Миротворец

Обычаи нагов гласили, что на церемонии совершеннолетия всегда должны присутствовать самые близкие люди. Только вот у Рио таковых более не осталось. Из родственников был лишь Ингрид, которого теперь маг едва ли когда-то полноценно снова признает своей семьей. Поэтому здесь по приказу короля находились и те, кто стал для Рио семьей сейчас. Больше никого не было. А ведь совершеннолетие отпрысков монаршей крови всегда считалось значимым событием для столицы. По крайней мере так было до этого. И для всех, кроме Рио. Теперь родная страна была для него закрыта, потому что он не был больше частью королевской семьи. Он навсегда был и останется предателем, который, как думают многие, погубил своих родителей и сбежал. Рио не хотел справедливости, признания от народа или же прощения. Он просто хотел убедиться, что наследие его семьи в безопасности, и получить то, что ему полагалось по праву. Настоятель храма не хотел проводить церемонию для, как он выразился, предателя, но слово короля было для него законом. Ингрид не терпел возражений. Он приказал провести церемонию, как того требовали обычаи. Рио все еще был нагом и мог претендовать на то, что по праву его. Ингрид, Амара и Цириан стояли по одну сторону от алтаря, тогда как Женя и его люди — по другую. Король частенько переглядывался с Женей, поскольку последний пока не собирался доверять тому, кто превратил жизнь Рио в ад. Пусть Женя и чувствовал, что Ингрид не такой плохой человек, однако доверять ему было сложно. В храме стояла гробовая тишина. Никто ничего не говорил, даже смотритель не пытался выразить обычной учтивости. Рио сам знал, что нужно делать, поскольку это было его последнее совершеннолетие. Он подошел к алтарю и положил на него руки, наблюдая за плескающейся в чаше темно-бардовой жидкостью. Обычно в таких случаях следовало сменить форму, чтобы магия слилась со своим обладателем, однако второй формы у Рио больше не было. И не будет никогда. Сущность нага в нем умерла уже давно. И восстановлению не подлежала. — Ты умрешь, дитя, — наконец заговорил настоятель, но в голосе его не было эмоций. Просто констатация факта, никакого сочувствия или же тревоги. Ему было все равно, погибнет Рио или же нет. Он должен был просто предупредить. — Без сущности нага магия разорвет твое тело. Рио не отрицал такой исход. Он был готов к нему, когда просил у своего брата допустить его к церемонии. Возможно, Рио даже частицей разума желал этого. Раствориться в потоке магии и исчезнуть навсегда. Больше не испытывать боли и страданий, не просыпаться каждый раз от кошмаров о мертвом ребенке, которого он умертвил собственными руками. Услышав это, Ингрид собирался было выйти вперед, чтобы вмешаться и все прекратить, но его остановил Женя, осторожно придерживая за плечо. За такое можно было лишиться головы или оказаться на виселице, но наследник древнего рода был не из тех, кто имел право бояться. — Какого дьявола ты творишь, щенок? — прорычал Ингрид, теряя над собой контроль. Ахерон внутри Жени оскалился, готовый разорвать королю нагов глотку, если его хозяин того пожелает, но Женя конфликтов не желал. Не для того он проделал такой путь. Не для того вообще оказался здесь. — Дай мне придушить этого крысеныша! — потребовал демон. — Не нравится мне этот королишка недоделанный. «Успокойся, кровожадный», — приструнил его Женя и вслух продолжил: — Вы сами дали ему этот шанс, Ваша Светлость, так не отбирайте его у него, — заметил будущий король. — Он умрет! — процедил Ингрид сквозь зубы, стряхивая с себя чужую руку, нервно дернув плечом. — Кому, как ни вам, Ваша Светлость, знать, на что он способен. Эти слова заставили Ингрида немного успокоиться, пусть его нервозность никуда не исчезла. Рио же наблюдал за всем происходящим и отчасти был благодарен за то, что король верит в него. Только верил ли он сам? Этого Рио не знал. Он не знал, чего на самом деле хочет. Избавиться ли от прошлого или же идти за тем, верность кому обрел неожиданно? И почему-то только взгляд голубых глаз Эрейна дал ему понять, к чему именно должно стремиться его сердце. Всего лишь мгновение, за которое Рио утонул в этих глазах, позволило ему понять. И принять. — Давайте начинать, — почти приказал Рионот. — Внимать предупреждениям ты не будешь, дитя, как я посмотрю? — служитель храма взял в руки кубок с жидкостью и поднял его над головой Рио. Тот вновь, как и предыдущие разы до этого, услышал невероятной красоты органную музыку, такую тяжелую и трепетную в то же время, звучную, с резкими срывами и мелодичными переходами, а шею и лопатки обожгло знакомым холодом. Только теперь он казался еще сильнее, практически невыносимый, обжигающий. Рио стиснул зубы, краем глаза наблюдая, как напряглись все, кто пришел сегодня в храм. Все, кроме Эрейна. Гном стоял позади всех, скрестив на груди руки, но на его лице не было ни тени сомнений. Рио понимал, что у него их тоже не должно быть. Он просто должен знать, что сегодня для него все еще не будет кончено. Сегодня для него все только начнется. — Подними голову, — довольно резко приказал настоятель, но Рио помнил, каким мягким был его голос, когда он проходил свои первые два совершеннолетия. Теперь все изменилось. Много столетий прошло. И пути назад у Рио больше не было. Он послушно поднял голову, принимая из рук настоятеля чашу с темной жидкостью. Его чуть трясло, потому что он понятия не имел, чем все могло закончиться. Для него, кто не обладал сущностью нага, это могло быть последним событием в жизни, поскольку магия была способна разорвать его тело на куски, оставив в напоминание только кровавые ошметки. И он снова обернулся через плечо, смотря на Эрейна, будто бы ища в нем то, чего не хватало ему самому. Уверенность, стойкость, непоколебимость. Эрейн казался ему скалой, нерушимой, твердой скалой, способной выдержать все. Большинство гномов таковыми и были. Это часть их натуры. Наверное поэтому Рионоту он и пришелся по душе. Увидев короткий, едва заметный кивок, он резко выдохнул и осушил кубок одним глотком. Жидкость потекла по его телу, словно обволакивая внутри каждый орган, каждую вену, каждый сосуд. Постепенно становилось все тяжелее и тяжелее. Словно многотонную плиту положили на плечи, и она прижимала к земле. До этого Рио никогда не испытывал ничего особенного во время ритуала, поскольку магия любила его и легко принимала в свои объятия, но теперь все было иначе. Рио тяжело осел на пол, скребя ногтями по каменному алтарю, едва не сдирая пальцы до крови. Он схватился за горло, понимая, что что-то словно бы душит его невидимыми пальцами. В глазах темнело от недостатка воздуха. Магия готова была раздавить его, отказываясь признавать того, кто больше не являлся нагом. — Что, черт тебя дери, происходит? — прорычал Ингрид. Его голос доносился до Рио словно сквозь вату. — Так не должно быть! — Я ведь говорил, что он может погибнуть, — безучастно отозвался настоятель. — В нем больше нет ни капли сущности нага, поэтому магия не принимает его. Сейчас уже ничего нельзя сделать, только ждать. Ингрид рванул было вперед, к Рио, но Амара и Цириан остановили его. Ритуал нельзя было прерывать ни в коем случае, потому то это может сделать все еще хуже. Теперь у Рио было два варианта: либо сдаться и умереть, либо бороться. — Спокойнее, Ваше Сиятельство, — вмешался Эрейн, наблюдая за происходящим. — Вам бы стоило знать, на что он на самом деле способен! Он повторил слова, до этого сказанные королю Женей. Потому что Ингрид действительно был одним из тех, кто лучше всех знал о способностях своего брата. Как знал и то, что Рио пришлось пройти в этой жизни что-то куда более страшное, чем ритуал получения магии. И он смог вынести все это. Смог не сломаться там, где сломались бы многие другие. Долгое время не происходило ничего. Рио словно бы замер, окаменел, только скребя ногтями по камню. Его глаза казались пустыми и безжизненными, он лишь иногда коротко и судорожно втягивал ртом воздух, всхрипывая при этом. Сама его сущность боролась с магией, которую он не мог обуздать. Наги во многом — дети природы, а магия является природной энергией, неисчерпаемой, могущественной, как сама земля, и бесконечной, как само мироздание. Эльфы тоже были детьми природы, но не были так тесно связаны с магией, как наги. Поэтому последние наиболее чувствовали ее давление и ее силу. Когда Рио вздохнул намного глубже, хватаясь за горло, словно бы желая проверить, что больше его не сжимают невидимые руки, все затаили дыхание, не зная, чего ожидать. Упадет ли он замертво или же обуздает ту силу, о которой просил. — Не трясись так, Ваше Сиятельство, — подначил Женю демон, когда тот от волнения сильно сжал руку стоящего рядом генерала. — Все с твоим ручным магом будет нормально. Зрелище от потери контроля над магией довольно интересное и кровавое, я бы сказал, а этот парнишка сумел обуздать то, что ему не должно быть подвластно. Женя шикнул на демона, наблюдая за тем, как Рио встает на трясущихся ногах. Давление магии в храме стало сильнее, она волнами исходила от Рио, подавляя даже Ахерона, который имел хорошую устойчивость к магии. Рионот криво усмехнулся, смотря на настоятеля, который не хотел верить в то, что видел. Тот думал и даже надеялся, что мальчишка умрет, тем самым смыв позор с королевской семьи. Но магия все еще любила Рио, пусть он уже и не был частью своего народа. — Я все же не умер, старик! — отозвался маг хрипло, держась за алтарь и пошатываясь от напряжения. Все его тело болело, а кости казались чем-то жидким и непрочным. В легких все еще было ощущение, словно в них высыпали раскаленные угли. Но постепенно становилось легче. Рио чувствовал себя, наконец, целым. Эрейн был первым, кто подхватил его, когда он едва не завалился на бок. Гному не было особенно никакого дела до того, что кто-то смотрит, а Рио просто нужен был кто-то. — Пришло время уходить, мой король, — обратился наг к Жене. — Меня здесь больше ничего не держит. Женя посмотрел на нага, едва живого и уставшего, но отчего-то счастливого, и понял, что задерживаться здесь им действительно не стоит. — Тогда, думаю, нам стоит прощаться, король Ингрид, — вежливо заметил он, поворачиваясь к нагу и протягивая ему руку. Ингрид долго и пристально рассматривал небольшую ладонь с видневшимися мозолями на пальцах. Стоящий перед ним человек не чувствовал разочарования от того, что уходит отсюда ни с чем, он был полон надежды на еще один шанс. Нечто темное в нем мешалось с теплом, которое было трудно объянить. И Рио безоговорочно доверял этому человеку. Его взгляд был преисполнен преданности. Король потянулся к кинжалу, вынуждая всех напрячься, а генерала из охраны Жени положить руку на рукоять клинка. Такому искусному мечнику хватило бы и секунды, чтобы лезвие со звоном покинуло ножны. Но Ингрид не имел намерений напасть. Тонкое лезвие полоснуло его по ладони. Рубиновая кровь заструилась по коже. Он увидел удивленный взгляд человека. — Магия крови довольно сильна, молодой король. И столь же нерушима, — ответил Ингрид на удивление. — Вы пришли сюда за союзом, и я дам вам его. Женя знал, что такое магия крови. Тандор уже продемонстрировал ему чары, которые нельзя нарушить. Клятвы, данные на крови, имели особенную значимость даже в его мире, в котором клятвы вообще давно перестали что-то значить, а здесь это значило что-то за гранью простого человеческого понимания. Будущий король внимательно посмотрел на Ингрида, словно бы пытаясь увидеть фальшь, рассмотреть ее, однако не видел ничего. Наг был искренен, пусть его главной целью был не сам мир. Он делал это ради Рионота, чтобы создать то будущее, которого хотел его брат. Только вот причина никогда не имела особенной значимости. Главное было то, к чему все эти причины в конечном итоге приводили. Женя всегда руководствовался этим правилом. Поэтому он, не раздумывая, извлек из ножен короткий кинжал отточенным и быстрым движением, которое практиковал столько раз, до ноющей боли в запястье. Короткая боль пронзила тело и мгновенно утихла, а на ладони остался алый росчерк. Короли соединили руки, и смешавшаяся кровь капля за каплей падала на мраморный пол. Рионот с удивлением наблюдал за происходящим, понимая, что впервые с тех далеких времен видит Ингрида таким. Брат не вызывал у него никаких чувств, кроме опасения и желания поскорее исчезнуть из его поля зрения, однако сейчас Рио впервые снова погрузился в то далекое прошлое, когда Ингрид был для него опорой и поддержкой, его старший брат, его семья. Он на мгновение подумал, как все могло бы обернуться, если бы не это проклятое влечение, эти узы, которые в итоге измучили их обоих и довели до такого. — Мой народ будет готов прийти на помощь, если это потребуется будущему королю или же любому из тех, кто находится под его защитой, — начал Ингрид, и кровь между их руками слегка засветилась. Это не было похоже на соглашение между Женей и оборотнем. Магия была куда тяжелее, но одновременно она теплом разливалась по телу. — Отныне наги полностью в твоей власти, будущий король. — Мне не нужна власть над народами и расами, — Женя покачал головой. — Мне нужен мир. И равноправие. Это то, за чем я здесь. — Да будет так, — Ингрид тихо выдохнул, ощущая то, что, возможно, чувствовали его предшественники, когда первые люди подарили им возможность мыслить и чувствовать, дали возможность жить, а не существовать. Пока были сцеплены руки, каждый из них произносил клятву. Ее слова были другими. Древний язык нагов, один из самых глубоких и удивительных языков на континенте. Ахерон, на удивление Жени, знал даже его, переводя будущему королю слова клятвы, которые тот старался повторять за Ингридом. Демон все еще подозревал короля нагов, поэтому вслушивался в слова с пристальным вниманием, надеясь среагировать, если будет нужно. Но обманывать Ингрид не собирался. — Вы можете остаться, чтобы не переходить горы ночью, — заметил он, когда клятва была завершена, а кровь перестала светиться. Цириан осторожно перевязал ему руку, завязывая аккуратный узел, даже не причинив боли. Жене подобное было не нужно, потому что с такими мелкими ранами Ахерон прекрасно справлялся самостоятельно. — Мы предоставим вам ночлег и еду, а утром выдвинемся в сторону эльфийской столицы. Королю Иллинасу ведь нужно документальное подтверждение мира? Женя с готовностью кивнул. — Нужно, чтобы отправились не только вы, — ответил он. — Частью условия договора является предоставление одному представителю вашей расы места в совете, чтобы вы могли принимать решение, учитывая свою выгоду. — Это рискованный шаг, — Ингрид удивленно вскинул брови. — Не думал, что эльфийский совет пошел на такое. — Это единственный возможный вариант достижения мира. У каждой расы, у каждого королевства должно быть право голоса. Это то, к чему я стремлюсь. Поэтому выберите представителя. Ингрид долго раздумывать не стал, поворачиваясь к своему самому верному другу, к той, кто столько лет была рядом с ним. — Амара, пойдешь со мной? — спросил он с отчаянием, словно бы не думал, что она сможет согласиться после всего, что он сделал. Но девушка улыбнулась, склоняя голову перед своим королем. — Думаю, это должно быть интересно, — она улыбнулась, переводя взгляд на Аруи. — Возможно, кто-то из эльфов сможет составить мне компанию в поединке. Аловолосый эльф, долго не думая, схватился за кинжал, собираясь предложить поединок прямо сейчас, но Женя, тяжело вздохнув, жестом велел им обоим прекратить. — Хорошо, тогда давайте сегодня отдохнем и завтра двинемся в путь, — заметил он. — Нас ждет долгий путь. Ингрид согласно кивнул, удаляясь в сопровождении Амары и Цириана. На Рио он почти не посмотрел, только бросил мимолетный взгляд, чтобы не делать себе еще больнее, чем уже было. Брат больше никогда не будет принадлежать ему. Никогда. Только не теперь, когда есть кто-то, кто будет держать его, не позволяя упасть. Женя с Эсгалом двинулись следом в свои покои, но их остановил голос Рионота. — Мой король, — позвал тот так, что Женя не мог не обернуться, пусть и не любил, когда к нему так обращались. — Я хотел бы вам кое-что рассказать. Вы позволите? Рионоту почему-то это было важно. Рассказать что-то, связанное, как Женя предположил, с его прошлым, с этим замком и с Ингридом, на лице которого отражалась такая боль, что она чувствовалась на расстоянии. И будущий король не мог отказать этой просьбе. Он переглянулся с Эсгалом, молчаливо прося того подождать и дать ему шанс поговорить с Рио. Генерал не стал спрашивать. Он просто кивнул. А Женя отвел мага в свои покои, где тот долго рассказывал королю о том, что произошло на самом деле. Рионот раскрывал перед Женей самые тайные уголки своей души, доверял ему тайну, которую было больно доверить кому-то. И король просто слушал. Ничего не говорил, но слушал, просто давая нагу шанс понять, что он больше не один. И никогда не будет. Потому что свою новую семью он нашел еще в тот момент, когда Женя переступил порог его небольшого и на вид ветхого дома на Пустой земле.