожиданно, как и глаза открыл. Женя инстинктивно дернулся, но успел про себя заметить, что голос у незнакомца оказался красивым. Чуть глухим, тягучим, бархатным. — Ты знаешь мой язык? — спросил Женя, вспоминая ту парочку, с которой они вообще друг друга не понимали. — Я знаю много языков, — отозвался юноша. — Когда-то на этом континенте было несколько людей, а их язык считался основным. Только сейчас его стали забывать. — Что, прости? — удивился Женя. — Люди жили здесь? Но разве мы не всегда населяли землю? — Отнюдь. Этот мир — твой по праву. Ни одно существо здесь не сможет коснуться тебя без твоего согласия, человек. — Но та тварь снаружи была весьма рада меня съесть, — заметил Женя, просто констатируя факт. — Поверь, если бы мог, он бы сожрал тебя сразу же, как только увидел, но ты смог убежать от него, хотя мои зверушки в сотни раз быстрее любого живущего на континенте существа. Женя призадумался. А ведь действительно его не убили в самом начале, хотя могли. Он ведь даже сразу присутствия чужого не почувствовал. — У тебя есть имя? — спросил он внезапно, с сочувствием смотря на прикованного парня. Тот же удивленно вскинул брови. — Я много веков никому его не называл, но мое имя — Ахерон. Я демон, заточенный здесь давным-давно. И это я привел тебя сюда. — Зачем? Я могу помочь тебе? — Женя снова посмотрел на страшные натертости на красивом теле. Демон улыбнулся уголками губ, но эта улыбка показалась довольно мягкой. — Ты хочешь помочь? — спросил он, и в его голосе чувствовалось что-то, что говорило, словно он не заслуживает помощи. — Ты кровью истекаешь, — заметил Женя. — Конечно же я хочу помочь. Тут любой бы помог. Ахерон покачал головой, рассматривая человека перед собой, который без притворства и фальши действительно хотел помочь ему. Интересно, стал бы этот юноша так же отчаянно желать помочь ему, если бы знал, по какой именно причине Ахерон заточен здесь до скончания веков, в одиночестве, без возможности увидеть мир и вдохнуть свежего ветра? — И тебя даже не настораживает то, что я демон, к тому же за что-то заточенный здесь? — спросил он с усмешкой, наблюдая из-под опущенных ресниц, как человек осторожно, чуть боязливо, но с отчаянной решимостью, подходит к нему. Ахерон давно не видел людей так близко. Последним был его контрактор, которого он однажды решил предать. Люди ничем особым не отличались от тех же эльфов или оборотней, разве что они были куда слабее, беспомощнее, не отличались особой красотой. И почему-то судьба распорядилась так, что никто не мог причинить людям вред ни одним известным способом. Ни огнем, ни мечом, ни ядом. Это было древнее, как сам мир, обещание, данное каждой из рас людям в благодарность за то, что они сделали для них. Пусть люди и были слабы, но это не значило, что они были глупы. Они хорошо понимали, как именно им нужно будет жить здесь, поэтому опутали тогда еще неопытных представителей рас клятвами, которые не нарушить никогда. — Ну, — Женя задумчиво почесал затылок, рассматривая Ахерона, — не сказал бы, что меня это не настораживает, учитывая все фильмы, которые я посмотрел, но я обычно действую, опираясь на свою интуицию. — И что же говорит тебе твоя интуиция? — спросил Ахерон, продолжая с интересом рассматривать человека. Он понятия не имел, по какой именно причине его, демона, всего лишь жаждущего свободы, начал чем-то привлекать этот странный человек с копной светлых волос и зелеными глазами. От него чувствовалось тепло, о котором Ахерон позабыл давно-давно, вынужденный прозябать в этой пещере по своей же собственное вине. И похожее тепло исходило от того, кого демон некогда жестоко предал. — Что все существа заслуживают шанс на искупление, — Женя пожал плечами, подходя ближе и касаясь теплыми ладонями запястий Ахерона, где кожа давно превратилась в кровавое месиво из-за кандалов. Демон невольно вздрогнул, но быстро взял себя в руки, не желая показывать и толику слабости, но слова человека зацепили его. — А тебе, судя по всему, этот шанс нужен больше всего, чтобы ты не совершил. Так что мне делать нужно, чтобы помочь? Ахерон слегка наклонил голову в бок, отчего цепь, тянущаяся к его шее, напряглась, а ошейник впился в кожу. Стало больно всего на мгновение, но демон привык к этой боли за столько времени. — Контракт, — озвучил он, все еще следя за живыми эмоциями на лице человека. — Ты должен заключить со мной контракт и позволить вселиться в твое тело. По-другому я не смогу выбраться отсюда и обращусь в пыль, стоит только оказаться за пределами этой комнаты. Я растерял все свои силы за долгие века. Женя подозрительно вскинул брови. — Контракт? — спросил он недоверчиво. — Обычно ничем хорошим это не заканчивается. — Но ты ведь сказал, что я заслуживаю шанс на искупление, — Ахерон усмехнулся. Этот мальчишка был сплошным противоречием. Он вроде и боялся, но все равно лез с головой в самое пекло, вроде бы и доверял, но все равно оставался до ужаса подозрительным. Это казалось одновременно милым и смешным, особенно когда на его лице отражались все муки выбора, как именно ему стоит поступить. — Сказать то я сказал, да только все равно подозрительно ты сейчас выглядел, — заметил Женя. — К тому же, зачем мне демон в моем теле, если я все равно хочу вернуться в свой мир, а тебя туда тащить не особо хочется. — Ты не сможешь вернуться, — серьезно ответил Ахерон, смотря на парня прямо и уверенно. — Если тебя перенесли сюда через портал, то открыть его все равно не смогут в ближайшее время. Могу предположить, что эльфы задействовали лучших магов королевства, чтобы провернуть такое, и сейчас ни у одного из сильнейших магов не хватит магии открыть портал еще раз. Поэтому ты останешься здесь до тех пор, по они не восстановят силы. И я могу помочь тебе выжить и приспособиться до тех пор. Женя впадал в уныние все больше с каждым словом демона. Он-то надеялся найти ту парочку и попросить вернуть его домой, к семье, но теперь все его шансы на возвращение утеряны. Потому что Женя не чувствовал, что демон врал ему. Тот говорил правду, насколько это вообще возможно для демонов. Верить ему, конечно, было последним, что стоит делать, но Женя не умел по-другому. У него колени подкашивались от всего, что пришлось пережить за эти несколько часов, но он все же бросался в омут с головой, замирая от страха и предвкушения от того, что может с ним случиться. — Ладно, хорошо, — согласно кивнул он, глубоко вдыхая, словно перед прыжком в ледяную воду. Было страшно, внутри все сжималось, но Женя не мог позволить себе погибнуть здесь. Подумать о том, к чему все приведет, он сможет и потом. Сейчас нужно сделать хотя бы что-то, чтобы ему не оторвали голову раньше времени. — Но контракт будем заключать на моих условиях. Ахерон ухмыльнулся, отметив разумный подход человека к делу. При контрактах с демонами стоит учитывать все до мельчайших деталей, если не хочешь, чтобы тебя потом убили, обойдя договор через едва заметную лазейку. Видимо, парень был не так прост, как казалось. Он часто упоминал, что видел это в каких-то «фильмах». Неужели в этих «фильмах» так много рассказывается о магическом мире? — Как скажешь, — покорно склонил голову демон. — Мне не важны условия, я просто хочу покинуть это место. Женя серьезно нахмурил брови, что ему совершенно не шло, скорее делало его более смешным. — Начнем с того, что ты не будешь пытаться навредить мне любыми известными способами ни изнутри, ни снаружи, — озвучил он первый пункт. — Я в любом случае не могу навредить тебе, я ведь говорил, — Ахерон улыбнулся — человек неимоверно забавлял его. — Хмм, тогда второе, ты не будешь пытаться с помощью моего тела или какими-нибудь еще доступными тебе способами навредить другим людям, ранить их или же убить. Ахерон хохотнул. Человек оказался на редкость добрым и мягким. Ему, как демону, на чьих руках крови было больше, чем воды в этом мире, было такое непривычно. Стоящий перед ним парень был абсолютно чист и внутренне светился, как солнце, согревая теплом, пусть сам этого пока не замечал. И Ахерон тянулся к этому теплу даже против своей воли, соскучившись по нормальному обществу и человеческому отношению. — Хорошо, еще пожелания будут? — спросил он мягко. Женя почесал затылок. Кажется, у него кончалась фантазия. Был бы он чуть более корыстным, желаний нашлось бы больше, но Ахерону попался чертовски честный и правильный человек. — И ты будешь защищать меня от всего, что может встретиться в этом мире, пока я не вернусь, а взамен я позволю тебе оставаться в моем теле, сколько потребуется, пока ты не восстановишь свои силы. А вот это человек зря сказал, потому что он понятия не имел, каким именно способом Ахерон будет восстанавливать энергию. Но говорить что-либо демон по этому поводу не собирался, потому что должна же у него быть хоть одна небольшая лазейка, которой он сможет воспользоваться в свое удовольствие. — Так, и что дальше? — Женя захлопал глазами, не понимая, заключили они контракт или нет? — Ближе подойди и наклонись, — ответил Ахерон. Человек послушно подошел и боязливо наклонился. Демон слышал, как заполошно бьется его сердце. Ему было страшно, неизвестность того, где он, что и с ним будет дальше, выживет ли он, пугала его. Но он был отчаянным идиотом, и это Ахерону нравилось. Когда он попробовал податься вперед, чтобы коснуться красивых по форме, чуть розоватых губ мальчишки и завершить контракт, что-то не позволило ему приблизиться. Словно между ним и человеком стоял невидимый барьер, не подпускающий к нему. Сильный барьер, который не под силу разрушить ни одному живому существу. То самое древнее обещание. Давно утерянное заклинание. — Прикоснуться к себе позволишь? — выдохнул Ахерон в губы Жени, и тот залился краской, не вовремя понимая, что перед ним сейчас чертовски красивый и соблазнительный демон, полностью обнаженный. Нашел когда думать об этом! Но внутри все ожидаемо окатило жаром. — Позволю наверно… раз это нужно, — заикаясь, отозвался он, и то же мгновение замер, чувствуя, как его целуют. Причем целуют так, что ноги подкашивались. Не просто касание губ к губам, к которому Женя привык. В его рот нагло ворвался чужой язык, сплетаясь с его языком, вылизывая, толкаясь так глубоко в рот, что Женя едва голову не терял. Его впервые так целовали. Жадно, горячо, будто хотели поглотить целиком. В голове резко помутнело, под кожей бежал раскаленный металл, а дышать было тяжело и неудобно с непривычки. Все же в свои двадцать он и понятия не имел, что значит встречаться с кем-то, целоваться и так далее. Тем, кто в большинстве предпочитает парней, довольно трудно заводить отношения, а просто заниматься сексом от случая к случаю, как делали многие его знакомые, он не горел желанием. Одновременно он почувствовал, как между ним и демоном образовывается своеобразная связь, тонкими нитями опутывающая тело. Это было странно, но не сказать, чтобы неприятно. Наоборот даже мурашки по коже пробежали. Когда Женя открыл глаза, то с удивлением обнаружил, что каменный стул пуст, а в комнате он совершенно один. На мгновение стало как-то не по себе, Женя передернул плечами и осмотрелся. — Эй, Ахерон, ты где? — осторожно спросил он. — Бросить меня тут решил? Или мне вообще все приснилось? — Я внутри тебя, балбес! — отозвался голос внутри него. Голос, странно похожий на голос одного небезызвестного демона. От крика Женю удержало только то, что Ахерон на мгновение перекрыл ему доступ кислорода, за что потом поплатился сильнейшей болью, мгновенно скрутившей тело. Все же, контракт и древнее обещание действовали молниеносно и хорошо защищали мальчишку. Теперь он неприкосновенен. Ни для кого. — Спокойно, все хорошо, не надо так пугаться, — попытался успокоить парня Ахерон, когда чуть пришел в себя от боли. — Просто представь, что я твой внутренний голос или твоя совесть. Ты скоро привыкнешь. — Да я просто от неожиданности, — отозвался Женя, хватая ртом воздух. — Просто не начинай говорить так резко, а то я свихнусь. — Я учту, — Ахерон усмехнулся. — А теперь приготовься, потому что нам нужно будет кое-куда переместиться, чтобы тебя не нашли здесь, иначе проблем не оберемся. Ахерон успел забрать у Жени немного энергии, когда целовал его, поэтому вполне мог совершить один перенос, но после этого ему придется довольно долго отсыпаться внутри человека. Но это лучше, чем если эльфы найдут своего короля здесь и поймут, что тот заключил договор с демоном. Тогда их обоих ждет смерть, а Ахерон теперь не мог допустить, чтобы его сосуд погиб. Да и мальчишка пришелся ему по душе. Перенести человека подальше от леса не получилось, магии Ахерона хватило, чтобы убраться хотя бы на сколько-нибудь безопасное расстояние. Но его стражи все равно не смогут тронуть короля, а эльфы должны будут скоро найти его. Демон же чувствовал, что слабеет. Он снова был опустошен, а взять еще сил из Жени не мог, потому что мальчишка тоже был истощен и был без сознания, уткнувшись носом в траву. Но вернуть себе свою магию он еще успеет. После чего сможет оказаться на свободе. Впервые за тысячи лет.