Some Reasons To Be Alive

... воздух пахнет пряностями. Стоит выйти на улицу, как тебя накрывает с головой поток тёплой разнотравной неги, путает мысли и заставляет блаженно улыбаться. Обычное лето в штате Колорадо, в крохотном горном городишке с неуёмными продавцами фастфуда два-гамбургера-по-цене-одного и грохотом проносящихся электричек, обычное лето превращается в разгульную мистерию ароматов и вкусов, когда прямо в центре города разворачивается ярмарка почти что в средневековых масштабах. Откуда-то вылезают продавцы всех пород и мастей и выкладывают турецкие шелка и стародавние украшения, покрытые пылью веков, и жителям явственно чудится осязаемый налёт мистики низкого сорта. Никого такого не было, и вот опять. Южный парк, самая неопределённая точка планеты, уступающая разве что Гравити Фоллз по количеству невообразимых странностей, сваливающихся на головы совершенно обыкновенных жителей. В ярмарке, на самом деле, нет совершенно ничего плохого — люди пугаются, смотрят дичками на разнообразие товаров, едва ли сопоставимое с однотипным Walmart'ом, а потом всё равно поддаются соблазну и подходят ближе, рассматривают блики на фаянсовых сосудах и диковинных драгоценностях. Ей-богу, как будто прямо на главной улице открылся пространственно-временной портал. Горожане отирают пот со лбов и гуляют вдоль разноцветных рядов, заглядывая то в лица продавцов, то на арабско-греческие вывести, которые без гугл-переводчика никак не понять. Кайла будит ранним утром уведомление на ноутбуке — в очередной раз забыл выключить его окончательно, оставив в режиме ожидания, и мальчик лежит на мокрой от пота спине, дурацки улыбаясь в потолок. Неделю назад он нашёл себе друга по сети, хотя никогда раньше таким не занимался и понятия не имел, зачем это всё вообще надо, когда под боком есть одноклассники, Стэн Марш, Клайд Донован, в конце концов. Друг появляется сам, когда Кайл лениво заходит в соцсеть с ноутбука, чтобы проверить ленту. Из приоткрытого окна несёт заморскими сладостями и страстно любимым, но решительно невозможным рахат-лукумом, и Кайл сглатывает слюну: нельзя. Диабет. Баста. Воздух в его комнате, как и вся улица за стеной дома, словно наполнен миллионами золотых частиц, которые оседают на его плечи и еле слышно звенят. Апельсиновое солнце упрямо висит высоко в небо и совершенно не собирается уставать — не в два часа дня уж точно. Соцсеть уведомляет рыжеволосого пользователя о том, что у него новое сообщение, и Кайл не слишком заинтересованно наводит мышку на светящуюся единицу. Он привык общаться в мессенджерах; соцсети кажутся всё более отмирающими, и если бы не смешные картинки, которые он периодически сохраняет или пересылает друзьям, он бы, пожалуй, удалил профиль совсем. И всё-таки какое же аномально жаркое выдалось лето. Infernal_cake. Что за дурацкий никнейм, господи... разве не все взрослые люди используют свои настоящие инициалы? Что за начало нулевых с этими бесконечными смайликами и разнообразными прозвищами? Кайл хмыкает почти разочарованно: наверняка какой-нибудь ребёнок-спамер, рекламирующий свой никому не интересный блог или ютуб-канал с обзорами на мармеладки. И всё-таки он нажимает, как раз тогда, когда летний пьяный звон в ушах становится заметным и различимым. Какой замечательный день! Могу я обращаться к тебе как «Солнце»? Кайл выгибает тонкую бровь и удивлённо приближает аватарку неожиданного собеседника, который, между прочим, онлайн, и уже знает, что Кайл просмотрел сообщение. Нормы дурацкой вежливости теперь не позволят просто закрыть диалог; как минимум придётся потратить время и объяснить, что общение с незнакомцами в интернете не входит в сферу его еврейских интересов. На аватарке изображена какая-то неопознанная хтоническая тварь, явнейшим образом вдохновлённая творческом Лавкрафта. Когда-то в средней школе Кайл до дыр зачитал все книги этого странного автора, которые только мог найти в библиотеке. В детстве он обожал фэнтези, теперь же на чтение не профессиональной литературы совершенно не осталось времени. Кайл хрустнул пальцами и немедленно наклонился к ноутбуку. Привет. Извините, меня не интересует знакомство и общение в сети. Незнакомец, вероятно, сидел и неотрывно наблюдал за тем, как на экране появляются точки, свидетельствующие о набираемом ответе, потому что сразу же начал печатать свой. Кайл заранее закатил глаза, готовый к чему угодно, в том числе к фотографии голого члена, потому что, ну, это же интернет. Да и что ещё может прислать сомнительный собеседник, который предпочитает называть первого встречного на просторах мировой паутины слащавым прозвищем? Вот как! Я просто хотел поинтересоваться, как у тебя дела в городе Южный парк штат Колорадо? Кайл почувствовал, как холодная тонкая игла входит в его позвоночник подобну уколу стоматолога в челюсть. Висок сразу же отозвался тонким комариным нытьём — и оно тут же прекратилось, побеждённое стрекотанием жучков за окном. Что это может значить? Откуда вообще анонимный собеседник может знать адрес вплоть до города? Этого нет в анкете, разумеется, он же не дурак... Разве что собеседник — это дальний знакомый родителей или какой-то старый друг из лагеря о котором Кайл давным-давно позабыл. Может, волноваться слишком рано, решает Кайл. Впрочем, волнение вообще бесполезное занятие, которое не помогает решать проблемы. Эм, прекрасно. Ты кто? Твой друг. Вот теперь это уже натурально напоминает дурацкий трэшовый ужастик, где после появления маньяка в чате друзей эти самые друзья начинают медленно, но верно помирать в разных нелепых местах и позах. И это уже ни черта не смешно, думает Кайл. Я тебя не знаю, кажется. Твоё настоящее имя и откуда ты? Сложно сказать! Я часто переезжаю, не могу назвать своим домом какое-то точное место. Это ни черта не ответ. Как тебя зовут и где сейчас находишься?! Зови меня Инфернальным пирогом, это, вроде, мило! Сейчас нахожусь в штате Айдахо! Так забавно, что ты интересуешься этим! Кайл встаёт и рывком закрывает окно, сажая в ладонь неожиданную и болючую занозу. Вот же. Какой-то чокнутый придурок, наверняка писал его друзьям и выманивал адрес или хотя бы город, и кто-то, какой-нибудь обдолбанный Кенни, наверняка выдал всё за милую душу. За десятку баксов, если быть точнее. Это не смешно. Не говоришь настоящее имя, но знаешь мой адрес? Ага! Почему не смешно? У меня хорошее настроение! У вас такая теплая погода! Почему бы тебе не прогуляться? Потому что это не твоё дело (я пытался быть вежливым, но больше не буду); потому что я готовлюсь к экзаменам и потому что у нас на улице какая-то дурацкая ярмарка, и все как взбесились, носятся с глиняными горшками и ещё какой-то столетней утварью, не проехать, не пройти... О-о-о, ярмарка! Звучит весело... Что же ты купишь себе? Да ничего. Я вообще не собираюсь говорить с тобой. Не пиши сюда больше. Блокирую тебя. Осознание заполняет рыжую голову в считанные секунды: он позволил себе обменяться несколькими сообщениями с этим непонятым типом, подверг себя опасности и потратил своё время. Ну его к дьяволу. Брофловски возвращается к учебникам, периодически открывая и закрывая окно, не в состоянии определиться, что же лучше — давящая духота с шлейфом его пота или же отдалённый жаркий галдёж на всевозможных языках. Угораздило же жить в доме почти напротив этой ярмарки, будь она неладна! Он спускается по лестнице и заглядывает в гостиную. — Пап, когда это всё закончится?.. Пап... Джеральд увлечённо расстилает на полу новый разноцветный ковёр, и у Кайла пестрит в глазах оттого, насколько это вызывающе эклектично. Понятно. Всё понятно. Он возвращается в комнату и обкладывает себя книгами как кирпичами, чтобы читать право и философию до тех пор, пока гомон на улице не превратится в редкие отдельные голоса, а блаженная темнота не накроет уставший город. Тогда Кайл снова открывает ноутбук. И замирает, потому что соцсеть мигает тремя новыми письмами. — Я же тебя заблокировал... Кайл открывает вкладку диалогов и сокрушённо отмечает, что Инфернальный долбоёб никуда не исчез по какой-то причине. Связи с техподдержкой у него, что ли? Солнце, я не понимаю, почему ты против меня? Я ведь тебя не обидел? Я не знаю, что я сказал не так, но, кажется, ты не хочешь со мной общаться? Я буду ждать, пока ты не вернёшься и не объяснишь мне, чем Инфернальный пирог плох для тебя в качестве друга. — Что за идиотище, — Кайл зло скрипит зубами, чувствуя раздражение на свою усталость куда больше, чем на тупицу по ту сторону диалога. Не стоило читать шесть часов кряду без перерыва, однозначно не стоило. Во-первых, почему ты не заблокирован? Во-вторых, я не солнце. В профиле написано моё имя. В-третьих, я уже сказал, что мне не нужен виртуальный друг, тем более, сталкер. У меня вполне счастливая жизнь, в которой меня всё устраивает. Просто оставь меня в покое. Найди другую жертву, ок? Тебе ведь нет дела, к кому приставать, даже если у тебя фетиш на рыжих парней, то, думаю, таких ещё очень много, и многие из них вполне будут рады твоему вниманию. Но не я. Это слишком грубо, думает Кайл. Слишком. Ведь человек ничего плохого по сути не сделал и не сказал, просто дал понять, что знает адрес Брофловски, и то не факт, что точный. Кайл вздыхает и откидывается на спинку стула, который старчески скрипит. Хоть иди и покупай новый на базаре. Кайл прыскает в сторону в тишине комнаты, представляя, какой стул можно найти среди всего этого безобразия... Что-то вроде трона, не иначе, на котором он воссел бы, окружив себя преданными и искренними слугами. Нет, не слугами, друзьями... Кайл хмурится и смаргивает. Какими, блин, ещё слугами?.. Я не знаю, что такое заблокирован, Кайл! Если тебе нравится, я буду называть тебя по имени, хотя в мире так много Кайлов... И всего одно солнце! Я не преследую тебя, не бойся! Просто хочу подружиться! Разве ты никогда не думал перед сном о человеке, который мог бы понять тебя безо всяких стараний с твоей стороны и без объяснений, когда остаётся чувство, что тебя всё равно не так поняли? Кайл зевает и трёт глаза, а потом подпирает кулаком щёку и берёт ноутбук на колени. Ну, да, думал, а кто не думал-то? Кто бы не хотел иметь близкого человека, которому можно доверить абсолютно любой секрет? Который ни за что не разболтал бы его даже под страхом смерти? Который, может, был бы надёжней тебя самого? Какое это имеет отношение к тебе? Я даже не знаю, откуда ты знаешь мой город. Это меня и пугает. Это очень просто! У тебя на фотографии сзади горы, а сам ты держишь в руках баскетбольный мяч, а самый лучший спортивный клуб находится в городе Южный парк штата Колорадо! Так что это не более чем предположение, Кайл! О боже. Кайл хмурится и заливается краской смущения, благо, никто не видит. Стэн бы выстебал в пух и прах. А ларчик просто открывался, чтоб его. И стоило это нервов, грубости и потраченного времени? Совесть колет Кайла прямо в сердце, и чтобы выдернуть из него этот ядовитый шприц нужно сделать одно простое действие, которое Кайл не может осилить ещё долгие полторы минуты. Извини. Время словно замирает, а когда Кайл резко видит перед собой экран своего макбука, часы в уголке стола показывают, что уже семь утра. Это значит... что Кайл отключился вечером и пробудился утром, проспав от усталости чёрт знает сколько времени. В голове тяжело, а во рту противный вкус несвежего кофе, который Кайл пил вчерашним днём вместо обеда и ужина перед тем, как обложиться учебниками и потерять свою молодость в очередной раз в угоду образованию. Но стоит распахнуть окно, как в комнату врывается поток яблочно-медового запаха вперемешку с радостным детским смехом, и Кайлу внезапно становится хорошо до дрожи в коленях, так хорошо, что щемит сердце, что хочется улыбаться и плакать. Солнце ещё не встало, но уже озарило узкую улицу, и первые машины лениво покатили владельцев на работу, тарахтя бензиновыми трубами и выпуская темный дым. Гибриды были такой хорошей идеей, вздыхает Кайл, жаль, что для того, чтобы владеть чем-то хорошим, ты и сам должен быть чем-то хорошим, и первое без второе делает тебя хуже, чем ты есть. Вот такая философия. Ноутбук валяется на кровати — подключенный к зарядке неделю назад и так с ней и живущий, иначе разрядился бы уже сто раз и отключился. Кайл потягивается, позволяя себе насладиться новым днём, и натягивает домашние штаны: сегодня можно никуда не идти и спокойно смотреть образовательные передачи и выпуски из залов суда. Это обязательная практика для того, кто хочет стать блестящим адвокатом — просматривать слушания в открытом доступе, отмечать удачные и не очень моменты выступления защитников, запоминать жесты и убедительные гримасы, а самое главное — учиться предлагать свою линию защиты в каждой конкретной ситуации. Мне очень приятно, что ты извинился, но это пустяк для меня. Я тоже поступил нехорошо, свалившись в твои сообщения вот так, не объяснив своих целей. Так вот моя цель — стать тебе другом, которому ты сможешь доверить что угодно! Зачем мне это? Чтобы ты стал для меня таким же человеком! И мне не нужно знать твоих таин — можешь вообще ничего не рассказывать, просто помни, Кайл, что я здесь, чтобы всегда поддержать тебя! О, чёрт... Точно... Кайл ведь уснул с ноутбуком, не завершив разговора со странным парнем (если он парень), потратив остаток сил на то, чтобы извиниться... Ну, вроде, никакой неловкости и обид, хотя не то чтобы Кайла это заботило... Как ты меня выбрал вообще? Рандом, что ли? Инфернальный пирог все ещё онлайн. Либо уже проснулся, либо и не ложился. Вот это психика, думает Кайл, вот это закалённость, бодрствовать так долго! Сразу видно, интернетный задрот со стажем! Он начинает печатать сразу же, через секунду после того, как прочитывает сообщение Брофловски. Словно вообще не задумывается над тем, что ему ответить. Случайность? О да, большинство событий в мире происходит абсолютно случайно, а люди ошибочно придают им взаимосвязанность! Но тебе это не присуще, Кайл, верно? Эм... Пожалуй. Я просто люблю читать про всякие логические ошибки и когнитивные искажения, и находить связь между двумя несвязанными вещами — одна из них... Он всё-таки чертовский странный, этот Пирог. И всё-таки... Кайл почему-то решает продолжить общение. Август по прежнему пестрит ковром в гостиной и ароматом полыни под подушкой. Неделя проносится молниеносно: от первых странных сообщений, которые Кайл подолгу не решается отправить, до длинных, обстоятельных размышлений, которыми Кайл начинает делиться. Его собеседник всё ещё дико странный, но... Внутри Кайла разливается тепло, и этому нет объяснений. А мать приносит ему чай в новой фарфоровой чашке с ярмарки, и нет ничего вкуснее этого чая. Слушай, я вот думаю... Если бы мне прямо сейчас сказали, что я уже поступил в колледж, прямо так, без экзаменов, я бы не был рад. Странно, да? Нет, Кайл. Совершенно не странно. Хорошие люди так устроены, что они удовлетворяются лишь тогда, когда добиваются чего-то своими силами! А ты хороший человек. Ты тоже думаешь, что наше удовольствие от результата сопоставимо с усилиями, которые мы затратили, да? То есть... Типа чем больше ты старался, тем приятней в итоге пожинать плоды, лол? И даже самая прикольная вещь теряет свою привлекательность, если она сама упала тебе в руки? Не совсем так... Даже хорошие люди были бы рады, если бы на них свалился мешок с деньгами. Однако спустя какое-то время они бы задумались, почему эти деньги на них свалились... Скорее всего, кто-то их потерял. И всё, удовольствие обладания смазано. Это совершенно не то обладание ресурсами, которые ты сам заработал потом и кровью, как говорят люди. Люди? Лол, ты как будто не человек, хаха! Ты забавно смеёшься в тексте, Кайл! В реальности так же? Не, в реальности я хрюкаю как поросёнок, если меня что-то смешит очень сильно! Ты бы не хотел это слышать, поверь мне, хаха Но разве это не забавно в любом случае? Э... Скорее, неловко, но может и забавно. Спрошу у друзей и скажу тебе, как я смеюсь, или голосовое пришлю, но это прям маловероятно хаха Через пять дней с начала этого странного общения Кайл впервые видит сон. Весь вечер перед этим он проводит на улице и ложится в кровать разгорячённый и пропитанный восточными маслами, с огромными золотыми кольцами на руках, купленными не так уж дорого у какого-то темнокожего паренька в фиолетовой спортивной куртке. Кайл никогда не думал, что вообще захочет пройтись между рядами потных тел, выискивая подобно одержимой вороне какие-то блестяшки, но когда это происходит, он почему-то не удивляется. Под потолком его комнаты в бальном танце вальсируют разноцветные бабочки, едва заметно соприкасаясь крыльями. Сон наваливается на Кайла тягучей волной спокойного удовольствия, которое пахнет ромашками и вереском, которое успокаивающе шелестит шёлковыми и парчовыми струями и укутывает его, маленького и несущественного, в тысячи слоёв дорогих тканей. В этом сне Кайл видит самого себя в огромном зеркале, расположенном напротив него, сидящим на золотом троне с изящными скругленными подлокотниками. На нём роскошные тёмные одежды, а на голове среди рыжих кудрей таится золотая корона, инкрустированная драгоценностями. В груди у него мёдом разливается благодатное почтение всего, что его окружает, от очертаний предметов вдали, до смутно знакомых фигур вокруг и внизу, преклонивших колени. Он не может различить их лица, но это и не нужно — он чувствует биение их сердец, обращённых к нему, он видит их склонённые головы и знает, что он, пожалуй, лучший правитель из всех, что может существовать. — Не правитель... Бог... Во сне Кайл поворачивает голову и видит крупную фигуру, приблизившуюся к нему и ставшую по правую руку, слегка склонив голову. Фигура кажется знакомой, хотя при попытке проанализировать её во сне голова взрывается болью. — Не нужно, мой повелитель... Моё сокровище... Фигура опускается на колени, ближе всех остальных, на том же пъедестале, что он и сам, бережно касается губами его коленей, прикрытых парчой, и Кайла обжигает это невесомое прикосновений, обжигает необъяснимой бурлящей страстью, передавшейся через простое прикосновение. Кайл открывает рот, чтобы сказать, но не него в один миг обрушивается тяжесть высоких сводов, и он просыпается. А ты не хочешь, ну, приехать в гости? Мне было бы интересно увидеть тебя, Пирог, ты даже фото не отправляешь, лол, хотя моё видел... Это нечестно, блин... Прости... Я не могу, Кайл. Почему? Айдахо не так уж далеко... У Кайла потеют пальцы, когда он набирает сообщение. Август давит на него своей конечностью и обилием запахов, и тут уж либо тонуть, либо купаться. Кайл выбирает второе. Пробует выбирать. Его сердце слишком часто заходится инфарктными скачками. Далеко. Достаточно далеко, Кайл... Может, ты инвалид?.. думаешь, я буду смеяться или типа того? Конечно, нет, Кайл... Дело не в этом. Скоро лето закончится. И что? Типа... Учёба, да? Готовишься и не можешь приехать? Скажи «да», и я пойму, думает Кайл. Уж я-то пойму. Скорее, очередной переезд... Куда переезжаешь? В Колорадо лол? Лол. Кайл кусает губу. В ушах стучит его собственное сердце. Или это отец на первом этаже просто громко забивает в стену гвоздь, чтобы повесить купленную на ярмарке картину. Говорят, через пару дней она свернётся и поедет дальше. Это забавно! Я был бы рад переехать в Колорадо, Кайл... Был бы рад встретиться с тобой по-настоящему... Ты даже не представляешь насколько... Но, может, на каникулах? Рождество, Ханука, вся фигня... Да? Когда Инфернальный пирог умудрился стать тем, кем хотел? Или, может, даже больше... Блядь. Может быть! Ты что, расстроен? Я же всегда онлайн! То есть в сети. Ага... Как тебе удаётся... Магия, Кайл! Да блин... Не то чтобы расстроен, просто... Почему-то мне грустно. Наверное, потому что лето кончится и всё снова станет идиотски-обычным. Никаких тебе птичек, цветов и дурацких ярмарок под окном. Кайл открывает коробочку и рассматривает купленные подешёвке золотые серьги. Они вправду золотые. И вправду подешёвке. Ему бы пошли. Так ты... Будешь скучать по ярмарке? А говорил, она бесит тебя! Ну, я к ней, блин, привык. Вот и всё... Кайл трёт глаза кулаком, потому что они слезятся от золотой пыли или от неуёмных детских слёз. Ничего удивительного. Лето кончается. Ярмарка кончается. Всё кончаётся. Сны не кончаются, Кайл. И я не кончаюсь. Я вообще не могу кончиться. Ну и... Кто ты, дурацкий пирог? Кто?! Тебе очень пойдут эти серьги! Я уверен! Наденешь их для меня, ладно? Только не плачь, пожалуйста, не надо... Я так и знал. Знал, что ты не настоящий! Ну почему же? Я очень даже настоящий, Кайл! Такой же настоящий как лето, как август, как ярмарка, как твой сон... Помнишь, я написал, что чем труднее путь, тем слаще награда? Кайл валится на спину и всхлипывает на всю комнату. Хорошо, что никто не слышит, Стэн бы... да пофиг на то, что сделал бы Стэн. Помню... Вот и не забывай об этом. Я преодолел огромное расстояние... чтобы только побыть рядом с тобой хотя бы неделю. И это того стоило... Каждой твоей улыбки. Каждого кольца на твоём пальце. Я счастлив, что ты принял мои скромные дары, мой повелитель... В окно стучится ветка дерева, словно приглашая Кайла выйти из дома и пройтись ещё раз по улице, залитой солнечным светом, заглянуть на ярмарку, удивляясь изобилию всевозможных драгоценностей и редких, непонятных вещиц, которым сложно найти применение в век высоких технологий. И Кайл выбегает из дома как он есть — босиком и в домашних пижамных штанах — и бежит прямо к разложенным на коврах и низких прилавках сверкающим товарам, чтобы как можно быстрее оказаться там, где золотая пыль оседает на языке привкусом тмина и корицы, а за ближайшим прилавком услужливая восточная женщина с уважительным поклоном протягивает ему, Кайлу, изящную золотую корону.