Миротворец

Жене немного полегчало после того, как он постепенно начал понимать и принимать то, что происходило в прошлом. Они пробыли в пещерах грифонов совсем немного, и им нужно было двигаться дальше. Заключить союз с хранителями истории все равно бы не вышло, поскольку грифоны находились выше всех этих земных расприй и конфликтов. Их народ ушел в горы сразу же после трагедии и исчезновения расы людей. Их путь лежал дальше. В недры гор, в самое их сердце, где располагалась территория гномов. С грифонами они сосуществовали в мире, поскольку подземным жителям никогда не нужны были самые вершины. Они строили свое королевство глубоко, настолько глубоко, что, скорее всего, позабыли, как выглядит солнечный свет. Женя считал, что обратно им придется спускаться самостоятельно, так же, как они и пришли. Но хранители истории не позволили им возвращаться таким путем. Валери выглядела расстроенной из-за того, что в Пещеру Памяти ее так и не пригласили. Девушка хотела хотя бы одним глазом взглянуть на то, что она из себя представляет. Историю же она собиралась восстановить для себя сама по крупицам и свиткам, разбросанным по всему континенту. Грифоны вручили ей один, который она читала всю ночь напролет, а утром едва не падала от усталости. Она постоянно о чем-то задумывалась и смотрела над головой, словно ожидая чего-то. Все знали, чего именно она ждала. Но это место было изолировано от магии, поэтому огненные письма не приходили. Эсгал о состоянии Жени не спрашивал. Король чувствовал, что тот беспокоился и ждал, когда ему что-то расскажут, но вопросов не задавал. А Женя и не знал, что ему сказать. Он был в порядке. И он будет теперь. Потому что многое стало для него куда понятнее, чем когда он только появился здесь. — Я в норме, — он взял Эсгала за руку, легко сжимая длинные, сильные пальцы. — Теперь все хорошо. Генерал сжал его руку в ответ, и черты его лица слегка разгладились, стали мягче. — Ты в этом уверен? — поинтересовался он. — Да, уверен. Просто теперь я чуть больше понимаю, почему оказался здесь. — Тогда я могу быть спокоен? — Можешь, — Женя улыбнулся, великодушно разрешая генералу это. Тот фыркнул и поцеловал своего короля в макушку. Такие мимолетные проявления заботы и симпатии стали чем-то нужным и постоянным. О большем никто из них пока не задумывался, хотя в голове Жени изредка мелькали подобные мысли, которые он спешил отмести. Он не последний извращенец. Грифоны позволили путникам оседлать свои спины, чтобы спустить их с вершины горы к самому ее подножию. Король не был уверен в том, что они имеют на это право, потому что грифоны не казались ему простыми ездовыми животными. В них было слишком много благородства, чтобы кто-то мог оседлать их, словно лошадь. Поэтому король стоял, замерев на месте, когда черный грифон склонил перед ним голову, доверительно открывая свою спину, и подставил крыло, чтобы по нему Женя мог забраться. Остальные уже давно восседали на спинах грифонов и посматривали на Женю с удивлением. Один только Рионот, кажется, понимал тревоги короля. Он сам трепетно поглаживая чистые, ровные перья грифона, на спине которого восседал. Маг многое знал и о многом молчал, поэтому относился к простым вещам не так, как многие. — Если тебе позволили, то не стой столбом, идиот! — прошипел где-то внутри Ахерон. Демон все еще вел себя тихо и почти не показывался, но иногда позволял себе шутливые фразочки. «Отвяжись от меня, шут проклятый!» — отмахнулся от него Женя, пытаясь осторожно забраться по мощному, широкому крылу и при этом не вырвать несколько десятков перьев бедному грифону. Ахерон посмеивался у него в голове, но казалось, словно он стоял где-то рядом и дышал прямо над ухом. Это было странным ощущением, но шугаться демона, которого сам же приютил у себя внутри, Женя не собирался. Все заслуживали шанс на искупление, и Ахерон тоже. На спине грифона оказалось потрясающе высоко. Тот стоял на самом краю обрыва, и посмотреть вниз у Жени не хватало смелости. Хотя и отвести взгляда от того, как медленно массивная лапа падает в бесконечность, он не мог. Грифон камнем упал вниз, сложив крылья и словно бы закрывая ими своего наездника. Женя склонился к мощной шее, обхватывая ее руками и чувствуя, как ветер бьет его по лицу. Он был холодным, колющим, почти резал кожу. И разжать руки было чертовски страшно, потому что казалось, что его сорвет со спины в тот момент, когда он даже просто расслабит пальцы, которые скрючил так, что они начинали белеть от напряжения. А потом король почувствовал мягкий толчок, и длинные, темные, как ночь, крылья грифона раскрылись. Перья трепетали на ветру, тот перебирал их по одному, словно пытаясь пересчитать. Грифон парил в воздухе так легко, разрезая его крыльями. Женя с трудом отлепился от его шеи и выпрямился, с восхищением рассматривая виды, которые открывались ему. Они летели вдоль горного хребта, покрытого лесами близ подножий и белыми шапками снега — у самых вершин. Женя видел, как по выщербленному от времени горному камню стекают тонкие горные ручьи. Они собирались в одну большую реку, которая роняла свои воды в кристально-чистое озеро с желтым, почти золотистым песком. Облака нависали над хребтами, обволакивали их, скрывая от посторонних глаз. И там внизу, где горная река извивалась и несла свои воды вдоль гор, Женя увидел небольшой мост, сделанный полностью из камня. Он был переброшен через широкое русло реки, шумно текущей куда-то на северо-восток, и примыкал к огромным каменным воротам с изображением герба одного из старейших родов гномов. Женя понятия не имел, откуда знает это, хотя ему стоило бы привыкнуть, что большая часть знаний об этом мире доставалась ему от демона. — Иргед, — Ахерон усмехнулся, всматриваясь в герб с ностальгией. Благодаря его хорошему зрению, Женя тоже мог видеть его. В мельчайших деталях. Это были две перекрещенные кирки, над которыми находился приоткрытый сундук с драгоценными камнями. — Не думал, что этот герб все еще остался. Тэик Иргед был славным малым. Не от мира сего, безбашенным и чокнутым, но славным. Женя с удивлением заметил печаль в голосе демона. Казалось, что Ахерон скучал по тем временам, по тому, что у него было. Что он любил и чем дорожил долгие годы. «Ты бы хотел вернуться туда?» — спросил Женя, не уточняя, куда именно. Но демон даже не спросил об этом. И не ответил, но король почувствовал то, что погребло его под собой. Тоску. Невыносимую тоску. Глухую, которая никогда не исчезнет. И вместе с ней боль. Он понятия не имел, почему делает это. Женя никогда не задавался такими вопросами. Если он чувствовал, что нужно, он просто брал и делал. Поэтому и теперь он коснулся руки демона, сжимая ее в своей. Ахерон дернулся, вырванный чужим теплом из воспоминаний. Будь у него второй шанс, он бы многое исправил, но его нет. У него есть только новый король. Его воплощение. Демон усмехнулся уголками губ и поцеловал ладонь Жени. Тот смутился такому жесту, пусть демон не первый раз так делает, и попытался вырваться, но замер, смотря в бездонные серые глаза. Ахерон отпустил руку быстро. Словно бы не хотел, чтобы Женя заметил то, что ему видеть не положено. Король не раз задавался вопросом о странном поведении демона, но ни разу не находил ему разумного объяснения. Они почти приземлились, поэтому времени думать у Жени уже не было. Грифоны опустились на землю с другой стороны русла реки и склонились, позволяя наездникам ступить на землю. Король осторожно спрыгнул со спины грифона, поднимая голову и рассматривая высокие вершины, которые не казались такими огромными там, на высоте. Это порой заставляло задуматься, насколько же люди ничтожны в сравнении с природой. С ее могуществом. Всего лишь крошечные букашки, которые приносят слишком много проблем. — Будь осторожен на своем пути, будущий король! — услышал в своей голове Женя знакомый голос. Черный грифон говорил с ним. — Твоя история в этом мире только началась. То будущее, которое открылось юной провидице… Тебя ждет много испытаний на пути к нему. И всего один шаг будет определять, достигнешь ты его или нет. Золотистые глаза посмотрели куда-то внутрь Жени. Тот сжался под таким взглядом. Ему казалось, что слишком большая ноша легла на его плечи, если всего от одного его выбора будет зависеть будущее мира. Он никогда не жаждал этого. Никогда не желал ответственности за то, что было выше его сил. Он просто человек. Слишком маленький, чтобы иметь возможность что-то изменить. Пусть говорят, что рябь на воде начинается даже с одного маленького камушка, он не думал, что является тем самым камушком. И только Ахерон знал, что грифон не короля имел ввиду. Потому что золотые глаза смотрели прямо на демона. Он уже один раз разрушил все, что сумели построить люди, и теперь его ждет еще один выбор. Тот самый, о котором говорил Витаэ. Тот самый, о котором сейчас говорил грифон. Его шанс на искупление. Последний. Грифоны не стали прощаться. Раздался шорох от взмахов их крыльев, и несколько силуэтов стали быстро удаляться от них, исчезая за облаками. На плато перед входом в царство гномов они остались одни. — Не думала, что здесь будет так красиво, — первой нарушила тишину Валери. Последнее время она много молчала, погруженная в свои мысли, что было ей не свойственно. Валери отличалась веселым характером и жизнерадостностью. Печаль не была ей к лицу. — Да, здесь действительно одна из самых прекрасных долин, — отозвался Рионот, рассматривая искрящуюся на солнце сочную зелень травы и пестрящие красками сладко пахнущие цветы. Лучи солнца играли на прозрачной глади речной воды и отбрасывали блики во все стороны. Даже такой холодный и серый камень скал казался теплее в свете солнца. Наг первым стал переходить каменный мост, касаясь тонкими пальцами резных перил. Женя никогда не думал, что нечто подобное можно сделать из простого камня, придав ему самые причудливые формы и преобразив узорами. — Ты знаешь это место? — попытался спросить Женя, идя немного позади мага вместе с Эсгалом. Генерал выглядел настороженно и то и дело переглядывался с Аруи, который держал наготове парочку кинжалов. При этом он не забывал переругиваться с Валери, пытаясь достать ее, но на самом деле Аруи всего лишь хотел расшевелить девушку. — Кто-то горюет, что ее любимый советничек не пишет? — подначивал эльф. — Боже мой, какое разочарование. Ну, я бы тоже не писал. Особенно кому-то, вроде тебя. — Да и слава богу! Я бы радовалась! — огрызнулась Валери, и Аруи победно ухмыльнулся. — Не уверена, что ты вообще писать умеешь. — Ну, думаю, лучше, чем ты. Твой советничек наверняка и не пишет, потому что пытается твой отвратительный почерк разобрать. Как разберет, может и накорябает чего в ответ. Валери смешно надулась, пытаясь влепить Аруи подзатыльник. Она не замечала явного подтекста в словах эльфа. Тот неумело, грубо, через издевки пытался подбодрить ее. Он пытался сказать, что Саэль напишет. Обязательно напишет, потому что не может иначе. Пресыщенный хорошей жизнью и доступными женщинами советник полюбил простую девушку так сильно, как только мог. — Как дети, честное слово, — отозвался рядом недовольный Эсгал, и Женя улыбнулся, потому что генерал походил на родителя непослушных детей куда больше, чем хотел. Рионот тоже чуть усмехнулся. И повернулся к Жене, отвечая на его вопрос. — Я знаю это место, юный король. Но я был здесь много раньше, поэтому есть то, что изменилось за те столетия, что я здесь не появлялся. Он замолчал на мгновение, а король бросил взгляд на горный хребет, тянущийся далеко на северо-восток, до самого моря, если верить картам, которые Женя часами рассматривал во дворце. Эти горы отделяли королевство эльфов от земель нагов. От родины Рионота. Женя догадывался, что наг не так просто проводил свою жизнь в затворничестве на самом краю Пустой земли, но спрашивать не решался. Он не имел права спрашивать о том, из-за чего в глазах мага вспыхивала мимолетная боль. Они перешли каменный мост. Валери даже склонилась, чтобы посмотреть, как под ним бурно текла горная река. Она несла свои воды далеко-далеко, разветвлялась на несколько притоков и растекалась по всей части континента. Вода в реке была кристально-чистой и холодной. Изредка мелькала серебристая чешуя рыб. Рионот осторожно подошел к воротам. Отсюда, смотря снизу вверх, они казались просто огромными. Выше человеческого роста в три раза, украшенные рунами древнего языка гномов и мелкими рисунками. — «Здесь находится главный оплот королевства гномов», — прочитал наг. — Издревле первое и единственное. И самое прекрасное королевство всего континента. — Да, залы, полные золота и драгоценных камней — это то, чего не увидишь больше нигде, — поддержал Ахерон. — Высокие колонны и расписные потолки, статуи из чистого серебра и тонкие узоры из самых мелких алмазов. Черный мрамор полов с рисунками из золотых нитей. И яркий цвет изумрудов, сапфиров и рубинов, в которых отражается единственный луч солнца, попадающий в пещеры через небольшое отверстие. Если только эти прохвосты, правда, не решили устроить ремонт со времен Тэика. Ахерон описывал это так, что Женя словно мог видеть образы перед своими глазами. Все до мельчайших подробностей. Каждую деталь. И он хотел увидеть это. Запечатлеть. Рионот чуть наклонил голову и протянул руку. Коснулся прогретого солнцем камня, но так и не постучал. Массивные двери чуть скрипнули и с глухим звуком стали открываться. Женя затаил дыхание, вцепившись в руку ухмыляющегося Эсгала, который наблюдал за королем с интересом. Тот же с благоговением смотрел, как за воротами проглядывает новый мир, которые ему только предстояло изведать. И раса, с которой ему предстояло познакомиться. Он думал, увидит ли он то же, что часто видел по телевизору в фэнтези-фильмах или же гномы будут отличаться от тех, которых изображали в его мире. И отчасти, все оказалось правдой. Потому что стоящий перед ними гном, как минимум, носил бороду и длинные волосы. Они были густыми и черными, а глаза его казались отражением неба. Только вот оказался он куда выше, чем Женя привык считать.