Миротворец

Тандор смотрел на сбежавших пленников, а те, в свою очередь, смотрели на него. Теперь вожак не чувствовал к ним злобы, которая была до этого. Ярость спала. Голова была пустой и светлой. И это позволяло отчетливо понять, что именно он натворил. Мирная делегация. Да уж, он едва не убил миротворца, что не сделало бы ему чести. Едва не убил того, чьи предки дали им возможность не жить, как животные. Кажется, благоразумие оборотней опорочено, ведь он никогда не славился, как король, нападающий на слабых. Тандор был жесток к врагам и милостив к друзьям, никогда не нападал со спины и не бил тех, кто слабее. И из-за ярости все его принципы пошатнулись, как бумажный домик. Молодой король стоял впереди, защищая своих людей. Смелый парень, пусть и вполовину меньше всех его людей. В его глазах была решительность, от него сквозило силой, которая не подходила такому телу. Темной силой, тяжелой и мрачной. За ним стояли провидица, тот самый солнцеволосый эльф и незнакомый маг. Судя по волосам и общей энергии, он был нагом, но Тандор понятия не имел, кто это и откуда здесь взялся. Наги жили далеко на юге и никогда не заходили так далеко от своих территорий. И Вальтер. Лучший друг, которого Тандор едва не убил в гневе, стоял на стороне короля. Возможно, это и было правильно. Тандор совершил ошибку, не приняв руку, которую ему протянули. Он вожак, король, он должен заботиться о своих людях. О своей стае. Они устали скитаться среди холода зим и вечных снегов. Волки были измотаны многовековой борьбой со стихией, которую им не победить. И он давно это понимал. Тандор горд, этого у него не отнять, но для своего народа он готов был сделать все. Даже опуститься на колени. — Какого черта? — болезненно выкрикнул Женя, замечая на руках Тандора избитого и окровавленного Аруи с алой меткой на шее. Тот едва дышал. Он бросился к нему через весь тронный зал. Волки среагировали мгновенно, пытаясь преградить ему дорогу к вожаку, но Тандор дернул подбородком, приказывая не двигаться с места. — Что вы с ним сделали? Хрупкий на вид, он легко принял на руки раненого и изнасилованного эльфа, вместе с ним опускаясь на холодный пол. Тандор на мгновение подумал, что видит картину матери, нависающей над умирающим ребенком. Даже в изломе плеч будущего короля была боль. Но эльф был жив — это вожак точно знал. Он слышал его сердцебиение. — Эй, Аруи, — позвал Женя осторожно, убирая с лица алые пряди. Касания были ласковыми и нежными, но ревности Тандор не чувствовал. Он просто смотрел на свою пару в руках короля и понимал, что захлебывается ядом, который тек по венам. Ядом и горечью. — Слышишь меня? Тандор не думал, что эльф очнется. Не должен был после таких повреждений. Но он открыл фиалковые глаза. Посмотрел сразу на нависшего над ним Женю, а потом — на Тандора. На дрожащих ногах он умудрился подняться, облаченный только в длинную рубашку, которая не скрывала метки и следы насилия на коже, слабый и истощенный. Но не жалкий. Тандор никогда не смог бы назвать жалким того, кто смог встать после такого поражения и унижения, закрывая собой короля и выхватывая из его рук короткий кинжал. Тандор мог лишь поражаться тому, что так и не сломал его. После всего, что случилось, после пыток и насилия, эльф так и не сломался. Его лицо было жестким, а глаза полны злобы. — Что ты делаешь, идиот? — прорычал Женя, но Аруи не слушал. Все его внимание было приковано к вожаку оборотней. Все остальные замерли, не в силах пошевелиться. — Аруи, тебе нельзя…! — Заткнись! — процедил эльф хрипло, сжимая в скользких от крови руках рукоять кинжала. — А ты, — он обратился к Тандору, скаля зубы, как настоящий волк, — не коснешься моего короля! Уговор был о том, что ты отпустишь их, если я выдержу! Я все еще на ногах и ни разу не просил пощады! Думаю, теперь у меня есть право вызвать тебя на поединок! Тандор усмехнулся. Сильный мальчонка. Сильнее многих, кого оборотень повидал на своем веку. Сильный, упрямый и решительный. Пусть и такой хрупкий на вид. И гордый. Его гордость выше, чем гордость вожака. Его сила больше, чем сила любого оборотня. Теперь Тандор понимал, почему он — его пара. Такими людьми стоило восхищаться, несмотря на их отвратительный характер. Женя же дрогнул, услышав от Аруи «мой король». Он назвал его так? Он признал его? Женя не понимал, по какой именно причине для него это так важно. Ведь он не может быть их королем, если люди не хотят его признавать. А навязывать им свою волю и свое мнение он бы никогда не стал. И ему так нужно было признание Аруи. Потому что с ним он чувствовал связь. Как и с любым из членов своего небольшого отряда. Их жизни были связаны с его. — Боги, какой же ты идиот! — выдохнул Женя, оказываясь между эльфом и Тандором. — Отойди, черт тебя подери! — прорычал Аруи. — Если не понимаешь, то не лезь! Это не тебе пришлось пройти все это! Дай мне забрать его чертову жизнь! — Успокойся, — парень шагнул к нему, коротко касаясь горячего лба ладонью. Аруи рухнул без сил, погруженный в сон, и Женя подхватил его, передавая в руки Эсгала и Рионота. Наг сразу же занялся лечением ран и следов насилия, но даже ему полностью не излечить то, что оставила после себя связь с оборотнем. После этого Женя обернулся к вожаку. От его силы встряхнуло весь тронный зал. Зеленые глаза потемнели от гнева. Его люди были дороги ему — Тандор это понимал. Еще тогда понимал, когда король согласился надеть на себя ошейник, чтобы спасти их. — Я могу заменить его, если так желаете принять вызов, — прорычал Женя. — С радостью бы отрубил вам голову. Мы пришли к вам с миром, а вы едва не убили того, кто находится под моей защитой! Что вы, черт подери, за король? Тандор не отрицал. Не было причин. Он просто приказал своим людям покинуть зал и позволить ему остаться наедине с миротворцем. Те покосились на вожака с подозрением, но послушно исполнили приказ. Остался только Вальтер. Но он никогда не слушал приказов своего вожака. — Кажется, ты нашел новое место для себя, мой друг? — спросил Тандор, отвлекаясь от Жени. — Решил уйти? — Я не безумец, — бросил тот со злобой, — чтобы оставлять свой народ в руках того, кто не способен на здравые решения. — Он моя пара, Вальтер, — выдохнул оборотень устало, опускаясь на трон. — Я первый раз почувствовал свою пару. Зеленые глаза Вальтера округлились. Кому, как ни ему, знать о том, что такое первый раз встретить свою пару. Он знал о безумии, которое овладевало оборотнем в эти мгновения. — Ого, я и забыл об этой особенности волчьей своры, — отозвался в голове Жени Ахерон, и тот удивленно приподнял брови. Он ничего не понимал, а потому начинал нервничать. Женя не любил, когда ему не объясняли, что происходит. — Что это значит? — вмешался он жестко, требуя ответа. Тандор и Вальтер переглянулись. — Безумие, молодой король, — ответил вожак. — Волчье безумие. Для пары это испытание, потому что волк желает крови, насилия и боли. Так он пытается привязать пару к себе, чтобы больше она не смогла сбежать, напуганная и загнанная в угол.  — Хотите сказать…? — пораженно выдохнул Женя, опуская руку с кинжалом и смотря на Аруи, который мирно спал на руках у качающей его Валери. Рионот колдовал над ним, и его магия теплыми волнами разносилась по залу. — Молодых волков держат подальше от пары в первый раз, только позволяют укусить и поставить метку, потому что после метки волк успокаивается, — продолжил за друга Вальтер. Его взгляд сменился с гневного на сочувственный. Причинить боль паре — это невыносимое мучение. Тандор страдал, переживая агонию внутри себя. И он будет жить с ней до тех пор, пока пара не примет его, или же погибнет, когда та отречется от него. — Пара для волка — это все, Ваше Величество, — горько усмехнулся Тандор. — Но у меня ее не было сотни лет. И я думал, что уже не будет. Но, хотите вы того или нет, этот эльф теперь связан со мной на всю жизнь. Если провидица видела мое будущее, то должна знать, что он в любом случае вынужден будет прийти ко мне. И остаться со мной. Тандор говорил это на свой страх и риск, потому что не был уверен, что не погиб в том будущем, которое видела синеволосая девушка, потому что эльф отринул его. Пара должна была прийти к нему — это верно. Их связь прочна и будет тянуть эльфа к вожаку постоянно. Но вернуться он должен будет только для того, чтобы решить: прощать или же нет. Поэтому сердце забилось в глотке, когда он смотрел на провидицу. Та ничего не ответила, но по ее взгляду можно было понять, что Тандор попал точно в цель. Аруи будет рядом с ним. Значит, его боль и ожидания не окажутся напрасными. Вожак едва подавил облегченный выдох. После чего спустился с трона и остановился напротив Жени, который все еще не мог поверить в то, что услышал. Но он чувствовал, что ему не врут. Его глаза расширились еще больше, когда гордый вожак оборотней преклонил перед ним колено. Признавать кого-то выше себя всегда трудно, но Тандор понимал, что только его и может признать. Потому что это первый король, который не требовал подчинения. К тому же связь с эльфом передавала ему чувство преданности, что тот испытывал к человеку. Наверное, у них у всех заложено это чувство в некоторой степени. — Вы спятили? — Женя кинулся было поднимать его, но все присутствующие в зале тоже склонили головы. Он стоял среди коленопреклоненных ему людей, и сердце сжималось. Он ведь был простым парнем всю свою жизнь и едва ли заслуживал всего этого. Возможно, он примеривал на себя роль короля, но никогда не думал, что действительно может им быть. Считал, что отвечает за Эсгала, Валери и Аруи, потому что они вызвались его сопровождать, но он не… не король. — Ты король, Женя, — отозвался Ахерон почтительно. — Просто прими это. От подобных тебе все расы стали разумными и смогли жить не просто, как стадо животных. Это твое законное право. Твое, и ничье больше. Если хочешь помочь и спасти тех, кого можно спасти, то держи голову высоко поднятой, но все равно смотри под ноги. «Я не смогу! — выдохнул Женя почти болезненно. — Я едва не погубил всех сейчас, понадеявшись, что нас примут, как простую мирную делегацию и сразу бросятся подписывать договор!» — Они сами решили идти с тобой, — заметил Ахерон. — И все живы. Так что прекрати наматывать сопли на кулак. Просто будь сильнее. Еще сильнее, чем ты есть. Я буду защищать тебя, а ты тех, кто в этом нуждается! Своих людей! Женя глубоко вдохнул и выдохнул до полного опустошения легких. — Думаете так исправить ситуацию с Аруи? — спросил он вожака оборотней. Тот поднял голову. Все же глаза у него были поразительно красивыми. — Этим я не собираюсь ничего исправлять, молодой король, — отозвался он. — Тогда по какой причине гордый оборотень решил принять меня королем? Вы ведь отказывались иметь дела с эльфами! — Безумие больше не затмевает мой разум. Я горд, не буду этого отрицать, но я вожак этой стаи. Мои люди устали от холода и снегов. Союз с эльфами мог бы многое дать моему народу. Но главной моей причиной будет эльф. Женя понимающе кивнул. Злость на вожака оборотней схлынула, словно ее и не было. Он не знал всех обстоятельств. Не знал того, что тяготит оборотней. У каждого народа были свои тайны и особенности. То, что Жене только предстояло познать. И, возможно, у каждого из них будет причина ненавидеть союзы или же бояться их. Этот мир слишком долго жил войной. И ему просто нужно понимать это. Не все и не всегда можно исправить, но это не значит, что не нужно пытаться. Женя все еще не считает, что достоин быть для них королем, но он просто будет делать, что может. — Но вы можете не рассчитывать, что я подпущу вас к Аруи хотя бы на три шага, — процедил он предупреждающе. — Пока он сам не захочет подпустить вас, вы не приблизитесь. Его рука была протянута Тандору. Тот поднялся с колена и впервые коснулся человека. Его не отбросило заклинанием. И касание это было странным. Оборотни отличались температурой тела, но рука короля была горячей. — Вы можете остаться, чтобы… чтобы оправиться и отдохнуть, если желаете, — предложил вожак. Женя пересекся взглядом с Рио. Тот покачал головой, показывая, что пока они не смогут переместиться, потому что с Аруи им не пересечь Пустую землю. А рисовать транспортную руну на территории оборотней — опасное дело. При перемещении защитные заклинания эльфийской столицы могут стереть их в порошок. — Надеюсь, больше никто не захочет разорвать нам глотки на территории вашего замка? — осведомился Женя на всякий случай. Мало ли. — Нет, — твердо и уверенно заявил Тандор. — Я был безумен, Ваша Светлость, но никогда не причислял себя к тем, кто наносит удар исподтишка. — Надеюсь на это, — Женя улыбнулся. Тандор кивнул ему. — Таша! — позвал он, и в дверях появилась пепельноволосая голова женщины. — Покажи им комнаты. Никому не нападать и даже не пытаться, если не хотят лишиться головы. Девушка явно была очень удивлена решением вождя. — Пленники стали нашими гостями? — спросила она язвительно. — Вам кровь в правильное место приливает, вожак? — Веди уже! — прорычал Тандор. — И собери совет! Таша дернулась от злобного рыка и послушно увела Женю и его людей из зала, оставив там только Вальтера и Тандора. Рыжеволосый оборотень не стал ничего говорить. Просто подошел и положил руку на напряженное плечо. — Не собираешься обезглавить за предательство? — спросил он все же спустя несколько минут молчания. Тандор отнял руки от лица. — Сильно жаждешь? — попытался пошутить он, но Вальтер все равно улыбнулся. Напряжение последних дней уходило. Они снова становились близкими друзьями, которыми всегда были, учитывая их кратковременные постельные связи. — Не особенно, — пожал плечами рыжеволосый. — Ты долго без меня не протянешь, псих! — Возможно, соглашусь, — фыркнул Тандор. — Если бы не ты, пес знает, что бы еще я натворил. — Устроил бы войну, не меньше, — безжалостно припечатал Вальтер. — Потому что король Иллинас держится за этого парня, судя по всему, раз доверил ему союз с оборотнями. Он мягкий по натуре, но за лучшего друга и будущего короля поступился бы принципами меньшей крови. — Ты определенно умеешь утешать, — усмехнулся Тандор, обнимая друга и целуя того в макушку. Вальтер пах кровью и подземельем. — Я тебе не жилетка для соплей и слез, — фыркнул тот. — Ты сам заварил кашу, так что сам теперь и разбирайся. Могу только посочувствовать тому, что теперь будешь загибаться от боли, пока парень не придет к тебе. Тандор и сам это понимал. Но как-нибудь выберется. Если девушка видела его будущее, значит, не все так дерьмово. — Спасибо, друг, — поблагодарил Тандор, и Вальтер хмыкнул. Пояснять, за что «спасибо», было не нужно.

***

Когда девушка Таша довела их до комнат, при этом посматривая недоверчиво, Женя выбрал одну комнату с Эсгалом, чем немало удивил того. — Женя, — начал было он, — ты уверен…? Но будущий король прижался к нему, притискивая спиной к стене, и уткнулся носом в плечо, мелко подрагивая. Слишком многое случилось за это время. Слишком. Он читал об этом много книг в своем мире, думал, что все знает, потому и не был так удивлен или же напуган. Но все оказалось куда труднее. Он едва не потерял их всех. Едва не потерял Аруи. Эсгала. А Валери тряслась от страха. Внутри него был сильный демон, но вот сам Женя не был особенно сильным. Да и умным тоже. Он был просто добряком, который слишком верил в людей и то, что все обойдется. Оно и обошлось, конечно, но едва не стоило слишком многого. — Научи меня! — попросил он. — Эй, ты в порядке? — Эсгал осторожно обнял его за плечи. — Когда мы вернемся, — уже громче начал король, — научи меня сражаться! «А ты научи меня использовать магию!» — попросил Женя. — Всему, что знаю, — пообещал Ахерон, потому что не мог отказать. Женя нуждался, а демон, после всего, не мог сказать «нет». И Эсгал тоже не мог. Не хотел учить, потому что это его долгом было защищать короля, но они оба не справились. И генерал понимал эту горечь. Горечь первого поражения, пусть оно и обернулось победой. — Хорошо, я научу, — пообещал он, осторожно покрывая лицо короля короткими поцелуями. — Только успокойся и пойдем спать. Нам нужно отдохнуть. Женя согласно кивнул. Им нужно время. Поэтому в руках генерала он уснул сразу же, чувствуя, как длинные пальцы перебирают его волосы. Ему было тепло. Рио же уснул над постелью Аруи, приводя в порядок того, кого назвал обузой. Наг все еще так считал, потому что парнишка принес только неприятности, но королю он был дорог. А Рионот нуждался в месте, которое может назвать «домом», и в том, кто может спасти его и его народ. Валери же впервые вздохнула глубоко и немного спокойнее. Среди оборотней ей все еще было неуютно, но спустя столько дней она могла написать письмо человеку, который ждал ее в столице. Она могла написать Саэлю.