Это прощание последнее

— Сдохни уже, — и Катсуки поджигает искрами газ вокруг: крыша небоскреба вспыхнула ярким огнем, языки которого принимали причудливые формы. Экспериментальный новый газ в дополнение к костюму. Он находился только в разработке, и только будучи прототипом, увеличил мощь Бакуго раз в пять. Изуку отпрыгивает в сторону, концентрируя силу квирка в ноге. Катсуки на момент кажется, что тот решил прыгать с восьмидесятиэтажки — настолько отчаялся, увидев разницу в силе? — но он цепляется одним лишь пальцем за бетонный край и отталкивается всего лишь самым концом, подушечкой большого, взлетает вверх, хотя был на самом краю обрыва — даже Всемогущий не мог похвастаться таким в свои лучшие времена. Изуку легкий, пластичный, словно кот, настолько гибкий, имея хрупкое тело и такую силу, идеально маневрирует как на земле, так и в воздухе. Он слабее Всемогущего, но гораздо дальше продвинулся над контролем квирка. Изуку опасен. И не только потому что стекло с бетонных стен осыпается от вибраций, не потому, что может сломать Бакуго хребет, стоит нажать мизинцем посильнее на шею. Изуку… Изуку заставляет Катсуки задыхаться. Бакуго не подпускает его, окружает себя столбом пламени, взрывает в воздухе восходящие потоки кислорода: в ближнем бою против Изуку ему не выстоять — никому не выстоять: Изуку чудовище; слишком высокомерен, чтобы использовать кулаки. Поэтому все атаки — касания пальцев, ломающие кости, изредка цепляет открытой ладонью, чтобы разрывать внутренние органы, и только против сильнейших он использует кулаки. Бакуго хватило всего лишь тычка в локоть — и правая рука в локте выгибается в другую сторону. Сука. У Катсуки дыхание срывается на крик: не то от боли, не то от отчаяния, но он понимает, что умрет — адреналин выбрасывает в кровь, больше ломаных костей Катсуки не чувствует. Ожогов, когда переступает безопасную линию и входит в свое же пламя — тоже. Эта атака по идее последняя. Бакуго улыбается. И кричит: — Посмотри на меня! Это все только ради нас, ублюдок! Изуку посчитал, что Катсуки открылся, а, когда Деку, готовый нанести завершающий удар, оказывается совсем рядом, Катсуки сжимает его в объятьях: — Лучше ответь на них, — советует Катсуки и направляет все, что у него осталось, в ладони. Изуку вырывается, кричит. — Я же предупреждал, — читает Изуку по губам, потому что горло он Катсуки пробил насквозь, и связки у того были повреждены. Изуку кричит от ожогов, Катсуки не отпускает. Катсуки губами говорит: «Люблю». А Изуку ничего не отвечает, ведь того, что он по-настоящему не вырывался — уже достаточно.