Тайлер из воскресенья

На небе яркими пятнами растекается рассвет, зарождаясь на горизонте среди одинаковых коттеджей. Утренняя роса собралась на крышах, на траве, на заборах. На всем, что живет и существует на улице. Море напевает свою ласковую мелодию. Чайки просыпаются от ночного сна и взмывают высоко в облака, белыми пятнами рассыпаясь на полотне июньского неба. Вот одна чайка присела на железный подоконник и начала деловито расхаживать по нему, высоко задрав белоперую голову. Она с любопытством заглянула в комнату Тайлера, высовывая из оконной рамы любопытный клюв. Птица изучила помещение маленькими черными глазками, и осознав, что здесь нет еды, она еще немного потопталась лапками, прежде чем взлететь навстречу румяному рассвету. Новый день приносит в обитель Тайлера умиротворение и спокойствие. Дом Данов дремлет, пропуская мимо себя розовый рассвет и бархатный шум моря. Из многочисленных комнат раздается сопение их жителей. Пока в доме есть люди, он пышет жизнью своих хозяев. Когда запищит первый будильник, здание раскроет сонные веки и из кухни начнут раздаваться тихие хлопки шкафчиков, загремит посуда. Но для Джоша вся эта утренняя атмосфера кажется настоящим адом на Земле. Ведь мало того, что он совершенно не помнит вчерашний вечер, так еще каким-то боком оказался не в своей комнате и с ужасно больной головой. Он нервно откидывает одеяло и хватается за голову. На лице появляются морщины, вызванные раздражением и отвращением. Каждое его движение моментально приносит в череп множество болевых искр. Он горбится и начинает давить руками на голову. Его помутневший рассудок ложно считает, что это поможет избавиться от пронзительной боли. Красноволосый старательно пытается заставить себя встать и пойти на поиски таблеток. А ведь раньше похмелье его настолько сильно не мучило. Видимо, стареет. Или же раньше он так много не пил, как вчера. Джош в очередной раз клянется самому себе, что больше никогда не будет перебарщивать с алкоголем, да и вообще к нему притрагиваться. И с этими мыслями он поднимается с постели. Кровать на это отвечает пронзительным скрипом, и он готов прямо сейчас пойти и отпинать этот чертов матрац, ведь любой шум еще больше раздражает его головную боль. В глазах немного рябит, а ноги предательски не слушаются, занося его немного в бок. Он чуть было не спотыкается о дремлющее тело Джозефа, но вовремя цепляется за подоконник. На секунду раздумья одолевают головную боль, заглушая ее. «Отлично, Тайлер вырубился на полу, пока я дрых на кровати. Если он заболеет, то мне точно пиздец», — думает про себя он. Джош даже проникается жалостью, а совесть начинает настойчиво пилить глотку. «Так, стоп. Какого хрена я забыл в комнате Джозефа? Я приперся бухим спать в чужую кровать. Ну и пиздец», — осматривает помещение он и бросает взгляд на Тайлера. Тот, сложив руки на груди и наклонив голову на свое плечо, прижался спиной к стене под окном. Он мог бы уйти в гостиную и выспаться на диване, но, видимо, побоялся вопросов родителей и того, что Джошу влетит за пьянство. В его одурманенной голове появляется вопрос: «А жив ли Тайлер вообще?» Он какое-то время пялится на Джозефа, пытаясь сквозь помутневшие глаза рассмотреть, дышит ли тот вообще. В голову проскальзывает верная мысль. И эта мысль гласит, что обладатель этой башки — долбаёб, и Тайлер никак не мог откинуться от того, что просто уснул на полу. Джош, настойчиво пытаясь игнорировать головную боль, берет одеяло с кровати. На ватных ногах он старается прицелиться так, чтобы покрывало упало точно на Тайлера. Удивительно, у него это выходит с первой попытки. Джош приседает на корточки возле него и поправляет одеяло так, чтобы оно закрыло от утреннего холода все тело Джозефа. Дан случайно дотрагивается холодными пальцами до шеи Тайлера и в тот же миг замирает на месте, пристально всматриваясь в его мимику. Он боится разбудить калеку, ведь тогда недопонимание возрастёт между ними с новой силой. Но ничего не происходит. Ни одна эмоция не появляется на лице Тайлера. Его плечи продолжают равномерно подниматься. И Джош облегченно выдыхает, продолжая поправлять покрывало. Он уже жалеет об этом. Ибо с похмелья выполнять столь трудную задачу чересчур сложно. Практически невозможно. Парень заканчивает и отходит назад, напряженно смотря на свою «работу». Джош замечает, что Тайлер чересчур сильно посинел. Его кожа обычно имеет нездоровый оттенок. Сейчас он выглядит заметно хуже. И все ради этого окна? Зачем его вообще держать постоянно открытым? Ему же от этого только хуже становится. Если даже толстокожему Джошу приходится тереть плечи, чтобы согреться, то какого Тайлеру, который вообще состоит только из кожи да костей? Такое впечатление, будто его комната морозильная камера, и в ней можно оставлять продукты, когда отключают электричество, чтобы те не испортились. Джош старается как можно тише покинуть помещение, чтобы не разбудить спящего Тайлера. Он на носочках подходит к выходу. Дверь позади него щелкает. Парень расслабляется и направляется привычной ему походкой к лестнице. По пути на кухню он судорожно пытается вспомнить вчерашние события. После того, как его отпустили, выяснилось, что они даже не имели права его задерживать, ведь офицер не произнес: «Вы имеете право хранить молчание…». А деньги, угрозы отцу, что Брендон накатает на него заявление за то, что тот угрожал его убить, и поддержка свидетелей — сгладили этот вопрос окончательно. Также смерть Грейс подтолкнула друзей к идее набухаться в щи. Запить всю скопившуюся боль алкоголем. Получить анестезию от жизни. От мыслей о ситуации с Грейс, в груди кольнуло сильной болью. Они с Брендоном поехали в загородный домик на берегу пляжа. Это имения семьи Ури. Родители редко бывали там. После смерти Грейс — о его существовании и вовсе забыли. Поэтому для Брендона это место стало своеобразным укрытием от тяжелых времен. Имения могут похвастаться действительно завораживающим видом из окон. Бывало Джош выйдет на небольшой подоконник в гостинной, и так свободно, так вольно становится на душе. Еловый лес там застилает все просторы, уходя глубоко за горизонт. Скворцы насвистывают приятную ушам мелодию, пока ты, оперевшись о подоконник, попиваешь утренний кофе. Также, всего в паре километров, находится забытый всеми людьми пирс. Кажется, будто это совершенно иной мир. Туда так и хочется уехать и забыться. Отпустить прошлое и начать жить спокойной, размеренной жизнью. Так что они с Брендоном решили выйти на пляж, прихватив с собой габаритный арсенал из всяческого вида алкоголя. Они напились. В воздухе таяли самые сокровенные разговоры. Но все они забылись и канули куда-то в глубокие воды. Джош думает, что Брендону стоит развеяться. Как-то отойти от потери близкого человека. Даже таким скверным путем. Он мысленно надеется, что друг не свалится в это бытие окончательно, и это веселье не зайдет также далеко, как когда-то давно. Джош лишь постарается, чтобы друг не притрагивался к наркотикам. На кухне одиноко горит торшер. Этого скромного освещения достаточно, чтобы найти аптечку. Парень открывает ящик. Он начинает копаться среди бесчисленного количества лекарств. Джош замечает рядом с основной аптечкой более маленький ящик, на котором, словно безысходной печатью, покоится имя «Тайлер». Пусть эта аптечка довольно маленького размера, но она полностью забита медикаментами. Одна часть Джоша хочет потянуться к ней и посмотреть, что там, а другая яростно противоречит ей, грозно крича: «Это не твое, блять, дело!». Джош еще с секунду задумчиво смотрит на ящик. В голову ударяет болевой импульс. И это подсказывает ему, что на данный момент ему стоит выбрать. Он берет в руки пачку таблеток от головной боли и, выдавливая сразу четыре, закидывает их в рот. Вместе с водой из стакана он проглатывает капсулы. Его немного тянет блевать, и он надеется, чтобы это «немного» не превратилось в «много». Джош садится за стол и начинает проверять телефон. Странно, но от матери всего два пропущенных звонка, да и то утром. Значит, кто-то родителям что-то сказал. Вернее, наврал. Точно не Брендон. Остается лишь один вариант. И это — Тайлер. Джоша еще раз кольнула совесть. Джозеф чересчур хорошо относится к нему. Дану действительно стыдно за свое отношение к Тайлеру. Он соврал родителям, чтобы защитить Джоша. Он не согнал его пьяным в говнину с кровати, а сам улегся на холодный пол. Парень некоторое время еще посидел в полумраке кухни за столом и встал тогда, когда головная боль отпустила его череп, оставив лишь ощущение слабой тошноты. После такой пьянки он еще легко отделался. Подобные его похождения можно сосчитать по пальцам. Когда он помнит только первую выпитую бутылку, а остальные события словно растворяются в мозгу. Дан надеется, что на этот раз он никого не избил в пьяном угаре и соседи не навешают ему пиздюлей за то, что он спер их почтовый ящик. Джош посмотрел на время. Три утра. Еще четыре часа до того момента, когда проснется Лаура. Он прикрывает веки. Равномерное тиканье часов рассеивается по первому этажу. Дремота утра окутывает дом, заставляя вслушиваться в это смиренное спокойствие. Словно время здесь остановилось. Такое бывает лишь ранним утром. Свет алых лучей сверкает на поверхности стола, проникая через большое незашторенное окно. Парень явно не фанат вставать в такую рань, но в этом есть своя атмосфера, было бы полной глупостью отрицать этот факт. Он еще с минуту топчется на кухне и неспешно начинает подниматься по лестнице. Джош проходит по коридору. Тени играют в помещении среди блеклого света единственной горящей люстры. Он не проходит в свою комнату, а останавливается у знакомой двери. Это помещение словно не спит. Оно единственное, где всегда хранится шум. Сейчас это сквозняк, и между ним можно уловить шум моря и крик чаек. Словно откроешь ее, и ты на привольном пляже в лучах утренней зари. Он начинает костяшкой руки вдумчиво водить по деревянной поверхности двери, рассуждая о правильности своих действий. Час назад он бы и не сунулся сюда. Немного постояв, Дан потянулся к холодной ручке и дверь с тихим скрипом поддалась, впуская в просторный коридор холод. Джош прикрывает за собой дверь и окидывает уставшим взором помещение. Все осталось также, как и было. Словно он вообще не уходил. Только вот розовыми красками рассвет за окном растекся еще больше. Он подошел к окну, остановившись в паре сантиметров от Тайлера и облокотился на подоконник, вдыхая утреннюю прохладу легкими. Холод комнаты Джозефа по своей привычности обжег кожу Джоша. Он потер плечи, которые уже успели покрыться мурашками, и посмотрел на Тайлера. Ему не стоит забывать, зачем он сюда пришел. Джозеф, скорее всего, от этого проснется, но и ладно. Джош не трус и не мразь. Возможно, он чересчур щепетильно относится к тому, что когда люди делают ему что-то хорошее, то он старается ответить тем же. Ведь в мире осталось так мало хорошего. Словно все хорошие люди вымерли. Стоит беречь каждый клочок того, что не посерело от событийного ряда и сохранило свои краски внутри. Джош присел на одну ногу рядом с Тайлером и настороженно посмотрел в его лицо. Румянец утренней прохлады пылью рассыпался по его тонким скулам, а нос заметно порозовел. Он все также спит. Джозеф резко дергает руку и прижимает ее к груди. Джош в этот момент чуть не падает на пол от неожиданности, но умело удерживается на ногах. Такого он точно не ожидал. Он, словно притаившийся зверек, замер на месте в ожидании бегства. Если Тайлер сейчас проснется, то ему откроется довольно пугающая картина в виде Джоша, который сидит рядом с ним и пронзительно смотрит в его лицо. На удивление, ничего не происходит. Видимо, ему снится сон. Парень облегченно выдыхает. Он медленно просовывает руку под его спину, а другой цепляет ноги. Джош осторожно отрывает его от пола, перенося на кровать. Ему явно не понравится, что к нему прикасаются, но Джош уже таскал его на руках, так что если он проснется, то вряд ли реакция будет такой ужасающей, как могла бы быть. Он осторожно кладет его легкое и тонкое тело на кровать и уже разворачивается, готовясь покинуть помещенее. Но… — Стой, — хриплый голос раздается где-то со стороны кровати, и Джош резко оборачивается. — Спи, — коротко бросает Джош, смотря в помутневшие от недавнего сна глаза Тайлера. Но в его взгляде читается какая-то гнетущая тревога и… испуг? Эти качества привычны для характера Джозефа, поэтому Дан не обращает на это должного внимания. — Спасибо, — говорит тот, отодвигаясь к спинке кровати и потирая ладонями глаза. — Услуга за услугу, — поворачивается Джош и уже касается ладонью ручки двери. Тайлер медлит с ответом, а Джош ожидает, что ответа не последует. — Нет, я не про это… — нервно говорит он и подтягивает одеяло ближе к шее. Парень останавливается и понимает, что сбежать от разговора у него не получится, и придется остаться. Удивительно, что Тайлер первый начал диалог. Последнее время это происходит все чаще. И Джошу непривычно, ибо в его мозгу уже укоренился образ молчаливого Джозефа. — А про что тогда? — не понимает Джош и поворачивается уже всем телом к Тайлеру. Он не знает, садиться ли ему на тумбочку и говорить с ним или это будет довольно быстрый разговор. — Мне снился кошмар. Спасибо, что разбудил, — он елозит на кровати и явно не может улечься. Странная благодарность. То есть, на полу ему спать нормально? Или кошмар был настолько невыносим? Но он даже не планировал его будить. Это вышло случайно. — Что тебе снилось? — интересуется Джош и все же решает пройти к тумбочке. Даже если разговор окажется быстро иссекаемым, то ему все равно нечего терять. Неловкость, подобно вязкой жидкости, которая уже заполнила эту комнату до самого потолка. Больше уже некуда. — Если тебе все же хочется об этом поговорить… — тянет парень. — Не думаю, что тебе будет интересно, — хрипит Тайлер, отводя взгляд от собеседника в стену. — Ну, если бы мне не было интересно, я бы не спрашивал. Логично же, — сны довольно личная тема, и если Тайлер расскажет о них, то это будет серьезный шаг вперед. — Помнишь тот лес, куда я убежал? — спрашивает Тайлер, начав нервно тормошить тонкими пальцами одеяло. — Конечно, — было бы странно такое забыть. Ситуация выдалась комичной, и Брендон не редко пускает шутки на этот счет. Хотя она комична лишь со стороны. — Мне приснилось, что меня там убили, — заканчивает он и испуганно вздрагивает, когда за окном раздается крик чайки. Брови Дана невольно поднимаются вверх. Может, это лишь совпадение. Но Тайлер же вряд ли знает о трупах, которые стали находить в районе этого заброшенного парка. Ни сестры, ни родители не могли ему рассказать об этом. — А кто тебя убил и как? — уточняет парень, впиваясь внимательным взглядом в макушку парня. — Я н-не знаю к-кто, — его голос начинает дрожать, и Дан уже искренне жалеет, что вообще спросил, — я н-не видел его л-лица, лишь оз-злобленную улыбку. Он рас-спорол мне горло, — Тайлер непроизвольно начинает царапать глотку ногтями, — а з-затем я увидел свое неживое тело, к-которое леж-жало в ям-м-ме, — эти слова дались ему с чрезмерным трудом. Он прижал руки к лицу и сгорбился, начав дрожать всем телом. — И часто тебе такое снится? — Джоша редко навещают кошмары во сне. Ему вообще ничего не снится, а если снится, то что-то чересчур посредственное. Обычно он карает свой разум за это, выслушивая интересные сны других людей, но теперь он понимает, чем они расплачиваются за это увлекательное путешествие. — Чаще, чем стоило бы, — он начинает с новой силой раздирать кожу шеи, и парень слишком поздно это замечает, уйдя в свои мысли. Со стороны Тайлера послышались всхлипы. Он что, плачет? Дан подскакивает с тумбочки и заглядывает ему в лицо, немного опешив от увиденного. Глаза Тайлера залились краснотой, в уголках глаз скопилась жидкость. Он вздрогнул, когда Джош заботливо положил ему на одеяло руку, с целью успокоить. Довольно пугающее зрелище. У него слишком сильно скачет настроение. — Эй, ты чего тут расклеился, это же просто кошмар. Ты жив. Я тебя вижу. Никто тебя не убил, — произносит Джош, совершенно не зная, что ему делать в такой ситуации. Ему не часто выдавалось успокаивать людей. Но он рад, что Тайлер не лупит его каким-нибудь тапком в безумии и не орет, что он предатель. Такая ситуация действительно была, правда, с другим пациентом. — Не-ет, эти кошмары — часть моей жизни. Они преследуют меня. Я уже не понимаю, где реальность, а где очередной сон, — он прячется под одеяло, словно пытаясь скрыться от постороннего человека. Но слова все равно слетают с его рта. Он слишком долго молчал об этом. — Ты не спишь. Все нормально. Ты дома и вне опасности, — Джош садится на кровать и начинает тереть его за плечо. Может, если у него удастся перевести внимание Тайлера на прикосновения, то калека успокоится? — От этого еще хуже… зря я рассказал, — он пытается успокоить рвущиеся наружу слезы. — Ничего в этом плохого нет. Давай сегодня съездим и купим снотворное? — вряд ли кто-то из родителей знает о его проблемах со сном. Потому что Джош не замечает упаковки снотворного на столе и ни разу не видел, чтобы Тайлер его пил. Недостаток сна еще больше будет провоцировать заболевание, а это — очень плохие новости. Нужно рассказать об этом отцу. Красноволосый видит, как Тайлер рушится. Он словно песок, который ты взял в ладони, но он все равно ускользает сквозь щели. И Джошу впервые хочется его по-настоящему спасти. Эта картина просто поразила его. Он, наконец, понял, насколько все плохо. — Мне невыносима жизнь. Я так больше не могу, — он немного подуспокаивается и начинает уже царапать плечи. — Не переживай, мы тебя вылечим, — бросает он изрядно тяжелые слова. Джошу надоедает смотреть за этими душевными терзаниями и он тянется к стакану и пачке таблеток. — Знаешь, сколько раз я это уже слышал? — говорит он, впервые за весь разговор посмотрев в глаза Дана. — Думаю, часто. Но это будет последний. Главное, чтобы ты сам захотел жить, — он сам не очень верит, что может ему как-то помочь. Но раз взялся, то надо действовать. Он выдавливает из упаковки таблетки и дает их Тайлеру вместе со стаканом воды. Джозеф высовывает из-под белого покрывала трясущиеся руки и пытается удержать капсулы и стакан. — Назови мне причину, ради которой мне стоит жить, — произносит он, запивая таблетки. Тайлер выглядит, как заплутавший ребенок, и эти слезы неведомы миру. Джоша этот вопрос поставил в тупик. А действительно, ради чего жить? Разве он может рассуждать о таких великих вещах? И говорить причины жить, словно он какое-то божество? Может ли он вообще распоряжаться жизнью чужого человека? Почему он еще сам не вскрылся? Обстоятельств много. Но все они зависят от цели конкретного человека. Хотя какая цель может быть у Тайлера? Тщетные мысли о выздоровлении? Иметь светлый ум? Нет, здесь остается только смириться. Шизофрения — коварный диагноз и от него нельзя сбежать. Но это часть Тайлера. И со стороны, конечно, можно сказать — смирись и все. Когда тебя одолевают такие мучения, ты просто не можешь этого сделать. Сам Джош живет ради целей. Он их ставит, достигает и ищет новую. Он бы сказал, что таким путем стоит руководствоваться каждому живущему человеку, кто не хочет потратить жизнь впустую. Ведь не смерти стоит бояться, а той пустоты, которая будет выглядеть в виде «тире» на надгробии между двумя датами. — Есть ли у тебя то, что тебе нравится делать? — задает наводящий вопрос Джош спустя минуту молчания. — Были бы у меня на это силы, — говорит он, и Дан не совсем понимает, о чем тот толкует, — вся моя жизнь вертится вокруг демонов. Они меня одолевают каждый раз, когда я хочу чем-то заняться. — Вот это уже хорошие новости, — задумчиво произносит парень и ловит удивленный взгляд Тайлера, — а, я не про демонов. Я про то, что ты чем-то хочешь заниматься. Все не так плохо. — Мне надо жить ради какого-то занятия? — интересуется Тайлер, поняв, куда клонит Джош. — Так стоит жить всем людям. Ну, мне так кажется. Кто-то живет просто ради веселья. И это в принципе тоже занятие. Кто-то — ради любви и постоянно в поиске отношений, — от этих слов он невольно вспоминает Брендона, про себя отмечая, что ему стоит проконсультироваться с ним в этом вопросе. Он устало вздыхает, понимая, что этот разговор можно либо вести вечно, либо закончить сейчас, но исход будет тождественный, — Предлагаю вечером на светлую голову об этом подумать, а то сейчас я не очень соображаю, — усмехается он краем рта. Они не долгое время молчат, после чего Тайлер задает новый вопрос: — Куда мы сегодня поедем?