Some Reasons To Be Alive

«Ну вот. Ты уехал. Я так и знал, Кайл, знал, что твоя невыносимая мамаша утащит тебя в Сан-Франциско к вашим элитным родственникам на хануку. Не то чтобы меня это сильно волновало, просто мой привычный режим нарушен, и я слоняюсь около твоего дома, вместо того, чтобы схватить тебя за локоть и оттащить в кофейню к Твику. Знаешь, мы бы просто посидели там, болтая обо всякой ерунде вроде предков Баттерса или политической ситуации, а потом я бы тебя поцеловал так, как ты это любишь. Решительно, грубо, массируя пальцами твою голову. Я бы, может, даже поздравил тебя с праздником, хотя для меня он никакого значения не имеет. Мне ж даже подарки на хануку не дарят. А я вот приготовил тебе все семь, как положено. Не знаю, правда, зачем, если такая ерунда как чехол для телефона, крутая настолка, набор кошерных сладостей и всё такое тебе не нужно. Тебе вообще от меня хоть что-нибудь нужно, Кайл? Иногда мне кажется, что меня не существует: когда ты думаешь о чём-то и игнорируешь все мои вопросы, или когда делаешь домашку, а я верчусь рядом, таская тебе снэки с кухни, или когда мы смотрим фильм, и ты не реагируешь на мои остроумные комментарии. Иногда мне кажется, что ты во мне не нуждаешься, но я, конечно, прогоняю эти мысли. Ведь ты сам приходишь, когда тебе вздумается, садишься в моё кресло и улыбаешься. Ты так только мне улыбаешься, Кайл. Мой маленький любимый ублюдок. Не бери всё это в голову, я просто… Я скучаю, пока вы там в своём душном и пафосном городе сами шутите про евреев, танцуете ваши нелепые танцы и молитесь, — все, кроме тебя, Кайл. Никто же не знает, что ты атеист, верно? Никто не знает, что ты со мной. Мы вдвоём в курсе этой правды, и я обещал, что твоя мать никогда не застанет нас за поцелуем или чем-то большим. Тебе так важно одобрение этой жирной сучки, даже после всех её попыток испоганить твоё детство. Удивительно. Впрочем, если бы она хотела, давно бы узнала правду. Ты не слишком сдерживаешься в своим порывах на улице или в магазинах, когда берёшь меня за руку или касаешься губами щеки. Знаешь, худшей пары для тебя было бы сложно найти, верно? Впрочем, ты никогда не был хорошим мальчиком, мы оба знаем это. Боже, к чему этот поток сознания? Ты никогда не получишь это письмо, и оно проваляется до твоего возвращения в моём столе, а после я от него избавлюсь, как от доказательства моей неестественной привязанности к тебе. Минус одно доказательство из тысячи, ха. Это нелепо. Это всё нелепо. Ты ведь тоже думаешь, что это какая-то злая шутка судьбы — мы с тобой. То, что мы можем сказать это самое «мы с тобой». Не то чтобы я искал во всём логику, но это просто таки иррациональная дичь, Кайл. И ты знаешь, как я этому рад. Давай, туси там со своими богатыми деловыми родственниками. Получи пару-тройку айфонов, которые тебе не нужны. Объешься заморских блюд, которые здесь, в нашем задрипанном городишке, я никогда тебе не найду. Словом, наслаждайся жизнью, Кайл. На всю катушку, так сказать. Только потом возвращайся. Пожалуйста, Кайл».