Это прощание последнее

Катсуки срывает этому ублюдку маску спустя двадцать минут ожесточенного боя, когда все его тело усеяно ранами, а на его враге нет даже царапины. Катсуки, наверное, чертовски тупо выглядит: половина лица в крови, потому что та течет из разбитой брови, с синяками на скуле и челюсти — все, что он может сказать это: — Изуку. С надеждой. Дрожащим голосом. У Деку на лице шалая ухмылка, но она сразу же сникает, когда он смотрит на Катсуки. — Ты слабак, — Изуку снимает перчатку с правой руки, проводит ею по своей голове: — Однако волосы ты мне подпалил. И все. Катсуки подпалил ему волосы, а Изуку избил его до полусмерти просто играючи, едва ли в треть силы. — И это все… все, что ты можешь мне сказать? Это. Блять. Все?.. — Могу извиниться, — каждый его шаг отбивал в голове тяжелым валом. Шкрябающие камни под его ногами, и битое стекло, давимое его тяжелыми ботинками. Катсуки повторяет себе под нос: «Можешь извиниться». — Можешь пойти нахуй, Изуку! Холодный осенний воздух треплет Бакуго волосы, когда он проседает на земле, валясь с ног. А Катсуки не верит, потому что Изуку умер несколько лет назад; ведь Бакуго воочию видел его мертвое худое тело, он трогал его темные сухие, словно солома, волосы, он… он целовал его безжизненные губы, когда… — Почему. Почему ты? Зачем ты инсценировал все это дерьмо? Чего ты хотел?! Блять! Мать твою, ты!.. — Бакуго подрывается с ног, выставляя руки на позади спины и выпускает мощный взрыв, и его мгновенно подносит к Изуку. Деку подкидывает его в воздух лишь пинком колена в живот. Так, что через рот выходит кровь. Что перед глазами расплывается разочарованный потухший взгляд Изуку. Что Бакуго падает на землю, ломает плечевой сустав, но не чувствует ничего. Зачем ты встал на их сторону? Зачем ты так со мной? Весь мир кажется теперь серым — он пахнет просыревшей железной ржавчиной, он пахнет как дёрн, в котором Катсуки сейчас валяется. Он мелко отрывисто дышит. — Три года прошло, — замечает Деку вслух. — А ты совсем не изменился.