Джош разглядывает пейзаж за окном, облокотившись о подоконник. В одно ухо залетает смех Ури, в другое — звук волн. Он втягивает в лёгкие солёный воздух.
— Может, тебе его святой водой окатить? — предлагает Ури, чем-то шумя на заднем плане.
— Да вот я теперь думаю о посещении церкви. Он вообще ничего не сказал, он просто смотрел. Я даже поначалу и не понял, что там кто-то стоит, — юноша тарабанит пальцами по подоконнику, отбивая незамысловатый ритм.
— Чего ты так перепугался? Напомни мне, сколько лет ты уже проживаешь под одной крышей с припизднутыми людьми?
— Ну, лет шесть точно. Просто, э-э-э, я не знаю. Он пугает. Брендон, он такой худой. Он постоянно трясётся. В его синяках под глазами я могу построить дом, размером с твоё эго. Он такой жалкий и мерзкий. Не знаю.
— Да перестань ты дерьмом крыть бедного калеку.
— Они меня все заебали, — зевает Джош. — Ладно, всё, забыли. Сам-то ты как?
— Да в порядке. Как ты, возможно, уже догадался: родители уехали, поэтому можешь завалиться ко мне, — на заднем плане свистит закипающий чайник.
— Я бы с радостью, но ты забыл о моей головной боли? Я должен сегодня ему показать баскетбольную площадку и церковь. И ещё неизвестно: будет ли дома кто-нибудь, ибо не могу же я его одного оставить. Вчера вот мы играли прилежную семейку для нашего гугусика. Сначала это было забавно, потом надоело, — голос Джоша звучит устало. Он с отрешённым видом глядит в синеву неба. — Мне пора — звони, если что. Я всегда возьму.
— Я знаю. Удачи тебе, — эхо разлетается по помещению, где находится Брендон. Джош догадывается, что тот опять возится у себя в подвале. Он нажимает на значок отмены вызова.
Красноволосый смотрит на цифры в телефоне. До завтрака ещё есть время. Джош переодевается и отправляется на пробежку. Нужно всегда стараться держать себя в форме.
Он добегает до обрыва, к морю, где скалы разрезают волны. После изнурительной пробежки все проблемы уходят на второй план. Обратно он решает доехать на автобусе. От остановки до дома он продолжает бежать. Джош давно потерял интерес ко всему здесь. В этом прибрежном городке мало что меняется. Погода редко разнится с той, что была на прошлой неделе, или с той, что будет в следующем месяце. Меняются здесь только люди. Так, как-то в один из прохладных деньков десять лет назад он познакомился со своим лучшим другом — Брендоном Ури. Джош обязан ему многим. Брендон всегда его терпеливо выслушивает, так же, как и Джош — Брендона. В трудные минуты они помогают друг другу. А когда между ними возникает конфликт, то вражда не длится долго — ребята всегда находят способ помириться. Они сделали множество вещей вместе. И Джош искренне надеется, что годы не испортят их дружбу и как-нибудь в старости они зайдут вместе в бар, выпьют по кружке пенного и вспомнят былые времена под попсовый мотив угасших песен.
Джош уже подбегает к дому. Он накидывает капюшон, чтобы никто не увидел его красные волосы. Изрядно вспотев, он начинает оттягивать от себя промокшую от пота футболку, чтобы создать хоть какой-то поток воздуха и прохладиться. Обходя здание, он чувствует чей-то цепкий взгляд спиной. Обернувшись, Джош лишь краем глаза ловит копну волос, которая скрывается за оконной рамой, но сразу догадывается кто это. «Припизднутый», — думает про себя Дан. Ему некомфортно, что какой-то очередной подопечный его семьи наблюдает за ним чёрт знает сколько времени.
Джош быстро шмыгает к себе, затем — в ванную, прихватив из комнаты полотенце и парик. После душа он протирает запотевшее зеркало, разглядывая своё отражение. Красные волосы, подкаченная фигура. По телу стекают капельки воды. Он задумывается, что ему явно не хватает пары татуировок на руках. Своей замечательной фигуре он отчасти обязан Ури — тот первым предложил бегать. Но Брендон часто не вылезает из дома, предпочитая пробежке парочку упаковок с чипсами, поэтому Джош бегает один.
Руки тянутся к дверной ручке, и из открытой двери в коридор густыми клубами выходит пар.
И именно в этот момент Тайлер решает выйти завтракать. Он уверен, что Джош заметил его за подглядыванием, поэтому ожидает злобного взгляда, но в итоге получает ничего. Он просто проходит мимо него. На бёдрах свисает полотенце. Тайлер сглатывает.
Он спешно спускается вниз по ступенькам. Джозеф ожидает увидеть семью в полном сборе, но никого нет. Кухня пустует. В доме висит тишина. Тайлер был настолько одурманен нахлынувшими мыслями, что не заметил, как дом опустел. Он подходит к столу. На нём стоят накрытые полиэтиленом тарелки с яичницей. На тарелках слишком много еды. Он боится, что его опять будет тошнить. Желудок неприятно взвывает. Тайлер оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что никого действительно нет. Насколько он знает, на первом этаже есть туалет. Но здесь несколько дверей. Дрожащими руками он открывает первую дверь. Там стоит большая, аккуратно заправленная двуспальная кровать, и он догадывается, что, скорее всего, это комната родителей. Другая комната оказывается пыльной кладовой. И третья дверь, наконец, ведёт в туалет.
Тайлер смывает в унитаз большую часть яичницы, чувствуя вину перед Вильямом и Лаурой. И перед Богом. Людям Бог послал еду, а Тайлер сейчас стоит с полупустой тарелкой. Руки начинают трястись сильнее. С такими успехами он просто уронит тарелку, и Джош будет на него зол. Все будут злы на него. Он успокаивается и, не теряя времени, направляется на кухню ждать Джоша, чтобы показать тому, будто Тайлер ест.
От голода мысли становятся грязными и спутанными. Но Тайлер привык к этому состоянию. Он отодвигает стул и присаживается, водит пальцем по блестящей глади стола. Стол такой ровный. На нём пляшут солнечные зайчики. Он тянет руку к лучику, который проникает сквозь шторы. Пальцы искусаны. Руки все в каких-то отметинах, шрамах. На секунду рука перестаёт дрожать. Он так хочет ощутить на себе, в себе свет. Тепло. Руке становится теплее, а затем — тут же холоднее. Даже солнце отторгает его кожу. Чернота — противоположность свету. Он вытягивает вторую руку, но она тоже пачкается в черноте. Мрак течёт по его венам. Тайлер закусывает губу и нервно трясёт руками, пытаясь стряхнуть эту грязь, но она всё никак не отстаёт. Он трясёт головой, повторяя про себя: «Это всё нереально, это лишь твоё воображение, воображение». Неожиданно раздаются шаги за спиной, и Тайлер резко поворачивает голову на источник шума. Это Джош. Ему становится стыдно, и он заливается краской, будто юноша застал его за чем-то непристойным. Он кидает быстрый взгляд на свои руки. Они не измазаны и не грязны. Тайлер облегчённо выдыхает. Но присутствие юноши всё равно заставляет Тайлера находиться в напряжённом состоянии.
— О, ты уже начал завтракать без меня, — тянет Джош. Джозеф понимает, что неприлично начинать есть без хозяина дома, но уж лучше он хотя бы частично избавится от еды, чем его снова начнёт тошнить. В прошлый раз его пронесло, и никто из живущих здесь не заметил его за столь мерзким занятием.
Джош берёт свою тарелку и стягивает с неё пленку, которую потом выбрасывает в мусорку. Он ставит еду разогреваться в микроволновку, после чего Джош специально садится подальше от Тайлера. Тайлер замечает это.
— Ну, как спалось? — Джош натянуто улыбается, чтобы хоть как-то расположить Тайлера к себе. Джозеф медлит — он не знает, что сказать. Соврать. Определённо соврать. Он спал плохо. Ему снились кошмары. Ему всегда снятся кошмары.
— Да, мне хорошо спалось, спасибо, — выдавливает из себя юноша. Он удивляется тому, какое длинное предложение он проговорил. Пусть голос и подвёл его в паре мест, но это всё же лучше, чем совсем ничего.
— Тебе нравится баскетбол, ведь так? — не дожидаясь ответа, продолжает он. — Здесь рядом есть баскетбольная площадка — мы могли бы сыграть, если хочешь.
Тайлеру не хочется сейчас играть в баскетбол — он не в лучшей форме. Он уже полгода не прикасался к мячу. Ему надо в церковь.
— Также здесь рядом есть церковь. Ты не против прогуляться туда? — Джош уже знает ответ. Этот день был заранее спланирован. Тайлер робко кивает, понимая, что уже не в силах проронить и слова. Больше они не говорят, просто едят молча. Джозеф ощущает, как организм радуется приёму пищи. Но Тайлеру не нравится, что он кормит себя. Кормит это чудовище внутри.
После их трапезы Джош хватает рюкзак, и они с Тайлером выходят на улицу. Со всех сторон тут же начинают литься звуки: крик чаек, шум моря, шум машин. Джош замечает, что у него развязаны шнурки. Он нагибается их завязать и идёт дальше. Когда он чувствует, что рядом уже никого нет, он оборачивается. Тайлер стоит на веранде и завороженно смотрит на горизонт. Его плечи расслаблены. Взгляд полон задумчивости, а не какого-то беспокойства. В голове у Джоша снова всплывает знакомый образ, но он посылает эти мысли куда подальше. Джош окликает Тайлера, но тот и не шевелится. Парень твёрдым шагом направляется к нему, уже злясь на него за его заторможенность.
— Пойдём уже, чего встал? — Джош хочет дотронуться до его плеча, но Тайлер отскакивает от него, как ошпаренный, и огромными глазами глядит на него. Джош что-то недовольно бурчит себе под нос и кивает в сторону дороги. «Припизднутый». Хотя он понимает его. Вид с террасы действительно красивый. Но он видит его на протяжении десяти лет, поэтому эти красоты попросту перестали его впечатлять.
— Вижу: тебе здесь нравится, — Джош пытается завязать разговор. Хотя бы ради приличия. Ситуация начинает казаться ему чересчур неловкой. Он не привык к тому, что его собеседник настолько молчаливый. Джош любит говорить до хрипоты в голосе. Он привык к этому.
— Да, — кивает Джозеф, — мне нравятся скалы.
Тайлер не хочет говорить, что ему больше нравится море. Он считает эту информацию чересчур личной. Море похоже на него. Он не должен показывать посторонним людям своих демонов. Море делает также. Оно прячет всех страшных тварей в своих глубинах подальше от посторонних лиц.
Улица вдоль дороги пустует. Ни единой живой души. Парень специально ведёт Джозефа такой дорогой. Пусть путь довольно длинный, зато никого нет, и Джозеф не будет шугаться каждого прохожего.
Джошу сложно контролировать передвижение Тайлера. Джозеф постоянно плетётся сзади него, и парень боится, что он продолжит движение, а Тайлер опять затормозит и будет пялиться на что-нибудь. Но со временем Тайлер начинает отставать ещё сильнее. Он догадывается, что, возможно, Тайлер просто устал. Это очевидно. Его худоба и бледная кожа говорят об этом. Тайлер изредка вылезает на свежий воздух. Джош хочет ударить себя по лбу за то, что до него это раньше не дошло. Он поворачивается и кидает взгляд на Тайлера. На впалых щеках выступает румянец, дыхание прерывистое.
— Не хочешь присесть? — Джош указывает пальцем на скамейку. Тайлер растерянно смотрит на него, а затем кивает.
По подсчётам Google Maps им остаётся идти ещё минут пятнадцать. Джош ежедневно бегает, поэтому для него сие испытание кажется проще пареной репы. Но Тайлер другой.
Они садятся на скамейку. Джош запрокидывает голову и устремляет взгляд на небосвод, чтобы хоть чем-то заняться, пока «калека» приходит в себя. Он наблюдает за тем, как тучи уходят на восток и земля начинает открываться палящим солнечным лучам. «Лучше некуда», — рычит про себя Джош. Сейчас худощавый паренёк его заметно раздражает. От него одни проблемы. Он, конечно, может продолжить путь, но если Тайлер сляжет с солнечным ударом, то отец выгонит его из дома. Джош выдыхает и начинает искать у себя в телефоне номер Брендона.
От Джоша:
«Надеюсь, ты не спишь. У нас проблема. Мы сейчас на полпути к церкви. Выгляни в окно».
От Брендона:
«Нет, я не сплю. Ну, солнце светит. На что ты намекаешь?»
От Джоша:
«Ты же мне друг?»
От Брендона:
«Смотря, что ты от меня хочешь».
От Джоша:
«Можешь меня и мою головную боль довезти до церкви?»
От Брендона:
«Если вы за меня свечку поставите, то да».
От Джоша:
«Без проблем».
От Брендона:
«Отлично. Вы где?»
