***
— Ингрид, Ингрид, ты здесь? — послышался знакомый голос. Ингрид нервно дернулся, сильнее впиваясь удлинившимися когтями в талию удобно устроившейся на нем девушки-нага. Они переплелись хвостами, лежа на душисто пахнущем стоге сена в конюшне. У Ингрида был сезон «спаривания», который всегда длился несколько дней, во время которых старший принц старался изолироваться где-нибудь в отдалении, прихватив с собой одну из безотказных служанок. Спаривание у нагов всегда проходило в их настоящей форме и длилось от трех дней до недели, в зависимости от возраста, особенностей организма и партнера. Во время спаривания мозги словно затуманивало, и думать о чем-то ином не получалось. Ингрид обычно предвидел свой следующий срыв и всегда заблаговременно отлучался с понимания родителей, но теперь жар настиг его слишком быстро. Намного быстрее положенного. На неделю, а то и полторы. И все потому, что Ингрид не мог себя держать в руках и в обычное время, находясь рядом с собственным братом. Рионоту было уже около тринадцати по человеческим меркам. Скоро должен был быть его первый сезон «спаривания», когда наг впервые познает прелести удовольствия. И Ингрид страшился этого времени, потому что не хотел, чтобы Рио нашел себе какую-нибудь девушку или парня. Внутри Ингрида бушевали ревность и чувство собственничества. Он полностью хотел забрать Рионота себе. Сделать его своим, чтобы брат не думал смотреть в сторону кого-то еще. Но младший брат мог оттолкнуть его, и Ингрид боялся того, что может натворить, услышав отказ. Девушка на нем была в таком же состоянии, как и сам Ингрид. Она терлась всем телом, пытаясь насадиться глубже, пусть в таком положении это было не особенно удобно, сжимала Ингрида в кольцах своего хвоста и беспрерывно стонала. Наг понятия не имел, как ее заткнуть, чтобы брат не услышал. Рио было еще слишком рано падать в грязь этого мира. Пусть эта грязь и приносила крышесносное удовольствие. Да и Ингрид не хотел, чтобы братишка видел его вот таким: перепачканным спермой, мокрым от пота и в своей настоящей форме. Ингрид всегда считал ее слишком уродливой. Это Рио был красивым в облике змея. Даже так он оставался тонким, с длинным хвостом, покрытым зелеными чешуйками, на ободках покрытых золотистым. У него была гладкая и бледная кожа, отливающая жемчугом. И длинные волосы струились по плечам. Рио всегда был очень красивым. Забрал себе лучшее от матери и отца. Ингрид же терпеть не мог свою настоящую форму. Хвост у него не был тонким и изящным, как у Рио. Он был слишком широким, а чешуйки, которые должны были совпадать цветом с волосами, на самом деле оказались иссиня-черными. Они были жесткими и острыми, как бритва. С обратной стороны от самого копчика до кончика хвоста у Ингрида тянулась вереница коротких и острых зубчиков. Твердая чешуя покрывала также его плечевые суставы и часть шеи. — Замолчи! — приказал он девушке грубо. Та не сразу поняла, о чем он, потому что все ее существо наслаждалось происходящим. Ингрид же мог себя контролировать, потому что она — не Рио. Никто не был им. И Ингриду было все равно, он «спаривался» просто ради того, чтобы получить свою разрядку и избавиться от тумана в голове. Только Рио смог бы принести ему настоящее удовольствие. Только с Рио Ингрид смог бы почувствовать то, чего так желал. Молодая служанка покачала головой, из-за чего волосы ее открыли обнаженную и красивую грудь. Девушка была поистине красива. Утонченная, с яркими, солнечными волосами, но Ингриду она была не интересна. Он чувствовал, что Рио был здесь. Его запах перебивал даже стойкий запах лошадей. Нагам не особенно были нужны лошади, потому что они могли передвигаться горазда быстрее в истинном облике, но король любил верховые прогулки, поэтому распорядился построить небольшую конюшню на четыре стойла. Она снова застонала, и Ингрид раздраженно закрыл ей рот рукой, не заботясь о том, что слишком сильно сжал пальцы. Рио позвал его снова, и от его голоса волна дрожи прошила тело Ингрида. Наг задышал чаще, чувствуя, что скоро все закончится. Он глубоко вдыхал запах Рио — карамель и яблоки — и перед глазами все плыло. Сердце колотилось, как бешенное. Кровь раскаленной лавой неслась по венам. А все потому, что Рио был его! Он был его парой. Его половинкой души. Это Ингрид понял сразу же, как только услышал, как пахнет его младший брат. Только с ним Ингрид смог бы испытать то, что чувствуют многие наги, «спариваясь» с кем-то. Если бы он не нашел свою пару, если бы даже не знал о ней, то все было бы нормально, так, как у остальных, но найдя свою душу, невозможно больше чувствовать то же с другими. Внутри тебя остается пустота, как бы хорошо физически тебе ни было. С Ингридом происходило именно это. — Ингрид, ну куда же ты делся? — звонко кричал Рио. Голос у него был еще совсем тонким, детским. И топот маленьких ног отдавался набатом в ушах Ингрида. Тот заходился от страха, что брат найдет его, но был на грани того, чтобы кончить. Но Рио, пройдя в опасной близости от того места, где был Ингрид, убежал дальше, продолжая звать брата. Старший принц задрожал сильнее, до крови впиваясь когтями в откровенно кайфующую от происходящего девушку, представляя вместо нее своего хрупкого брата. Как бы тот извивался, прося о большем, как бы он обвивал Ингрида тонким хвостом, ластясь и потираясь о него? Было бы внутри него одуряюще тесно и мокро? Справиться с желанием было выше сил Ингрида. У него перед глазами все плыло только от одних мыслей, от того, что он проецировал своего брата на девушку, воображая о том, чего не мог себе позволить из-за страха потерять Рио навсегда. Насадив на себя служанку до упора, Ингрид чуть выгнулся в спине, кончая в нее. Это было опасно, потому что она еще не имела ребенка, но Ингрид знал, что большинство служанок принимают снадобья, чтобы повременить с беременностью. Однако ему все равно следовало быть более осторожным, но мысли о брате окончательно затуманили его разум. Ингрида поглотило тягучее удовольствие, горячее и липкое, как патока. Он утонул в нем, тяжело и прерывисто дыша. Девушка что-то мурчала у него под носом и потиралась о его подбородок, но старшему принцу было плевать на нее. Он больше не хотел продолжать этот фарс. Раздраженно стряхнув ее с себя, Ингрид распрямился, сложив хвост кольцами. Мокрый член все еще торчал между складками кожи, постепенно исчезая между ними. Жар все еще не спал. Он лишь ослаб, но Ингрид знал, что облегчение не продлится долго. Скоро ему захочется снова. — Что такое? –спросила девушка испуганно, сверкая своими зелеными глазами. Смотреть на нее было гадко. Ингрид понимал, что она ни в чем не виновата. — Поищи себе другого партнера, — приказал он довольно грубо. — Ваша Светлость, вы больше не хотите со мной? — еще более испуганно спросила она, прижимая к себе руки и прикрывая красивую грудь. — Вы будете искать кого-то другого? Другого Ингрид искать не собирался. Потому что никакие «другие» не подойдут. Они не те. И никогда не будут. Потому что у него уже есть «пара». И кого бы он ни нашел, они все не смогут его удовлетворить. Внутри все равно будет ощущение сосущей пустоты. Всегда. — Нет, не буду, — он отрицательно покачал головой, возвращаясь в свой человеческий вид. Одежды на нем, само собой, не осталось. Пришлось воспользоваться крохами магии, чтобы не разгуливать по замку голышом. Сейчас сила плохо его слушалась, потому что тело было слабо после порции удовольствия. — Но как вы тогда…? — удивленно выдохнула девушка, но отвечать принц не был намерен. Он просто ушел, оставив ее на конюшне. Не самый благородный поступок, но Ингрид хотел только быстрее запереться в комнате. Спрятаться ото всех. Но не вышло. Ослабевший, с трясущимися ногами и жаром, затапливающим все внутри, Ингрид едва передвигал ноги, держась за стены, чтобы не упасть. Перед глазами у него плыло, а дыхание было жарким, сбивчивым. Он сжимал рубашку на груди, вцепившись в нее до побеления костяшек. Было тяжело. Тело плохо слушалось. И именно в этот момент кому-то нужно было запрыгнуть ему на спину с разбегу, едва не вынудив завалиться вперед, пропахав носом пол. Ингрид едва не застонал от безысходности, почувствовав знакомый запах карамели и яблок. Рио. Маленький, неугомонный Рио. — Братик, я тебя нашел! — радостно сообщил младший принц своим звонким и тонким голосом. Его маленькие руки обнимали Ингрида за шею, и тот чувствовал, как член твердеет, истекая смазкой. Все внутри него говорило наброситься на Рио, растерзать его на части и вбиваться в узкое, девственное тело до тех пор, пока не станет хорошо. Но он, черт подери, не мог этого сделать. Потому что это же его маленький братишка. Самое дорогое, что у него есть. — Ну ты поганец, — кое-как прохрипел Ингрид, тяжело заваливаясь на бок и упираясь рукой в стену. Рио у него над ухом странно засопел и отпустил шею, спрыгивая на пол. Он обошел Ингрида и встал прямо перед ним. Такой маленький и хрупкий в белой тунике, подпоясанной широким кожаным ремнем с тремя мелкими ремешками-застежками, и в узких зеленых штанишках. Его отросшие зеленые волосы, мягкие даже на вид, доставали ему до середины щеки. Маленькие чешуйки тянулись от уха вдоль линии челюсти. Их пока было не так много. Они появляются после того, как наг впервые обернется в свою вторую форму. Обычно детей учат этому спустя три-четыре года после рождения. — С тобой все хорошо, братик? — обеспокоенно спросил Рио, и у Ингрида все внутри сжалось от эмоций в глазах брата. Ноги окончательно его подвели, и он упал на колени, стискивая рубашку и стараясь дышать реже и глубже. Запах яблок и карамели забивал нос. — Братик! — Не кричи так, я в порядке, — попросил Ингрид. — Все хорошо. — Ничего не хорошо, — упрямо заявил Рио, прикасаясь маленькой ладошкой к мокрому от пота лбу. Ингрид был горячим. Слишком горячим. Внутри все готово было взорваться. Ему казалось, что он сгорает заживо. Старший принц не знал, что ему делать. Он держал себя в руках, как только мог. Закусывая изнутри щеку до крови, чувствуя на языке ее противный металлический привкус. Но ничего не помогало. Сердце колотилось, словно бешеное. Руки сами собой потянулись к Рио, но в коридоре послышались торопливые шаги. Ингрид дернулся, поднимая голову и замечая родителей. Из его горла вырвался вздох облегчения. — Пап, — протянул Ингрид, вымученно смотря на отца. Тот понимал. Каждый мужчина-наг понимал, что такое сезон «спаривания». Для женщин он проходил более мягко. Они оказались более выносливыми и устойчивыми к подобному. — Пап, помоги, я больше не… Он не договорил. Король оказался рядом с ним, закидывая руку на плечо и помогая стоять. После чего повернулся к жене, которая прижимала к себе Рионота. В золотистых глазах того стояли слезы. — Лили, милая, уведи Рио отсюда, — попросил он. Король всегда только просил свою жену, никогда не отдавая ей приказов. Женщина кивнула, пытаясь увести сына, но тот сопротивлялся и тянулся к Ингриду. — Мама, но ведь Игги плохо, мы не можем просто так уйти! — не унимался он. — А если Игги умрет? Ингрид криво улыбнулся, оборачиваясь к брату. — Успокойся, дурилка, — мягко попросил он. — Все будет хорошо, я не умираю. Иди с мамой. Если будешь хорошо себя вести, я потренируюсь с тобой. — Обещаешь? — наивно захлопал глазами Рионот. — Обещаю. Иди уже. Рио кивнул, позволяя матери увести себя. Ингрид посмотрел вслед его удаляющейся спине и завалился на отца. Ему перевалило за двести лет, что по человеческим меркам значило около двадцати лет, и он давно сравнялся с отцом ростом, разве что уступал в ширине плеч. Король довел его до комнаты и помог лечь на постель, где Ингрид мгновенно свернулся клубком, поджимая к себе колени. Ему было хреново. Так хреново, что хотелось сдохнуть. Каждую клетку разрывало от невыносимой боли. И жара. Прохладная ладонь отца легла на лоб. — Я распоряжусь, чтобы к тебе позвали кого-нибудь, — начал было он, но Ингрид отрицательно покачал головой. — Пап, не надо никого, — попросил он тихо. — Просто оставь меня и никого сюда не подпускай. Пожалуйста. Ференс удивленно вскинул брови, но ничего говорить не стал. Только погладил сына по лазурным волосам. — Хорошо, если ты этого хочешь, — согласился он. — Тогда я распоряжусь, чтобы тебе доставили лекарство. Оно облегчит боль. Попробуй поспать пока. Ингрид кивнул, слыша чеканные шаги отца и скрип закрывающейся двери. В комнате он остался один. И тем хуже стало переносить это сумасшествие. Член болезненно упирался в ткань штанов и пульсировал. Ингрид сжал его, шипя от острого удовольствия, прошившего все тело. Рукоблудие ему не поможет, но сможет немного притупить боль. Запустив руку в штаны, старший принц принялся водить горячими пальцами по плоти сверху вниз, кусая уголок подушки, уткнувшись носом в простыни. Жар с каждым разом все усиливался, пот тек по лицу, заливая глаза. Ингрид двигал рукой все жестче, резче, сильно сжимая пальцы, чтобы почувствовать мимолетную боль. Все тело прошивали мурашки, позвоночник простреливало от коротких вспышек, из-за чего Ингрид выгибался на постели, прогибаясь в спине и становясь на лопатки. Массивный хвост, который вновь появился, свисал с постели и телепался по полу. Сколько времени он провел вот так, Ингрид понятия не имел. Постоянное самоудовлетворение истощило его, вся постель вокруг него была перепачкана спермой, пальцы были мокрыми и слипшимися от нее же. Когда в комнату вошла женщина-служанка, Ингрид посмотрел на нее расфокусировано, даже не пытаясь спрятать руку, в которой собралась небольшая лужица семени. Ему было глубоко плевать. Но женщина ничего не сказала и даже не посмотрела. Она просто поставила на столе чашу с лекарством и какой-то порошок. Ингрид схватился за него, стоило двери снова закрыться, и выпил все, надеясь облегчить боль и уменьшить жар. Действительно стало легче. Ненамного, но стало. Тело больше не так ломало, нещадно выгибая на постели. Ингрид даже смог вздремнуть немного, забывшись беспокойным сном, который прерывался каждые два-три часа. Окончательно он снова прервался, когда наг почувствовал присутствие за дверью. Его брат. Снова. Рио сидел в коридоре, прислонившись спиной к двери. А Ингрид тихо дрочил на его запах, стыдливо уткнувшись в подушку и заглушая рвущиеся из глотки стоны. Ему было паскудно дрочить на собственного брата, пачкая руку спермой, тогда как тот обеспокоенно причитал: — Братишка, все будет хорошо! Я буду сидеть тут, пока ты не поправишься! Если что-то случится, я помогу! Он был еще таким чистым. И невинным, а Ингрид творил такое, прямо когда Рио сидел за стенкой и искренне говорил, как волнуется. Это было подло, низко и грязно. Но Ингрид и был грязным. С того самого момента, как понял, что собственный брат является его парой. Хуже и не придумаешь. — Боги, что же я, черт подери, должен делать? — глухо протянул Ингрид, рассматривая свою руку, перепачканную белесым семенем. Ему было стыдно и совестно, но одновременно он никогда не испытывал такого яркого удовольствия. Ни в один из периодов «спаривания». Только чувствуя Рио за дверью, он кончил так, что перед глазами заплясали искры. И именно это было отвратительно. Его чувства были отвратительными. Никто и никогда не примет их.***
Справиться без партнера было довольно тяжело. Все тело после окончания периода было словно свинцом налито, внутри живота все тянуло и скручивало, а член болезненно ныл. Ингрид, поморщившись, вывалился из своей комнаты впервые за три дня. Все это время он отказывался даже двигаться, не говоря уже о личной гигиене и еде. Только изредка забывался тяжелым сном. Смотреть на себя в зеркало он не стал, направляясь в ванную комнату. Долго отмокал в горячей воде, жесткой щеткой словно пытаясь содрать с себя кожу. Только вот это не помогло бы смыть того, что он дрочил на собственного брата, представляя того обнаженным и откровенно стонущим под ним, с широко разведенными ногами и яркими от поцелуев красными губами. Ингрид все равно останется грязным извращенцем, который хочет своего младшего братишку. Приведя себя в относительный порядок, старший принц направился к отцу. Стоило сказать, что все в порядке, чтобы родители не волновались. Они приходили к нему, он чувствовал тонкий запах матери и густой, сильный — отца. И даже они не могли перебить сладкий запах Рио. Отец был в тронном зале, как и всегда, разговаривал о чем-то со своим генералом и лучшим другом. Лилиана сидела немного в стороне, не вмешиваясь, но внимательно прислушиваясь. Когда стражник объявил о прибытии старшего принца, они оба повернули голову к двери. Ингрид представлял, как выглядит, даже учитывая, что он попытался привести себя в более-менее нормальное состояние. Но никакие ванны и травы не смогли бы скрыть мертвенную бледность, круги под глазами и усталый вид. Впервые период «спаривания» так истощил его. — Договорим позже, мой друг, — обозначил Ференс, и генералу дважды повторять не нужно было. Он все понял и так, почтительно склонив голову и удалившись, при этом успев положить руку Ингриду на плечо. Он был хорошим человеком. Верным и преданным. Старший принц учился у него владению мечом. Когда тронный зал опустел, Лилиана первой бросилась к сыну. Он не был ей родным, но она любила его, как своего. Недостатка в родителях Ингрид никогда не испытывал. — Ты как, солнышко? — спросила она тихо, опускаясь перед ним на колени и внимательно рассматривая лицо. Ингрид взял ее за руки и поднял, устало утыкаясь ей в плечо. Лилиана обняла его тонкими руками, поглаживая по волосам. — В норме, — отозвался Ингрид тускло. — Лучше, чем ожидал. — Почему ты отказался от помощи? — поинтересовался отец, подходя ближе и кладя руку на плечо сына. Он не был склонен чересчур нежничать со своими детьми, но его приступы заботы всегда были видны невооруженным глазом. — Просто… не могу я с ними со всеми, — обреченно уронил Ингрид. Когда он думал об этом, звучало это не настолько обреченно. Но когда мысли обрели словесную форму, все стало казаться еще более унылым. — Я не… не могу, пап. Ференс ничего не ответил. Только молча кивнул. — Мы распорядимся, чтобы лекари приготовили для тебя какое-нибудь снадобье для следующего раза, хорошо? — спросила Лилиана, поглаживая сына по щеке. Ингрид был согласен и на это, потому что других выходов не видел. Если он поддастся искушению и возьмет собственного брата, отец не посмотрит, что перед ним сын — отрубит голову. А ни с кем другим Ингрид спать не сможет. — Спасибо. Я, пожалуй, схожу потренируюсь, потому что иначе, кажется, могу рассыпаться на части. — Не перетруждайся слишком сильно, — попросил отец. — Тебе все еще нужен отдых. Принц кивнул, мягко выпутываясь из объятий матери и покидая тронный зал. Ему хотелось вырваться на свежий воздух, немного остудить голову и побыть одному, отвлекаясь физическими упражнениями от ненужных мыслей. Но одному побыть не удалось, потому что на тренировочном полигоне уже был Рио. Он неуклюже махал мечом, не попадая ни по одной мишени. Однако это не мешало ему стараться еще сильнее, пытаясь удержать далеко не легкий стальной меч. Ингрид наблюдал за ним, чувствуя, как становится легче просто от того, что его брат здесь, всего в двух десятках шагов. Но было желание развернуться и сбежать, чтобы не видеть его после всего того, что Ингрид себе воображал в мокрых снах, скуля в подушку и сжимая скользкими пальцами член. Смотреть Рио в глаза было стыдно. Только вот Рио на то и был Рио, чтобы почувствовать приближение брата. Он резко повернул голову, сталкиваясь с Ингридом взглядом, и широко улыбнулся. При этом меч, которым он замахивался, отскочил от куклы, устремляясь острым лезвием обратно в хозяина. Ингрид среагировал мгновенно, оказываясь возле брата и принимая скользящий удар лезвия на короткий кинжал, который всегда носил в ножнах на бедре. Поддев лезвие, Ингрид ловко перехватил меч за рукоятку и воткнул в манекен, точно в центр лба. Рио раскрыл рот от удивления и засверкал золотистыми глазками. Принц и среагировать не успел, как тонкие руки обвили его в крепких объятиях. — Братишка, ты в порядке! — радостно залепетал Рио. — Родители мне ничего не говорили, и я уже подумал, что больше никогда тебя не увижу. Ты хорошо себя чувствуешь? Ничего не болит? Ингрид тепло улыбнулся, трепя это маленькое солнце по волосам. Болело. У него все еще болело внутри, выжигало его постоянно, потому что он желал того, чего желать нельзя. А Рио доверчиво льнул к нему, понятия не имея, какие мысли роятся в голове его брата. — Я в порядке, можешь не переживать, мелочь, — отозвался Ингрид. — Так просто я никуда не денусь. Кто же еще будет давать тебе подзатыльники и учить нормально держать меч, ежели не я? — Я и сам умею! — беззлобно огрызнулся Рио. — И подзатыльники мне давать не надо, а то получишь обратно! — Как страшно! Просто не знаю, куда от страха прятаться! — театрально протянул Ингрид, ловя брата в захват и растрепывая тому волосы. Рио заходился от смеха и всеми силами пытался вырваться, тыча принца в бок. Ингриду удары его маленьких кулачков были не особенно страшны, поэтому он продолжал растрепывать брату волосы и нещадно щекотать его. Вместе они упали на траву и кубарем покатились в сторону, пока не врезались в один из манекенов. Он пошатнулся и рухнул на них, придавливая собой. Ингрид оказался сверху, нависая над раскрасневшимся и улыбающимся Рионотом. У того сверкали глаза и казались еще больше похожи на чистое золото. Его волосы почти сливались с травой. Ингрид боялся представить, каким красивым вырастет его брат, если сердце пропускало удары уже сейчас, глядя на него. Рио смотрел прямо, полными доверия глазами. И Ингриду было чертовски паршиво осознавать, что он думает о чем-то грязном и непристойном рядом с ним. Старшего принца восхищала красота Рио, его улыбчивость и мягкость, то, какими качествами он обладал. Он сходил с ума и ничего не мог с этим поделать. Чувства были настолько сильны, что разъедали его изнутри, словно кислота. — Больше никогда меня так не пугай, придурок! — попросил Рио неожиданно, серьезно смотря брату в глаза. Тот опешил на мгновение, слишком ясно осознавая, что его выдержка может треснуть в любой момент. Ингрид порывисто обвил Рио руками, утыкаясь ему носом в плечо. Тот противиться не стал, обнимая брата в ответ и потираясь о него щекой. Его тепло убаюкивало и одновременно поднимало жар внутри. Жар, который был еще хуже, чем в период «спаривания». Старший принц нуждался в нем, как ни в ком другом. — Я рад, что у меня есть ты, Рио, — выдохнул Ингрид, потому что так оно и было. Пусть Рио и был его проклятьем, потому что являлся его парой, но одновременно он был и тем, ради кого Ингрид был готов отдать все, если потребуется. Один человек заключал в себе слишком много. Он мог стать либо спасением для Ингрида, либо его погибелью. И тот был согласен на любой исход.