Тринадцатое
26 июля 2018 г. в 02:21
(Ты знаешь, Изуку, твое лицо прекрасно).
— Что ты делаешь? — раздраженно, резко и так почти наплевательски. Изуку смотрит: холодно и отстраненно. — Мерзость, — он кривится.
— Если не вырывать сердца этим уродам, они оживают, тупица, — орет ему Катсуки, погружая руку в роспоротую грудь Ному.
— Омерзительно.
— Ебаная неженка.
(Ты знаешь, Изуку, твое лицо).
— Просто прострели ему грудь взрывом! Не обязательно причинять ему столько боли! — Изуку вцепляется ему в руку: давит ногтями, оставляет на коже розовые следы. — Остановись.
«Мне страшно… Ты становишься убийцей, Катсуки».
«Ты наслаждаешься этим, Катсуки».
— Они, блять, чудовища! Посмотри на это блять! — и Катсуки подносит к его лицу бьющееся сердце.
— Это ты чудовище… — хрипит Изуку.
(Ты знаешь, Изуку, твое).
— Да насрать, что ты там думаешь. Ты ни одного еще не остановил. Всю грязную работу делаю я! — и Бакуго пинает тело Ному ногами. Бьет тяжелыми сапогами по разодранной грудине.
— Делай, что хочешь, — Выплевывает Изуку.
(Ты знаешь, Изуку).
— И я, блять, буду. А теперь иди отсюда нахер и оставь этих тварей на меня!
И Изуку уходит, шаркая по земле ботинками.
Деку навоевался на самом-то деле. До шрамов, которыми покрыты все руки, навоевался.
(Ты знаешь).
По венам ходит и не кровь, кажется, вовсе. Самая настоящая отрава. Попадает на раны, разжижает корку, проникает под орган и вновь все травит.
И Изуку кажется он вот-вот сдастся.
(Ты).
Когда-то он должен был стать героем. Сейчас он говорит:
— Только давай без боли, ладно?
И Ному бесшумно к нему подходит.