Это прощание последнее

Изуку сильный мальчик с перебитыми костяшками на узловатых пальцах, покрытых иногда кровью и всегда — шрамами. И он часто разглядывает их одним глазом, — потому что второй спрятан за маской, — тогда дыхание сбивается на частое, неритмичное, плечи нервно подрагивают. Изуку многое может выдержать. Потому что боль теперь приятна, потому что кости теперь трещат мелодично. По крайней мере так было. Катсуки вернулся неожиданно, невовремя. Улыбался и шутил, в то время как товарищи, такие же гули, друзья Изуку, гибли в сражении против CCG, правда Бакуго о них ничего не знал. А Изуку о них не думал. С лица у Катсуки сходит улыбка, в глазах гаснет на момент блеск — ибо рот заполнился кровью, и та тонкой струей сошла с края губ, а стоило Бакуго попытаться ее стереть рукавом — прорвался кашель, и ткань не впитала в себя все, поэтому, упав с холоднящим душу бульканьем, багровая, она растеклась по полу. Хотелось кричать. На Катсуки. «Какого черта ты здесь? Зачем ты пришел? Какого хуя, Катсуки, мудак?!» — и Изуку бы орал эти вопросы во все горло, вот только угасшим взглядом Бакуго посмотрел ему в глаза. У Изуку угасло сердце. — Вот как, — улыбается Изуку. — Решил умереть так? — по-дружески толкает он Катсуки кулаком в плечо. — Да-а, — смеется он. — Смерть, что надо, скажешь нет? — Ты все такой же дурак, — выдыхает Изуку, потому что, да, дурак Катсуки. «Ведь я так долго пытался защитить, а он». — Надеюсь, я смогу приходить на твою могилу, — тем не менее, сойдя на грустный полушепот, говорит ему Изуку. — Изуку, — серьезно позвал его Бакуго, и тот поднял голову. — У тебя важная битва сейчас. Не просри все, ок? — Окей. Катсуки. Изуку не просирает. Он пиздецки проебывает от души; ему даже протыкают глаз и голову: насквозь, — вот настолько проебывает. Живой Катсуки. Мертвый Катсуки. Неважно. Бой Изуку проигрывает, ему нечего потивопоставить. Всемогущий не просто силен физически. Изуку, блять, интересно, из каких монстров тот сделал свои куинке. Наверняка, из таких, как Изуку. Во рту крошатся зубы — слишком сдавил челюсти. В ушах звенит, рот наполяняется металлической на вкус, гульей кровью. Как глупо. Нечего противопоставить, да? «Да никого не ебет, есть или нет, блять». «Ох, блять, нет. Черт. Я же…» Хочется поскорее увидеться с Катсуки, если там наверху что-то есть и если гулей туда пускают. Все-таки этот Всемогущий настоящее чудовище. Живой Изуку. Мертвый Изуку.