Some Reasons To Be Alive

Они лежат на кровати в маленьком отеле, где потолок налезает на глаза, а дальняя стена всё равно чертовски близко, и её можно коснуться рукой. Кайл тяжело дышит и сдувает кудри со лба; Картман натужно хрипит и облизывает пересыхающие губы — как и всегда после секса, когда ни у кого не остаётся ни дыхания, ни сил, чтобы жить дальше. Кайл чувствует рукой мокрый от пота бок Картмана, но не может себя заставить отодвинуть липкую горячую руку. Вместо этого он поворачивает голову и смотрит долгим влажным взглядом на красное припухшее лицо. — Как я мог полюбить тебя? Это же... Противоречит всем законам логики и физики. Картман устало улыбается и тоже поворачивает голову, смотрит чертовски ласково и тяжело, как смотрят на грани срыва: — Физика не имеет отношения к любви, еврей. А вообще я просто чересчур харизматичный. Вот ты и купился. — Ничего подобного! Я же не девчонка из группы поддержки, чтобы попасть в этот дурацкий капкан из твоих улыбок и шуток... — И, тем не менее, ты сбегаешь из дома в этот жуткий мотель, чтобы подставить мне зад. О чём это говорит, Каел? Кайл теряется в этом горячем удушающем взгляде, в этой бесконечной самоуверенности, в этом бешеном сладком желании, которое излучают глаза жиртреста. Грёбаного манипулятора и ублюдка. — О том... О том, что я просто устаю готовиться к колледжу и мне нужно развлекаться. — Так мы просто развлекаемся, Брофловски?.. Картман поворачивается на бок, и его живот накрывает руку Кайла полностью. От Картмана пахнет дезодорантом и потом, а ещё немного шоколадкой с орехами, и Кайла мутит от сочетания этих запахов, от того, как долго Картман не моргает, от того, как поднимаются уголки его пухлых губ. — Брофловски... Тебя же это заводит... Что я хочу именно тебя, что я готов ради этого на всё... Что вся моя изобретательность служит моему желанию трахать именно тебя, рыжий придурок... Может, тебя ещё заводит моя ревность, а? Я могу не спрашивать. Я же это... вижу. Картман тянется к нему с широкой улыбкой, и Кайлу остаётся только краснеть ещё больше и торопливо бежать в грязный душ в конце коридора, оправдываясь тем, что в номере просто невыносимо жарко.