Миротворец

По ту сторону экрана Женя видел достаточно, чтобы, казалось, перестать чему-либо удивляться. Он пробыл в этом мире тоже достаточно и повидал всякого, однако все равно замечал за собой особенность с замиранием сердца ждать чего-то нового. Неизведанного, коего в этом мире было еще предостаточно. Поэтому и гнома он рассматривал долго, пристально. Гномы должны быть маленькими, едва доставать обычному человеку до пояса. Женя сотни раз видел их на картинках. Суровых, коренастых, в доспехах и с кирками наперевес. Этот гном почти доставал самому Жене до груди. Его волосы, густые и черные, словно вороново крыло, достающие до середины спины, были заплетены в несколько тугих, широких кос. Борода у него не телепалась по полу, словно у старца, а была аккуратно острижена и придавала ему суровости и непоколебимости. В уголках глаз прорезались лучики морщинок, а сами глаза казались осколками чистого неба в солнечную погоду. Гнома даже можно было назвать привлекательным. На нем были плотные, стеганные штаны с металлическими пластинами на бедрах и кожаная безрукавка, накинутая на кольчугу с мелкими, белыми звеньями. Женя не взялся бы говорить точно касательно своих ассоциативных способностей, но гном больше казался ему похожим на викинга. Сурового, непоколебимого, которому не хватало только секиры. — Эм, — начал было Женя, понятия не имея, что ему следует сказать. Гном сурово посмотрел на него, и Женя предпочел промолчать. Ахерон внутри него усмехнулся. Демон никогда не упускал случая подтрунить над своим хозяином. — Да ты просто умора, мой король, — отозвался он, едва подавляя смешок. — Сколько всего уже прошел, и совет приструнивал, и с волками воевал, а все мнешься, как дите малое! «Замолкни, изверг!» — процедил смущенный Женя. Он действительно бывал решительным только иногда, большую часть времени продолжая теряться и мяться, словно школьник. Да и как тут вообще слово выдавишь, когда на него смотрели, как на жертву для кровавого ритуала? — Вы чьих будете? — заговорил гном, и голос у него оказался довольно приятным, бархатным, глубоким и очень низким. Женя такого как-то совсем не ожидал. И даже не успел среагировать, когда к нему потянулись, чтобы схватить за руку. — Не надо! — попытался предупредить он, но было слишком поздно. Заклинание не щадило никого, поэтому гном тяжело был отброшен в сторону, ударившись о мраморный пол. Женя бросился было к нему, но теплая рука Эсгала удержала его на месте. Гном резво оказался на ногах, доставая не пойми откуда взявшуюся секиру. Нападать он не спешил, но Эсгал предусмотрительно задвинул Женю себе за спину, кладя руку на рукоятку меча, а Аруи встал рядом с ним, поигрывая кинжалами. Валери тоже отличалась решительностью. Женя ценил, только вот он вполне мог справиться и сам, если бы потребовалось. — Они с тобой нянкаются, как курицы с яйцом, — насмешливо отозвался Ахерон. — Кажется, меня они вообще никогда в расчет не берут. Это как-то обидно даже. Никто меня не любит, никто не приголубит. Ужас! Женя про себя фыркнул, замечая за демоном привычку рыться у него в голове и отыскивать всякие прилипчивые фразочки и цитаты из фильмов, книг или сериалов. Юный король всегда опасался, что Ахерон вытащит на свет божий то, что ему явно знать не нужно, но демон странным образом уважал его личное пространство и избирательно вытаскивал только цитатки. Женя был ему за это благодарен. К тому же, Ахерон все еще чувствовал себя виноватым за то, что Жене пришлось узнать в Пещере Памяти. Демон все чаще молчал, закрывался внутри своего мира и не подпускал Женю. Король не спешил навязываться или снова начинать выяснять отношения. Он чувствовал, что Ахерону чертовски больно. Потому что не только Женя увидел прошлое, но и сам демон вспомнил то, о чем долгие тысячи лет пытался забыть. «Я тебя люблю, так что уймись», — шутливо отозвался Женя. Демон непроизвольно дернулся. Король всего лишь шутил, это Ахерону было понятно. Он не наивный мальчик и не чертов романтик, который верит в вечную любовь. Она у него была когда-то, только он сам раздавил ее в собственных руках. Однако ему так чертовски сильно хотелось верить, что Женя может не просто шутить. Что привязанность, симпатия и теплота могут стать именно теми тремя словами, которые каждый человек хочет услышать в своей жизни. Пусть и говорит, что ему это не нужно, но все равно хочет. Ахерон бы отдал все за право на второй шанс. Но сердце короля было занято молодым генералом, и это демон чувствовал как никогда хорошо. — Меня нельзя не любить, — самодовольно заметил он, прячась за очередной маской, которых было слишком много за его жизнь. — Я само совершенство. «О, не сомневаюсь!» — Женя усмехнулся. Короткий разговор с демоном помог ему отвлечься от мыслей о насущном. Женя всегда замечал, что демон появлялся именно тогда, когда был нужен, чтобы разбавить атмосферу и отвлечь от тяжелых мыслей. Жене стало чуть проще. Напряжение из мышц ушло. — Мы не собираемся с вами сражаться, — предпринял попытку мирных переговоров король. — Складно плетешь, иноземец! — прорычал гном. — Проклятая магия! Ты использовал ее против меня! Если ты человек чести, то сражайся со мной оружием, а не колдунством, как трус. Будущий король тяжело вздохнул. Он уже уяснил, что гномы на редкость твердолобые, упрямые и непримиримые существа. — Это не было намеренным желанием причинить вред, уважаемый Эрейн Иргет, — внезапно вмешался молчавший до этого Рионот, выступая из-за спин своих товарищей. Он, как и всегда, оставался спокойным, словно ничто в этом мире не могло пошатнуть его уверенности. — Иргет? — удивился Ахерон, принимаясь с интересом рассматривать статного гнома. В его голосе послышалась тень печали. Демон тосковал по тем временам, когда жизнь на континенте только зарождалась. Когда все было хорошо. Когда он еще не был вынужден предать человека, которого полюбил. Гном застыл, услышав голос нага, и повернулся к нему. Секира в его руках опустилась. Он выглядел удивленным и растерянным одновременно. — Рионот? — последовал вопрос. — Какого…? Этого быть не может! — Верь своим очам, Эрейн, — усмехнулся наг. — Я действительно стою перед тобой. Провозглашенный Эрейном гном внезапно расплылся в широкой, добродушной улыбке, заводя секиру куда-то за спину, где она, словно намагниченная, осталась висеть на кожаной безрукавке. Женя, зарекшийся чему-либо удивляться, страх как захотел посмотреть гному за спину, чтобы понять, что именно держало оружие. После чего черноволосый бросился к нагу, сгребая того в охапку огромными ручищами. Рионот был достаточно высок, чтобы гном доставал ему едва ли до груди, но это не мешало Эрейну поднять того, словно пушинку. — Ты наглый прохвост! — пробасил он радостно. — Мы уж считали, что простились с тобой насовсем! Что привело тебя в эти края, мой друг? — Прошлое, Эрейн, прошлое, — туманно отозвался наг, но, вестимо, гном достаточно хорошо был осведомлен, чтобы больше вопросов не задавать. — Рад тебя снова видеть, змея подколодная, — гном хлопнул хрупкого нага по спине, да так приложил, что тот едва кубарем не улетел вперед. Рука у Эрейна была довольно тяжелой. На прозвище «змея подколодная» Рионот не обиделся, только улыбнулся, и Женя с удивлением отметил, что улыбка меняла всегда спокойное и холодное лицо мага. Тот становился моложе и ярче, даже его кожа не казалась такой бледной. — Стало быть, твои это соратники, — гном перевел взгляд на недоумевающую четверку, которая понятия не имела, когда это их наг успел обзавестись друзьями среди гномов. Хотя Женя подозревал, что жизненный путь Рионота и близко не был таким легким, как могло показаться. — Они не просто соратники, Эрейн, — Рио покачал головой. — Ты ведь еще помнишь древнюю историю, верно? То, что отшвырнуло тебя, древнее заклинание, которое когда-то давно не позволяло расам напасть на тех, кто дал им возможность жить. Гном удивлено вскинул густые брови, рассматривая Женю, которого со всех сторон защищали. Эрейн уже понял, что перед ним представители дворцовых эльфов, которые горазды только играть на лютнях, кроме, пожалуй, молодого солнцеволосого, который не старался показно играть мечом, а держался собранно и сосредоточенно, держа руку на рукоятке оружия. Но вот тот, кто отшвырнул его заклинанием, не был похож ни на эльфа, ни на нага, ни на любую другую расу, существующую на континенте. Он был… другим. Тщедушным и слабым, однако внутри него противоречиво жила сила, не подвластная остальным. Рассмотрев его внимательно, Эрейн понял, о чем именно говаривал его старинный друг. Забытая раса, исчезнувшая с континента многие века назад, как было записано в свитках их предка Тэика. Тот был славным воином, прошел много битв и все записывал в своих летописях. И о предательстве рода человеческого, и о прекращении мира, который не наступил больше никогда, потому что вражда между народами длилась по сей день. — Человек? — спросил он так, будто призрака перед собой увидел. Женя уже понял, что он в этом мире подобен всей магической братии в его собственном. Это выглядело как-то странно. Необычно. Обычно люди считали все, что отличалось от них, невероятным и мистическим, а здесь он был почти что главным экспонатом. Казус, как ни посмотри. — Верно, — Рионот согласно кивнул. — Тот, кому по праву принадлежит главный трон этого мира. — Король, стало быть? — фыркнул гном без должного почтения, и скорый на действия Аруи уже хотел было кинуться к нему. Эльф мог оскорблять короля, сколько душе угодно, но никогда не позволил бы делать этого кому-то другому. Женю всегда это умиляло. — Успокойся, — попросил Женя, удерживая эльфа за локоть. — Я не король, уважаемый Эрейн. Я всего лишь миротворец. — То не тебе решать, человек, — отмахнулся гном. — Следуйте за мной. У нас пир, так что будьте дорогими гостями. Только оружие сдайте мне, а то среди вас есть скорые на расправу. Он ткнул подбородком в сторону воинственного Аруи, который только и ждал, чтобы на ком-то опробовать заточку своих меча и кинжалов. Женя вполне понимал его желание. После того, как его против воли взяли, словно женщину, Аруи нужно было самоутвердиться. Доказать себе самому, что он все еще мужчина, способный держать меч и сражаться. Это было глупо и по-детски, потому что ты не перестаешь быть человеком или мужчиной, даже если не ты берешь кого-то, а берут тебя. Да, бывали разные случаи, и в своем мире Женя много насмотрелся на фриков. Да, он ничего не имел против самовыражения, но порой оно выходило за рамки разумного. Он считал отвратительным, когда мужчина позиционировал себя, как женщину или наоборот, когда люди тратили деньги на дорогущие операции, уродуя себя и свое тело, чтобы сменить пол. Или когда мужчины использовали тонны косметики, считая, что это сделает их красивее. Да, он сам был приверженцем мужчин, но до такого не собирался опускаться. — Оружие, Аруи, — скомандовал Эсгал, первым снимая с пояса ножны с мечом. Валери беспрекословно послушалась, доставая свой удлиненный кинжал, которым Аруи превосходно научил ее владеть. Аловолосый эльф же сомневался, переводя взгляд с короля на гнома. Последний начинал хмуриться. Жене не хотелось разжигать конфликт, потому что они пришли сюда за миром. Поэтому он коротко кивнул Аруи и улыбнулся. Порой ему действительно казалось, что они с Эсгалом завели себе еще одного ребенка. Получив на руки все оружие, Эрейн стал более добродушным и широко улыбнулся. У гномов была широкая душа. Пусть они и казались до невозможности упрямыми, аки бараны, но ко многим они относились по-доброму. Кто не шел к ним с топором, получал в ответ радушие и теплый прием. Почему-то это заставило Женю улыбнуться. Королевство оборотней встретило их снегами, холодом, темницей и страданиями, а сейчас миротворцу было тепло. Оно разливалось внутри. Гном гаркнул им следовать за ним и повел гостей внутрь, переговариваясь с Рионотом и весело смеясь. Кажется, они знали друг друга давно, и связывало их что-то, что не каждому дано будет понять. Женя прислушивался к их словам лишь краем уха, внимательно осматривая небольшой тоннель, ведущий от главной двери. Он был довольно широким, а в грубом, ровно обтесанном камне мягко светились частички чего-то зеленого. Они разгоняли кромешную тьму, прорезая ее тонкими лучами, соединявшимися друг с другом и образующими сетку. Это было поразительно красиво и довольно необычно. Стоило только им выйти из тоннеля на небольшую площадку, Женя замер, пораженно смотря перед собой. Он ожидал, что королевство гномов будет потрясающим, только не представлял масштабов. Оно тянулось на многие, многие мили вглубь горы. Трудолюбиво и заботливо сотворенное руками тысяч гномов. Женя подошел к краю площадки, заглядывая вниз. Лестницы, лестницы, лестницы. Десятки, сотни лестниц перетекали одна в другую. Некоторые из них меняли направление, отделяясь от одного выхода и прикрепляясь к другому. Это был настоящий лабиринт со множеством ходов, в котором можно было запросто потеряться, если понятия не имеешь, куда идти. Лестницы вели либо вдоль стен, с широкими ступеньками, но совершенно без каких-либо перил для безопасности, и соединяли одну площадку с другой, а оттуда уже вели черные провалы туннелей, либо они вели в самый центр к одной большой платформе, от которой лестницы то отделялись, то прикреплялись к ней. И гномы сновали туда-сюда по ним, словно сердитые муравьи. Где-то в глубине гор слышалось эхо от четких ударов кирки. И все лестницы были сделаны из богатого и прочного зеленого мрамора с золотыми прожилками, который ценился здесь слишком дорого. В стены пещер были инкрустированны магические камни самых разных цветов и размеров. Они источали свет, который порой сливался в цельную радугу. Это было потрясающе красиво. А где-то там, на самой глубине всех этих ходов и тоннелей виднелось что-то, мягко светящееся голубоватым. — Здесь все так же прекрасно, — заметил Рионот, замечая реакцию своих спутников. Королевство гномов по праву считалось одним из самых прекраснейших на континенте. Гномы серьезно относились к своему жилищу и использовали все ресурсы для того, чтобы облагородить свое королевство. Они копали и рыли тоннели за тоннелями не переставая, и их государство разрасталось, словно тесто на дрожжах. Они были мастерами в кузнечном, ювелирном и литейном деле. Сколько королей готовы были отдать им все, чтобы получить хотя бы толику оружия, произведенного гномами. — Путь будет долгим. Неженкам советую остаться здесь, — предупредил Эрейн. Аруи на его слова только фыркнул и горделиво вскинул подбородок. — Как же давно я здесь не был, дьявол меня раздери! — пронесся в голове голос Ахерона. Женя видел обрывки его мыслей и воспоминаний, хаотичных, непонятных, но переполненных эмоциями. И миротворца захлестнуло ими. С головой. Он едва не упал, но Эсгал заботливо взял его за руку, и это помогло Жене вырваться из омута печали демона. Они начали спускаться, и спуск действительно был очень долгим. Эрейн нажимал на специальные рычаги, и лестницы со скрипом поворачивались, они переходили с одной платформы на другую, а голубоватое свечение становилось все ближе и ближе. Женя не мог дождаться увидеть, что же там. У него все сжималось внутри почему-то. Когда они спустились, Женя понял, из-за чего было это голубоватое свечение. И в который раз едва не потерял дар речи от увиденного. Они остановились перед огромным залом, связанным с лестницей небольшим переходиком. Зал этот был без потолка, окруженный массивными, широкими колоннами. Те были украшены лепниной и вязью драгоценных камней, позолотой и бисеринами алмазов. Между колоннами тянулись невысокие перила. Пол был из черного, почти зеркального мрамора. И его подпирали снизу широкие, каменные колонны, потому что под залом располагалось озеро с чистой, чуть светящей голубоватым водой. Там, на самом дне, виднелись светящие водоросли, подводные цветы, зеленоватые с желтыми ободками, извивающиеся тела угрей с переливающейся зелено-голубым кожей. Камни были облеплены мелкими частичками мерцающей синевы. Женя впервые видел нечто подобное. Его тянуло туда, тянуло коснуться воды, ощутить, насколько она теплая и ласковая. У него перехватывало дыхание, когда он перегибался через перила, чтобы рассмотреть шаровидные водоросли с мерцающими огоньками внутри или странных рыб, у которых плавники вращались над их головой, приобретая форму круга, и начинали переливаться алым. Эрейн ухмыльнулся такому неподдельному любопытству и повел спутников дальше, в самый конец зала, где, соединенная с ним еще одним довольно длинным переходом, находилась еще одна платформа, на которой стоял величественный и крепкий, устланный шкурами королевский трон, а рядом с ним несколько кресел поменьше с каждой стороны. Позади трона Женя рассмотрел массивную секиру. Король гномов восседал на своем законном месте. Он был могуч, словно бык, широкоплечий, с медно-рыжими густыми усами и бородой, заплетенной замысловатыми косичками. Его волосы тоже были длинными, жесткими, как щетка, и доставали ему до лопаток. На щеке у него был виден крестообразный шрам. Грубый, застаревший, с неровными краями. Еще один шрам рассекал его правый глаз, из-за чего тот казался затянутым поволокой в отличии от второго ярко-зеленого. На нем были укрепленные металлическими пластинами кожаные доспехи и тяжелый, оббитый мехом плащ. На поясе висел короткоручный топор. — Рад видеть короля Биргена в добром здравии, — первым начал Рионот, выходя чуть вперед и привлекая к себе внимание гнома, который до этого внимательно осматривал новоприбывших. Король обернулся на звук голоса и удивленно вскинул густые брови, рассматривая нага сверху донизу. В его глазах непонимание сменилось искренней радостью. Он вскочил со своего трона, отбрасывая назад свой тяжелый плащ, и зашагал по переходу, оказываясь рядом с гостями. Массивные руки легли Рионоту на плечи. Король гномов тоже оказался удалым в плане роста и вполне мог похвастаться тем, что дышал нагу в грудь. Широкая улыбка озарила лицо Биргена. — Ты ж прохвост! — пророкотал он, и его зычный, глубокий голос раскатистым эхо отозвался от стен. — Чай не сгинул! Не чаял я тебя, окаянного, когда еще свидеть! Что ж приключилось с тобой за эти долгие лета? — За одной кружкой пива и не расскажу, милостивый Бирген, — отозвался Рионот. — Так это дело поправимое! — отмахнулся тот. — Пока пир будет, успеешь не одну кружку осушить! А это стало быть кто? Спутники твои? Бирген посмотрел за плечо старому знакомому, рассматривая эльфийское отродье и кого-то, кого король не мог отнести ни к одной расе. Уж больно задохликом тот казался, однако сила внутри него скрывалась ужасающая. — Это мой король, Бирген, — Рионот улыбнулся, указывая на Женю. Тот стушевался, потому что все еще не привык к этому обращению. Да не король он, а просто миротворец. Гном с подозрением посмотрел на Женю и вскинул брови. — Этот вот этот задохлик? — он не стеснялся в выражениях, но миротворца это не особенно задело. Слышал и похуже как-то. — Что ж ты в нем нашел? И на кой черт ты сюда вшивых эльфов притащил? — Не гневайся, государь, — попытался усмирить нрав короля Рио. — Он человек, если ты все еще памятуешь, что это значит. Бирген снова вскинул бровь. На этот раз не издевательски и не саркастично, а удивленно. Он даже подошел ближе, но действовать опрометчиво не стал. Только протянул руку, нахмурился, словно что-то для себя понял, и отступил на шаг. — Стало быть, древняя магия все еще действует, ежели к нему докоснуться не могу, — заметил Бирген. — Действительно человек. Столько тысяч лет их здесь и духу не было! С чего вдруг появиться решил? — Его призвали, — выступила Валери, решительная и собранная. Постепенно она росла над собой, и Аруи иногда поглядывал на нее с гордостью, словно брат на сестру. Он скрывал это, но Женя все равно успевал замечать. — Король был призван из своего мира в наш. — И по какой причине, дитя провидцев? — Бирген повернулся к ней, и Валери слегка удивилась, что гном понял о ее предназначении. — Вы ведь знаете, что без людей к миру мы никогда не придем, — уверенно заявила она, потому что верила в это. С того самого мига, как увидела то светлое, теплое и туманное будущее. Она верила, что ее король сможет сделать это. Ее вера была настолько сильна, что это почувствовал даже Бирген. — Ты видела это, верно, — больше утвердил, чем спросил он, и Валери кивнула. — Что ж, в таком случае нам есть, что обсудить. Вы не просто так сюда заявились? Отвечать смысла не было, потому что короля гномов сложно назвать идиотом. Он понял достаточно, чтобы сделать выводы относительно того, что делать с новоприбывшими гостями. Гномы никогда не вступали в конфликты и не стремились к грязным убийствам, поэтому убивать они никого не собирались. А вот посидеть вместе за одним столом за кружкой пива — это дело стоящее. Где еще лучше узнаешь человека, как не за столом? Бирген велел им следовать за ним. Позади него на почтительном расстоянии шел Эрейн. Рионота король поставил рядом с собой. Женя уже понял, что их нага связывала с этим местом особая история, которой Рио пока не готов был делиться. Ведь даже король относился к нему с почтением, словно старый приятель. И постоянно поглядывал с беспокойством. Они снова прошли через потрясающе красивый зал, которым Женя не уставал восхищаться, и поднялись по одной из лестниц, но, как раньше, не стали подниматься еще выше, а свернули в один из тоннелей. Внутри тот был полностью гладким, потому что камни очень долго и старательно шлифовали, предавая им идеальную форму круга. Тоннель оказался достаточно высоким, чтобы можно было передвигаться в полный рост и не пригибать голову. Однако макушкой Женя все равно цеплял каменный свод, не говоря уже об Эсгале, который вынужден был наклонить голову, чтобы не стесать кожу. Низкорослый Аруи чувствовал себя более чем комфортно, но выглядел недовольным, потому что Валери постоянно подшучивала над ним по этому поводу. Тоннель с внутренней стороны был украшен различными фресками и мозаикой, которая подсвечивалась все теми же небольшими камушками. Кажется, здесь они были везде и вместо факелов служили источником света. Женя внимательно изучал фрески, на которых были фрагменты истории народа гномов. — Вон туда посмотри, — попросил внезапно Ахерон, вынуждая короля слегка поднять голову и повернуть ее влево. Женя послушно посмотрел, куда попросили, замечая на фресках довольно широкоплечего и матерого гнома с густой и пышной бородой и узкими глазами. Он был облачен в доспехи гномов, украшенные гербом дома Иргет. Жене не нужно было спрашивать, чтобы понять, кто это. Первый провозглашенный король гномов. Тот, по кому тосковал Ахерон с тех самых пор, как они прибыли в город под горой. «Тэик». — Да, — демон кивнул, пусть никто его и не видел. Женя же давно привык, что внутри него существует кто-то еще со своим собственным миром. Ахерон создал внутри своего носителя свой отдельный мир, куда теперь никто, кроме самого Жени, проникнуть не сможет. Эта небольшая полянка у водопада и огромный, прогретый солнцем камень, на котором демон любил сидеть. Почему-то казалось, что это место когда-то существовало на самом деле и много значило для Ахерона, но спрашивать Женя не решался. У каждого должна была быть своя тайна, которую нельзя поведать никому. — Неплохо его изобразили, хотя этот идиот никогда и не любил чертовых писак. Считал, что они только холсты переводят да камни портят. Женя улыбнулся. Ему хотелось обнять демона и сказать, что все будет хорошо. Король не знал, с чего вдруг такой порыв, но ему хотелось. Они шли по проходу довольно долго под громогласное эхо от голоса Биргена. Тот все рассказывал истории Рионоту и Эсгалу, который тоже выразил интерес к россказням гнома. Когда же они услышали десятки веселых голосов, звон посуды и кружек, задорные переливы инструментов, Женя вскинул глаза и вытянул шею, пытаясь рассмотреть, что там впереди. Это оказалась огромная королевская обедняя. Ее своды подпирали четыре квадратные, украшенные лепниной колонны из белого мрамора. Большими квадратными плитами из мрамора был покрыт и пол, из-за чего обедняя казалась светлой и довольно большой. Длинные дубовые столы были поставлены друг к другу и стояли в два длинных ряда. Устланы они были толстыми скатертями с нехитрой росписью на ткани. И столы ломились от яств, вин и пива. Блюда из свежего, сочного и пряно пахнущего мяса, горячие похлебки, душистые и мягкие, только с печи ломтики хлеба, золотистая запеченная с овощами картошка, начиненные яблоками утки и жаренная рыба. Бочки с пивом стояли в самом углу, и из них рекой лилась выпивка в каждую кружку. Музыканты устроились кто где мог и били в барабаны, отбивая ритм, гудели в трубы и притопывали в такт музыке. — Добро пожаловать на пир в честь одного из моих дорогих племянников! — гаркнул Бирген. — Пусть мясо никогда не кончается, а выпивка льется рекой! За стол, гостейки, за стол! Никто больше ни о чем их не спрашивал. Веселые и подвыпившие гномы растаскали новоприбывших по всему залу. Женя и заметить не успел, как король усадил его рядом с собой, а места напротив заняли Рионот и Эрейн. Аруи и Валери утащили куда-то за другой стол в компанию веселых гномов. Эсгал оказался от Жени довольно далеко, король мог видеть только его желтоволосую макушку среди низкорослого народа под горой. Бирген панибратски обнял Женю за плечи и подсунул ему под нос полную кружку холодного, хмельного пива и тарелку, полную еще горячего, сочного мяса, пахнущего специями и маринадом и печеного с другими овощами картофеля. До этого момента Женя и подозревал, насколько он голоден. У него во рту скопилась слюна от того, насколько же аппетитно все это пахло и выглядело. — Отбрось приличия, юный король, и просто наслаждайся пиром, — посоветовал ему Бирген, похлопывая по плечу. — О делах, приведших тебя, мы погутарим завтра. — Вы знаете, по какой причине мы прибыли к вам? — спросил миротворец, принимаясь отламывать ломти теплого и свежего хлеба и класть на него кусочки мяса. Это было так чертовски вкусно, но Женя едва не подавился, принявшись жадно глотать еду. На это король гномов только хмыкнул понимающе. — Стало бы знаю, — пожал плечами тот. — Отчего же не знать? Мы может и прозябаем под землей, а все ж разума не лишились. — Но могли бы решить все… — начал было Женя, но его прервали коротким жестом. — Завтра, юный король, завтра, — отрезал Бирген. — Не хочу ненужными советами и переговорами поганить день рождения своего племянника. Отдохни, представитель древней расы, наешься в свое удовольствие и отоспись. А когда отдохнешь, мы примемся за насущные вопросы. Женя возражать не стал, потому что с королями не спорят. Сам он еще не был полноправным правителем, пусть все его таковым и считали, поэтому не имел права указывать. Завтра, так завтра. Главное, что Бирген не отказался поговорить и все обсудить. И все мысли юный король решил оставить позади, принимаясь за пиршество и погружаясь в атмосферу праздника. Гномы умели веселиться, как никто иной. У них были красивые и звучные голоса, а инструменты их гремели, как раскаты грома. У Жени мурашки шли по коже от этих глубоких, чуть хриплых голосов, затягивающих очередную песню. И еда была потрясающе вкусной. Вокруг царил праздник, все пили, веселились и смеялись, пели песни и пускались в пляс. Такого давно не случалось с Женей. В своем мире он давновато последний раз был на праздниках, а после того, как попал сюда, находил больше проблем на голову, чем чего еще. И теперь отдохнуть было не таким уж плохим решением. Отдохнуть не телом, поскольку оно и не устало, а душой. Рионот и Эрейн напротив него о чем-то негромко разговаривали. Король не особенно прислушивался, потому что не считал нужным подслушивать, но до его слуха все равно донеслось брошенное Эрейном: — А что с твоим дитем, Рионот? Дитем? Это он о ребенке говорил? У Рионота есть ребенок? Тогда почему он ни разу не говорил о нем, даже не упоминал. И Женя не видел его тогда в хижине, да и наг в любом случае взял бы кроху с собой, если на то пошло. Тогда какого черта происходит? О каком ребенке говорит Эрейн? Рионот скривился, словно эти слова принесли ему невыносимую боль. Его лицо исказилось такой гримасой, что Женя застыл, будто бы его тоже поразила эта боль. Эрейн пристыженно замолчал, только положил большую, тяжелую руку нагу на плечо. — Давай не будем об этом говорить, — попросил маг. — Не хочу портить Нордину праздник. — Если тебе надо кому рассказать, то ты всегда можешь… — виновато начал Эрейн, и Рио улыбнулся ему. — Спасибо, друг, я знаю, — заверил он и залпом осушил целую кружку пива. По его подбородку потекла тонкая струйка, которую Эрейн поддел пальцем и стер. Женя дураком не был и сразу понял, что все здесь не так просто, как может показаться. — Тебе нет надобности туда идти. Ты можешь тут остаться. С нами. Здесь твой проклятый братец тебя не достанет, а ежели попытается, я ему башку отсеку. — Мое прошлое никогда не даст мне житья, мой дорогой Эрейн, — покачал головой наг. — Поэтому я и иду, чтобы разобраться. А когда разберусь, последую за тем, кого признал своим королем. Он перевел взгляд на Женю, и тот сделал вид, что сосредоточенно жует мясо. Встретившись глазами с нагом, он улыбнулся и помахал ему. Рионот слишком проницательный, чтобы не заметить неуклюжую попытку скрыть подслушивание, но ничего на этот счет он не сказал. Эрейн тоже посмотрел на человека и покачал головой. — Тебе виднее, Рио, — заметил он, и в этом «Рио» было больше тех чувств, которых не должно быть. Женя это понимал. Как и сам наг, впрочем. Но ничего сказать гному он не мог. Разговор прекратился. Рионот тихо напивался, тогда как Эрейн увлекся беседой с королем. Женя же молча уплетал свою еду до тех пор, пока перед глазами не мелькнула сильная ладонь с длинными, музыкальными пальцами. Король отрешенно проследил по ней взглядом и расплылся в улыбке. Эсгал. Перед ним стоял генерал во всей своей красе, затмевая всех собой. — Ваша Светлость позволит пригласить его на танец? — поинтересовался эльф, и Женя готов был позволить ему все. Даже не просто танец. Но вместо откровенных слов, которые рвались наружу, он вложил свою руку в руку генерала и встал, ведомый им. Вечер только начинался, а лишние беспокойства только угнетали. Женя ничего не мог сделать, потому что Рио должен сам доверить ему то, что так болезненно хранил внутри. И король будет этого ждать. Ждать его историю, чтобы знать, чем сможет помочь.