Это прощание последнее

Катсуки хрустит пальцами, смотрит взглядом по сторонам и щурится: — Блять, достало. Изуку идет рядом и лазит в телефоне. Практика скучная: никаких злодеев, никаких преступников — ничего. В новостях пестрили сплетни о Всемогущем и Изуку раздраженно взглянул на Катсуки: — Тебе всегда все не нравится. — Пф, — резко отворачивается Каччан. — А чему мне, блять, радоваться? — впрочем, решил добавить он. — Не знаю. У нас задание смотреть за порядком, — Изуку прячет телефон в карман. — Так что смотри, — говорит. Взрыв раздался неподалеку от них: Каччан выпрямился и навострил уши, Деку вздрогнул и изо рта вырвалось: — Ч-черт! — Чего ты стоишь, блять? Побежали! — кричит Бакуго и, закатив глаза, берет его за руку и срывается на бег. Изуку бежит за ним. Взорванный склад был просто раскурочен. Именно раскурочен: железные пластины, которыми обшивали внешний корпус здания были разбросаны взрывной волной в радиусе метров пятнадцати. Битое стекло, какая-то горящая не то ткань, не то полотно. А еще Убийца Героев стоял на том участке крыши, который еще не обломился — его повязка развевалась на ветру и даже сейчас было видно как он скаблится: — Мидория Изуку! — меч оказывается в его руке и он указывает острием лезвия на Деку. — Я пришел вернуть тебе должок! Катсуки все еще держал Изуку за запястье. — Вот видишь, как тебе повезло. — Изуку натягивает капюшон на голову и надевает маску, щелкнув крепежом позади шеи. — Какая разница, он по твою задницу приперся, — Катсуки отпускает руку Изуку и смотрит в упор на него. — Что такое? — спрашивает Деку и смотрит на Каччана в ответ. — Вы тогда были там. Ты, двумордый и староста. — А, да, — Изуку неловко и он поглядывает на Убийцу Героев. Он стоял на месте. Не шевелился, не выкрикивал дурацких фраз, как это любят злодеи. И Изуку понял, что что-то не так. — Каччан? — неуверенно тянет он, когда взгляд Катсуки становится стеклянным. Он не моргал. — Кат?.. — падает. Каччан падает на землю. — Глупец, — цедит Пятно, разглядывая Изуку. Отнимает меч от губ. — Теперь ты! — и кидается на Деку. Здание невысокое, два этажа. — Я знал, что вы шлялись здесь! Я достал кровь этого придурка, — говорит он, когда встал на ноги, после приземления, — в тот момент, когда ему хорошо дала на орехи та шайка. Изуку сузил глаза. Еще днем, до обеда они с Каччаном задержали банду хулиганов, которые ограбили банк, используя квирки, что является двойным преступлением (ведь демонстрирование способностей у всех на виду это нарушение), если не считать угрозу жизни. Каччан ринулся в бой не подумав, поэтому получил разбитую губу и нос, испачканный кровью костюм — Бакуго так и проходил остаток дня с потемневшими пятнами, махнув рукой. Изуку обрабатывал раны прямо на улице. Посадил Каччана на лестницу и, сжав пальцами челюсть, сначала обработал раствором губу, а затем и нос. Говорил: «Невнимательный дурак». Вздыхал. Прошелся пальцами по скуле, задумавшись и одернул было руку, но Катсуки подался вслед за ней, не желая разрывать прикосновение. Они не говорили об этом. Сделали вид, будто и не было ничего. Изуку чувствует, как окосели ноги. И он падает. — К-катсуки… — произносит он и теряет сознание: лопатку протаранило мечом насквозь.