Миротворец

Рионот нехотя приоткрыл глаза. После выпитого у него жутко болела голова. Такое для него было не особенно свойственно. Рионот редко срывался и выпивал настолько много. Просто ему было чертовски страшно. И гадко одновременно. Он не хотел возвращаться туда. Не хотел снова видеть лицо своего брата. Но иначе прошлое будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. И никогда не отпустит, удавкой закручиваясь вокруг шеи. Наг чувствовал себя странно выспавшимся и отдохнувшим. Он понятия не имел о причине этого, потому что нормально выспаться ему не удавалось уже давно. Во сне постоянно мелькали события прошлого, а перед глазами всплывало лицо брата. В этот раз всю ночь он видел только черное покрывало. Никаких сновидений. Никакого прошлого. Ничего. Только тепло и приятный запах хмеля. Увидев длинные, черные локоны жестких волос, Рионот мгновенно все понял. Эрейн. Тот вчера вытащил его с пира, не дав напиться еще сильнее, чтобы окончательно лишиться памяти. Он же и остался с нагом, снова показав ему те эмоции, которые Рионот никогда не сможет принять. Он просто физически не способен на близость. Нагу не хотелось обижать старого друга, но он понимал, что в любом случае сделает это. Иного исхода не выйдет. Потому что Эрейну он нужен, а вот самому Рио уже давно не нужен никто. Но в сильных руках было тепло. Надежно. Маг давно подобного не чувствовал. Он привык выживать самостоятельно, полагаться лишь на себя, не позволяя расслабиться ни на мгновение, а теперь он мог почувствовать себя слабым, тем, кто нуждался в защите и заботе. Поэтому так не хотелось прерывать этот момент. Не хотелось выбираться из кольца сильных рук, бугрящихся мускулами от частых упражнений с секирой. Эрейн был горячим, как раскаленные угли в печах гномов. Он спокойно и размеренно дышал, а его волосы разметались по подушке. Во сне он выглядел моложе. Словно мальчишка. Стоило только двинуться, гном среагировал мгновенно, сгребая Рионота в медвежьи объятия. Рио не успел воспротивиться, как его вжали носом в твердую грудь, не давая шанса даже шелохнуться. — У нас еще есть время до завтрака, после которого Бирген желает всех к себе для обсуждения насущных вопросов, — хриплым со сна голосом оповестил Эрейн. — Так что не спеши особенно. Потом помогу тебе принять ванную, если захочешь. Рионот фыркнул. — Зачем тебе это, идиот? — спросил он. — Я ведь сказал, что не смогу дать тебе того, что ты от меня ждешь. — А разве я от тебя чего-то жду? — вопросом на вопрос ответил Эрейн, вводя нага в ступор. Ведь гном действительно ничего не просил и не требовал. Даже не посягал, хотя у него была возможность. — Хочешь сказать мне, что это у тебя чистейшее платоническое чувство? — съехидничал наг, потому что ничего в этом мире не бывает без плотского удовольствия. Никто не будет тебя любить, если ты отказываешься от близости и постоянных походов в койку по каким-либо причинам. Никто не будет терпеть любовника, который стал фригидным. Точнее, не стал. Его таким сделала жизнь. Человеком, у которого соитие вызывает одно лишь отвращение. А Эрейн — здоровый, сильный мужчина, которому нужно удовлетворять свои потребности. Которому в скором времени будет нужен наследник. Любая женщина вполне может справиться с этим. — Не скажу, — честно ответил Эрейн. — Не вижу ничего дурного в том, чтобы хотеть человека, которого любишь, когда он лежит перед тобой совершенно без одежды. Рионот дернулся, услышав запретное слово. То, которого никогда не было и не будет в его жизни. То, которого вообще не существует. Есть только искаженные, изувеченные версии «люблю», которые все гребут под одну гребенку. Но значение истинной любви едва ли кто-то понимает. — Забудь об этом! — приказал наг резко, отталкивая от себя гнома и садясь на постели. Голова закружилась, и он приложил руку ко лбу, заглушая боль магией. Сразу стало легче. Но все тело немело от пристального взгляда в спину. — Забудь, Эрейн! То, что ты испытываешь, не любовь. Поэтому не произноси это слово при мне. Лучше позаботься о том, чтобы найти себе достойную женщину и продолжить род. Гном невесело усмехнулся, тоже поднимаясь. Он, в отличии от Рио, был, пусть и наполовину, но в одежде. Кровать прогнулась под его весом и заскрипела, а потом наг почувствовал, как теплые губы касаются его обнаженного плеча. — Дурак ты, Рио, — ответил Эрейн. — Думаешь, за столько столетий я бы этого не сделал? Рионот на вопрос не ответил, потому что не знал, что сказать. Они виделись очень давно. Тогда Рио пришел на порог гномьего царства разбитым, искалеченным, преследуемый своим народом. А когда ушел, больше не давал о себе знать, Эрейн мог обзавестись семьей и детьми, быть счастливым. Но он не был. — Не важно, — отмахнулся наг. Ему не стоило думать об этом. Не стоило надеяться. Все равно сломанное уже не починишь. Как ни склеивай, а трещины все одно останутся. С ним было так же. Рио не хотел никого обрекать на жизнь с собой. — Это все не важно. Просто забудь! — Даже и не подумаю, — фыркнул Эрейн, направляясь в ванную комнату. — Ты можешь управлять только своими мыслями и желаниями, Рио, но не моими. Он скрылся за дверями ванной, оставив нага в одиночестве. Тот уткнулся лбом в сложенные руки и глубоко выдохнул. — Какой же дурак! — простонал он, не понимая, обращается ли к Эрейну или же к самому себе. Наверное, подошли бы оба варианта. Они оба идиоты. И едва ли это изменится.

***

Женю разбудил женский визг. Приоткрыв глаза, он обнаружил себя лежащим на песке. Точнее, на песке лежал генерал, тогда как сам король вальяжно развалился на груди Эсгала. А кричала одна из двух девушек-гномок, которые пришли искупаться в источниках. Когда они здесь уснули, Женя не помнил. У него вообще все смешалось в голове и всплывало смутными картинками. Но одно он помнил точно. То, из-за чего кожу на животе сейчас противно стягивало. Мысли о содеянном заставляли краснеть. Король никогда настолько не напивался, поэтому понятия не имел, что может творить в алкогольном опьянении. Видимо, пить ему действительно не стоило никогда, если он становился таким смелым и развязным. Эсгал же предпочел не суетиться, подхватив короля, который почти рухнул в воду. Смущения на его лице не было. Он спокойно сел, прижимая к себе красного, как вареный рак, Женю, и посмотрел на гномок, пытавшихся прикрыться руками, находясь в воде. Эсгал никогда не был против посмотреть на красивое женское тело, но сейчас его волновал только сгорающий от стыда король, подрагивающий в его руках. — Дамы, не могли вы дать нам немного времени привести себя в порядок? — попросил генерал учтиво и вежливо. Его голос даже не дрогнул. Девушки стушевались, переглянулись и послушно исполнили просьбу, выбираясь из воды. Эсгал тактично отвернулся, чтобы не смущать их еще больше. После чего наклонился к смущенному Жене, спрятавшему лицо у него на груди. — Успокойся, ничего такого не случилось, — попытался убедить он короля. — Если только ты не жалеешь о случившемся. Женя не жалел. Ни об одном мгновении. Просто это было… — Нет, — уверенно заявил он, покачав головой. — Просто это слишком… — Да, я понял, — усмехнулся Эсгал. — У тебя лицо все горит. Давай умоемся и дадим девушкам спокойно насладиться источниками, которые мы столь нагло заняли. Они спустились в воду, отмываясь от песка и разводов смазки на коже. Эсгал ласково касался короля теплыми ладонями, помогая отмыться, тогда как Женя едва мог посмотреть на него. Смущение всегда одолевало его после самых смелых поступков. Он ненавидел эту свою черту, но избавиться от нее не мог. Однако генерал не спешил давить или насмехаться. Он отмывал волосы Жени, его плечи и живот, а после взял мокрыми руками его лицо, покрывая его короткими поцелуями. Это заставило короля улыбнуться и разом забыть обо всех страхах и смущении. Единственное, что беспокоило его — тишина в голове. Пустота, словно он был один внутри себя. Дверь мира Ахерона была наглухо закрыта. Демон спрятался за ней, отказываясь впускать. «Эй, Ахерон, — осторожно позвал король, останавливаясь рядом с дверцей в своем разуме. Он постучал в нее, но ответа не последовало. — Ты слышишь меня? Ответь хотя бы что-нибудь!» Демон слышал его. Запертый в своем погруженном во тьму мирке он слышал все. И то, как Женя задыхался от удовольствия, как звал генерала по имени, требуя большего. Ахерон не хотел говорить, что этого, этих чистых, искренних эмоций хватило на то, чтобы восстановить его силы практически на половину. Демон чувствовал себя как никогда сильным. В последний раз это было так давно. И это ведь была его цель. Он заключал контракт с Женей только для того, чтобы вырваться из темницы, накопить сил и снова стать свободным. Тогда почему его что-то рвет на части изнутри? Практически так же сильно, как когда Женя узнал его прошлое. Это было отвратительно. Эмоции не должны быть присущи демону. — Ну чего тебе, доставучий король? — шутливо отозвался Ахерон, приоткрывая дверь своего мира. Тьма расступилась, пропуская свет с обратной стороны, и поляну, так дорогую сердцу, снова затопило цветом. Демон даже зажмурился от яркости. Он все еще сидел на валуне и едва не свалился с него, когда Женя с разбегу запрыгнул на демона, повисая у того на шее. Они оба оказались лежащими на траве, а волосы Ахерона протянулись до самой воды, утопая в ней кончиками. «Я рад, что ты здесь, придурок!» — Женя улыбнулся, и демона что-то ощутимо кольнуло внутри. Там, где должна быть душа, которой у демонов отродясь не водилось. — Да-да, перестань сопли разводить, Сиятельство, — отмахнулся Ахерон, утопая в изумрудных глазах, которые смотрели прямо на него. Казалось, что мира за пределами и не существует. Что они здесь вдвоем. Что Женя принадлежит ему, а не генералу. — Никуда я не денусь. Надо же мне личное пространство от твоего пронырливо носа. «Хрен тебе, а не личное пространство!» — прорычал Женя. — Вот изверг, — Ахерон рассмеялся, позволяя себе мимолетную слабость — обнять короля, прижимая того к себе. «Тебе придется выбирать, Картас! — снова услышал он голос, которой никогда не забудет. — Убьешь ли ты его, как убил меня, или позволишь погибнуть себе, спасая его?» Если бы только демон знал ответ на этот вопрос. Если бы только знал. — Иди уже к своему генеральчику. «Ты не собираешься снова закрыть от меня?» — спросил Женя серьезно. Он был так близко, что вьющиеся прядки его волос касались лица демона. Один рывок, и тот мог бы коснуться губ короля, скрадывая поцелуй, но почему-то он не мог так поступить. — Да не буду я, не буду, — усмехнулся демон. — Я весь ваш, Сиятельство. Я весь ваш. Женя довольно улыбнулся и растворился, оставляя демона наедине с собой и шумом падающей воды. Ахерон вытянул вверх руки, рассматривая свои пальцы, которые жгло от желания коснуться. Но демон не имел на это права. Он потерял его еще тысячи лет назад. Предательство никогда не проходит бесследно. Никогда и ни для кого. Вернувшийся к реальности и довольный тем, что снова чувствует демона в своей голове, Женя обнаружил, что они с Эсгалом уже выбрались из воды и оделись. Правда, одежда оставляла желать лучшего. Она была вся измята и забрызгана пивом. Да и сами они выглядели довольно помятыми и потрепанными. Ахерон фыркнул, выдавая пару искрометных комментариев по этому поводу, после чего Женя почувствовал струящуюся по венам магию. Он понятия не имел, откуда знает, что нужно делать и какие заклинания читать, но одежда на них с генералом приобрела достойный вид, разгладилась и очистилась. Длинные волосы Эсгала высохли и ровными, красивыми прядями заструились по спине. Про свои вьющиеся кучеряшки Женя бы такого не сказал, но с этим демон помогать ему не стал, в голове замечая, что король похож на овечку. — Передай демону мою благодарность, — отозвался Эсгал, поправляя низ своего камзола. Ахерон, как всегда прекрасный, материализовался рядом с королем. Женя отметил, что теперь выглядел он совсем реальным, и никакая нить больше не связывала его с контрактором. Он казался обычным человеком. Разве что люди не могут быть такими красивыми. — Это можно сделать и лично, генеральчик, — отозвался демон насмешливо, скрещивая на груди руки и сверкая глазами в сторону Эсгала. Тот прищурился, отмечая, что демон слишком вальяжно решил положить руку на плечо Жени. — Пошли, выведу вас отсюда, иначе гномы потом найдут в проходах ваши истлевшие кости. Ахерон провел по непослушным волосам короля напоследок, с удовольствием отмечая реакцию генерала, и решительно зашагал вперед, насвистывая себе какой-то мотив под нос. Бедные дамы, которые все это время ждали, чтобы войти в купальню, едва не умерли от шока, недоумевая, откуда взялся еще один столь красивый мужчина. Ахерон подмигнул им, вызвав у обеих дрожь волнения. Демон действительно был красив. Слишком красив для любого существа. Его гладкая, смуглая кожа с вязью странных, витиеватых татуировок по всему телу, привлекала к себе внимание. Он был высок и статен, с тугими канатами мускул под кожей. Его длинные и черные, как ночь, волосы, завязанные в хвост, струились до самого копчика. Идеальное лицо без единого изъяна, с резковатыми и четкими чертами, бледно-розовыми, тонкими губами и раскосыми, серыми, словно небо в дождливую погоду, глазами. Появлялся он обычно по пояс обнаженным, только в одних узких, темных штанах. Само собой, это привлекало внимание. Женя задавался вопросом, все ли демоны были так прекрасны? — Не все, Сиятельство, я самый прекрасный, — отозвался Ахерон в голове у короля. Женя фыркнул, потому что подобного ответа он и ждал. Блуждая по коридорам гномьего царства, они вскоре вышли к обедне, в которой слуги уже все прибрали и отодвинули столы подальше друг от друга. Ахерон мелькать перед глазами гномов не желал, поэтому коротко попрощался, мимолетно касаясь губами шеи своего короля, чем вызвал неодобрительно рычание Эсгала. Эльф понимал, что демон не из добрых побуждений защищает Женю. Тот преследовал какую-то свою цель. И он стал значительно сильнее с тех пор, как они путешествовали в Северные земли. Постепенно демон копил силы. И генерал не хотел, чтобы тот воспользовался королем, как пешкой в своей игре. В обедне уже собрались король Бирген и его верные советники, Эрейн и Рионот, сидящие рядом, только вот последний делал вид, что в упор не замечает того, как многозначительно на них поглядывает король, Аруи и Валери. Эльф выглядел довольно сносно, отдохнувшим и в более-менее хорошем расположении духа. Такое с ним случалось нечасто. Валери то и дело посматривала на нага и гнома. По поводу Рионота будущее, что она видела, казалось размытым. Рядом с ним никого не было в том тронном зале. Он просто стоял и смотрел на кого-то. Поэтому девушка не знала, кто именно ждет его там, в том будущем. — Вы никак заплутали? — со смешком спросил Бирген, приглашающим жестом указывая на стол. Женя и Эсгал поспешили занять места напротив. Им тотчас же поднесли довольно плотный завтрак и кружку медовухи. Женя на нечто подобное не рассчитывал. Есть ему не хотелось совершенно. Однако выказывать неуважение королю он не собирался. — Гномье царство поистине огромно, — согласно отозвался Эсгал. Он был собранным, рассудительным и спокойным, в отличии от Жени. Тому стоило бы поучиться, если уж ему пророчили место будущего правителя. Короли должны холодно и расчетливо принимать решения. Он на такое едва ли был способен. — Заблудиться здесь не составит труда. Бирген рассмеялся. Был он в хорошем настроении после шумного празднества, удавшегося на славу. Племянник был доволен и сейчас отсыпался в своей комнате, все гости сыты и под хмельцой. Да и Рионот, который всегда был королю, как родной сын, пусть и недолго здесь гостил, провел ночь в одних покоях с его верным и преданным соратником и братом. Бирген все еще помнил, сколько страдал Эрейн, когда Рионот исчез ни свет ни заря, даже не обмолвившись словом. И никакие ухищрения короля не могли избавить его от печали. Ни одна кудесница и красавица не могла утешить его сердце. Эрейн нашел того, с кем хотел быть, и сердце его отказывалось принимать других. Он отдавал всего себя работе, служению королевству и своему королю, пусть Бирген и пытался отправить его в странствия, повидать новые земли или попытаться найти Рионота. Теперь же Эрейн улыбался, как довольный кот, и посматривал на нага, который чувствовал себя неуютно под пристальными взглядами. — Стало быть, ты человек? — обратился король к Жене, уплетающему за обе щеки мягкую булку с маслом. Тот закашлялся, не ожидав, что с ним заговорят так скоро, и запил кусок медовухой. Та не пьянила и не ударяла в голову, только слегка горячила кровь и развязывала язык. Женя пил и ел смело, зная, что ему не смогут навредить как прямыми, так и сторонними действиями. — Верно, — ответил он улыбающемуся королю гномов. Тот не торопил, не требовал приличий и не церемонился с уважительными обращениями. Женя решил, что будет проще разговаривать с ним в той же манере, только не перегибая палку. Поэтому говорил он спокойно, без лишнего пафоса. — Провидица говаривала, что тебя призвали из другого мира, — заметил Бирген, бросая взгляд на Валери. Та тряхнула головой, чуть задев волосами недовольно бурчащего Аруи, и распрямила плечи. — Все так, король Бирген, — ответила она. — И призвали его по твоей вине, верно? Эльфы верят своим провидцам. Так что ты видела, девушка? — Мир, король под горой. Я видела мир. То, чего все расы не могли добиться тысячи лет с момента исчезновения человеческой расы. Мир без войн, смертей и крови, орошающей землю. — Не бывает мира без войны, девушка, — прервал ее один из советников короля. Он выглядел значительно старше, чем Бирген, с длинной, белой бородой, такими же волосами и бровями, что делало его блеклым, практически бесцветным. Единственное яркое, что выделялось на его лице — большие и выразительные карие глаза. Он был силен и могуч, но, как и полагается гному, низковат. Ниже чем Эрейн и Бирген. — Возможно, вам нет смысла верить в это, уважаемый советник, чьего имени я пока не знаю, — Валери повернулась к нему. Женя заметил за девушкой одну особенность: она никогда не боялась сражаться за то, во что верила, и отстраивать это любым путем. А Валери верила. Ему, в него. Она принимала его, как своего короля. И Женя не мог подвести ее. Как и Эсгала, и Иллинаса, и Аруи. И Рионота. Возможно, он не заслуживал подобной веры, но готов был стараться, чтобы оправдать ее. — Но я видела мир, и я верю, что его возможно достичь. Он, — она указала тонким пальцем на Женю, — мой король. А континент изначально принадлежал людям. Беловолосый советник пристально посмотрел на нее. У девушки горели глаза. Она была решительна, как и в тот миг, когда проходила через заклинание чтения памяти, чтобы доказать то, что видела. И старый гном чувствовал это. — Оороки, — внезапно представился он. — Оороки Идтиарн. — Идтиарн? — раздался в голове Жени голос Ахерона. — Продолжатель еще одного старого рода. Идтиарны были не прямыми родственниками Иргетов. Тэик безумно любил того, кого величал названным братом. «Ты мой ходячий справочник, что ли?» — со смешком спросил Женя. Ему было интересно, когда Ахерон рассказывал ему какие-то факты из давнишней жизни континента. Той, которую демон видел сам. Пусть это и закончилось печальными событиями, король не смотрел на события минувшего однобоко. И винить Ахерона не собирался. Не только его повинность в том, что случилось тысячи лет назад. — О да, а еще чертовски сексуальный, — заметил демон, и на это Женя благоразумно промолчал. Потому что так оно и было. Бирген звонко ударил своего товарища по плечу. — Прекращайте друг друга взглядами сверлить, — приказал он. — А что скажешь ты, будущий король? Твои предки жили здесь слишком давно, но этот мир все еще по праву принадлежит людям, раз уж древнее заклинание все еще действует. Король гномов не хотел признавать этого, но человек обладал чем-то, что заставляло даже его думать о том, чтобы преклонить колено. Из свитков и кусков того, что им удалось собрать, из записей Тэика, гномы знали частицу истории мира в те времена, когда люди позволили другим расам жить не как животным. Он знал и о заклинании, которое навсегда закрепляло этот мир за теми, кто был слабее всех, не позволяя ни одному живому существу навредить им или коснуться без дозволения на то. Эти рассказы казались всего лишь легендами, но теперь перед ним сидел тот, чью расу давно считали погибшей. — Я знаю об этом, — ответил Женя. — Грифоны поведали мне историю этого мира и то, по какой причине подобные мне теперь населяют иной мир. Я многого здесь не знаю, поскольку это место отличается от того, где я вырос. Но, если есть те, кто верит, что я достоин этого места, значит я буду делать все, чтобы оправдать это доверие. — Тогда каков твой мир, человек? Женя поразмыслил мгновение, пытаясь понять, как лучше ответить. После чего просто извлек из кармана телефон. Здесь он почти бесполезен, разве что фотографии, которыми он забивал память под завязку, были потрясающими. Бирген удивленно воззрился на необычный предмет и моргнул, когда щелкнула камера. Советники короля напряглись, готовясь отражать возможную атаку, но Женя осторожно повернул телефон экраном к королю, показывая тому изображение его самого. Глаза Биргена расширились. — Это что за странный механизм? — спросил он, принимая телефон и ворочая его в пальцах. — Таких много в моем мире, — Женя пожал плечами. — Здесь все питается природой, ее энергией, которую зовут магией. Мой мир состоит из технологий. В нем нет магии, но люди все так же используют то, что даровано природой, постепенно убивая мир, в котором живут. Это все, что я могу сказать. — Ты мог бы научить нас тому, что есть в твоем мире, — заметил Бирген. — Это было бы подспорьем для решения многих проблем. — Простите, но нет, — решительно отказался король. — Ваш мир — это ваш мир, а мой — это мой. Нельзя смешивать магию и технологии. Это может привести к тому, что невозможно исправить. Это могло кому-то показаться надуманным, но Женя действительно так считал. Этот мир был прекрасен, пусть живущие здесь расы и враждовали. Здесь не было таких небоскребов, машин, которые засоряли окружающую среду. Не было столько мусора и отходов производства. Технологии не приносили людям ничего хорошего. Разве что благом цивилизации можно считать возможность исцелиться от большинства болезней. От большинства, но не от всех. Магия же могла много больше. И едва ли в этом мире кто-то знал, что такое депрессия, что стало новомодным в мире Жени. Каждый второй страдал либо от наигранной депрессии, просто разыгрывая драму, либо действительно переживал ее под влиянием окружающего мира. Здесь же никому не было времени думать об этом. И даже в изобилии всего человек никогда не будет счастлив, как он читал. Так и было. В его мире. Потому что едва ли хотя бы двадцать процентов населения могло назвать себя счастливым. — Интересная позиция, — хмыкнул Бирген. — Тогда, пожалуй, стоит перейти к более насущным вопросам. Вы ведь пришли сюда ради заключения союза с гномами, верно? Врать не было смысла, потому что ради этого Женя держал весь этот путь сюда. Поэтому он только кивнул. Король Бирген заинтересованно сверкнул глазами и потер подбородок. — Что ж, достопочтенный Иллинас как-то захаживал ко мне с подобным предложением, — вспомнил он. — Давно это было. Союз в то время едва ли был возможен. Распри между расами длятся уже слишком давно. Мы разучились жить в мире. Нынешние поколения и вовсе о нем не ведают. Так что же изменилось? — Эльфийское государство заключило союз с оборотнями, — ответил Рионот. Бирген удивленно присвистнул. Оборотни никогда не заключали союзов. Пытались казаться слишком гордыми и независимыми, тогда как их раса погибала в заснеженных землях, где с каждым разом становилось все сложнее найти пропитание. — Да неужто Тандор подписал мирный договор? Да ни в жизни не поверю, что этот упертый баран решился на такое! — пророкотал он, но Рионот смотрел на него прямо, без смешинки, и король понял, что такое действительно имело место быть. И Биргену стало вдвойне интересно. Самую гордую и непокорную расу затащили в союз первыми. Возможно, девушка и не врала о мире, которого они все столько ждут. — В горах Северного королевства полно редких и прочных металлов, которые можно использовать в оружейном деле и строительстве, — подхватил нага Женя. — Король Тандор согласился отдать горы во владения гномов при условии, что те не станут всю добычу забирать себе. Поскольку все предполагает честный обмен, оборотни предоставляют гномам право использовать и обрабатывать найденные в горах материалы, в последствии обменивая оружие и доспехи на шкуры и еду. Я знаю, что вблизи гор, окруженных враждебными государствами, довольно трудно находить пропитание. Поэтому эльфы и оборотни могли бы снабжать вас всем необходимым. Это было бы взаимовыгодное сотрудничество, поскольку никто искуснее гномов не может обращаться с редкими металлами и драгоценностями. Бирген нахмурился, задумавшись. У них с каждым годом становилось все больше и больше людей, а охотиться за пределами гор было опасно. Территория нагов все еще хорошо охранялась, и добыть там пропитание удавалось только благодаря удаче. А гномы жили на широкую ногу, никогда ни с кем старались не конфликтовать, поэтому запасы их медленно истощались. Король нагов готов был продавать им еду за баснословные деньги. Единственной возможностью была охота в лесах эльфов, поскольку король Иллинас более снисходительно относился к подобному. Отказываться не было смысла. Бирген никогда не искал войны и крови. Многие короли до него пытались воевать, расширять земли, но в итоге все оказались разграблены. В войне нынче не было смысла, кроме как пустая трата человеческих жизней. Бирген хотел мира своему народу. Мира и процветания. Как хотел когда-то король Тэик — его далекий предок, знавший, что такое мир, и застигший момент распада союза между расами, который держался только на людях. Посмотрев на своего сводного брата, которого всегда считал родным и самым близким человеком, Бирген встретился с решительным взглядом. Эрейн не был против. Он доверял Рионоту, потому что нагу не было выгоды уничтожать тех, кто когда-то спас его. Бирген тоже это знал. Молодому королю-человеку гном просто доверял. Ни один из его спутников не дрогнул, когда он предлагал условия. Они все смотрели на него, и в глазах каждого король под горой мог читать восхищение. Остальные советники тоже поддерживали решение, которое он собирался огласить. Поэтому Бирген коротко выдохнул и ответил: — Тогда быть миру, молодой король. Женя едва не засветился от счастья, расплываясь в широкой улыбке. И пожал мозолистую, теплую руку гнома. — Король Иллинас предлагает членам союза занять одно место в совете, чтобы решения принимались с учетом выгоды для каждого государства, — оповестил он. — Если вы согласны, то вам стоит решить, кому вы готовы доверить решение вопросов от имени своего государства. Оборотни тоже прислали своего советника, который теперь живет в замке. — Мне не нужно решать, молодой король, — усмехнулся Бирген. — Я уже давно знаю. Он обернулся, глядя на Эрейна. Тот выглядел удивленным, потому что и не догадывался, что честь выпадет ему. Но король в своем решении был непреклонен, однако все же спросил: — Ты пойдешь со мной, брат мой? Большей чести правой руке короля было и не нужно. Рионот, поглядывая на гордого гнома, тихо радовался, что, возможно, за дворцовыми заботами тот забудет о своей увлеченности изломанным нагом и найдет партию намного лучше. За мир пили долго и шумно. Гномы до безумия любили все эти шумные попойки, которые ничем хорошим не заканчивались. Бирген что-то еще расспрашивал Женю о союзе, об оборотнях, о том, как обстоят дела у эльфов. Эльфийский народ жители подгорья не особенно жаловали, но короля Иллинаса уважали, потому что он старался сделать хотя бы что-то, крошечный шаг к миру. Эсгал все время находился рядом со своим королем, помогая тому освещать события. Аруи по большей части молчал, поигрывая кинжалами, которые Бирген приказал вернуть. Валери вела беседу с советником Оороки. Тот обладал мудростью, которую девушка искала, и рассказывал ей часть истории, записанной на свитках гномов. Рионот же думал о будущем, которое его ждало. О том, чего он не хотел. Когда долгие разговоры были закончены, все разошлись по комнатам, поскольку завтра им предстоял долгий путь. Кому-то в королевство эльфов, кому-то — нагов. Рионот же тенью последовал за своим королем, окликая того у самых покоев. Женя обернулся, мгновенно становясь серьезным, потому что взгляд у нага был тяжелым и печальным. — Что-то случилось? — спросил он. От него веяло медовухой, теплом и силой, источаемой демоном. Другие не замечали, но Рио слыл достаточно способным магом для этого. — Могу я с вами поговорить, Ваша Светлость? — спросил Рионот. Женя вопросов больше задавать не стал. Повернул голову, без слов прося генерала позволить ему поговорить с нагом наедине. Тот кивнул, оставаясь за пределами покоев, тогда как мага Женя пригласил внутрь. Комната короля было небольшой, но уютной. Двуспальная кровать, устланная мехами, тускло светящиеся теплым желтоватым светом магические светильники на стенах, дубовый письменный стол, пара глубоких, удобных кресел, шкаф для одежды и мягкий ковер из шкуры медведя на полу. Женя расположился на постели. Рионот придвинул напротив него одно из кресел, устраиваясь в нем удобнее. Они долго молчали, пока маг экранировал пространство от посторонних ушей. Рио доверял своим спутникам, но все же не хотел, чтобы генерал слышал их разговор. Об этом наг мог попросить только короля. — Ваша Светлость, если что-то случится… со мной… — он не договорил, потому что взволнованный король тут же перебил его. — Случится? О чем ты говоришь? — Не перебивайте, пожалуйста, — попросил маг. — Просто пообещайте, что, если что-то случится, оказавшись на территории нагов вы сделаете вид, что не знаете, кто я такой. Вы пришли туда за миром, а связь со мной может стоить вам всего, за что вы боретесь. Поэтому просто сделайте, как я попрошу.