***
— Да, алло… — сонно ответил Чонгук на ранний звонок. На экране высветилось «следователь Чхве». — Не разбудил? — На часах девять, я спал, но я всегда рад вас слышать, следователь Чхве, — заискивающе проговорил Чон, внутренне проклиная этого гада, который посмел прервать его сладкий сон. — У меня тут пришел какой-то хрен и заливает, что ты держишь в заложниках одну из своих ''куртизаночек''. Мне нужно, чтобы ты приехал, без тебя не разобраться. «Уж не про Бестию ли?..» — Эм… ладно, через час буду. Чон завершил разговор и мигом поднялся с кровати. Он был уверен, что Бестия еще спит, и что он быстренько смотается в полицейский участок и разберется со всем, а потом вернется на виллу и навестит свою рыжую Бестию. Он ошибался. Мужчина, который подал на него жалобу, был одним из постоянных клиентов Бестии, и он заявил, что слышал крики и мольбы о помощи, и что он уверен, что это был именно Бестия, потому что крики шли из его комнаты. Клиент в это время уходил от одной из девушек из соседней комнаты, но заслышав знакомый голос, прислушался и понял, что господин Чон врал ему о том, что Бестия в отпуске и что его нет на вилле. Мужчина постоял пару минут под дверью Бестии с включенным диктофоном и решил пойти в полицию, чувствуя, что происходит что-то странное. — Это точно был он! Я уверен, я уже почти год с ним и знаю его голос, как свой собственный! — Что? — возмутился Чонгук. Их перепалка происходила прямо на глазах у всех полицейских участка, и для непосвященных казалась чем-то очень странным. — Это был Бестия, и не надо мне врать! — прорычал клиент. — Вы не даете мне видеться с ним, и я слышал его крики! Вы пытаете его? Издеваетесь? — Нет! Хватит нести чушь, прекратите этот цирк! Какое вам дело до Бестии, а?! — вспылил Чон. — Он моя куртизанка, и я не обязан давать вам исключительное право на посещение его апартаментов! Если я сказал, что он не может принимать, значит не может! — А если я скажу, что записал его крики на телефон? — ухмыльнулся клиент. — Хотите послушать, как он рыдает и кричит, прося о том, чтобы вы дали ему таблетку? Что за таблетка, мм? Наркотики? — Что? — нахмурился следователь. — Чон, объяснись. Паника пронзила сознание Чонгука, он открывал и закрывал рот, как рыба, выброшенная на берег. — Я не… Нет, я бы никогда… Нет! Я не давал ему наркотики! — Эм, Чон, — обратился к нему следователь Чхве. — Знаешь, я, конечно, всё понимаю, да и сам иногда заглядываю к вам, и твоя вилла — один из немногих борделей, которые заслуживают уважения, потому что у вас всё чисто, но это… уже перебор. Мне придется провести проверку. Уж извини. Наркотики это… — Нет!!! — прокричал Чонгук. В прикроватной тумбочке в его комнате лежала полная пачка экстази высшего качества, и если к нему придут с обыском, то точно найдут её. — Нет, мой дом — это частная собственность, вы не имеете права врываться в мой дом, и… — Имеем, — покачал головой следователь. — Я должен задержать тебя на двое суток, а пока я выбью ордер, чтобы провести обыск. — Нет! Не надо, следователь Чхве, я вам… я вам заплачу, сколько скажете… — приблизившись к нему, Чон зашептал ему на ухо. — Заплачу столько, сколько хотите, только не сажайте в тюрьму и не надо обыск… Мне нужно на виллу, срочно, меня там ждут…***
Тем временем Ви в своей комнате, находящейся ровно под апартаментами Бестии, попрощался со своим клиентом и принялся приводить себя в порядок. Принял душ, переоделся в шелковый халат и встал перед зеркалом, чтобы посчитать, сколько засосов оставил на его шее клиент. У этого клиента был своеобразный фетиш на засосы, и Ви в какой-то степени ненавидел этого парня, потому что он делал это действительно больно и надолго. Зато платил хорошо и всегда извинялся, когда уходил. Потирая измученную кожу шеи и на ключицах, Ви подумывал о том, что Бестия, на место которого он вот уже полгода как метит, что-то в последнее время ведет себя странно, а именно — почти не выходит из комнаты. То есть, вообще не выходит. И еще Ви дико раздражал какой-то звякающий звук, который доносился, как казалось, из его комнаты. Размышляя о том, что это за звук, и почему сегодня он почти не прекращается, он внезапно услышал, как в комнате наверху что-то грохнуло и раздался звук разбитого стекла. — Что за?.. Ви еще с минуту прислушивался, но никаких больше шумов не было. Звякание прекратилось, всё стихло.***
— Я к Бестии. Юнги решил снова прийти на виллу. Он звонил каждый день, а раз в неделю приходил самолично. Прошёл уже почти месяц, как Юнги не видел Бестию, он скучал, волновался, каждый день молился, чтобы с рыжиком было всё хорошо. — Он всё еще не принимает. Намджун устало посмотрел на него взглядом, мол ''заебал'', потому он действительно устал от его назойливости. — Да когда же он уже вернётся, а?! — возмутился Мин. — Что это такое? Что господин Чон сделал с ним, что он до сих пор недоступен? Наказал его? Или что? Если это так, то… — Намджун! Намджун, скорую! Быстро звони! Это был Ви, его крик доносился с третьего этажа. Намджун тут же ринулся на оклик вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, Юнги побежал вслед за ним, чувствуя, как внутри всё холодеет. Плохое предчувствие еще с утра преследовало его, именно поэтому он пришел не как обычно, в пятницу, а сегодня, хотя сегодня была среда. Он всегда слушал свою интуицию, она практически никогда не подводила его, тем более, что в его бизнесе это было достаточно важным качеством. Вот и сегодня он её послушал и пришел, и как понял — не зря. Как только они поднялись на третий этаж, то обнаружили, что дверь в комнату Бестии открыта, из неё доносился голос Ви. — Не закрывай глаза, слышишь? Намджун! Намджун, быстрее! — Что случилось?! — тут же выкрикнул он, забегая в комнату, но когда взгляд его упал на Бестию, валяющегося на полу в луже крови, и Ви, склонившегося над ним со слезами на глазах и судорожно сжимающего его руку, чтобы остановить кровотечение, то все вопросы отпали. — Блять… Так, никакой скорой. Босс держал его на таблетках, и если он попадет в больницу, то все об этом узнают. Нельзя этого допустить. — Что за таблетки блять?! — вскрикнул Юнги, кидаясь к рыжику, который безвольной куклой лежал на холодном мраморе. Намджун принялся быстро искать в телефоне номер знакомого врача, он за достаточно хорошую плату проводил на их вилле осмотры, доставал необходимые лекарства, и Намджуна, как и Чонгука, устраивало то, что он умел держать язык за зубами. — Сокджин? Привет. У нас проблема, Бестия порезал вены. Мы не можем… Нет, мы не можем, у него, видимо, была ломка, босса не было весь день, а экстази он ему сегодня не выда… Да, да. Он отключается, но… Хорошо. Ждём. Пока Намджун говорил по телефону, Юнги склонился над Бестией и обхватил руками его лицо. — Бестия, Бестия! Только не закрывай глаза, пожалуйста, хорошо? Пожалуйста, смотри на меня, смотри, не отключайся… Юнги похлопывал его по щекам, чтобы взбодрить, тряс за плечо, но это не помогало — Бестия медленно открывал и закрывал глаза, его взгляд блуждал. Ви всё еще давил на его руку, но было видно, что крови он потерял не очень много. Юнги мельком оглядел лицо и тело Бестии, и ему хватило секунды на то, чтобы разглядеть, что тот сильно похудел, его кожа из некогда приятно-золотистой стала бледной и отдавала серым, а на шее был… ошейник? — Намджун, сними это с него! — проговорил Юнги. — Сейчас же! Он что, животное? Какого хрена у него ошейник на шее, да еще и с цепью?! — Господин Мин, я попрошу вас покинуть виллу, это наши внутренние дела, вы не можете… — Идите вы все нахуй, больные ублюдки! Я останусь до тех пор, пока Бестия не придет в себя! А если вы силой меня выпроводите отсюда, я подниму все свои связи, чтобы прикрыть вашу лавочку! — прорычал Мин, мельком подумав о том, что он весьма удачно сотрудничает с мафией, их можно было бы легко привлечь к этому делу. Намджун закатил глаза, но больше не пытался выгнать Мина, понимая, что это бесполезно, да и привлекать еще больше посторонних людей было нельзя. Он прошел в ванную, нашел аптечку и достал из нее бинты, и вернулся обратно в комнату. — Вытяни его руку, нужно наложить давящую повязку, — сказал он Ви, и тот вытянул бледную худую руку Бестии вверх. Порезы были на тыльной стороне руки и чуть выше запястья, Намджун их быстро перевязал, достаточно туго, чтобы кровь остановилась, а затем поднял парня на руки и положил на кровать. — Ви, позови горничную, чтобы убрала тут… — Да, — отозвался блондин и вышел из комнаты. Юнги сел на край постели Бестии и мягко гладил его по бледной щеке, чувствуя рукой его слабое, еле теплое дыхание, а Намджун строчил в телефоне сообщения Чону. Тот не ответил ни на одно сообщение, и Джун стал подозревать, что что-то не так. — Вы будете здесь? — спросил он у Мина. — Конечно, я же сказал, — огрызнулся Юнги в ответ. — Я отойду на минуту… Намджун вышел из комнаты и побежал вниз по лестнице, на первый этаж. В правом крыле здания в самом конце коридора находилась комната Чон Чонгука. Джун подозревал, что всё это дерьмо так или иначе связано с Бестией, и что Чона не просто так вызвали куда-то с утра пораньше. Намджун как-то на днях засёк, как один из клиентов Бестии, особо нахальный и скандальный тип, стоял под дверью его комнаты и подслушивал. В комнате Бестии в это время находился босс, и из неё доносились выкрики и голос Бестии. Намджун тут же прогнал любопытного клиента, но понимал, что тот слышал то, чего не должен был. Именно поэтому Намджун принялся рыться в вещах своего босса, выискивая то, что могло как-то скомпрометировать его. Он обыскал шкаф с одеждой, нашел там пистолет и тут же засунул его себе за пояс с намерением потом спрятать куда подальше; перебрал всё его нижнее белье, коллекцию ''игрушек'' из секс-шопа, но там ничего не нашел; осмотрел тумбочку рядом с кроватью, и в верхнем ящичке обнаружил полную пачку синих таблеток в прозрачном пластике. Их он тоже спрятал и затем, оглядев комнату, но не найдя больше ничего потенциально опасного, вышел и закрыл за собой дверь. Затем он прошелся по всему первому этажу, второму и третьему, заглядывая в каждую комнату и предупреждая, что могут нагрянуть с проверкой, и чтобы куртизанки были осторожны и не слишком шумели, чтобы не привлекать внимания. Вскоре пришёл Сокджин, Намджун встретил его в холле и провел наверх, оставив на его попечение Бестию, а сам спустился вниз и сел за компьютер, вбивая в поиск данные местоположения Чон Чонгука с его геолокации на телефоне. — Так и знал… — вздохнул Джун, когда красная точка на карте указала на здание полицейского участка.***
— Вы Сокджин? — спросил Юнги, когда в комнату вошел молодой темноволосый парень в белом халате, с бледной кожей и большими карими глазами. — Да. К тому времени, как он пришёл, в комнате было уже чисто и пахло лавандовым средством для мытья полов, а Бестия всё так же лежал с закрытыми глазами, но он дышал и сердце билось, хоть и слабо. Сокджин быстро размотал сделанную Намджуном повязку и принялся уже самостоятельно обрабатывать порезы. — Много крови потерял? — тихо спросил парень, кивнув на Бестию. — Хотя, судя по всему, не очень, раз он просто спит… — Спит? — переспросил Юнги. — Я думал он… — У него истощенный организм, и, как сказал Намджун, у него была ломка. Он не ел сегодня, глюкоза упала, у него была депрессия, и он порезал руки только для того, чтобы избавиться от психологического давления. Я уже сталкивался с подобным… Врач аккуратно обработал порезы антисептиком и замотал специальной клейкой повязкой, которую достал из своего белого чемоданчика с красным крестом, затем сделал инъекцию в плечо и убрал всё обратно в чемоданчик. — Я вколол ему сильное успокоительное, чтобы он проспался. С сегодняшнего дня я буду просить господина Чона, чтобы он больше не давал ему ничего, теперь его нужно лечить от зависимости. — Как?.. — устало спросил Юнги, держа рыжика за руку. Ему было больно смотреть на то, каким изможденным выглядел Бестия с их последней встречи почти месяц назад. — Полный отказ от таблеток… — ответил Сокджин. — Сначала ему будет очень плохо, потому что экстази даёт чувство эйфории, но в еще большей степени после него человек впадает в сильнейшую депрессию и апатию, они могут привести к суицидальным мыслям и, собственно, к суициду. Он будет просить, умолять, может говорить, что ему очень плохо, но поддаваться нельзя, потому что эта дурь должна выветриться из него. За ним нужно постоянно наблюдать, ни на секунду не оставлять одного. Всё то время, пока он говорил, Юнги поглаживал спящего Бестию по волосам, перебирая пальцами пряди, некогда ярко-рыжие, а сейчас безжизненно-блеклые, как и сам парень. Он был как будто тенью самого себя, его кожа была такой сухой на ощупь, губы потрескавшиеся, под глазами синяки настолько тёмные, как будто у него был хронический недосып, лицо слишком бледное, и весь вид его приносил Юнги почти ощутимую физическую боль. — У него нет сильной интоксикации, потому что я знаю, что господин Чон давал ему ровно по одной таблетке в день совместно с виагрой, так что у него в голове, вероятно, развилась ассоциация сексуального удовлетворения и наркотика, но тем не менее, это происходит уже достаточно долго, почти месяц… — Сука, Чон… мразь… — Юнги сжал челюсти и кулаки от злости, костяшки пальцев побелели и, казалось, могут порвать бледную кожу, так сильно было его напряжение. Сокджин промолчал на его выпад, доставая электронный тонометр из чемоданчика и измеряя давление. — Низкое, но в пределах нормы. Всё обошлось. — Сокджин кивнул, поджав свои пухлые губы. — Как я и сказал, это было только, чтобы заглушить психологическую боль, это не было попыткой суицида, но она могла бы быть ею. Странно, что господин Чон оставил здесь острые предметы… — Это было стекло, от часов, — глухо отозвался Юнги. — Он лежал на куче битого стекла в луже крови. Сука… я чувствовал, чувствовал, что происходит какая-то хрень! Я чувствовал, что с Бестией что-то не так, что этот гад держит его под замком и что-то делает с ним… Я заберу его. Заберу к себе, и если этот хрен мне помешает, я прикончу его. Найму блять киллеров и прикончу! — Спокойно, господин…? — Мин. Мин Юнги. — Успокойтесь, господин Мин. У господина Чона были свои причины на это… — И какие же такие причины могут оправдать его такое поведение? — прошипел Юнги. — То, что он держал и держит живого человека на привязи, накачивает наркотой и трахает, а?! Как это оправдать?! — Насколько мне известно от моих же собственных глаз, господин Чон был влюблён в Бестию, — тихо сказал Сокджин. Он убрал тонометр на место и поднялся, поправляя халат. — Но это не моё дело, поговорите об этом с самим господином Чоном. А мне пора. Я приду завтра, чтобы проверить… — Подождите. Во-первых, запишите мой номер телефона. — Зачем? — Чтобы я мог вам позвонить в случае чего. И во-вторых, запишите мой адрес. — И снова — зачем? — Потому что я сегодня же перевезу Бестию к себе домой. И даже не буду спрашивать разрешения, чтобы сделать это. Если он имеет право распоряжаться человеком, как вещью, то почему мне нельзя? Я решил — я забираю Бестию к себе. Точка. Поэтому, пишите. Больше не спрашивая ничего, Сокджин записал номер телефона и адрес Мин Юнги и ушел, закрыв за собой дверь, а Юнги, застыв на пару минут и вглядываясь в любимое лицо, встал и прошел в гардеробную, принимаясь складывать в рюкзак самые нужные для Бестии вещи — бельё, кофты, брюки, и ту розовую пижаму, что он купил ему в торговом центре. Затем он принялся переодевать Бестию, который, казалось, впал в глубокий сон — его грудь медленно и ритмично вздымалась и опускалась, а рот слегка приоткрылся. Когда он снял с него шорты и надел джинсы, а затем хотел надеть свитер, то наткнулся на то, что на Бестии всё еще был ошейник. Обыскав комнату в поисках ножниц или ножа, но поняв, что ничего подходящего он здесь не найдет, он нашел комнату Ви и постучался. — Да? — откликнулся Ви. Юнги подумал, что у парня слишком низкий и бархатный голос для его практически ангельской внешности. — У тебя есть ножницы или нож? — Зачем? — настороженно спросил Ви. — Хочу перерезать ошейник и украсть Бестию. — Эм… э-э, да-а… Да, есть, только мне кажется, что господин Чон будет… — Я срать хотел на вашего господина сука Чона! — вскипел Юнги. — Просто блять дай мне ножницы! Ви похлопал испуганно глазами, а затем засуетился и достал из тумбочки в туалетном столике ножницы. — В-вот… С ним… с ним всё будет хорошо? Что сказал доктор? Юнги только презрительно посмотрел на него и вышел из комнаты, и Ви не решился идти следом, потому что ему казалось, что этот человек, кем бы он ни был, может быть опасным, а Ви проблемы не нужны. Юнги, быстро вернувшись в комнату Бестии, подошел к нему и не без труда разрезал ножницами ошейник, по всей длине которого шла, ко всему прочему, металлическая проволока, достаточно толстая, чтобы Юнги пришлось повозиться, перерезая её. — Всё, всё, котёнок… Всё будет хорошо, мы едем домой… — бормотал Юнги, пока надевал на Бестию кофту и тёплые носки. — Мы вылечим тебя, ты поправишься, и всё будет хорошо. Юнги закинул на плечо сумку с вещами, а затем аккуратно поднял Бестию на руки, который, к слову, оказался каким-то слишком легким. Он медленно вышел из комнаты, стараясь не поскользнуться на мраморном полу, а затем сошёл вниз по лестнице. — Эй, ЭЙ! Какого хрена? — Сгинь, — прорычал Мин в сторону Намджуна, который закрывал собой выход из дома. — Только попробуй меня тронуть или остановить… Знаешь Чон Хосока? Очень хороший мой знакомый, а еще наркобарон и глава мафии. Тебе и твоему Чону не жить, если помешаете мне сейчас. И плевать я хотел, контракт у него там или не контракт, и влюблён ли в него Чон или нет. Идите блять нахуй, ебанутые ублюдки! Открой дверь! Так как с минуты на минуту должна была приехать полиция, как предполагал Намджун, и им было бы лучше не видеть Бестию в таком состоянии, да и скандал с Мином — тоже, Намджун открыл входную дверь и выпустил Мина со спящим парнем на руках. Бросив на Намджуна последний, полный злобы взгляд, Юнги покинул виллу и двинулся к машине, припаркованной у главных ворот, чтобы отвезти Бестию к себе домой.