За окном сменяются пейзажи, в машине главенствует тишина. Тайлер крепко вцепился худыми пальцами в лямки рюкзака. Он чувствует, как ладони потеют от волнения. Руки трясутся. Тайлер специально включил музыку в наушниках на полную, чтобы не слышать никакого движения. Женщина за рулём, имя которой он смутно помнит, ведёт машину. Джозеф нервно трясёт головой, чтобы избавиться от навязчивых мыслей. «Дорога пустая: всё хорошо, Тайлер, вы не разобьётесь». Чтобы перебить уже родное для него чувство страха, он начинает разглядывать машину. Она довольно большая. Кожаные сидения; всё чисто, без единой пылинки. Слишком идеально. Тайлер ловит себя на том, что специально выискивает недостатки у салона авто.
Он переключается на вид из окна. Небольшие коттеджи, которые выглядят практически идентично. Под затянутым тучами небом виднеются скалы и морская гладь. Море здесь такое тёмное, почти чёрное. Волны сбегают на берег и возвращаются обратно. Джозеф почему-то видит в них себя. Трусливые волны.
Руки перестают так дрожать. Он старается сосредоточиться на пейзаже, чтобы страх лишний раз не терзал его и без того измученную душу. Иногда море пропадает из виду, но потом снова возникает в поле зрения. «Волны боятся ступить на берег. Им комфортно в своей синеве. Если волны вылезут на пляж, то быстро исчезнут в песках», — Тайлер задумчиво наклоняется ближе к окну.
Парень настолько поглощён своими мыслями, что даже не замечает, как машина останавливается. Тайлер выходит из транса, только когда мужчина в очках стучит по стеклу двери. Он вздрагивает от неожиданности и с испугом отстраняется от окна. Мужчина выглядит страшно. Его каменная улыбка пугает Тайлера. Он судорожно осматривается, пытаясь найти ту женщину. Она внушает ему больше доверия. Ощущение, будто сердце сейчас выпрыгнет из грудной клетки. Тайлер старательно пытается вернуть светлый рассудок. Он чувствует, что делает что-то не так. Тайлер снова трясёт головой, пытаясь прогнать мысли. Он вспоминает, что он здесь делает. И где-то в отголоске его сознания проносится, что всё же они приехали в его новый «дом». Не в кошмар — кошмар лишь в его помутневших мыслях. Наконец в поле зрения появляется та женщина с родинкой на щеке. И Тайлер выдыхает. В один момент ему кажется, что это кошмар, что мужчина сейчас откроет дверь и… Парень раздражённо жмурит глаза.
Когда он распахивает веки, то видит знакомое лицо. Женщина учтиво открывает парню дверь машины, и тот спешно вылезает. Место, которое секунду назад казалось ему укрытием, сейчас является клеткой.
Дом с двумя этажами находится на возвышенности, поэтому Тайлеру открывается вид на море, на скалы, на песок. Завораживающий вид на минуту выгоняет из души Джозефа призраков. Он вдыхает пропитанный морской водой воздух полной грудью. Это место навевает ему воспоминания о временах, когда он был беззаботным ребёнком. Без демонов в голове и со счастливыми родителями.
Парень краем глаза замечает движение и резко отшатывается. К нему подходит тот мужчина с каменной улыбкой.
— Здравствуй, Тайлер, меня зовут Вильям, а это Лаура — моя жена, — он указывает на женщину с родинкой на щеке, которая приветливо машет ему рукой. Джозеф кивает им в знак того, что он их понимает. Вильям прекрасно знает, что Тайлеру говорили, как их зовут, но его перепуганный вид подсказывает, что мальчик и своё имя забыл.
— У нас довольно шумная семья, — он неловко смеётся, потерев шею, — а впрочем, ты сам всё увидишь. Но надеюсь: эти негодники хоть раз в жизни не устроят балаган, пока мы здесь стоим.
Вильям достаёт из багажника авто чемодан Тайлера, и все они направляются к двери. Тайлер неуклюже плетётся сзади. Под рукавом чёрной толстовки он старательно чешет руку, чтобы перебить болью страх и смущение.
Они заходят в дом. Помещение будто светится изнутри. Множество окон. Слишком много окон. Будто они впустили Бога в этот дом. Будто весь мир открыт для этой комнаты. Тайлер ёжится. По винтовой лестнице спускаются две девочки лет пятнадцати и перешёптываются друг с другом, натянуто улыбаясь гостю. Лаура и Вильям начинают знакомить его со своими чадами. Джозеф опускает взгляд в пол и пытается выдавить из себя хотя бы грамм приветствия. Он хочет спрятать всего себя в толстовку. Он специально покупает вещи на размер больше, чем следует. Ему стыдно за свою худобу. Стыдно за изуродованное им же самим тело.
После знакомства Тайлер чувствует себя очень неловко. Имена рассыпаются в его голове, и он больше не в силах их вспомнить.
Вильям затаскивает чемодан по винтовой лестнице вверх. Первой из комнат они показывают комнату Тайлера, а затем — ванную и туалет. Он начинает осматривать свою обитель, когда чужаки покидают её. Помещение довольно маленькое. Джозеф отодвигает шторы. Вид из окна не выходит на море. Перед ним предстаёт ряд одинаковых домов. Одинаковые сады. Одинаковые двери. Идеальные газоны. Он тяжко выдыхает. В его душе теплилась надежда, что окна будут выходить на бегущие волны. Чтобы хотя бы что-то казалось ему знакомым и родным. «Интересно, сколько таких же пережёванных миром, а затем своим разумом людей побывало здесь?» — Тайлер задумывается. Но на самом деле ему не хочется знать ответ. Он начинает осваиваться, исследуя комнату. Открывает и закрывает дверцы шкафа. Здесь также есть стол. Всё пустое. Честно говоря, Тайлер не думает, что смена жительства ему помогает. Но его родители знают, как лучше. Ведь так? Он сжился, свыкся и сросся с постоянным страхом. Джозеф садится на кровать совершенно опустошённым. Он всё ещё смотрит на окно. Его охватывает это странное чувство опустошённости, какое бывает после всякого «после». Тайлер переводит взгляд на дверь. Там нет замка. Он грустно улыбается этой детали. Парень открывает чемодан в поиске вещей, в которые можно переодеться. Раздаётся робкий стук в дверь. Он догадывается, что, скорее всего, это Лаура.
— Тайлер, через 15 минут спускайся вниз — обед готов.
Джозеф очень внимателен к мелочам. Когда нет смелости задавать вопросы другим людям, со временем учишься находить ответы сам. Но ответы Тайлера не всегда правдивы. Лишь отчасти. Ибо Тайлер видит во всём только плохое.
Он переодевается и проверяет время на мобильнике. По идее, он должен уже спускаться. Каждый год одно и то же. Новое место. Тайлер уже даже забыл, как звучит смех его матери. Ему безумно тяжко от понимания того, что родителям грустно из-за него. Что он не такой. Джозеф начинает трясти головой, чтобы избавиться от этих грузных мыслей. Они постоянно атакуют его, словно хотят добить. Но парень ничего не может поделать с собой. Словно у него совершенно нет контроля над своей жизнью. Над своими действиями. Над собой. Тайлер пытается стать лучше, правда пытается, но у него ничего не получается.
Он собирается с силами и открывает дверь, позволив себе вступить в чужую жизнь чужих людей. С первого этажа доносится смех. Разговоры. Звон столовых приборов. Когда он тихо спускается по винтовой лестнице, парень думает, что его даже не заметят. Но неожиданно раздаётся голос за спиной, и он вздрагивает от неожиданности:
— Тайлер, усаживайся. Мы приготовили много еды, что ты предпочитаешь? — Лаура начинает подгонять Джозефа, чтобы тот уже сдвинулся с места и направился выбирать себе еду, иначе ситуация станет чересчур неловкой уже не только для одного Тайлера. Он поджимает губы, начиная рассматривать тарелки, и тыкает на случайное блюдо, которое с перепугу кажется ему наиболее привлекательным. Лаура бережно усаживает его за стол с уже подготовленными столовыми приборами и тарелкой. На самом деле Джозефу совершенно не хочется есть, но это правила приличия. Мысленно он молится, чтобы ему не положили на тарелку чересчур много еды. На этот раз его мольбы слышат. Семья понимает, что у Тайлера стресс и вряд ли у него есть аппетит сейчас, но поесть надо. Джозеф начинает пялиться в тарелку с едой.
— Лаура, ты звонила Джошуа? Где этот чёрт пропадает, он должен был быть уже дома.
— Наверное, он в церкви исповедуется, — предполагает женщина с родинкой. Тайлер сразу навостряет уши. Церковь. Ему срочно нужно туда. Как можно скорее. Вымаливать у Бога прощение за своих демонов. Одна из сестёр хихикает, делая глоток чая, и закашливается. На это никто не обращает внимания. Они начинают молиться.
***
— Да, Джош, говорю тебе: если родители так переживать будут из-за цвета твоих волос, просто надень парик, — рассуждает Брендон, попивая пиво в парке. Листва с дуновением ветра тихо нашёптывают свою музыку, а вдалеке резвятся дети.
— Хорошая идея. Вот только где мне, чёрт возьми, взять парик с такими же волосами, какие были до этого? — Джош запивает свои слова. — Господи, напомни мне больше не бухать с парикмахерами — это была определённо плохая идея.
— Да ладно, этот цвет тебе к лицу.
— Ага, я похож на новогоднюю ёлку.
— Никогда не видел красных ёлок. И да, ты можешь перекраситься.
— Не хочу.
— Охуеть у тебя логика, конечно. Ты что, комплименты из меня вытягиваешь, хулиган? — Брендон делает серьёзную мину и подозрительно щурится. Джош начинает невинно хлопать ресницами. — Ты с этим цветом волос ещё больше на пидора похож, — не выдерживает Ури.
— А ты с любым цветом волос на петуха похож, — огрызается тот. Брендон шутливо толкает его в бок. Темноволосый встаёт со скамейки и начинает разминаться и прыгать, громко шлёпая кедами по асфальту.
— Не хочешь побегать? — неожиданно предлагает Ури.
— Да я только за, но сколько сейчас времени? — Джош потягивается, выкидывая пустую банку из-под пива в мусорку. Ури молча показывает ему время на телефоне. И, как по команде, изо рта Джоша тут же начинают сыпаться маты.
— Ты забыл про свою новоиспечённую головную боль, так? — ухмыляется Ури.
— Господи, и что теперь? Как мне оправдываться? Отец шкуру сдерёт с меня, — Джош хватается за голову. — Его же мне поручили! Дерьмо, дерьмо, дерьмо!
— Кстати, про Господа: передавай привет от священника, — Брендон подмигивает.
— Ты гений! Они сто процентов подумали, что я жопу просиживаю в каком-нибудь храме и грехи свои замаливаю. Но есть одна проблема. Вот это! — Джош указывает на свои красные волосы.
— Да не парься — заедем в магазин с париками, — Брендон уже вовсю наматывает круги вокруг Джоша. На него очень странно влияет спиртное, но после стольких лет общения Джош уже привык к таким странностям Ури.
Они заезжают в магазин минут на пять, где Ури старательно выбирает парик. Они звонко смеются, примеряя крайне забавные парики.
Уже в машине около дома Данов Джош смотрится в зеркало.
— Да успокойся ты — незаметно, что это парик. Расслабься, — Ури ободряюще хлопает его по плечу. — Только головой особо не дёргай, да и вообще без лишних движений, а то слетит всё, и я опять останусь без друга на месяц, — Брендон нюхает Джоша. — Пивом вроде не пахнет. А теперь для правдоподобности надо…
Неожиданно улыбка на лице Брендона сменяется серьёзностью. Лицо Джоша тоже приобретает серьёзный вид. Ури полностью поворачивается к Джошу и начинает крестить его, бормоча непонятную брань про Иисуса. Парни из последних сил стараются не засмеяться. Затем, когда Брендон заканчивает проповедь, они с Джошем заливаются смехом.
— Мы точно попадем в ад, да? — утирая слезы, говорит темноволосый.
— Уж лучше в аду с тобой, чем в раю без тебя. Я же там со скуки сдохну во второй раз, — смеётся Дан. Когда они успокаиваются, Ури желает удачи «Красной ёлке» и уезжает на своей чёрной машине. Звук колес становится всё тише и тише, пока и вовсе не прекращается. Джош глубоко вдыхает и дёргает ручку двери, открывая её.
Разговор затихает, и все в этой комнате устремляют свой взгляд на нежданного гостя.
Юноша натянуто улыбается и приветствует всех.
— Джошуа, где ты был? — строго спрашивает Вильям.
— Я был в церкви. Не заметил, как время пролетело. Извините меня, — Джош делает виноватое лицо.
— Ладно, мы только что закончили молитву, присаживайся, — откашливается отец, кивая головой на свободное место. Когда Джош садится, Вильям продолжает:
— Понимаю: не лучший момент для знакомства… Тайлер, это Джош. Джош, это Тайлер.
Джош прекрасно знает, кто такой Тайлер. Вильям всю неделю промывал мозги Джошу насчёт него. И что-то ему подсказывает, что родители «припизднутого» — очень богатые люди и они хорошо заплатили его отцу. Джош заглядывает в глаза Тайлера и тут же отводит взгляд. Его бросает в дрожь. Он так похож на уже умершие воспоминания Джоша. На самом деле, Дан постоянно ищет знакомый дымный взгляд. И Тайлер действительно похож до боли в сердце на утерянное. Он глотает воду во рту и сжимает кулаки под столом до боли, выдавливая из себя приветливую улыбку.
От внимательного взгляда Тайлера не укрывается то, как напрягается Джош. Его взгляд бегает по тарелке. Наверняка Тайлер выглядит настолько мерзко, что Джош даже посмотреть не может на него. Он понимает его. Он так давно не заглядывал в зеркало, что уже и лицо своё забыл. Он смотрит на свои руки. Его ли это руки? Худые, кривые, грешные пальцы. Тайлер постоянно забывает есть, поэтому организм просто съедает его, оставляя только кости. Джозеф старается быстрее запихать в рот еду и уйти в комнату. Подальше от посторонних глаз. От разговоров уже начинает болеть голова.
Раньше у Джозефа были панические атаки, но после стольких переездов в чужие дома он уже более адекватно переживает такое. Он берёт тарелку и направляется к раковине, кладя туда посуду. Тайлер хрипит что-то, похожее на «спасибо», и, пялясь в пол, быстро направляется в свою комнату. С каждым шагом его всё больше и больше начинает трясти. Он мерзкий. Мерзкий. Пытается по привычке найти замок от двери, но ничего не обнаруживает. Пол будто начинает кружиться вокруг него. Он сгибается. Сейчас стены свалятся на него и задавят. Организм давно отвык от еды. Тайлеру плохо. Путаясь в ногах, он бежит в ванную, включает свет, закрывается и спускается по стене на холодный кафель, тяжело дыша. Он чувствует, как еда хочет покинуть его желудок через рот. Он доползает до унитаза. Мысленно он надеется, что вместе с едой уйдут и его демоны. Он чувствует, как они грызут его глотку. Это Иисус его наказывает за то, что он не такой, как все. Ему плохо. Он весь трясётся. Пытается умыться, но вода стекает по рукам вниз. Он падает на пол. На автомате он повторяет шёпотом свои последние слова: «Спасибо, спасибо, спасибо…» Как отвратительно звучит его голос! Он хочет причинить себе вред, заорать, но не может — его голос хрипит, а руки трясутся. Родителям бы не понравилось то, что он с собой делает. Он начинает трясти головой, пытаясь вытравить навязчивые мысли. Но ничего не получается. Они снова и снова атакуют его черепную коробку.
***
Джош убирает посуду и собирается направиться к себе в комнату, но слышит странные звуки из ванной. Взгляд тут же натыкается на открытую дверь в комнату Тайлера, в которой никого нет. Джош шепчет матерщину и твёрдым шагом направляется в ванную. Парень уже научен горьким опытом. Он дёргает ручку — она поддаётся. В темноте он видит хрупкий силуэт Тайлера. Он умывается в раковине. Джош мысленно благодарит Бога за то, что Джозеф вроде цел, не повесился и не вскрылся. Просто моет руки. Когда глаза Джоша привыкают к темноте, он замечает, что Тайлер наблюдает за ним через зеркало. Это всё кажется юноше пиздец каким странным. И стрёмным.
— Я думал, здесь никого нет. Извини, если помешал, — Джош оставляет дверь в ванную открытой, спешно покидая помещение.
Отец что-то говорил про то, что Тайлера нельзя оставлять в темноте, но, если он сейчас вернётся, включит свет и уйдёт, это будет очень неловко и тупо. Поэтому Джош просто оставляет дверь в свою комнату открытой и выжидает звук шагов, чтобы точно не беспокоиться лишний раз.
Тайлер шумно выдыхает.
