***
Чего только не ожидал Северус найти в конце туннеля, но Уизли сидел у кучи камней прямо перед его глазами, безнадёжно вздыхая, а Локхарт пытался сосчитать свои пальцы. Уизли вскочил на ноги, когда увидел его, лицо его было бледным. Северус ожидал какого-то детского гнева, но вместо этого мальчик бросился к нему и схватил за мантию. Северус уставился на него, рассеяно удивляясь тому, что в руке Уизли не было какого-нибудь дьявольского яда. И, конечно же, это был первый раз, когда один из детей Артура и Молли охотно прикасался к нему. То, что его уши были зажаты в пальцах профессора, когда он тащил его куда-нибудь подальше, не считалось, так как Северус считал, что своеволие позволительно с его стороны, но не с мальчишки Уизли. — Профессор, прфесср… — Уизли задыхался, от чего лицо его покраснело, а шея распухла, как у быка. Северус запретил себе его перебивать, хотя у него было сильное искушение прокомментировать отсутствие уважения у мальчика, появившееся только тогда, когда он вконец запыхался. Северус огляделся и впервые заметил, что Поттера с ними нет. «Мог ли он понять смысл всего происходящего и остаться наверху? Возможно, здесь присутствует лишь гриффиндорский героизм Уизли, а сам мальчишка заставил Локхарта помочь ему». Но Северус отверг эту гипотезу, вспомнив об ушедшей в пол раковине. Хотя, Уизли и Локхарт могли использовать парселтанг Поттера, чтобы добраться до сюда. — Моя палочка разломала потолок! — Уизли вырвался из захвата. — А Локхарт пытался заобливиэйтить нас! А Гарри отправился в Тайную Комнату, чтобы встретиться с монстром в одиночку! Это василиск! — всё это время он так сильно дёргал за мантию Северуса, что одна из его ног сдвинулась на дюйм. — Вы должны помочь ему, профессор Снейп! Это была именно та ситуация, в которой Северус наслаждался бы превращением в состояние деликатного мучения. «Уизли попросил меня о помощи, — он прямо видел, как объявляет это всему классу на своём уроке по Зельеварению. — Не в зельях, но можно жить в надежде, что в конце концов он достигнет и этого». Однако, с Поттером в опасности, а, таким образом, и с половиной его нового хобби в такой же опасности, Северусу неохотно пришлось отложить в сторону своё веселье. Он быстро кивнул Уизли и оставил пока вопросы, которые он хотел бы ему задать. Общие детали были ясны. — Отойдите в сторону, — сказал он, и Уизли отступил с удовлетворительной готовностью. Северус шагнул вперёд и внимательно изучил груду камней, игнорируя тревожное мельтешение Уизли. Без сомнения, он хотел пройти и спасти своего друга, но Северус должен был убедиться, что он не обрушит камни снова на головы пытающихся расчистить завал. Это было бы очень по-гриффиндорски, если вообще было бы. Образовавшиеся «скалы» изначально были несколькими большими кусками потолка, это он увидел сразу. Большая часть камней могла быть сдвинута без особой опасности, но если несколько валунов в основании хоть немного дрогнут, трещины, образовавшиеся на потолке, расширятся, и их запросто может здесь завалить камнями. Северус зашипел себе под нос и начал наплевать сложные заклинания. Для решения этой проблемы потребуется несколько заклинаний; те, что стабилизируют камни, те, что укрепят потолок, и те, что переместят камни в нескольких направлениях. И даже один единственный камушек, небрежно отброшенный в сторону, сможет стать их погибелью, даже если потолок не упадёт. «Это отделяет меня от Поттера». Но сейчас долгая практика Северуса о не-заботе о Поттере действительно помогла ему. Было бесполезно беспокоиться и заходиться в негодовании с пеной у рта, как это делал Уизли. Он сосредоточил своё внимание на стоящей перед ним задаче. Чем скорее это будет сделано, тем скорее он сможет найти Поттера. И тем скорее он сможет высказать ему все свои самые заковыристые оскорбления, чтобы показать мальчишке, каким сумасшедшим идиотом он был, пойдя вперёд в одиночку.***
Гарри никогда не чувствовал такой боли, как тогда, когда клык василиска пронзил его руку. Боль пронеслась сквозь него, как яд, и уничтожила всю его радость от того, что он убил эту змею. Риддл смеялся. Джинни всё ещё умирала. И он тоже собирался умереть. «Словно яд, — мечтательно подумал Гарри. — Я отравлен. Думаю, Дурсли будут рады избавиться от меня. И, надеюсь, с Роном и Гермионой всё в порядке, и что Драко и профессор Снейп не забудут использовать зелье на Симусе в память обо мне». Тогда он почувствовал что-то тёплое и тяжёлое на своей руке. Гарри открыл глаза. Фоукс сидел около раны, склонив голову, его глаза были напряжены. Эти глаза были полны слёз, и слёзы медленно скатились по обе стороны от его клюва. Гарри смотрел на это, рассеянно очарованный. Он полагал, что умирающие люди могут быть очарованы самыми странными вещами. Ему показалось немного странным, что Фоукс плакал, а он нет. Но не плакать под давлением боли было чем-то, чему он научился давным-давно. Слёзы капали на рану Гарри, и поток света промчался по его руке сразу после прилива боли. Гарри ахнул в изумлении. След от клыка начал медленно затягиваться, как будто кто-то заполнил рану новой кровью и плотью. Риддл начал что-то кричать, но Гарри не обратил на это внимания. Гарри был почти исцелён, и его внимание переключилось на клык василиска, лежащий на полу. Он схватил его. «Это смертельное оружие, — бормотал он про себя, пока его разум, всё ещё был отравлен ядом. — Если это может убить меня, то это может убить и Риддла. Но он призрак, так что я не смогу ударить его. Я не смогу ударить его». Он развернулся и воткнул клык в дневник. Раздался хлюпающий звук, ка будто кому-то перерезали горло, и из дневника начали течь кровавые чернила. Риддл закричал.***
Крик заставил Северуса помчаться по туннелю, мимо резных фигур змей, ради которых минуту назад он притормозил, чтобы осмотреть их, мимо статуи Салазара Слизерина, которая возвышалась в конце зала, мимо плиты и ниши, около которых он хотел бы остановиться и изучить скрытые сокровища, если бы он был в хорошем настроении, и если бы у него было время. Но этот крик... Это крик был наполнен болью и страданиями, и в мыслях Северуса уже возник Поттер, который лежал там, мучительно умирая, тогда как девчонка Уизли была даже, возможно, более жизнеспособна. Но вместо этого он увидел покрытую туманом и тьмой, извивающуюся, кричащую фигуру, направляющую скрюченные пальцы в сторону Поттера. Мальчишка сидел на полу рядом с книгой (книгой, в которую был воткнут клык или какой-то длинный изогнутый нож) и с фениксом на плече, наблюдая за рассеивающейся фигурой со слабо удивлённым взглядом. «Конечно же, это кричал не Поттер, — медленно начало доходить до Северуса. — Он не закричал, когда бладжер сломал ему руку. Не думаю, что он привык кричать, когда ему больно, — он повернулся, чтобы посмотреть на призрака, когда тот изогнулся в последний раз. И в контурах жестокого, красивого лица шестнадцатилетнего, он увидел знакомые черты, которые заставили дёрнуться его Тёмную Метку. — Я был прав», — безрадостно подумал он, когда силуэт полностью растворился. Девчонка Уизли вздохнула и быстро-быстро задышала, её мертвенно-бледное лицо приобрело розоватый оттенок. — Профессор Снейп? — Поттер наконец заметил его, и выражение его лица стало совершенно изумлённым. Он опёрся рукой о стену Комнаты и начал пытаться подняться на ноги. Северус нахмурился, зная, что Поттер навряд ли поймёт истинную причину такого своего состояния. Он подумал, что им с Поттером было достаточно комфортно друг с другом, ведь ни он, ни мальчик не почувствовали порыва ни помочь одному, ни опереться на другого. — А где Рон? — требовательно спросил Поттер. — Мистер Уизли здоров, но он остался позади и страдает из-за этого, — без преувеличения сказал Северус. — Расскажите мне, что здесь произошло, — добавил он и, используя свою палочку, наколдовал парящую подушку для младшей Уизли. Поттер, как он заметил, встал без посторонней помощи. Отлично. Северус не был уверен в том, что произойдёт, если сейчас он предложит ему свою помощь. Феникс директора наклонил голову и посмотрел на них обоих своими яркими, всё понимающими глазами. Северус старался не обращать внимания на птицу. Фоукс всегда доставлял ему неудобства. — Я спустился за Джинни, — сказал Поттер. — И Том Риддл… так его звали… сказал, что он Волдеморт, и он черпал жизненную энергию из Джинни, когда она писала ему в дневнике, — Гарри кивнул на уничтоженную книгу. Северус едва различимо произнёс заклинание, и теперь уже слабое тёмно-фиолетовое свечения, которые он видел на сумке Поттера несколько месяцев назад, вспыхнуло вокруг клыка. — Потом он наслал на меня василиска. Но Фоукс принёс Сортировочную шляпу, и та дала мне меч. Так что мне удалось убить василиска, — Северус посмотрел в сторону гигантской змеи, на которую инстинктивно избегал смотреть, и увидел лезвие, торчащее из огромного открытого рта. — Но Василиск проткнул мне руку своим клыком, и я выжил только потому, что Фоукс поплакал на меня. И тогда я подумал, что смог бы убить Риддла, воткнув клык в дневник. И я это сделал. — По моей оценке, — смиренно произнёс Северус. — Ваш рассказ подвергся ряду удивительных сжатий, о которых Вы объяснитесь мне чуть позднее. Но сейчас остаётся ответить ещё на один вопрос. Почему Вы спустились в Комнату в одиночку вместо того, чтобы позвать меня или декана своего факультета? — Я спустился не один, — возразил Поттер. — Рон и Локхарт были со мной. — Почему Вы привели их, а не компетентного взрослого? — Северус пытался сдержать свою ярость, но делать это становилось всё труднее, особенно когда он заметил шрам от клыка василиска на руке мальчика. — Потому что Локхарт… был… профессором Защиты от Тёмных Искусств, и мы думали, что он сможет что-нибудь сделать, — Поттер рассеянно убрал волосы со лба непострадавшей рукой, пока Фоукс всё ещё сидел на другой. — Мы не знали, что он просто мошенник. Он зачаровывал всех тех, кто совершал настоящие подвиги, Обливиэйтом. Вы знали об этом, профессор? — Поттер уставился на него с внезапным негодованием. — И тогда он попытался зачаровать и нас, но использовал палочку Рона, которая барахлила весь год, и… — И обрушил потолок и превратился в слюнявого идиота, да, я знаю, — нетерпеливо перебил Северус. — Это всё ещё не объясняет Вашего опрометчивого решения, Поттер. Я жду объяснений. Поттер наклонил голову в сторону и посмотрел на него взглядом, напоминающим взгляд феникса. — Мы пытались поговорить с профессором Макгонагалл о Камне в прошлом году, но она не послушала нас, — просто сказал он. — Если чисто по существу, то она сказала нам пойти поиграть где-нибудь. Да и Дамблдора сейчас нет в школе, а Вы… — он испустил резкий вздох. — Я знаю, что Вы помогаете мне с зельем, но откуда мне было знать, что Вы поможете мне с Джинни? — его глаза сияли недоверием. Северус зашипел, так, что его шипение еле-еле прошло через стиснутые зубы. — Я бы не отказался помочь ей только потому, что она гриффиндорка, Поттер, — сказал он. — Я не знал, как ей помочь, потому что не знал, где находится Комната. — Ну, это я и сам понял, — сказал Поттер тоном подростка, который знает, что взрослые всё равно будут обвинять его во всём. — Вы могли бы прийти и рассказать мне, — повторил Северус, сделав шаг вперёд и направив зажжённую Люмосом палочку Поттеру в лицо. — Вы могли бы оставить это дело на меня… — Вы не смогли бы открыть Комнату, — огрызнулся Поттер. — Вы не змееуст. И Дамблдор сказал, что он никогда не покинет школу, пока хоть кто-нибудь из здесь присутствующих будет предан ему, но я не знаю, насколько Вы преданы ему, да и Вы не смогли бы получить меч, и поэтому Вы не спасли бы Джинни, и поэтому… — Всё было бы по-другому, — рявкнул Северус. — Мне бы удалось спасти мисс Уизли, — Снейп опустил тот факт, что, на самом деле, он, не знал, как убить василиска, в своё время он справлялся и с более сложными вещами, конечно же, но всё-таки. — Вы не были бы ранены и Вам не пришлось бы совершать все эти глупые героические поступки. Скажите мне, Поттер, Вам это так нравится? Поэтому Вы так упорно рискуете своей жизнью? — Снейп гордился своими последними словами, которые он произнёс так быстро, словно пар из чайника. — Я не могу доверять Вам! — закричал Поттер, ни разу не звуча испуганно. По крайней мере, не Северусом, а видя горький блеск в глазах Поттера, профессор думал, что он видит гнев, который мальчик сдерживал весь год, а не полный провал его собственных методов. — Я не знал, справитесь ли Вы. Я не знал, сможете ли Вы войти в Комнату, если я позволю Вам спуститься одному. И у меня не было времени найти Вас, даже если я бы и захотел! Джинни умирала или, вероятно, уже была бы мертва! Нет! Мне не нравятся такие вещи, но я должен их делать, потому что больше некому! «И это, — подумал Северус, немного поубавив свой гнев. — и есть корень проблемы». — Мистер Поттер, — сказал он, понизив голос до того же твёрдого, но мягкого тона, который творил чудеса в прошлом, и опустился на одно колено перед задыхающимся раненым мальчиком. — Я понимаю, Вы провели большую часть своей жизни в одиночестве, — мальчик подскочил как ошпаренный и уставился на него. — Но Вы больше не одиноки, — продолжил Северус. — Я бы предпочёл, чтобы Вы пришли ко мне, нежели рисковали своей жизнью. Да и Драко связан «чарами Секретности». В какой-то степени, Вы можете доверять и ему. — Я не хотел подвергать его жизнь опасности, — упёрто сказал Поттер, сверкнув глазами из-за очков. — Или заставлять его выбирать между мной и отцом. Северус замолчал. Он понятия не имел, что означает последнее заявление Поттера. Однако он не позволит этому сбить его с толку. — Но зато Вы беспрерывно подвергаете опасности свою жизнь, — проговорил он. — Моя не имеет значения для стольких уж многих людей. У меня нет родителей. У Северуса перехватило дыхание. Поттер просто продолжал смотреть на него, не замечая, как сильно он предал себя этим высказыванием. А Северус ни за что не показал бы, какую ценную находку он сейчас приобрёл; вероятный ключ к сердцу Гарри Поттера. — Пойдёмте, — сказал Снейп, поднимаясь с колен. — Мы не будем заканчивать этот разговор в холодном и сыром месте, когда Вы и мисс Уизли нуждаетесь в медицинской помощи. — Я в порядке… Северус нагнулся так, что его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от лица Поттера. — Не говорите мне этого, только не после того, как яд василиска попал Ваш организм, Поттер. Мальчик нахмурился и хотел возразить, но осёк себя, когда Северус начал левитировать носилки с мисс Уизли к груде камней. Северус время от времени оглядывался на него, уже формируя план в своей голове. «Мое развлечение будет уничтожено, если Поттеру удастся убить или сильно покалечить себя. Этого не должно произойти. Да и моя жизнь может быть под угрозой, если Тёмный Лорд найдёт другой способ возродиться. А вытаскивание Драко из тени отца может быть приостановлено или отложено. Возможно, я действительно не смогу убедить Поттера, что его жизнь важна для других, если не важна для него самого. Как он сказал, он не доверяет мне достаточно сильно. Но я знаю кое-кого, кто сможет его в этом убедить».***
Гарри сидел на кровати в лазарете, размахивая ногами и беспокойно слушая, как взрослые — мадам Помфри и семья Уизли — разговаривают в углу. Ему не нужно было быть здесь. У них всё получилось. Фоукс схватил лапами его, Снейпа, Рона, Локхарта и Джинни и полетел вверх по тоннелю. Дамблдор вернулся в Хогвартс и, после того, как настойчивый профессор Снейп приволок Гарри к нему, сказал, что объяснит Гарри кое-что важное немного позже. Родители Джинни увидели её живой и обняли Гарри, а миссис Уизли поцеловала его в щёку, что очень его смутило. «Джинни нужно быть в лазарете, — согласился Гарри. — потому что Том Риддл почти что забрал её жизнь». Но ему это было не нужно. И всё равно мадам Помфри усадила его на кровать и велела здесь и оставаться. Гарри оглядел комнату и потёр шрам, который клык василиска оставил на его руке. Он увидел Гермиону, неподвижно лежащую на кровати, стоящей напротив него, и поморщился. Людей, которых околдовал взгляд василиска, начали исцелять, но, очевидно, расколдовывать их стали в той же последовательности, в которой они здесь и оказались. Гарри снова посмотрел на взрослых и вдруг осознал, что профессора Снейпа больше среди них не было. Гриффиндорец воспрял духом. Это означало, что он в состоянии уйти, так как и семья Уизли, и мадам Помфри прямо сейчас были слишком заняты Джинни, чтобы вспомнить то, как сильно Снейп хотел, чтобы Гарри остался здесь. Он спрыгнул с кровати и повернулся к двери. Может быть, сейчас он смог бы пойти поговорить с Дамблдором. И ровно в ту же секунду Снейп вошёл в лазарет вместе с Малфоем, идущим прямо позади него, и жизнерадостность Гарри вздрогнула при виде возмущения на лице юного слизеринца.***
Драко почувствовал, как липко и мерзко стало у него во рту, и ему пришлось сопротивляться желанию сплюнуть куда-нибудь, пока он шёл по коридорам позади Снейпа. Большинство студентов, мимо которых они прошли, подымали на них взгляд и сразу же опускали. Это немного успокоило Драко, но не сильно. Он доверял Поттеру. Когда Поттер ускользнул от него вместе с Уизли возле хижины великана, Драко решил, что он уходит, чтобы успокоить Уизли. Ведь когда Поттер сказал ему, что у них не намечается никакого прогресса в поисках Тайной Комнаты и монстра, который всех заколдовал за последние несколько недель, Драко поверил и в это. На самом деле, он думал, что Поттер ждёт возвращения Дамблдора. Но нет. Вместо этого оказалось, что он был одним из тех типов людей, которые забывают свои обещания и идут навстречу приключениям без людей, которым они говорят, что возьмут их с собой. Когда Драко ворвался в Больничное крыло, у него уже серьёзно побаливала шея — так сильно он напряг её. Ему было всё равно. Он собирался сделать всё возможное, чтобы обидеть Поттера так же, как тот обидел его, и он надеялся, что увидит ступор и шок, застывший на его лице. Его глаза сразу же нашли Поттера — казалось, он всегда знал, где тот находится, даже в Большом зале или в любой другой переполненной комнате. Он, не шевелясь, стоял на одной ноге, как будто намеревался улизнуть отсюда. Его лицо было ярко-красным от смущения и вины. «Отлично». Драко шёл вперёд, пока не оказался прямо перед Поттером. Он придерживался низкого тона голоса, потому что смутно осознавал, что в комнате присутствуют ещё и другие люди, и не видел причины того, почему они должны были услышать всё то, что он намеревался сказать. — Да, ты собирался позволить мне отправиться с тобой в приключение, — сказал он. — Да, ты мне доверяешь. Да, ты не думаешь, что я дал тебе ту информацию о девушке, что умерла, чтобы обмануть тебя. И, да, конечно же, ты думаешь, что мы друзья. Честно, — Драко был слишком зол, чтобы справиться с таким разрушительным сарказмом, которому мог бы позавидовать его отец, но он имел удовольствие видеть, как Поттер смотрит на него с раскрыты ртом, а его лицо становится достаточно красным, чтобы соперничать с Уизли. Драко сложил руки на груди и продолжил спокойно смотреть на него. — Что ты можешь сказать в своё оправдание? — его голос дрожал, а когда профессор Снейп положил руку ему на плечо, Драко понял, что сфальшивил. Заметив это, он понизил голос и сумел добавить в него шипение, похожее на лёд, и подумал, что это произведёт больше впечатления на Поттера, нежели крик. Поттер разозлился, когда профессор Снейп накричал на него. — Полагаю, ты настоящий гриффиндорец. Ты всегда играешь по-честному, всегда поступаешь благородно и всегда чертовски… — Следи за выражениями, Драко, — сказал профессор Снейп, стоя позади. Драко затаил дыхание и без извинений продолжил. Он был слишком зол, чтобы сделать это. — Но это всё только до тех пор, пока не дойдёт очередь до того, что у тебя появится возможность обмануть слизеринца. Тогда тебе на всё это наплевать, не так ли? Ты сделаешь всё возможное, чтобы обмануть одного из нас. — Это не имеет к этому никакого отношения, — сказал Поттер. Он тоже шептал, но отвёл взгляд от Драко, а его подбородок дрогнул, да и в остальном он не выглядел таким уж стойким. Драко был рад. Он хотел хоть раз выиграть спор с Поттером. — Я просто не хотел подвергать тебя опасности. Рон вызвался пойти… Драко топнул ногой. — Я тоже вызвался, Поттер! Поттер облизнул губы и отвёл взгляд куда-то в сторону, как будто ему было интересно, а не броситься ли через Драко к двери. Но профессор Снейп занял своё место рядом с Драко, выставив одну ногу немного вперёд и скрестив руки на груди. Его запрещающее всё на свете выражение лица говорило о том, что Поттер мог попытаться обойти его, если хотел получить отработки на каждый оставшийся вечер до конца учебного года. Поттер шумно вздохнул и беспомощно перевёл взгляд на Драко. — Но я был с ним раньше, — сказал он. — В прошлом году. Я… я действительно доверяю ему больше. В любом случае, у тебя было твоё приключение, когда ты последовал за нами в хижину Хагрида. Я думал, тебе этого достаточно. Произошло захватывающее событие. Мы услышали информацию, которую они, вероятно, не хотели, чтобы мы услышали, — Гарри не нужно было говорить это вслух, чтобы Драко понял, что они сослались в своих рассуждениях на министра и отца. Слизеринец слышал это в его голосе. — Я хочу, чтобы со мной происходили интересные вещи, — сказал Драко. — когда я с тобой. Рот Поттера снова медленно раскрылся. — Эт… этой части я не слышал, — слабо сказал он. — Я слышал про приключения. — Я знаю, что ты слышал, — Драко наклонился вперёд , пока его нос не оказался в нескольких дюймах от носа Поттера. — В следующий раз слушай внимательнее. — Но есть ещё кое-что, — Поттер напряг плечи. — Твой отец участвовал во всём этом. Я не хочу, чтобы ты выбирал между мной и ним. Драко переступил с ноги на ногу. На это ответить было сложнее, но ему не пришлось долго думать о своём ответе из-за его обиды на Люциуса и то, что тот сделал. — Мой отец хранит от меня секреты. Он ни за что не доверит мне их, пока что уж точно. Но у меня был шанс узнать различные секреты с тобой, и я хотел помочь тебе, — в его голосе прозвучала явная горечь. — Кроме того, даже если он был связан с тем, что Дамблдор отстранили с поста директора школы, как он мог быть связан с тем, что произошло в Тайной Комнате? Не то, чтобы я когда-нибудь узнаю, что там на самом деле произошло, ведь ты не позволил мне туда пойти. Реакция Поттера была не такой, как он ожидал. В этот раз он едва не дотронулся до носа Драко. — Потому что твой отец подбросил Джинни дневник, который был тёмномагическим артефактом, — прошипел он. — И этот дневник чуть не убил её, а мне из-за этого пришлось убить василиска. Драко едва-едва услышал, как профессор Снейп окутал их Заглушающими чарами, также приглушающим и звуки других людей в комнате. У него пересохло во рту. — Ты лжёшь, — прошептал он. — Ты, должно быть, просто врёшь.***
«Это вполне достаточно опасная информация, чтобы не быть свободно распространяемой», — недовольно решил Северус, и бросил чары Приватности. Когда он оглянулся на мальчиков, он ожидал увидеть дерзко смотрящего на них Поттера и понять, что он лжёт. Но Поттер покачал головой, а его взгляд на лице Драко был полон жалости. — Нет, не вру, — сказал он. — Вот почему для нас опасно быть друзьями, понимаешь? Я… я хочу быть твоим другом. Те вещи, что ты рассказывал мне о Зельях, действительно помогли мне. «Так и знал, что его оценки в моём классе улучшились не только благодаря его собственным усилиям, — подумал Северус, с облегчением обнаружив, что часть привычного ему мира осталась такой же, какой он всегда её знал. — Или благодаря моему собственному бессознательному расположению к нему». Северус вздрогнул. Это было ещё хуже. — Мне всё равно, насколько это опасно, — сказал Драко, и хотя он дышал очень быстро, в его голосе звучала бессознательная надежда. — Мне не всё равно, — ответил Гарри. — Но ты делаешь опасные вещи, — настойчиво возразил Драко. — Кто-то должен это сделать, — Поттер выглядел таким же упрямым и неуступчивым, как и в Комнате, но Драко вмиг огрызнулся на него и уничтожил этот непримиримый взгляд. — Я хочу сделать это с тобой. — Почему? — Поттер почти что скосил глаза от напряжённого взгляда на Драко, который был так близко к нему. — Потому что, — сказал Драко. — Потому что я хочу быть твоим другом, — его дыхание снова участилось. Северус лениво задавался вопросом, знал ли Поттер, что это знак того, что ему было очень трудно признать то, что он произносит. — Потому что кто-то должен заставить тебя рассмотреть вещи, которые ты не рассматривал до этого, и о которых не знал Уизли, и снабжать вас информацией, о которой вы не сможете узнать никаким другим способом, — Драко сглотнул, его рука дрожала, когда он поднял её, чтобы сгрести волосы, его глаза загорелись блеском, который напомнил Северусу вспыхивающие крылья мотылька, когда тот умирал от света лампы. — Потому что я делаю это для себя, — закончил он. — И я хочу научиться не бояться своего отца и быть храбрее, когда мне понадобится постоять за себя. Когда-нибудь мне придётся за себя постоять, потому что когда-нибудь он захочет, чтобы я сделал то, чего не захочу. Это практика на тот день. Глаза Поттера потускнели, когда Северус, к своему удивлению, нашёл в них напряжённое размышление. Затем он сказал: — Хорошо. Мы можем попробовать. Думаю, в следующем году меня ждёт ещё одно приключение, — и Гарри резко посмотрел на Драко. — Но если ты попытаешься обидеть или унизить Рона или Гермиону, я больше не буду тебя слушать. Драко кивнул головой три раза — больше, чем того требовала ситуация, но Северус понял его шок. Он всё ещё дрожал и не верил, что у него есть шанс, который он так хочет. И Северус тоже, если честно. Но он смирился с тем, что не понимал внезапных изменений в голове Поттера, но был доволен тем, что этот гриффиндорец, по крайней мере, будет немного больше заботиться о своих планах в будущем и о себе, впоследствии, если ему придётся следить за кем-то, кому он не совсем доверяет. И это дало бы Северусу повод понаблюдать за Поттером повнимательнее, так как тот теперь включил бы в свои эскапады одного из его лучших учеников. — Если всё улажено, — объявил Северус, заставляя обоих мальчиков подпрыгнуть. — директор хотел бы увидеть Вас в своём кабинете, мистер Поттер. Я должен сопроводить Вас туда, — он оглянулся на Драко. — А Вы должны вернуться в Подземелья, мистер Малфой. Это приключение Вы не разделите с мистером Поттером. Драко выглядел более чем счастливым и кивнул головой. Северус подозревал, что ему нужно время, чтобы обдумать всё то, что только что произошло. Как и Поттеру, если уж на то пошло, но он не собирался этого делать. И всё же, когда они были на полпути к директору, Поттер остановился, повернулся и посмотрел на него. Северус посмотрел ему в глаза с некоторым отвращением и уже заранее удивился тому, какую непонятную просьбу он должен был услышать на этот раз.***
Гарри долго думал. Он думал и так и этак, и в каком-то смысле это было больно, но ему пришлось думать так из-за того, что сказал Малфой. Затем он увидел, как Рон, стоя рядом со своей семьёй, каждые несколько минут смотрел на него с беспокойством, а Гарри думал лишь о том, как миссис Уизли поцеловала его в щёку, и о мягкости голоса мистера Уизли, когда он благодарил его за спасение дочери. «Может быть, у меня действительно есть люди, которые мне дороги. Может быть, им действительно будет жаль, если я умру, и я действительно не могу просто оставить их из-за того, что буду защищать их всё время». Гарри правда думал, что одного интересного приключения для Малфоя будет достаточно. Но нет, это оказалось не так, когда он сказал: «Я хочу приключений вместе с тобой», и это была очень важная часть — «вместе с тобой». Гарри не думал, что знает, почему это важно, но, возможно, ему ещё и не нужно было это понимать. Он тоже, поначалу, не понимал Гермиону. Может быть, он должен был дать Малфою время и позволить ему сделать всё по-своему. Возможно. Это было тяжело, и Гарри почти что решил, что уже завтра передумает. Ведь эта его дружба с Малфоем может не получиться. Но на данный момент он решил попробовать. Если ничего не случится, то Малфой, вероятно, передумает за лето, когда они не будут видеть друг друга в течение нескольких месяцев, и когда Гарри нужно будет похоронить все воспоминания о Хогвартсе, чтобы выжить у Дурслей. И всё же Гарри вспомнил василиска, Фоукса и меч, и то, как выглядел Снейп, когда ворвался в Комнату, и, наконец, решился. Всё это было таким необъятным. Большим, чем всё то, что до этого случалось с ним. Большим, чем он хотел. — Сэр, — сказал он Снейпу, который посмотрел на него, как будто Гарри был раздавленным им жуком, который всё не переставал шевелиться, — я не хочу использовать зелье на Симусе, — хотя Снейп внешне никак на это не отреагировал, Гарри сумел понять, что профессор будто ожил. Он выглядел так, как будто его ударила молния. Он смотрел на Гарри и ждал ответа. — Потому что, — сказал Гарри, переминаясь с ноги на ногу, неудобно себя чувствуя. — Это будет слишком. Это всё равно неправильно. То, что он сделал со мной, я всё ещё с ужасом вспоминаю, я и не отрицаю, — быстро добавил он, потому что он думал, что Снейп выглядел так, как будто собирался возразить. — Но я компенсирую это другими способами. Я хочу знать, откуда он узнал проклятие, которое использовал, чтобы сжечь мантию-невидимку. Я тут подумал, что у него не было времени отправить сову своей матери и получить от неё заклятие за то время после того, как он услышал, что я змееуст. Он сжёг мои вещи в тот же день. Значит, он уже знал его, но почему? Зачем ему это? К концу гарриного монолога глаза Снейпа сузились в раздумьях, и Гарри едва ли избежал вздоха облегчения. Гарри знал, что, если он сможет заинтересовать Снейпа чем-то ещё, помимо его собственных рассуждений о Гарри, то профессор, скорее всего, откажется от идеи с зельем. — Да, — мягко сказал Снейп. — Это действительно интересно. — Да, — сказал Гарри. — Я хочу выяснить, почему ему были известны тёмные искусства. Это лучше, чем унизить его. Да и я думаю, что он всегда будет винить меня, даже если наше зелье не будет обнаружено. Снейп нервно наклонился к нему. Гарри хотел, чтобы он этого не делал. Он предпочёл бы, чтобы взрослые стояли там, высоко, и разговаривали где-то над его головой, пока он занимался реальным делом, о котором нужно было позаботиться. — Очень хорошо, мистер Поттер, — сказал он тихим голосом, который заставил Гарри заволноваться. — А теперь скажите мне настоящую причину, по которой Вы оказались заинтересованы в том, чтобы дать мистеру Финнигану второй шанс. Гарри сглотнул. — Всё это так велико, — сказал он, уже зная, что он не очень хорошо объяснит свои мысли. — Больше, чем просто я. Больше, чем Гриффиндор и Слизерин. Даже больше, чем василиск, — Поттер надеялся, что Снейп рассмеется, но тот продолжал смотреть на него мрачным, молчаливым взглядом. Гарри снова сглотнул и облизнул губы, прежде чем продолжить. — Я не знаю всего на свете. Я должен дать людям второй шанс, потому что, возможно, так я узнаю что-то ещё. И если я дал второй шанс Малфою, то, думаю, Симус тоже его заслуживает. Я не прощу его, но я собираюсь присмотреться к нему. Я знаю, что у Джинни был проклятый дневник, и что она открыла Тайную Комнату, даже если и не хотела этого. Может, что-то подобное случилось и с Симусом. Тёмные искусства могут таким образом влиять на людей, не так ли? — он неуверенно посмотрел на Снейпа. — Они и правда это могут, мистер Поттер, — Снейп медленно выпрямился. — Очень хорошо. Я пока воздержусь от использования зелья, хотя я верю, что Вы передумаете, и поэтому не буду уничтожать работу, которую мы проделали. Теперь идите. Директор ждёт, — и он пошёл дальше по коридору. Гарри потирал шрам от клыка василиска на левой руке. Ему казалось, что это как-то связано с тем, что он сказал Снейпу, но опять же у него не было слов, чтобы выразить это.***
«Мальчишка чуть не умер», — подумал Северус, впившись в Поттера взглядом, когда тот сел в кресло перед столом директора и начал слушать рассказ о том, как Дамблдор сумел вернуться в школу (Люциус шантажировал попечителей угрозами в адрес их семей, чтобы те проголосовали за отстранение Дамблдора, как догадался сам Северус), и почему феникс пришёл Поттеру на помощь в Комнате. Он знал, что глубоко об этом задумался. Но ему было всё равно. Это заслуживает внимания. «Поттер мог передумать, потому что чуть не умер. А это, как известно, влияет на людей. На Поттера даже больше мог повлиять факт того, что Драко хочет его дружбы. Поттер может оказаться слишком трусливым, чтобы прибегнуть к использованию зелья теперь, когда Дамблдор вернулся. Поттер мог действительно расширить свои моральные представления так, как он и утверждал». Северус считал это наименее вероятным. Тем не менее, он должен был подумать и об этом. Это была одна из проблем, связанная с тем, что он был шпионом; он мог заглянуть в самое сердце и увидеть так много различных путей, что было удивительно трудно прийти к чему-то определённому. —… и доказывает, что ты — настоящий гриффиндорец, — произнёс Дамблдор в заключении. Северус нахмурился и моргнул. Возможно, ему следовало уделять больше внимания разговору. Он не мог придумать ничего, что могло бы показать, что Поттер был настоящим гриффиндорцем. «И это, кажется, последнее, о чём мальчик должен беспокоиться, — подумал Снейп с отвращением. — Учитывая то, как бездумно он сражался и ушёл без какой-либо поддержки». — Хорошо, — сказал Поттер и опустил голову. Его руки были сцеплены и лежали на коленях. — Я волнуюсь… Просто, я знаю, что убедил Шляпу в обратном, но… — То, что Шляпа хотела определить тебя на Слизерин не означает, что ты не предан мне, — мягко произнёс Дамблдор. — Или труслив. Северус почувствовал, как кто-то заменил его позвоночник стальным стержнем во второй раз за ночь; в первый раз, когда Поттер сказал ему, что он хочет отказаться от своей мести Финнигану. Профессор во все глаза уставился на директора с мальчиком. «Поттера хотели определить на Слизерин?» Это дало ему сразу несколько новых взглядов на ситуацию. Это заставило его задуматься, почему он так сильно недооценил Поттера, как архетип Гриффиндора. Это удивило его, то, что мальчик, в общем, мог учиться на Слизерине, если только у него не было дополнительной причины, чтобы не «попасть» на этот факультет. Это сделало его дружбу с Драко ещё более шокирующей и потенциально более понятной. И это повысило интерес Северуса к мальчику. «В конце концов, в нём может быть какая-никакая толика хитрости, некоторые черты, которые я бы нашёл ценными, если бы смог побудить его использовать их». — Да, сэр, — сказал Поттер и встал. — Теперь я могу идти? — Конечно, — ответил Дамблдор. — Но, пожалуйста, пусть профессор Снейп проводит тебя. У меня была довольно неприятная встреча с Люциусом Малфоем. И у меня есть основания подозревать, что тебе не захотелось бы с ним сейчас встречаться. — Да, сэр, — сказал Поттер и последовал за Северусом из кабинета. Когда они спустились по лестнице, Северус решил, что разберётся со своим замешательством позже. Летом ему нужно будет быть подальше от Поттера и рассматривать своё восприятие мальчика более объективно. Тогда он сможет сопоставить эти представления с реальностью встречи с Поттером осенью. На данный момент необходимо заняться чем-то более конкретным. — Вы вернётесь в лазарет, — объявил он, когда Поттер попытался подняться по лестнице, ведущей к Гриффиндорской башне. — Чтобы мадам Помфри смогла проверить Вас на наличие яда василиска. Он мог бы рассмеяться при виде отвращения, которое показал ему мальчик, после всего, через что он прошёл. Но он этого не сделал. Гарри Поттер был источником более чем общего интеллектуального интереса. Северус хотел держать его, заинтриговавшего профессора Зелий и Драко, как можно ближе, настолько, насколько это будет возможно. В противном случае он сможет легко отступить и в начале следующего года попытаться возобновить отношения, которые у них были раньше. «Почти слизеринец, но сумасшедший, как гриффиндорец; не желающий доверять взрослым, но предоставляющий некоторую меру доверия сокурснику, которого он имеет основания ненавидеть, а в то время, как ему нанесли ущерб, он читает морали». Да, Поттер дал ему пищу для размышлений, а это то, что Северусу нравилось делать больше всего.